Люди никогда не вспомнят Наши звонкие смешные имена. Теперь их помнит только тишина. Группа "Ногу свело!", "Наши юные смешные голоса"
Сильверстрим редко приходилось иметь дело с шерстяными пледами. Всё же понячье одеяло или простыня из водорослей будет поудобнее. Из-за этого она разлепила глаза со свежими воспоминаниями о ночном кошмаре, в котором по ней прыгали тысячи морских ежей. При полном пробуждении гиппогрифка с облегчением обнаружила, что всего лишь поимела контакт с одним из представителей рода одеяловых, семейства накрывающих. Если точнее, она лежала на полу, завёрнутая в шерстяной колючий плед с заплаткой. Сильвер успокоилась, поняв, что морские ежи тут ни причём, но тут же её память прояснилась и появились новые поводы для беспокойства. Ведь Сильверстрим засыпала в лесу и никакого пледа тогда не было. Не было и дощатого пола, и крыши над головой. Да, она находилась в доме. Причём в доме незнакомом, не в той лесной избушке. И находилась она там не одна. Напротив под таким же пледом посапывала непривычно бледная Оцеллус. Вчерашнее существо тоже было тут. Оно сидело на деревянной скамейке у стены и смотрело в окошко, немного отодвинув занавеску. На нём была всё та же смешная маска, к которой прибавился какой-то кусок картона, прикреплённый к уху. А на шее существа было небольшое украшение. Гиппогрифка не могла его разглядеть из-за пушистого меха, но, не обнаружив при себе своего ожерелья, начала догадываться, что это. Сам факт, что кто-то брал без спросу её осколок жемчужины не очень нравился Сильвер. Ну, если честно, совсем не нравился. — Курица проснулась! Голос доносился от того самого существа, спрыгнувшего со своей скамьи и подбежавшего к гиппогрифке. — Ты говоришь на Эквестрийском?! — Я говорю, как хочу, но благодаря фиговине в ухе меня понимают эквестряки, катяры, астральники, все, многоножки, человеки, кругляшки… — Постой, может ты объяснишь, что мы тут делаем, зачем тебе моё ожерелье, и почему это я — курица?! Из всех заданных вопросов тварь соизволила ответить только на один: — Именно так я представляла себе курицу с прикрученными копытами. — Так ты не сказала, что мы тут делаем. — Нет, так ничего не выйдет. Для начала, называй меня Странник. — Странник? Это ведь не настоящее имя?.. — Какая разница! Странник развернулась к пустому углу и несколько секунд молчала, после чего снова подала голос: — Правильно! Разницы никакой. Поэтому тебя мы будем называть Курица, а её., — существо указало на Оцеллус, — Ночная Бабочка! Ночная Бабочка, подъём! От крика жукопони лишь слабо пошевелилась. Страннику это показалось недостаточным. Она вытянула чейжлинга на середину комнаты, подняла за задние копыта и основательно потрясла. — Что ты делаешь! — закричала Сильверстрим. — Бужу Бабочку-соню. Тебя что-то смущает? — Ч-что происходит? Где я? — слабо пробормотала Оцеллус, наконец-то приоткрыв глаза. — Я просто хочу мило побеседовать с вами. Вы ведь не будите злиться из-за того, что я брала ваши вещи? — Вообще-то будем! Отдай моё ожерелье! Я не разрешала тебе его брать! — Не отдам. — Отдай, оно моё по праву! Сильверстрим поднялась в воздух и кинулась к Страннику. — Я же говорю, что не отдам, — спокойно сказала та, отскочила в сторону и схватила гиппогрифку за хвост. Через несколько минут побитая и раздосадованная Сильвер уже сидела в углу, завёрнутая в тот самый колючий плед. — Мне правда надо с вами поговорить, — обратилась похитительница к Сильверстрим и, лежащей там же, где её оставили, Оцеллус, — Может, вы посидите спокойно, а я позадаю вопросы? Потом, если хотите, мы подерёмся до полусмерти и расстанемся друзьями. — Странное у тебя представление о дружбе, — ответила ей Сильвер, косясь на подругу, которая кроме невнятного бормотания и стонов никаких других звуков не издавала. — Не будь занудой, всё относительно. — Я вижу, у тебя с этим проблемы, — отозвалась гиппогрифка, оттаскивая Оцеллус с центра комнаты, — Ну, что там у тебя за вопросы? — Первый мой вопрос очевиден для немногих. Где есть путь в Эквестрию? — Но мы думали, что ты можешь знать это, раз слышала об Эквестрии. — Я знаю столько, сколько мне надо, но из-за Радужки я не могу знать то, что мне надо прямо сейчас. А ты… Вы обе мне поможете. Так где проход в курятник, Курица? — Ты странно говоришь… И я правда не знаю, как нам вернуться домой. Мы попали сюда случайно. Дотронулись до такого странного дерева и… — А я ведь не люблю тех, кто крадёт мои мысли и носки, хотя мне в них неудобно. Смешно, не правда ли? Но почему я не могу навестить цветных лошадей? Всего лишь забудь, что тебе вбивала в голову Радужка и проведи меня в свою волшебную страну. Разве я так много прошу? — Но я же объяснила, что не знаю, как туда попасть отсюда, — развела лапками Сильверстрим, — Я даже точно не помню ту полянку, на которой мы очутились. Так ты вернёшь мне моё ожерелье? — Оно пока побудет у меня, — ответила Странник, — Все штуковины в целости и сохранности, пока находятся в моих когтях. Иначе, меня не наградят. Сказав это, существо отвернулось от гиппогрифки и начало царапать стену. Казалось, о Сильвер она забыла. Сильверстрим же принялась требушить Оцеллус, но, несмотря на её старания, жучиха только слабо подёргивалась и тихо стонала. Внезапно, Странник повернулась в их сторону и наконец-то заговорила: — Что ж, раз вы не хотите показывать путь, мы сейчас пойдём и все вместе его поищем. — Что ты собираешься делать? — настороженно спросила Сильвер. — Всё просто! — ответила похитительница, после чего достала из валяющегося в углу рюкзака какой-то осколок металла, подскочила к гиппогрифке, подхватив сам рюкзак, и воткнула осколок прямо в воздух. В эту же секунду всё перед глазами Сильверстрим начало расплываться, она почувствовала, как её куда-то потянуло, а потом всё вокруг превратилось в один расплывчатый цветной водоворот. Только, как будто издалека доносилось: "Всё-ё-ё пре-е-е-де-ельно-о-о про-о-осто-о-о-о"…3. О курицах и бабочках
20 мая 2019 г. в 02:40