Через касания

      Ута нажимает на маленькую кнопку рядом с резной дверью, и изнутри особняка раздаётся мелодичный звон. Спустя несколько мгновений слышится лёгкий неровный топот, а после тонкий голос:       — Кто там?       — Это Ута. — Интонации смягчаются сами собой, и в них проскальзывает едва уловимый добрый смех.       Дверь распахивается после щелчка, и на пороге появляется маленькая девочка.       — Ута-сан! — От радости она встаёт на носочки, протягивая к нему руки. Подхватив Ичику, словно пушинку, Ута усаживает её на плечи и, закрыв за собой, проходит внутрь.       — А где родители? Почему ты открываешь?       — Они ушли по делам, со мной сидит дедушка!       Ута усмехается в ответ — так за четыре года и не привык к новому статусу Ренджи.       — Ута, — окликают его спереди.       Он мгновенно поднимает глаза и фокусирует взгляд на лице Ренджи, выражающем лёгкое удивление.       — Приветик, — тянет Ута, улыбаясь ему, и Ренджи отвечает едва заметным кивком, оглядывая их.       — А мы с дедушкой рисовали, — с гордостью сообщает Ичика и указывает в сторону комнаты. Ута идёт туда и проходит мимо Ренджи, едва соприкасаясь с ним плечами, но этого достаточно, чтобы по телу разлилось приятное тепло.       — Покажи, — просит он, когда переступает порог комнаты, и опускает Ичику на пол. Та бежит к разложенным на низком столике листам и берёт два из них.       — Это мой, — она трясёт рисунок, где изображены человечки: в кривоватых линиях узнаются Канеки, Тоука, Ренджи, Шуу, Аято, Хинами и многие другие, — а это дедушкин, — на втором рисунке человечков даже больше, и среди них Ута видит себя и Итори. Скулы начинают болеть от сдерживаемой улыбки.       — Такая маленькая, а рисуешь уже лучше дедули, — со смехом замечает он и тут же получает тычок в рёбра.       — Зат… замолчи, — шипит Ренджи, и, повернувшись, Ута ясно видит на его лице смущение, которое так забавно контрастирует с извечной серьёзностью, что хочется видеть его снова и снова.       — Ута-сан, а помните, вы обещали? — неожиданно спрашивает Ичика и, отложив рисунки, подбегает к ним и сцепляет пальцы в замок. Ута машинально наклоняется к ней и кладёт руки на плечи.       — Обещал что?       — Научить делать причёски, — заговорщически шепчет она и с надеждой смотрит на него.       Уте нужна пара секунд, чтобы вспомнить, что такое действительно было, когда Ренджи рассказывал о парикмахерских способностях Тоуки.       — Ах, да, точно, — соглашается он, — но нам нужен кто-то с длинными волосами… — Он наигранно задумывается, проводя пальцами по волосам Ичики. Та внимательно смотрит на него, легонько дёргает чёрную свисающую чёлку, которая стала заметно короче, а потом поднимает взгляд на Ренджи, и её глаза загораются.       — Дедушка, можно мы поучимся на твоих волосах? — звонко спрашивает она, и Ута неслышно ухмыляется.       — Что? Нет, — молниеносно отзывается Ренджи, но Ичика уже обнимает его за бедро и умоляюще просит:       — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!       Ута выпрямляется и спокойно смотрит на Ренджи, пряча улыбку и старательно делая вид, что это нормально и ничего страшного не произойдёт.       Внутри же его разрывает от хохота, но он не показывает этого, чтобы не спугнуть.       — Ладно, — наконец соглашается Ренджи, и уголки губ Уты дёргаются вверх.       Ичика счастливо хлопает в ладоши и, схватив Ренджи за руку, ведёт его в центр комнаты, а тот смотрит неотрывно на Уту, говоря одним взглядом: «Только попробуй что-нибудь сказать». Говорить сейчас что-то Ута считает лишним, поэтому прикрывает глаза в знак согласия и следует за ними. Потянув за руку вниз, Ичика просит Ренджи сесть, и тот тяжело опускается на пол, скрещивая ноги.       — Нам понадобится расчёска и все заколки, какие найдёшь, — проговаривает Ута, и Ичика тут же кивает, подбегает к полке и приносит маленькую круглую щётку для волос с ярко-розовой ручкой.       — Заколки сейчас найду. — Она тут же убегает, едва Ута забирает у неё расчёску.       Проводив её взглядом, Ута с тихим шорохом встаёт на колени позади Ренджи и касается пальцами его волос. Они такие же, как и в молодости, тонкие и лёгкие, словно перья, что подходит забывшемуся прозвищу, и Ута медленно поглаживает подушечками пряди, почти не зарываясь в них и пропуская между пальцами. Ренджи некомфортно — это видно по напряжённым спине и плечам, — и любой лишний звук или прикосновение усугубляют скользящую между ними неловкость, поэтому Ута больше не мешкает. Поднеся расчёску, он кладёт пряди на ладонь и на пробу проводит скруглёнными зубьями. Это получается на удивление легко — Ута улыбается от предположения, что Ичика много внимания уделяет волосам Ренджи.       От серебристых волос теплеют ладони, а телу и вовсе становится жарко. Ута продолжает монотонно расчёсывать пряди, иногда будто случайно касаясь кожи, чтобы наконец ощутить существо, к которому привязан нестерпимо и непозволительно сильно. Ток бежит по нервам лёгкой щекоткой, и от неё сложно усидеть на месте, а под тканью чёрной футболки скользят мурашки. Забывшись на мгновение, Ута зажимает волосы между фаланг и чуть натягивает у самых концов, а после снова принимается за расчёсывание.       — Запрокинь немного, пожалуйста, — тихо и ровно просит он, надавливая кончиками пальцев на голову и наклоняя к себе, и Ренджи, чуть хмурясь, подчиняется его движениям.       Ута проводит щёткой по чёлке, зачёсывая её назад, и потом снова и снова, наблюдая, как непослушные пряди рассыпаются в стороны, чтобы снова мягко спасть на лицо. Он старается сохранять дистанцию, но всё равно запах Ренджи, именно его, такой родной и желанный, наполняет лёгкие до краёв, щекоча ноздри. По телу разливается истома, мышцы становятся будто ватными, а движения замедляются, и нестерпимо хочется уткнуться в серебристую макушку и глубоко вдыхать этот опьяняющий аромат. Приходится прикрыть глаза и неслышно выдохнуть, чтобы хоть немного успокоиться.       — Нашла! — радостно доносится сбоку, и Ута неслышно усмехается от облегчения. Ичика садится рядом на пятки и раскладывает найденные «сокровища»: резинки и заколки разных цветов и размеров, с бантиками, бусинами и мягкими фетровыми фигурками. Ута с интересом рассматривает всё, продолжая водить расчёской по волосам Ренджи и чувствуя, как тот снова напрягся.       — Очень миленькие, — довольно тянет он, представляя всё это на голове Ренджи.       — Начинайте, Ута-сенсей! — серьёзно говорит Ичика и складывает руки на коленях, немного хмурясь и внимательно глядя вперёд.       Прекратив расчёсывать, Ута ещё раз окидывает взглядом все резинки и выбирает одну — насыщенно-красную с бантиком.       — Самая простая причёска — это хвостик. — Он собирает серебристые волосы резинкой в центре затылка. Ему просто хочется увидеть лицо Ренджи в этот момент, но это никак невозможно, поэтому он сдавленно продолжает, сдерживая смех: — Хвостики могут быть на разной высоте, — распуская первый и завязывая ближе к шее, а после — высоко, почти у самой макушки. Оголённая шея притягивает взгляд, тянет поцеловать и прикусить нежную кожу. — А ещё, если не выпускать волосы до конца, можно сделать простой пучок, — проговаривает Ута и, стянув резинку, снова делает низкий хвостик, но кончики волос остаются невыправленными.       — Так моя мама делает! — вспоминает Ичика, и Ута отвечает улыбкой.       — Вместо хвостика можно сделать косичку, — сняв резинку, продолжает он и быстро заплетает маленькую косичку. Из-за цвета волос она напоминает европейский парик классической эпохи, и он не сдерживается от короткого смешка. Ренджи тут же дёргается, но Ута кладёт ему руку на плечо и сдавливает. — Скажи, дедушке идёт, Ичика? — ласково спрашивает он.       — Очень идёт! — искренне подтверждает она, и Ренджи немного расслабляется, смирившись со своим положением. Ута разжимает пальцы и легко поглаживает кожу сквозь майку.       — Хочешь сама попробовать? — предлагает он, и Ичика с горящими глазами тут же кивает.       Ута стягивает резинку, освобождая волосы Ренджи, и немного отодвигается в сторону, давая Ичике место. Та встаёт рядом, осторожно собирает несколько прядей, тщательно разглаживает их пальцами, чтобы не было колтунов, а потом тянет руку к Уте, и он подаёт ей резинку. Завязав ей получившийся хвост, Ичика внимательно осматривает его.       — Нужно собрать остальные, — говорит она и заплетает свободные пряди. Выходит второй хвост, заметно толще предыдущего, и Ичика растерянно смотрит на Уту, а он как хороший учитель рассказывает ей про проборы и симметрию.       Затем они в четыре руки расплетают и заплетают Ренджи, делая хвосты то по бокам, то на самой макушке, экспериментируя с количеством и каждый раз оглядывая результат. Только Ичика смотрит на волосы, а Ута — в лицо Ренджи, которое постепенно становится почти пунцовым. Взгляд светло-серых глаз стреляет молниями в сторону Уты, заставляя едва заметно улыбаться.       Вдоволь потренировавшись на хвостах, Ута показывает Ичике, как заплетать косички и колоски, тянет тонкие пряди спереди и закрепляет их на затылке.       Ренджи очень идёт, так что Уте едва удаётся сдержать восхищённый вздох, а Ичика хлопает в ладоши.       — Дедушка теперь как эльф! — восклицает она, и Ута полностью согласен. Ренджи окончательно сжимается от такого количества внимания, а потом внезапно одним маневром перемещается за спину Уты и коротко произносит:       — Твоя очередь.       Ута замирает с улыбкой на губах и оглядывается.       — Но у меня недостаточно длинные волосы, — глухо произносит он и опускает глаза на ладонь, которая лежит на плече и вдавливает вниз, чтобы и мысли не было вставать.       — Их хватит, — отвечает Ренджи, и Ичика, увидев перед собой нового клиента, быстро оказывается рядом.       Ута чувствует, как маленькие пальчики Ичики и сильные пальцы Ренджи перебирают и гладят его волосы, трогают выбритый затылок и непроизвольно чешут его. Он различает каждое прикосновение: у Ичики более мелкие и лёгкие, почти незаметные, а медленные, аккуратные касания Ренджи отдаются жаркой дрожью вдоль позвоночника и тяжестью внизу живота.       — Мягкие, — коротко говорит Ренджи и чуть сжимает и оттягивает, так что Уте приходится задушить внутри короткий шумный вдох. — В молодости не такие были.       Ута усмехается: надо же, помнит. Он садится в позу лотоса, как и Ренджи до этого, и привычно упирается руками между ног, полностью удостоверившись, что будут некоторые сложности.       Ичика показывает Ренджи всё, что говорил ей Ута, заплетая волосы в короткие маленькие хвостики, а после расплетая их. Ренджи только коротко мычит в ответ, слушая каждое слово. Ута буквально спиной ощущает его серьёзность.       — Попробуй, дедушка! — предлагает она, и Ренджи сначала осторожно приглаживает волосы, а потом загребает снизу, дотрагиваясь до затылка, и тянет на себя, чтобы хвост получился ровным.       Ута не идёт за рукой, хотя хотел бы. Хотел бы, чтобы Ренджи оттянул сильнее, проведя ногтями по затылку, сжал в кулак и скрутил, вынуждая зашипеть от приятной боли. Хотел бы слышать рваное загнанное дыхание под ухом и ощущать чувствительной кромкой горячие выдохи. Хотел бы, чтобы на шее сомкнулись пальцы, зубы — неважно, лишь бы сильнее, чтобы тело бросило в жар и тут же — в холод от выступившей испарины.       Из приоткрытого рта вырывается прерывистый вдох, и Ута прикусывает губу, крепко впиваясь пальцами в лодыжки.       — Извини, больно? — тут же едва слышно спрашивает Ренджи, и Ута качает головой.       — Всё нормально, — ровно отвечает он и закрывает глаза, стараясь думать о чём-то другом, хотя это и сложно: каждое прикосновение обжигает, и по телу проходят лёгкие спазмы, от которых сидеть на месте становится неудобно. Ута ёрзает, комкая ткань чёрных штанов, из-за чего Ренджи кладёт ладонь ему на плечо, но почти сразу — и слишком быстро — убирает.       Собрав все волосы в несколько маленьких хвостиков, Ичика и Ренджи садятся перед Утой, придирчиво осматривая свою командную работу. Их пристальный интерес заставляет Уту открыть глаза и с усмешкой спросить:       — Ну, как я выгляжу?       Ответом служит весёлый смех Ичики и серьёзный ответ Ренджи:       — Тебе очень идёт.       Ута замечает, как по лицу Ренджи проходит противоречащая словам рябь, и улыбается шире.       — Ну вот, теперь придётся всегда так ходить.       — Не смей, — тихо говорит Ренджи и почти усмехается, как в дверь снова звонят. Ичика вскакивает и бежит открывать, Ренджи и Ута встают следом и останавливаются на пороге комнаты.       Появившийся в квартире Канеки тут же поднимает Ичику на руки, а вошедшая за ним Тоука гладит её по волосам и ласково расспрашивает. Та весело щебечет, а потом указывает на Ренджи и Уту, и Канеки переводит на них взгляд, и его глаза тут же округляются от удивления.       — Ого, не ожидал вас увидеть, Ута-сан! — Его лицо становится немного растерянным, а Ута поднимает руку в приветственном жесте. — Надеюсь, она не сильно вас донимала? — неловко спрашивает он, мельком оглядывая «причёску», но из вежливости стараясь не таращиться слишком явно.       — Вовсе нет, — улыбается Ута, и Канеки, сохраняя извиняющееся выражение, кивает и уходит с Ичикой на кухню вслед за Тоукой.       Ута быстро поднимает руку и резко стаскивает с себя ближайшую резинку, но в следующую секунду Ренджи сжимает его запястье и придавливает к стене. Сквозь удивление до Уты доходит осознание, что они стоят так близко друг к другу, что их тела соприкасаются, и Ренджи смотрит так пронзительно, что сознание бьёт молнией, а по телу растекается жар.       — Что? — коротко спрашивает Ута, сглатывая стон.       Ренджи смотрит на него так долгую секунду, будто издевается — если бы умел, — а потом дотрагивается до его волос и медленно стягивает другую резинку.       — Аккуратно, — говорит он, снимая следующую, пока Ута пытается отодвинуться, но только жмётся ближе к косяку. Он благодарит всех богов, что Канеки, Тоука и Ичика ушли на кухню. — Иначе вырвешь.       — Отрастут, — парирует Ута и выдавливает улыбку: хотя смеяться совсем не хочется, он мог бы это сделать из-за предельной серьёзности, с которой Ренджи относится к чему-то настолько простому.       Ренджи пронизывает его взглядом и, убрав последнюю резинку, взлохмачивает волосы ладонью. Ута быстро приглаживает их обратно.       — Я нашёл одно заброшенное место, где мы… — начинает Ренджи и зависает на середине фразы, подбирая слова.       — …могли бы провести время вместе? — заканчивает Ута нейтрально, не призывая ни к драке, ни к разговорам, ни к чему бы то ни было.       Ренджи обдумывает это и кивает, улыбаясь самыми кончиками губ. Ута натягивает бесстрастную маску и пожимает плечами.       — Можем пойти туда сейчас.       — Можем, — кивает Ренджи и, отпустив руку Уты, забирает из неё последнюю резинку, оставляет их на полке в прихожей и выходит.       Ута кидает в сторону кухни учтивые слова прощания и следует за ним, пряча торжествующую улыбку.