Стены

— Ты собираешься что-то делать с этим? — Не понимаю о чём ты. Шинсо отнекивался, не отнимая взгляда от учебника. Тон его голоса был ровным, вид — скучающим, а поза — максимально расслабленной, но даже так Джиро не повелась на этот фарс и продолжила выразительно молчать, нагнетая обстановку. Паузу, повисшую между ними, заполняли разговоры в кафетерии и тихий бубнеж Мидории. Тот, кажется, вовсе ничего напрягающего за их столиком не замечал, полностью увлечённый очередными пространственно-путанными заметками в своей тетради номер двадцать один. К слову, Кьёка застала тетради с тринадцатой по двадцатую, и могла утверждать, что да — Изуку сейчас толком нихрена не замечал. Думается, станцуй Шинсо с ней на пару канкан прямо перед его носом, Мидория так же остался бы безучастен. Абсолютно поглощённый своим делом тип. Но как ни странно, временами проницательный до жути. Когда молчание затянулось на пару минут дольше обычного, Деку оторвался от тетради и резко вскинул голову, ошалело вращая глазами. — Поверить не могу, что ты, Шинсо-кун, моргнул всего лишь дважды за прошедшую минуту. Норма составляет около двадцати пяти-тридцати морганий за это время. А учитывая, что ты сейчас спешно отвёл взгляд от столиков по правую сторону от нас, я смею предположить, дела с Каминари-куном так и не сдвинулись с мертвой точки, верно? Хитоши недовольно вздохнул и скрестил руки на груди. Учебник по биологии остался лежать на столе без внимания, как и тетрадь номер двадцать один. Джиро ради такого дела заблокировала смартфон. — Верно, Мидория. Он опять ноет. — Я не ною. Я всё это время молчал. — О, да ладно, готова поспорить, что любой в этой столовке слышал твои мысли. — Что-то о Каминари-куне? — невинно предположил Изуку. — В десятку. — Я бы сказал, в ноль целых и ноль десятых. — Просто заткнитесь уже оба, — Хитоши раздражённо нахмурился. — Если вам так интересно, то да, я с ним не разговаривал. Пока что. — Ты допустил семь ошибок во фразе «Всё ещё», Шинсо-кун. — Я удивлена! А ведь кто-то тут отлично разбирается в грамматике. Эти двое и дальше бы продолжили изгаляться в своей любимой ничего не выражающей, но чертовски упрекающей манере, если бы не закончившееся время. В кой-то веки Хитоши был благодарен школе и системе образования в частности за их непозволительно, по мнению большинства учащихся, короткие перемены. Всё ещё кипя от злости и гадкого стыда, он спихнул книгу в сумку и быстрым шагом отправился к выходу из кафетерия. Мидория и Джиро же, пожав плечами, поспешили на урок английского. Хизаши — не такой строгий учитель, но всё равно опаздывающих не жалует. *** Частенько, соревнуясь между собой, учителя в их школе устраивали «общие практические занятия», чтобы (стравить) сплотить учеников нескольких классов вместе. Пару лет назад на одном из таких занятий Хитоши поставили в группу с девчонкой-неформалкой и чокнутым пацаном, у которого из рук вываливалась разноцветная куча конспектов. Надежды на хорошую командную работу таяли с каждым новым бессвязным словом, вылетавшим изо рта зеленоволосого чудика, и лопнувшим пузырём жвачки той девчонки. «Видимо, придётся делать всё одному». — Джиро, — хлопок жвачки. — Но можешь звать меня Джиро. Шинсо удручённо пялился на неё — такую невозмутимую и невписывающуюся в привычный уклад лаборатории на фоне — и думал, где же так успел согрешить. Мимолётно отметил всё более и более затихающий монолог чудика под боком. — Не вижу отличий. — В точку. Как есть, так и называй. Без сокращений и прочей срани. — О’кей. Я Шинсо. — А я — Мидория Изуку, уже подписал наш бланк ответов, установил колбы и оформил начало работы. Кто согласится поджечь спиртовку? М? Никто? Должен сказать, что с огнём я не в ладах, как и с острыми предметами, честно говоря, мама порой опасается давать мне в руки шариковую ручку и настаивает на автоматических карандашах. Обычные надо постоянно затачивать, а это предполагает наличие острых предметов, а мне их брать нежелательно, так что… — Мы поняли, парень, спасибо. — Пожалуйста, Джиро-сан. Зажжёшь горелку? — Мидория протянул ей коробок со спичками. — Да как два пальца обоссать, — она ловко чиркнула зажигалкой, оставив без внимания спички, и так же ловко убрала ту в карман толстовки. Изуку, всё ещё с протянутой рукой, изумлённо моргнул. — Поразительно! У тебя так легко выходит управляться с огнеопасными предметами! — Твой герой, ага — буркнул Хитоши, чёрт знает каким образом влившийся в разговор. — Мой герой — это Всесильный, но Джиро-сан, я считаю, прекрасный пример для подражания. — Она курит. — И отлично зажигает спиртовки! Раздался хлопок. Шинсо не понял лишь одного: это сейчас очередной пузырь жвачки лопнул или оторвался тромб в его мозге? *** Понедельник был хорош только тем, как быстро для Шинсо пролетали часы, проведённые в школе. Вот он переступил порог этого небогоугодного заведения, заснул на первом уроке — история, вещь не особо нужная в восемь утра страдающему бессоницей — позавтракал, отзанимался на биологии, химии и ещё паре других, менее интересных предметах, и вот снова переступает на этот раз заветный рубеж. А ещё лучше понедельник делает то, что Изуку и Кьёка заканчивают на час позже него. Есть время подготовиться к допросу. Чем ему только этот Каминари не угодил? Точнее, угодил. Слишком даже. Шинсо был готов продать свою душу за три вещи в этой жизни: Каминари Денки, здоровый сон и Каминари Денки. Ох, чёрт, он повторился. Значит, ему действительно не помешало бы выспаться. Ну, или поменьше крашиться в надоедливых блондинов с идиотскими шуточками и двумя дюжинами аккаунтов в соцсетях (следить за всеми затруднительно, знаете ли). Будь проклята эта гребаная школа с её практическими занятиями и групповыми проектами. Сперва она впихивает тебя в долбанутую компанию чудиков, у которых тараканов побольше, чем у тебя, будет, а затем закрепляет тебя на две недели с каким-то болтливым — почти как Мидория — парнем, способным вызвать у тебя искреннюю улыбку уже на третий день. Нахуй тебя и выстраиваемую стену между тобой и социальными взаимодействиями, Хитоши-кун. Тебя сейчас неебически приложит безответным крашем в гетеросексуального парня из параллели, который ведёт себя, как конченный идиот. Шинсо думает, что идиот здесь — он сам. Ведь даже IQ, превышающий среднестатистические сто двадцать, не дал ему избежать участи влюбиться. Со страхом он ждал, что будет дальше: пиздострадания по крашу в твиттере или же сталкинг за ним. Как оказалось, второе, подкрепляемое вечными «да поговори ты с ним, твою-то мать» от Джиро и «Всё ещё, Шинсо-кун? Всё ещё?» от Мидории. У Хитоши не только глаза чесались от бессоницы, но и живот в тугой узел сворачивался каждый гребаный раз рядом с Каминари. Сперва он думал, что его тошнит. Избегая общества Денки, понял, что нет. Периодически встаёт, но, сука, нет, его не тошнит. Стыд липкими щупальцами обвил его с ног до головы, заставляя ощущать себя неуютно в собственном теле. Спасибо, хоть лицо не краснело, как у томной девицы (кровь приливала в другое место, ага), но даже так Шинсо чувствовал себя не в пример лучше. И конечно же, его вскоре раскусили. — Только не говори мне, что ты запал на того придурка без мозгов. О’кей, Джиро, он промолчит. — Судя по всему, запал. Он всё ещё молчал, тупо пялясь в одну строку параграфа по истории, совершенно не вникая в смысл. — Ну что ж. Ты в заднице. И с того дня начался гребаный ад под названием «Заставь Асоциального Признаться Очередному Раздолбаю». Чертова Кьёка с её хреновым чувством юмора. Очень же, блять, смешно. — Иначе, как ЗАПОР, я твою тормознутость назвать не могу. — Не всем дано строить отношения так же легко, как тебе. Она кинула в него пустой бутылкой с другого конца кабинета. Уклониться не получилось. Пластик с глухим звуком ударился о голову и отскочил под парту. Деку, оставшийся помогать с дежурством, машинально убрал мусор в мешок и продолжил наводить порядок, как ни в чем ни бывало. — Ну да, это же не твоим отношениям угрожают строгие и консервативные родители и скорый отъезд за границу, пока ты останешься прозябать в обычной шараге с двумя асоциальными олухами, не способными в тактичность. — Извини. Я олух. — Я так и сказала. — Вы закончили? Потому что я да. Мусор собрал, доску протёр, полил цветы — кстати, очень милый кактус — и сходил за мелом. Ох, Джиро-сан, я куплю тебе новую бутылку! А тебе, Шинсо-кун, стоит прекращать отмывать парту, такими темпами ты сотрешь покрытие. — Да, заканчивай с этой сранью, и пошли домой. Мне надо выйти в скайп через два часа, а я до сих пор торчу с вами. Двинули. — Кстати, когда я выходил, я пропустил часть разговора… Шинсо-кун, у тебя запор? Дать слабительное? Моя мама всегда кладёт мне небольшую аптечку с собой, потому что, когда мне было пять… Нахуй твои стены, Шинсо-кун. Просто нахуй. *** — Здорово, чел! Чё, как? — Как-то. Если бы в мире существовало пособие тупых ответов, Хитоши бы получал его ежемесячно, по штуке на каждую встречу с Каминари. Ещё ни один их разговор не начинался без внутренних фейспалмов и «яебаноепозорище» Шинсо. В этот раз он смог сказать хоть что-то связное и в тему. Почти что. — Круто, я, кстати тоже ничего. Видел новый мем? Я чуть не сдох, ща покажу… «Зато я сейчас точно сдохну, если ты не… о господи, пересядь, ты меня касаешься, нет, стоп, не пересаживайся…» — Лол, кричу с этой штуки. — Ага. Каминари повернулся к нему, нарушив все мыслимые и немыслимые границы личного пространства, — их носы почти соприкасались, Шинсо почти умер — и обеспокоенно спросил: — Чувак, ты норм? Тебя даже не улыбнул мем. А ты любишь мемы, я знаю. «Я люблю тебя, а ты любишь мемы, так что…» — Да, я люблю мемы. — Тогда что случилось? На секунду Хитоши пожалел, что не может повелевать чужими действиями. Тогда бы он приказал Каминари не пытаться неосознанно вывести его на чистую воду, а например просто поцеловать. Да, или лучше не отходить от него ни на шаг и держаться за руки. Может быть, сходить на пару свиданий, поступить в один университет и завести кота. С котом он всё-таки погорячился, слишком рано для такого, а вот в будущем, через пару лет, когда они съедутся… «Когда. Не Если, а Когда». Внутренний голос, копируя интонацию Мидории, сказал: «Ты допустил четыре ошибки в слове, Шинсо-кун.» Кое-как совладав с собой и разбежавшимися мыслями, Хитоши с трудом вспомнил вопрос и выдумал ответ на него — логичный, как ему казалось. — Я никогда не был на свиданиях. — Серьёзно? И уже с интонацией Джиро голос внутри вскрикнул: «Господи, Шинсо, у тебя, конечно, ЗАПОР, но не надо нестись со скоростью звука, сбавь обороты, твою-то мать!» — Да. Обычно я не волнуюсь о подобном, так что проехали. — Да ладно тебе, я могу помочь! Хлопок. Еще один тромб оторвался. Внутренний голос почему-то затих, предательски оставив разбираться с ситуацией в одиночку. И способность внятно отвечать тоже куда-то смылась без спроса, поэтому всего хвалёного ума хватило лишь на скудное и охренеть какое паническое: — А? Денки же продолжал, будто бы не он его только что переебал надеждой на взаимность, вещая о преимуществах свиданий и торжественности первого раза (тут уже мозг Шинсо тоже покинул его далеко и надолго), а также обыденно упомянул, что у него хоть опыта и немного, но Каминари в этом разбирается всяко лучше. — Всё будет о’кей, чел, просто скажи, что тебе нравится и вместе выберем место. Ты смотрел последних Мстителей? — Нет. «Это ещё кто такие?» — Да ты гонишь?! Тогда пойдём в субботу, после уроков, с меня билеты, с тебя — попкорн. Думаю, для начала можно с парнем на свидание сходить. Это ж ничего такого, со стороны выглядит по-дружески, я к этому норм отношусь. Ты как? О’кей? — Да, — голос внезапно пропал, а в горле пересохло, жажда мучила тем больше, чем дольше кто-то пялился на чужие губы. — Я гей. В смысле, о’кей. О’кей с геями. Да. — Тогда лады, в субботу я тебе проведу экскурсию! — Экскурс. — Да, его, короче. Ну ты понял. Ладно, чел, я пойду, там твои друзья подваливают, не буду мешать, покеда! Стоило Каминари убраться восвояси, а Джиро и Мидории добраться до дислокации Шинсо, как отсутсвующие мозги встали на место, а внутренний голос заорал во всю воображаемую глотку. — Выкладывай. — Судя по расширенным зрачкам и до сих пор приоткрытому в удивлении рту, он сейчас не в том состоянии, чтобы нам что-либо рассказывать. Думаю, стоит подождать прежде, чем… — Запор. Кьёка сперва недоумённо моргнула, а потом понятливо усмехнулась. — Прошёл-таки? — Ага. Пролетел. — Шинсо-кун? Я немного не понимаю, хоть и не отходил никуда. Ты говоришь о том же, что и два месяца назад? Тогда должен заметить, что у тебя серьёзные проблемы с пищеварением, надо показаться врачу. К счастью, у меня есть знакомый специалист, могу записать тебя на приём в субботу. Раньше, прости, никак, у него очень плотный график, хоть с таким затягивать не следует, конечно. — Спасибо, Мидория, но я думаю, что в эту субботу буду занят. — Спорим, я с первого раза угадаю, кем ты будешь занят? — Я буду занят тем, с чем вы мне помогали два года. Она безмолвно приподняла брови, мол, с чем это они ему помогали. — Буду ломать грёбаные стены.