Make Love, Not War.

Где-то недалеко что-то сильно бахнуло. Стены дрогнули. Комнату озарило светом. Пронзительно выла, словно подбитый зверь, сирена. Парень вскочил с кровати и, быстро подбежав к окну, на секунду вздрогнул. Сердце его, такое маленькое и нежное, еще почти совсем детское, сжалось в груди настолько, что, казалось, оно превратится в черную дыру. Хаос. Разруха. Все то, что вчера было прекрасным, казалось ему сердцем города, было выжжено. Убито. Разбито. Размазано. Город полыхал. Он был весь в огне! На земле уже виднелся шпиль Башни Мстителей. Кажется, разбито несколько этажей. Два? Три? Не столь важно. Важно то, что на последнем был Локи. Важно то, что пало самое незыблемое здание Нью-Йорка. И вместе с этим горящим на земле шпилем пало и сердце Питера, смотревшего на это. И, как бы сильно он не желал двинуться с места, сорваться, выбежать, помочь, он был настолько скован, что не мог пошевелиться. Он допустил смерть невинного человека.. Какой он к черту герой… Разве Мистер Старк позволил бы умереть даже самой бесполезной букашке?! Паркеру казалось, что он даже видел обрывки черной ткани того костюма, в котором Лафейсон был вчера, полыхавшие в пламени. Мальчик вскочил с постели, крупно дрожа, и осмотрелся по сторонам. Все еще темно в комнате. С улицы слышно только рев пролетающих по шоссе автомобилей, но и он больше похож на гудение пчел над цветами. Оставаться в комнате Паркеру было страшно. Он еще не успел отойти от кошмара. Вроде, ничего такого - просто пожар. Но осознание того, что ты абсолютно бессилен перед обстоятельствами, его совсем разбивало. Подросток боялся - боялся очень сильно, ему казалось, что вот-вот что-то начнется. Что-то плохое. Свершится то, чего он боится больше всего. Юноша быстро натянул домашние штаны и, накинув на себя футболку, инстинктивно прижал к груди подушку так, как маленькие дети, просыпаясь ночью, прижимают к себе любимую игрушку. Он даже не знал, куда ему идти и что делать. Не торчать же в гостиной… Да и в гараж нельзя… Вдруг мистер Старк только заснул, а он его разбудит? Питеру даже не пришлось долго думать. Он, словно на автопилоте, поднялся по лестнице в комнату, где был еще утром, во время того разговора об истории, мамонтах и… И ночных приключениях… И лучше бы ему снились и дальше постельные сцены, но.. Но только не смерть. Только не война. Только не снова терять кого-то… Парень подошел к двери и, постучав в нее костяшками пальцев, обнаружил, что она, кажется, открыта. Локи оставил дверь открытой? Может, он не дома? Может, он всегда оставляет двери в спальню открытой? Или он ждал Питера? У Паучка в голове было вопросов столько, будто он каждый день так ночью ходит и дергает эту дверную ручку. Паркер молча прикрыл за собой двери и, застыв в шаге от кровати Лафейсона, крепко сжал в руках подушку. Может, не стоит будить его? Тот, кажется, отлично спит, так зачем его тревожить… Еще злиться будет… Неурожай нашлет? Мальчик усмехнулся, вспомнив эту шутку, и застыл, глядя на мирно вздымающуюся грудь обманщика. Но, услышав звук, мужчина завозился на постели и, перевернувшись на спину, нехотя приоткрыл глаза. И что он перед собой видит? Паркера, сжимающего подушку? - Ты пришел меня душить, да, Насекомое?… мне жаль, но я бессмертный, можешь идти и спать дальше… Хотя идея отличная… - сонно пробурчал Бог, укрывая обнаженную грудь одеялом и переворачиваясь на бок. - Н.. Нет! Нет, что ты… Я просто… Я хотел бы… Я подумал, что… - начал Паркер, но быстро осознал, что сейчас нет времени долго собираться с мыслями. Локи уснет! - В общем, ты не мог бы повторить то, что было? Трикстер, услышав слова подростка, проснулся мгновенно. Кто еще тут извращенец… К нему ночью приходит подросток и просит продолжения! Видимо, все же, он очень и очень хорош был… Но, наверное, тут есть причина? - Что, прости?.. Мне кажется, я еще не проснулся. Ты просишь повторить? Те твои сны? - уточнил Трикстер, присаживаясь на постели и скрещивая руки на груди. - Да.. Просто… Дело в том, что.. Мне снились кошмары и я сам не могу это контролировать… И я решил прийти к тебе… Ты же можешь контролировать это? И.. Если, конечно, тебе не сложно, я бы… Я бы был рад еще раз увидеть лучше это, чем то, что видел только что… ты же… Ты же сможешь, правда?… Если, конечно, тебе это трудно, то не надо, это все… Не столь важно, правда… И… Извини, что я… Разбудил тебя… Я больше так не сделаю… - начал оправдываться юноша, крепко сжимая руками подушку и желая уже сквозь землю провалиться от смущения. - Ладно. Ладно, я сделаю это. Я ведь обещал тебе спокойные сны. Мужчина пододвинул подушку и, облокотив ее на гредушку кровати, перевел взгляд на подростка, оценивая его состояние мысленно. Выглядел он, конечно, помято, да и за подушку держался, как за последнее имущество. Явно что-то плохое.. - Правда?.. - с некоторой надеждой переспросил подросток и, увидев утвердительный кивок, чуть улыбнулся. - Спасибо! Это чудесно! Класс! Правда, спасибо тебе, я буду очень рад! Даже не знаю, как тебе это пояснить! Чудо! А… А тебе важно, где я буду находиться, или ты сделаешь это и так?… - А ты собрался спать с кем-то и представлять рядом меня? - усмехнулся мужчина, пытаясь подбодрить собеседника. - Похвально, мальчик. У тебя явно отличный вкус. - Нет, я… Не в том смысле… Просто… Это было связано с моей комнатой и я… с радостью лег бы в гостиной… Там как раз есть диван… В общем, раз мы договорились, я… Пойду, да?.. Пойду?… Спо-… - Подожди. - резко оборвал подростка Лафейсон, глядя на него. - Ты собрался спать в гостиной? Ты будешь спать тут. Сюда ты уже пришел. А я все равно не усну, пока буду ткать твои иллюзии, так что бери свою подушку и ложись рядом. И по возможности отвернись, чтобы я мог встать, не сломав тебе психику еще раз. Серьезно?! Локи разрешает ему лечь прямо сюда? Прямо на его кровать? Вот прямо сюда? Так можно было?! Обалдеть! Вот это, конечно, да. Питер… Питер будет спать тут?! В комнате Бога?! Юноша несколько раз кивнул и, отвернувшись, прижал к себе подушку, даже не пытаясь следить за тем, как Лафейсон нехотя натягивает на себя хоть какую-нибудь одежду. И этой какой-нибудь одеждой оказалось не что иное как брюки от костюма. Верх прикрыть он не захотел. Ну и правда, что ему там прикрывать? Не накаченный торс, не сильные руки, не… Не мышцы грудной клетки же, что, Паркер не знает строения мужского тела… Он-то, конечно, знал, но, увидев Лафейсона, сидящего в лунном свете в одних брюках, почему-то ненадолго завис, изучая его взглядом, но вскоре отвернулся, легко залезая на постель и укладываясь к самой стене, чтобы оставить места на достаточно узкой кровати своему спасителю. Паркер уже прикрыл глаза и собрался было попытаться уснуть, но, ощутив почти физически что-то странное, поднял голову, глядя в стороны. Комната преобразилась. Он узнал только кровать по кованной гредушке. Рядом стояла статуя льва или какого-то другого животного, а на полу серебрился светлый ковер. Кровать была вдвое больше, но шелковые простыни на ней оставались все такими же черными. Лафейсон молча лежал на другой половине кровати, прикрыв глаза, и ждал, когда уснет мальчик, попросивший его об еще одной иллюзии. И, кажется, для Питера даже подушка стала мягче. Он уснул легко, быстро, погрузился в сон в ту же минуту… И он даже сам не заметил, как, провалившись в сон, придвинулся чуть ближе, перекладываясь с подушки на нечто более удобное - плечо Локи. Локи было немного страшно. Ему, Богу Обмана, было страшно от того, что на его плече спит подросток, прижимаясь к нему, как котёнок к теплым рукам хозяина. Его дико пугал тот факт, что… он начал нормально относиться к этому человеку? Общаться с ним на равных? И… Беспокоиться за его сон? Пускать к себе ночью?… Это отвратительно. Самое худшее, что могло только случиться с его прогнившей душонкой. Мерзость. Лучше бы его удушили подушкой. Он, Бог Обмана, Озорства! Он! Законный наследник престола Ётунхейма! Он! Наследный принц Асгарда! Влюблялся в подростка. В подростка, Мидгардского подростка! И сейчас этот подросток, слегка дрожащий от недавнего кошмара, жался к нему, к его плечу, стискивал в руках кончик одеяла и мирно сопел, в ожидании той иллюзии, за которой он пришел среди ночи. Теплый солнечный летний день. Легкий ветерок едва-едва колышет ветки деревьев. На улице стоит та самая прелестная пора, когда на улицах еще не душно и не жарко, но и не настолько холодно, что невозможно проводить там все свободное время. Хотя, конечно, в пекло все нормальные люди пытаются скрыться от жары в общественных заведениях, типа кофейни, в которой сидели двое. Они занимали угловой столик с диванчиками у самого окна, что позволяло им наблюдать за перемещениями других людей по улицам. Каждый из них расположился на отдельном диванчике. Мужчина - в углу, а подросток - напротив него. - Клянусь теми черепушками, что остались от Асгарда, если мне сейчас же не подадут мой кофе, я сотру этих жалких букашек с лица вашего жалкого мирка! - недовольно высказался мужчина, нервно покручивая меж пальцев ложку и периодически ее роняя на стол. - А может, лучше сыграем? Скоротаем время, пока они варят кофе. - усмехнулся подросток, забирая у собеседника ложку и глядя на него. Как Бог Озорства и Азарта сейчас откажется от игры? - И во что ты собрался играть со мной? - хмыкнул Лафейсон, глядя на мальчика и изредка переводя взгляд на барную стойку в ожидании своего кофе. - В правду или действие. Просто получше друг друга узнаем. Что думаешь? - предложил юноша, не отводя взгляда от собеседника и нервно сжимая руки в кулаки под столом. - Ладно. Давай. - улыбнулся Бог, откидываясь на спинку дивана и закидывая ногу на ногу с игривой, озорной улыбкой на лице и искрами в глазах. - Тогда я начну. Правда или действие? Мужчина улыбнулся и, постучав по столу пальцами, подмигнул Паркеру, который, слегка покраснев от неожиданного согласия и прикусив губу, с легким заиканием все же ответил. - П… Правда… - прошептал мальчик, задерживаясь взглядом на одной из запонок Обманщика. - Д…Давай правду… - Хорошо. Давай попробуем. Расскажи, что для тебя является слишком серьезным и о чем ты не приемлешь шутки. - попросил Лафейсон и, заметив подходящего к столику официанта, расплылся в улыбке. Слава Богу! Он, кажется, состариться успел бы за то время, пока ему сделали кофе. Он, конечно, не представлял, что будет пить, ведь, когда надо было выбрать, просто ткнул в непонятное слово в меню. Перед Питером поставили большой бокал с горячим шоколадом, политым взбитыми сливками и карамельным топпингом. Около руки Бога оказалась небольшая чашка с черным, как его волосы, напитком. - Ну… Не знаю, правда… Наверное, это мои родители и тётя?… Они столько мне дали… Мне было бы неприятно, если бы ты шутил о них… - начал Питер, перемещая трубочку для питья в бокале. - Но… Мне кажется, о Мистере Старке я бы тоже не хотел слушать шутки… Хотя.. В любом случае, смотря как шутить… Тема смерти и войны, мне кажется, была бы непристойна для любого… Так что и для меня тоже… Но в любом случае… Мне кажется, это всё, что меня могло бы смущать?… - Принимается. - кивнул Лафейсон, сделав маленький глоток из чашки и отставив ее на стол. - Я выбираю вопрос, а не действие. - Это называется "правда", Локи. - усмехнулся юноша, продолжая мешать свой напиток трубочкой. - Я Бог Обмана. Фраза "Я выбираю правду" будет предательством, ты так не думаешь? - изогнул бровь Трикстер, переплетая пальцы в замок и опуская руки на стол. - Ладно. Ладно, как скажешь… Я… Могу спросить о том, о чем мне захочется?… Да?… Правда?… Тогда… Т.. Тогда… Ты можешь рассказать о своей семье?… Например, о своих отношениях с матерью?… Или, если у тебя этот вопрос вызовет затруднение, расскажи о своем самом заветном воспоминании… - робко предложил парень и, наконец втянув немного шоколада через трубочку, расплылся в слабой улыбке от приятного вкуса напитка. - Ты, конечно, самые подходящие вопросы для приемного выбрал… Ты бы еще пошел и с тем плюшевым поговорил об охоте на пушных зверей. - усмехнулся Трикстер, переводя взгляд на пейзаж за окном и начиная рассказ. - Об отношениях с матерью, говоришь… Она была чудесной женщиной. Она… Всегда была мила со мной… И… И она единственная почти не подчеркивала отличий между мной и Тором. Мое светлое воспоминание связано с ней… Она пела мне на ночь, когда мне было страшно от кошмаров, гладила по волосам и рассказывала самые лучшие сказки. Ее смерть… Ее смерть была такой, будто что-то умерло внутри меня... Знаешь, будто.. Часть души откололи, оторвали… И, хоть я и могу создать себе иллюзии, сделать миллиард ее клонов, даже брата в нее превратить, я не могу… Мне кажется, что… Так я опорочу ее память… И никогда не стану тем, кем она хотела бы, чтобы я стал. На руку Локи опустилась ладонь подростка, который чувствовал, что задел не ту тему, но перебить не мог и решил остановить этот монолог так. Он не хотел бы, чтобы Лафейсон погружался в болезненные воспоминания, в свои мысли о том, что явно его ранило, пусть и некоторое время назад. Лафейсон, вздохнув, прикусил губу, а после, обернувшись к подростку, слегка кивнул ему. - Спасибо. Я.. Зря спросил об этом... Если хочешь, ты можешь задать мне такой же провокационный вопрос… Или… Или не отвечать на.. На мои больше… - тихо, крайне смущенно произнес юноша, убирая руку и еще немного отпивая через трубочку. - Все нормально, насекомое. Скажи лучше, была ли у тебя мечта, которую ты долго собирался осуществить? И почему не осуществил? - спокойно спросил Бог, делая еще один глоток кофе из чашки. - Да, конечно… Я очень.. Очень долго мечтал о пони… В детстве я увидел запись со скачек… И очень, очень долго хотел получить свою собственную пони… Пони хотя бы, что там до коня… Но, как ты понимаешь, денег у нас не было даже на что-то необходимое, не то что на коня… Лет в десять я даже начал откладывать все свои подарочные деньги на это, а потом… Ничего так и не вышло… Принимается?… - смущенно улыбнулся Паркер, глядя на легкую усмешку собеседника, а после придвигая ему свой горячий шоколад со сливками. - Будешь? Ты любишь сладкое? - Я люблю острое, мальчик. Действие. Хватит с меня честности на сегодня. - ухмыльнулся Обманщик, поднимая чашку с кофе и делая маленький глоток из нее. - Ладно. Тогда… Ты сможешь описать мне свою жизнь за четыре минуты? Я поставлю таймер, чтобы мы не упустили время.. Подросток вытащил телефон из кармана и, положив на стол, легко завел таймер, пока Трикстер допивал последний кофе из своей чашки. - Скажешь, когда готов? - задал вопрос Паркер, слегка улыбнувшись в предвкушении увлекательной истории. Лафейсон, допив свой кофе, на пару минут прикрыл глаза и, махнув рукой, глубоко вдохнул. - В общем, детство мое было счастливым до того момента, пока я не родился в Ётунхейме. Оттуда меня забрал Один, вырос я с его сыном под его воспитанием и его супруги, конечно. Их я любил. В семь лет пошутить решил, превратился в змею, Тору под ребро нож засунул. А потом все шло своим чередом. Дальше с милейшей леди поспорил, с козлом поиграли - за веревку дергали. Весело было! А дальше… А дальше с Великаном Ледяным развлекся немного, отцу транспорт подарил очень быстро.. Ну, как быстро, через некоторый срок. А потом пара нападений на мир, пара войн с братом… Рагнарёк вызвали, когда с сестрой поссорился, на днях вот, знаешь, с подростком подружился, правда, изнасиловал трижды случайно. Больше ничего такого не произошло. Лафейсон махнул рукой, давая понять, что все точно закончено. Закончен его рассказ о жизни. Паркер аккуратно нажал пальцем на экран и, подняв голову, усмехнулся. - Тысяча лет в одной минуте и тридцати семи секундах? - улыбнулся Обманщик, придвигая к себе бокал юноши и отпивая через другую трубочку. - Да уж… Видимо, после этого и я должен взять… Действие, да?… - тихо уточнил Паук, улыбнувшись смущенно. - Тогда давай действие… Мальчик раскрыл глаза и, осмотревшись, с сильнейшим смущением обнаружил, что спал он всю ночь на груди лежащего рядом Трикстера, который, кажется, даже не был против. Питер и не проснулся бы, если бы за окном не заорала какая-то птица… Юноша медленно перебрался на другой конец постели и, прижав к себе подушку, смущенно закусил губу. - и… Извини.. Я.. Я придавил тебя.. Но.. Но почему ты… Ты показал мне… и… - заикаясь начал парень, слегка испуганно глядя на севшего на месте мужчину. - Ты выбрал действие, насекомое. За свой выбор надо платить. - хмыкнул Лафейсон и медленно придвинулся к подростку, сидящему в углу кровати. Питеру не было страшно. Он даже не боялся, что сейчас ему, как когда-то Тору, нож воткнут под ребро, что сейчас его ударят, столкнут, сделают ему больно. Но… После этого их разговора по душам, подростку не казалось, что Бог сделает ему больно или плохо, обидит его.. Локи было абсолютно плевать. Его и раньше никогда не тревожило мнение других людей, а сейчас уж тем более. Свалит все на игру, на шутку. Он же Озорник, Обманщик! Как ему не поверить, что это действие - простой розыгрыш, как и миллионы других, что были в его жизни? Мужчина аккуратно придвинулся к подростку и, опустив ладонь на чужую шею, нежно провел руками по теплой, покрывшейся мурашками, коже Паркера. Трикстер наклонился вперед и, подняв голову парня за подбородок, накрыл его губы собственными, втягивая его в поцелуй. Паркер не сопротивлялся. Он не хотел сопротивляться. Ему было приятно, он доверял Лафейсону, даже не боялся, что это окажется одной из его ошибок. Питер, приобняв оппонента за шею, не дожидаясь углубления поцелуя, запустил пальцы в длинные черные волосы, чуть сжав их и медленно отстранившись.