Хеллоуин

      Рафаэль сидел на крыше одной из Нью-Йоркских многоэтажек. Желтовато-красный диск солнца почти зашёл за горизонт, а крошечные люди внизу, все в делах и проблемах, не замечали этой красоты. Хотя, неудивительно, ведь они готовятся к самому страшному празднику в мире — Хеллоуину. На улицах повсюду можно увидеть светящиеся тыквы с разными вырезанными узорами. Даже жители этого города ходят в костюмах и гриме. «Ха! Смотрите-ка, черепашка!»       И, правда, внизу, по мостовой, бежит какой-то мальчик в костюме черепашки. Только повязки не хватает, а так — копия! Вот из-за угла вышла ведьмочка с весьма элегантным зелёным носом. Из кондитерской выбежало привидение, у которого наверняка не было времени сделать другой костюм.       Тут на сцене Нью-Йоркской улицы появилась очень красивая девушка с чёрными волосами в костюме падшего ангела. За её длинным, белым облегающим платьем так и вьются чёрные ленточки.       Но Нью-Йорк есть Нью-Йорк! Даже в такой весёлый день в самом криминальном городе мира не обходится без преступлений. И, как обычно, черепашкам приходиться с этим бороться. Правда, в деле был только Рафаэль. Просто у него было плохое настроение, и владельцу кинжалов надо было как-нибудь выпустить пар. Ведь для Рафа борьба с преступниками — лучшее лекарство от любой хандры.       Сейчас он передал полиции уже восемнадцать человек, но настроение у него стало только хуже. А всё этот чёртов бесстрашный лидер! Думаете, это самая обычная очередная ссора? Нет, если бы. На этот раз дела обстоят куда серьёзнее…       «Лео… Так быть не должно! Мы же оба парни, к тому же братья… Но когда ты проходишь мимо меня, появляется это противное чувство внутри, и, непонятно, то ли поцеловать тебя, то ли врезать! Ты — единственный в своём роде, чёрт бы тебя подрал! Всегда рядом, если что-то не так. Руководишь нами, хоть иногда это реально бесит. А твои светло-синие, чересчур умные глаза… Такое чувство, что в них можно утонуть.»       Раф усмехнулся, про себя подметив, что похож на влюблённую девочку-подростка.       «Как же это глупо. Но, чёрт возьми, что за дурацкие шутки природы? Так не должно быть! Это — абсурд! Но, он ведь…» — Раф, ты дурак! — прокричал он на всю крышу.       К счастью, внизу его никто не услышал. Но сердцу и внутреннему состоянию темперамента от этого легче не стало.       «Что же мне делать? Я не смогу скрывать это вечно! Рано или поздно он догадается. Лучше поздно, чем рано… С другой стороны, возможно, всё обойдётся. В крайнем случае, если всё будет совсем плохо, можно переделать это в хреновую шутку… Хотя, может, нафиг оно надо? Со временем чувства (чёрт, опять это слово) должны уйти и… Нет! Пошло всё на хрен. Я должен сказать ему об этом. Иначе это ужасное „чувство“ сожрёт меня с потрохами.»       Раф сидел так ещё минут сорок, обдумывая своё решение и, наконец-то, пришёл к окончательному выводу.       «Решено! Сегодня же скажу ему правду, пускай он будет презирать меня или вовсе воспримет всё как шутку… Мне уже абсолютно всё равно. »       И с этими мыслями владелец кинжалов побрёл домой. Ну как побрёл… Побежал по крышам конечно же.       Он нёсся, не разбирая дороги, слёзы, появившиеся на лице благодаря сильному ветру, мешали сосредоточиться.       Несмотря на своё обычное поведение, Рафаэль всегда старался как-нибудь угодить Лео и от осознания своей беспомощности владельцу кинжалов становилось грустно. Например, если оставался последний кусок пиццы, он обязательно переходил в рот Лео. А от мечника никакой отдачи. Он как-будто не замечает абсолютно ничего. И это с каждым днём бесит всё сильнее…       Рафаэль добежал до канализационного люка и открыл его. — Ну, будь, что будет!

***

— Дон, ты надел костюм? — Ага, только я не понимаю, зачем нам их надевать, мы ведь, по людским представлениям, итак в костюмах… — Просто так! А что, это плохо? — Ну, не знаю…

***

— Привет, Раф. Где был? — владелец кинжалов вошёл в убежище, тут же напоровшись на Лео.       «Как нарочно!» — А? А… Это… Да, шатался по городу. Лео, мне надо с тобой серьёзно поговорить! — Раф старался не смотреть ему в глаза, но что-то ему подсказывало, что выглядел Лео сейчас ошарашено.       Оба брата уселись на диван, перед телевизором. Владелец кинжалов положил ногу на ногу и, в очередной раз отведя взгляд, стал нервно рассматривать свои пальцы. — Лео, помнишь, когда-то давно я сказал, что люблю тебя, а ты посмотрел на меня и рассмеялся? — Н-ну? И чт-что ты хочешь этим сказать? — Рафу почему-то показалось, что Лео пытается сдержать смех, но он быстро убрал эти мысли из головы.       Что-то замкнуло у него в голове. Все шестеренки мгновенно замерли и, постояв на месте, резко продолжили работать, лишь набирая скорость. Владелец кинжалов повернулся к брату и резко прижал его к спинке дивана. — Я больше не могу этого скрывать! — он пытался посмотреть в глаза лидеру, но у него просто не было сил. — Лео… Лео, я… Я люблю тебя! И… И я знаю, что это глупо, что… Так нельзя! Мы — парни, к тому же — братья. Это — противоестественно. Но пусть даже так… Моя совесть чиста! Я держал в себе это пятнадцать лет. Пятнадцать лет, Лео! Понимаешь?! Знаю, я омерзительный, ты меня ненавидишь, но, прошу, не говори братьям, я не хочу, чтобы об этом знали, обещаешь?       Тут из соседней комнаты медленно вышел Майки. — Обещаю… — Майки?!       Из соседней комнаты высунулся Донателло. — Что? — Донни?! Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?! — Раф! — Майки подошёл к владельцу кинжалов и снял свою повязку. — Я-Лео. Мы поменялись повязками и перекрасились в цвета нашей кожи. Майки — в Донни, я — в Майки, а Донни… — В тебя!       Раф сорвал повязку с остолбеневшего, от такого признания, «Лео» и, действительно, на том месте, где была повязка, остался не закрашенный след. — Зачем вы это сделали?! — владелец кинжалов был просто взбешён. — Мы хотели разыграть тебя. — послышался тихий виноватый голос Майки в обличии Дона. — Ах ты, сука!       Раф побежал за своей жертвой, но был моментально остановлен сразу двумя катанами, неожиданно появившимися перед его лицом и торсом. — Стой, Раф, я правда тебе нравлюсь?       Весь гнев вдадельца кинжалов моментально пропал и сменился немалым смущением. И тот, покраснев, поспешил грубо отодвинуть катаны от себя. — Так, Майки, пойдём на кухню, поедим… — Дон выпихнул младшего за дверь и вместе с ним удалился. — Ну? — Лео, всё ещё раскрашенный, вложил катаны обратно в ножны и уставился на брата. — Что? — Раф! — лидер прижал младшего брата к стене. — Скажи правду, я действительно нравлюсь тебе? — Да, Лео! — Раф смотрел в пол, отказываясь поднять голову. — И всегда нравился! Думаешь, я просто так оставлял тебе последний кусок пиццы, просто так уступал тебе игровую приставку, просто так строил из себя «доброго брата» пока Майки и Донни не видели? Нет! Открой глаза, Лео! Знаю, звучит очень, очень глупо, но у меня уже поперёк горла стоит всё это!       Меченосец ничего не ответил, только странно улыбнулся и прошептал прямо в ухо Рафаэлю: — Как долго я ждал этих слов…

***

Спустя две недели: — Раф… Раф, я скоро! — Давай, Лео, я… я тоже!       Оба брата одновременно излились друг на друга. Лео с трудом вышел из владельца кинжалов… своего владельца кинжалов, а Раф начал нежно слизывать вязкую белую жидкость с его пластрона. — Какой ты у меня вкусный!       Лео поднял голову брата и поцеловал его в губы. Страстный ответ не заставил себя ждать, но предательски учащённое дыхание помешало завершить начатое. — Раф… — А? — Давай… — он не мог сдерживать стоны. — Скажем братьям, что всё это… аагх… Шутка? — Не, они не поверят… — Почему? — Раф вопросительно уставился на лидера, разорвав поцелуй. — А кто, по-твоему, стоит за дверью?