твой корабль тонет встань на колени и молись голубые небеса заволакивает тьмой в твоих глазах — чёрный закат
— Это что, новая злодейка? — не отрывает пристального взгляда Тони от столпа. — Не новая, а очень старая. И даже не злодейка, — произносит загадочно Стрэндж. — Та самая? — холодно спрашивает Капитан. — Именно. — И чего хочет? — мрачнеет на глазах Старк. — Пока что просто поговорить. — Понял, вылетаю, — кивает Тони и сбрасывает вызов. — Я иду с тобой, — тут же выпаливает Питер, так и находясь в объятиях мужчины. — Нет. Ты ещё не восстановился. Это может быть опасно, — отрицательно качает головой Старк. — А благодаря кому я был ранен? — начинает спорить Паркер. — Вот именно, поэтому ты должен остаться. — Я иду с тобой, — повторяет Питер уже твёрже. Тони прищуривается, смотрит странно, нельзя прочесть эмоции по его лицу. Он разжимает объятия и выхватывает Морган из рук юноши. — Пеппер, — идёт к дому Старк, где на крыльце уже стоит его растерянная бывшая жена. — Давай в укрытие. — Боже, Тони, это когда-нибудь кончится? — смотрит с горечью женщина на героя. Она вся мертвенно-бледная, буквально трясётся на ветру. — Именно поэтому мне не дали спокойно умереть, — мрачно говорит Старк. — Я могу помочь? — спрашивает тут же Пеппер. — Лучше в укрытие. Береги её, — отдаёт Тони свою дочь женщине, перед этим поцеловав малышку в макушку. — Ну, папа, я тоже хочу с тобой! — протестует девочка. — Вот вырастешь, тогда и поговорим, кнопка! — улыбается мужчина — приветливо, ярко, так похоже на прежнего Тони. Кажется, только своей дочери он и способен подарить тепло, которое раньше раздавал всем. Старк щёлкает по носу девочку и разворачивается. Выражение его лица мгновенно сменяется на мрачное, словно по переключателю, а глаза становятся злыми и холодными. — Ты без костюма? — спрашивает мужчина, подходя почти вплотную. — Да, — кивает Питер. — Тогда цепляйся за меня. Паркер от растерянности хлопает глазами. — Чего встал? Передумал? — Окей, — подходит ближе Питер, не зная, что вообще делать. А делает за него всё Старк — крепко приобнимает и сразу же взмывает вверх. Так резко, что внутренности Питера будто все разом валятся в низ живота. Он автоматически, на голых инстинктах, сильнее цепляется за мужчину. — Если ты ещё сильнее вожмёшься в меня, то про нас плохие вещи подумают, — шутит Старк. Питер ничего не отвечает, краснеет, но не отодвигается — слишком быстро внизу мелькают дома. — Ну, как хочешь, — ещё сильнее ускоряется Тони, будто специально провоцируя. Хотя, скорее всего, так оно и есть, догадывается Питер. Столп зелёного света находится посреди Центрального парка и бьёт прямиком в озеро, где обычно мирно плавали уточки. Теперь же ближайшие деревья выглядят будто опалёнными, увядшими, а вода цвета смолы и такая густая, словно превратившаяся в жидкую нефть. Ноздри щекочет противный гнилостный приторный запах разложения, запах смерти. На берегу уже полукругом собрались Капитан, Стрэндж, Бэннер, Клинт, Барнс, Фьюри, здесь даже есть Т’Чалла. Старк сначала ставит на ноги Питера, а затем сам же приземляется рядом. — Интересно, почему о приходе злодея всегда сигнализируют столпы света? Слишком пошло и заезжено, — тут же громко сообщает Тони. — Она довольно консервативна, — отмечает Стрэндж. — И где она сама-то? — спрашивает Старк, складывая руки на груди. А Питер лишь смотрит с ужасом на мёртвого утёнка рядом, под которым растеклась чёрная лужа. Тони ловит взгляд юноши, хмурится ещё сильнее, хотя куда, казалось бы. Словно услышав слова мужчины, столп в одно мгновение обрушивается единым потоком в озеро, поднимая волну «смолы». Слишком высокую, под несколько метров, она, словно огромная кобра, на пару мгновений нависает над берегом, а затем лавиной падает прямо на отряд Мстителей. Питер видит это всё словно в замедленной съёмке, так обострились его инстинкты, только вот убежать он не успеет даже со своей реакцией. А паучье чутьё разрывает фантомной болью голову, как бы намекая, что состав этой жижи чрезвычайно опасен. Питер лишь видит, как взмывает рука Старка в воздух, поблескивая ярким серебристым, который так контрастирует со смертельной чернотой этой «смолы». Ледяное касается кожи, сковывает всё тело, перекрывает доступ воздуха на мгновение. Сверху обрушивается чернильная волна, полностью отрезая от дневного света. — Питер? Вы в порядке? — спрашивает как-то заботливо голос Пятницы. Паркер и помыслить не мог, что на том свете первым делом его встретит виртуальная помощница Тони Старка. — Да, — невнятно отвечает Питер. И делает вдох. Вполне себе реальный вдох, присущий всему живому. — Я? — совсем теряется. — Вы в броне мистера Старка, — уже более шутливо. — Очистить поверхность брони? — тут же услужливо предлагает Пятница. — Будь добра. Снова появляется дневной свет, Питер первым делом смотрит на свои руки, теперь поблёскивающие серебристым металлом. — Вау, — бормочет Паркер. Броня настолько сливается с кожей, что совсем не ощущается, будто ты и вовсе без всего. Но ведь если броня теперь на нём, то Тони… Паркер бешено озирается, оглядывая берег, полностью залитый чёрной дымящейся жижей. — Высокая токсичность, чрезвычайная едкость, сравнимая с пятидесятипроцентной серной кислотой, — тут же докладывает Пятница, будто интуитивно читает мысли. — Твою мать! — ругается Питер. — Блять! — вторит ему кто-то рядом, голос явно Старка. Мужчина стоит неподалёку и пытается стряхнуть с себя эту чёрную жидкость. Перед глазами Паркера тут же проносятся ужасные картины изуродованных тел, которые он видел в фильмах ужасов, когда какие-нибудь маньяки использовали кислоту на своих жертвах. — Тони! — подбегает Питер, бешено вспоминая курс химии, чтобы придумать, как нейтрализовать быстро кислоту. Но Старк пытается избавиться от «смолы», будто от простой грязи, громко матюкаясь. По всем законам биологии, физики, химии и мироздания он должен быть уже мёртв. — Пятница, как нейтрализовать кислоту? Ты можешь это сделать? — наконец-то соображает Паркер, что на нём теперь чуть ли не всесильная броня. — Думаю, этого не требуется. Мистер Старк полностью в порядке. — Да как так? — совсем теряется Паркер. — Тело мистера Старка невосприимчиво к кислотам и химикатам, экстремальным высоким и низким температурам, радиации. — Что? Как? — бормочет Питер, смотря на Тони, который продолжает ругаться и просто голыми руками стряхивать с себя смертельную для всего живого кислоту. — А где? — останавливается Старк, когда видит свою голую грудь. — Одежда где? — восклицает мужчина. Из-за черноты выражение его лица трудно разобрать, но по интонации он очень зол и растерян. — Растворилась, — отвечает автоматически Питер. — Что? — спрашивает в непонятках мужчина, будто только замечает Паркера рядом. — Это кислота. — А чего же я не растворился? — вскидывает руки Старк и говорит так, будто недоволен этим фактом. — Пятница говорит, что ты невосприимчив. — Боги, я что теперь, гребаный супермен?! — кричит возмущённо Тони. — А где мои лазеры из глаз?! — Тише, — раздаётся сзади вкрадчивый голос Стрэнджа. Питер и Старк сразу же оборачиваются: над ними в воздухе висит Стефан, на груди таинственно светится Камень Времени. За его спиной, на границе со смолой, стоят остальные Мстители. — Она здесь, — кивает вперёд важно мужчина. Теперь Питер и Тони снова отворачиваются. Из-за своего очень увлекательного диалога они даже не заметили тихую гостью, стоящую у самой кромки теперь смертельного озера. Она в длинном чёрном балахоне, как всегда и представляется, на голову наброшен капюшон, лицо спрятано в тени, на грудь падают пепельно-белые длинные волосы. Она стоит неподвижно, будто немая вечная статуя. Питера затапливает страх — перед ним стоит настоящая Смерть. Это не просто обычный злодей, это нечто совершенно другое, непостижимое, неподвластное, незыблемое, непобедимое ничем и никем. От этого осознания кружится голова, Паркер чувствует себя так, будто прямо сейчас упадёт в обморок — воздуха катастрофически не хватает. — Герой, — тихо говорит гостья, её слова будто ветром доносит, нет, они как будто и есть сам ветер. Старк потерянно смотрит на Питера, а тот лишь пожимает плечами, потому что здесь каждый герой. — Герой? — ещё раз спрашивает это… существо. — Госпожа, о ком вы? — берёт на себя инициативу Стрэндж. Рука медленно поднимается в воздух, рукав чуть соскальзывает, обнажая кисть руки, полностью костлявую, не покрытую ни плотью, ни кожей. Костяшка указывает на Тони. — Чем обязан? — спрашивает Старк после минуты напряжённого молчания. — Ближе, — манит костлявым пальцем Смерть. Тони глубоко вздыхает, но делает шаг, а затем ещё. — Ближе, — снова низко доносится. — Хочу поглядеть на лицо героя. — Я немного испачкан, мэм, — замечает будто невзначай Старк, но идёт к ней. — Ты навсегда испачкан мною, смертью, — говорит зловеще гостья. Видно, как от этого заявления плечи мужчины вздрагивают, но всё равно идёт вперёд. Он останавливается где-то за метр от предвечной. — Ты? Это ты отобрал у меня моё? — всё так же не опускает «руки» гостья, указывая на Старка, в голосе еле слышимый укор. — Ну, формально, это не я, — отвечает Тони, намекая на то, что щелчок, который вернул половине Вселенной жизни, сделал Халк. — Ты отобрал у меня моего вечного слугу, — говорит вдруг Смерть. — Что? — Безумного титана, что пожертвовал мне половину всех живых. Ты забрал его. — Нет, это он несправедливо забрал у нас родных и близких, за это и поплатился. — Смерть бывает несправедливой. Таков закон жизни, — отвечает гостья. Не сильно громче, но в её голосе уже настоящая угроза. — То, что творил он — ещё несправедливей, — говорит уверенно Старк, чеканя каждое слово. Питера уже трясёт от этого диалога. Как Тони вот так просто может стоять перед этим вечным непостижимым существом, ещё и вести спокойный разговор? — Смерть бывает несправедливой, — повторяет предвечная. — Жизнь несправедлива. Никто не смеет идти против меня. Против устоев Вселенной. Танос вернётся. После этих слов сердце Питера будто падает вниз и разбивается на тысячи кровоточащих осколков. Потому что Танос не может вернуться. Потому что Танос был стёрт из всех вселенных. Потому что именно из-за Таноса Тони пожертвовал своей жизнью. — Что, простите? — с сомнением спрашивает Старк. — Танос вернётся, чтобы завершить свою миссию. Это в назидание всем, кто решил воспротивиться своей судьбе. Кто решил воспротивиться мне. Никто не успевает даже и слова сказать, как плащ опадает, словно пустой, а все кости просто валятся в чёрную жижу. Вот уже костяшка указывающего перста лежит на земле, но она всё также направлена на Старка.C9H13NO3
— Когда ждать от него нападения? — Может быть, она ещё не возродила его? — Интересно, его вернут с армией или одного? — И будет ли он вообще на нас нападать? — Он вновь будет искать камни? — Мы сможем ему противостоять? — Какие наши действия? Тысячи и тысячи вопросов, но ни одного ответа. Мстители взволнованно переговариваются, жужжат как рой встревоженных шершней. Здесь Тор и его новая команда Стражей Галактики, весь первый состав Мстителей, без Наташи, конечно, но всё же. Муравей, команда из Ваканды, и многие-многие другие. Питер напряжённо молчит, только руки мелко трясутся. Тревога колюче ворочается в желудке, подкатывает нервно тошнотой к горлу, правый висок пульсирует, отдавая болью в челюсть. — Тони, что ты скажешь? — прерывает поток вопросов Капитан. Старк сейчас стоит у окна и наблюдает за городом, положив руки в карманы. Участия в обсуждении он не принимает. Все затихают, а Тони только молчит. Пять секунд, десять, кажется, он и вовсе не собирается отвечать. — Скажу, что вы все кретины. — Ты про камни? — догадывается Стив. — Про них, родимых, — так и не поворачивается Тони. — И что бы мы с ними сделали? Мы всё равно не можем ими управлять. Танос бы просто пришёл и забрал их. — Придумали бы. Кстати, где Дэнверс? Пусть собирает камушки назад и летит к нам. — Недоступна, — говорит тяжело Фьюри. — Впрочем, ничего нового, — отвечает Старк. Ошейник ему уже сменили на другой, прошлый почти полностью был съеден кислотой. — Как думаете, почему… почему он не нападает? — находит в себе смелость спросить Питер. — Камни ищет. Зачем с пустыми руками к нам соваться? — логично отвечает Старк. — И что делать? — спрашивает Капитан, и требует ответа он явно у Железного человека. — Камни собирать, вот что, — поворачивается Тони, вскинув бровь. Он убийственно спокоен, что подтверждает и ошейник. — И лучше бы нам поторопиться. — Ты предлагаешь отправляться в космос? Неизвестно куда? — Надо связаться с Дэнверс. Или искать её. — Мы можем поискать, — вызывается Ракета. — Хорошо, приступайте, — кивает Старк. — А кто лидер, ребятки? — нервно со смешинкой спрашивает Ракета. — Ну уж точно не я, — качает отрицательно головой Капитан. — Вот как, — наконец-то разворачивается лицом к остальным Старк. — Умываешь руки? — Мне кажется, давно уже понятно, кто действительно достоин. — Молот думает по-другому! — поднимает руку Тор. — Всего лишь железка, — пожимает плечами Капитан. — Я же психически неустойчив, опасен и не допускаюсь до миссий? — с сарказмом тянет Тони. — Опасная ситуация, надо мобилизовать все силы. — Даже самые неприглядные? На войне все методы хороши, да, Капитан? — холодно цедит Тони. — И так было всегда, — непроизвольно выдаёт Питер, вспоминая, как в относительно мирное время каждый вдоль и поперёк полоскал Старку мозг на предмет его отвратительного характера, непрошибаемой упрямости и эгоистичности. А как чуть что, то только Тони и может всех спасти, и как раз за счёт своей упрямости. Парадокс. — Ой, я это вслух сказал? — притворно удивляется Паркер. — Какой наставник, такой и ученик, — заключает Капитан. — Буду считать комплиментом, — автоматически язвит Старк. — Стражи, дуйте уже за Дэнверс! — А остальным что делать? — Точите ножи, господа.C9H13NO3
да, моё сердце бьется лучше беги пока не стало слишком поздно в небесах — черный закат надеюсь, ты не проспишь ночной кошмар надеюсь, ты останешься на шоу
Сидеть, сложа руки, — в корне неправильно, думает Питер, а ножей, чтобы их точить, у него и нет. Город вдалеке привычно уютно шумит, никто из людей и не догадывается, что сейчас происходит, было решено не объявлять о возвращении Таноса в СМИ, чтобы не сеять панику. И возвращении ли? По телевизору показали пару репортажей про чернильный омут вместо привычного озера в Центральном Парке. Капитан Америка дал интервью, где всех успокаивал и докладывал, точнее, врал, что ситуация не критичная и сейчас уже всё улажено. Жизнь героя — сплошная ложь. Но во благо? Говорят, что после исчезновения половины населения, вечерами Нью-Йорк так не шумел и не светился, а все щиты на Таймс-сквер были погашены. Действительно тёмные времена. И как больно представлять, что они снова вернутся. Питер вздыхает, глядя на тёмное ясное небо, но без звёзд. Слишком ярко горит рядом вечно не спящий Нью-Йорк. На заброшенной водокачке, окружённой большим озером, тихо, а крыша высокой водонапорной башни — идеальное место для того, чтобы отдохнуть, побыть одному, привести мысли в порядок, помечтать о чём-то. Паркер и сам не замечает, как начинает дремать, ускользая в крепкие объятия тревожного сна. Ему снится, что он лежит под чем-то тяжёлым, практически задавленный, но при этом чувствуется ни с чем несравнимая защита и покой. Над ним будто непоколебимая стена, которая точно не подпустит тревоги, боль и опасность. Но интереснее всего становится после того, как стена начинает его целенаправленно лапать. Настойчиво гладить, целовать в ключицы, прикусывать за бока сквозь футболку, приятно и немного щекотно. Ловкие пальцы ныряют за кромку джинсов, проходятся по чувствительной коже. Питер вздыхает и резко просыпается, сначала даже не понимая, где вообще находится. Светящийся Нью-Йорк и озеро. Сердце перестаёт так бешено выпрыгивать, потому что он до сих пор находится на своей любимой водокачке. Вот только теперь понятно, почему он не замёрз при такой прохладной погоде — он закутан в большой толстый клетчатый плед. А ещё у него опять болезненно стоит. Конечно, за всеми этими тревожными событиями он ничуть не обращал внимания на потребности чересчур чувствительного организма, вот и результат — странные эротические сны. — Вот тебе на! — выпутывает руку Паркер и для верности протирает глаза. Но чёрно-красный плед никуда не исчезает. — Забавно, — бормочет Питер, поднимается, так и закутанный в одеяло идёт к лестнице. Накрыть его мог только один человек, и что-то подсказывает, что он до сих пор находится где-то поблизости. Паркер шагает по тёмной винтообразной лестнице. Темно и тихо, свет дают только отблески от Нью-Йорка, попадающие через окна без стёкол. Шорох на грани слышимости, тихое размеренное дыхание. — Тони, я знаю, что ты здесь, — говорит смело Питер. — А я даже и не прячусь, — мелькает огонёк зажигалки на три ступени ниже, Паркер и не думал, что Старк настолько близко. — Спасибо за заботу, — скомкано автоматически говорит юноша, только бы не молчать. — Ага, для полного счастья тебе не хватает только застудить почки на холодной крыше. Нашёл, где спать, — включает свой привычный приказной наставнический тон Старк. Теперь в темноте одиноко тлеет слабый огонёк сигареты, доносится пряный терпкий дымный аромат. — Я вроде не могу застудиться, — бурчит Паркер. Неловкая тишина всё же селится меж старых кирпичных стен, Питер мнётся на ступеньке, не зная, спуститься ближе или лучше не надо. — Знаешь, что забавно? — говорит вдруг Старк. — Я тебе врезал, а ты меня защищаешь перед всеми. — А я не прав? — У каждого своя правда, Питер, — выходит в просвет окна Тони. В длинных пальцах сигарета, струи сизого дыма вьются вокруг. Хоть мужчина и стоит спиной ко свету, но глаза всё равно видно за счёт их свечения. Немного жутковатая картина. — Пятница мне сказала, что ты вообще не восприимчив почти ко всему, например, к той же кислоте, — резко переводит тему Паркер, потому что предыдущая ему вообще не нравится. — Ага, а ещё знаешь, как круто иметь снова полный комплект своих зубов? — лающе смеётся Старк. — И спину не прихватывает по ночам. Мне начинает нравиться новое тело. — А как с головой? — спрашивает и тут же морщится на свой вопрос юноша. Когда же он уже научится сначала думать, а потом уже говорить? — Больше не терял память. Вроде бы. — Ну и ладно, — кивает Питер, сворачивая и эту тему. — Пойду я домой. Даже в одеяле слишком зябко, — зевает Паркер. А ещё спать хочется просто убийственно. — Пожалуйста, — освобождает проход Тони, чтобы Паркер смог пройти. Юноша торопливо чуть ли не пробегает мимо, ступая сразу через две ступеньки. В голову внезапно стукает такой до боли очевидный вопрос — как Тони его нашёл на заброшенной водокачке? Питер тут же оборачивается, чтобы спросить об этом наставника, но сзади только пустота. За пару мгновений Старк бесшумно исчез, будто его здесь и не бывало. Уж не снова ли у него видения из-за тяжёлого сотрясения, торопливо думает Паркер, но тёплый плед на плечах и терпкий запах табачного дыма развевают все его сомнения. Мистика, точно мистика, торопливо копошатся мысли. Не могут люди так резко появляться, а затем исчезать, будто бесследно растворяясь, как тот самый сигаретный дым.C9H13NO3
— Ритуальное убийство медведя, — читает с экрана лэптопа Питер. Все эти мысли об мистике и колдовстве навели его на одну простую идею, что бедный почивший мишка не просто так отдал свою жизнь. — В мифологических представлениях и ритуале медведь может выступать как божество (в частности, умирающее и возрождающееся), родоначальник, тотем, дух-охранитель, дух-целитель, хозяин нижнего мира, священное и жертвенное животное, воплощение души, даритель, звериный двойник человека, — вслух бормочет Питер. Он так и не переоделся, а сидит в подаренном пледе, пропахший сигаретами насквозь. «Иёмантэ — обычай ритуального убийства бурого медведя у айнов с целью отправить его дух в мир духов, в котором он должен вновь стать одним из камуев (духи предков в айнской мифологии)» — Мда, понятнее не становится, — хватается за виски Питер, макушка снова настойчиво ноет, показывая, что пора бы в кроватку отдыхать. — И убил-то он не бурого медведя, а гризли. «У ряда сибирских народностей и индейцев Северной Америки известны разные типы миметической «медвежьей пляски», совершаемой в связи с предстоящей охотой или при удачном её завершении, во время врачевательного обряда. Иногда такая пляска в медвежьих масках и костюмах, сопровождаемая «медвежьими песнями», является прерогативой членов особых — медвежьих — обществ и приурочивается к главному празднику племени.» — Всё, хорош, — закрывает спешно ноутбук Питер, а у самого не выходит из головы сон, где Тони сидит на троне в медвежьих маске и шкуре. А ещё от этого сна веет холодом и иррациональным страхом, будто сама его внутренняя сущность противится подобной мистической ипостаси Старка. Но, с другой стороны, неприязнь может быть вызвана тем, что на протяжении всего сна на руке Тони красовалась перчатка бесконечности, с которой и благодаря которой он и погиб. Паркер стягивает с себя одежду, зевает, глаза слипаются, ему настолько лень, что он даже не одевается в пижаму, а так и падает на кровать, укрывая себя тем самым пледом. Да, Танос снова пришёл. Да, Старк безумно странный. Но если он не выспится, то толк от него будет нулевой. К счастью, Питер сразу проваливается в сон, не мучаясь даже тревожными мыслями. Ему, к удивлению, приятно и спокойно, тепло и хорошо. Первое, что он чувствует, когда просыпается — запахи алкоголя, сигарет и тяжёлого терпкого удового парфюма, но вся эта смесь уже настолько привычна и кажется родной, что Питер не придаёт этому значения. Только вот в комнате слишком жарко, хорошо бы окно открыть и проветрить. Паркер приподнимается и с закрытыми глазами ползёт по кровати к окну, но внезапно натыкается на что-то… точнее, на кого-то. В комнате полумрак из-за задёрнутых плотных штор, поэтому Питер даже разобрать не может, что же такое сейчас обитает в его постели, он лишь сдавленно пищит от страха. — Питер? — слышится знакомый голос. Голос Старка. — Какого хрена ты у меня в кровати делаешь? Паркер растерянно хлопает глазами, силясь хоть что-то разглядеть, спешно размышляя о том, как он вправду попал в кровать к Старку. Но затем он всё же видит привычный рисунок из мелких фламинго на своих наволочках. Питер долго возмущался Мэй, что это слишком девчачий принт. Но тётя была непреклонна и сказала, что купила на распродаже с большой скидкой сразу пять комплектов этого постельного белья, так что хочет Паркер или нет, но придётся ему спать вместе с фламинго. Только никто не говорил, что он когда-то будет почивать вместе с Тони Старком. — Это моя комната! — говорит Питер. Сердце бьётся быстро-быстро от испуга, он торопливо ощупывает себя, боясь уже, что все его предыдущие влажные сны воплотились в реальность. После такого можно и сразу повеситься от стыда. Но чувствует он себя как обычно. Но другой вопрос, ощущал бы он себя по-другому, если бы случилось реально что-то… непотребное? Питер морщится на это слово, немыслимо дурацкое. Тишина, мужчина даже не дышит. — Бляха! А я думаю, чего так пахнет персиками! — слышится рядом недовольное бухтение. — А ты воняешь перегаром! — тут же кривится Паркер. — Это запах настоящего мужика! — Что ты здесь делаешь? — снова допытывается Питер, прекращая ёрничество Старка, которое сейчас точно не к месту. — Без понятия, — хрипит Тони. Юноша вскакивает с кровати и бежит к окну. Когда он распахивает шторы, то в глаза бьют яркие лучи встающего солнца. Питер открывает сразу же окно, потому что дышать действительно нечем. — Ну зачем! — недовольно отворачивается мужчина, утыкаясь в подушку. В подушку Питера, вообще-то. Которую теперь вряд ли получится отстирать от этого въедливого запаха Тони Старка. — Что. Ты. Здесь. Делаешь? — уже со злостью спрашивает Паркер. — Не знаю, опять тебе отвечаю, — говорит Тони, так и не поворачиваясь. — Кажется, у меня снова провал в памяти. — Ну почему именно я?! — уже с отчаянием восклицает Питер. Старк не отвечает на это, только сильнее зарывается в подушку, будто собирается дальше спать. Рядом с кроватью на полу лежат комком чужие куртка, футболка и джинсы. — У тебя тут хорошо, так сладко пахнет, чистенько, уютненько, — отзывается после паузы Тони и широко зевает. — Боже, тебя серьёзно не беспокоит эта ситуация? — поверить не может Питер. — А чего беспокоиться-то? Только если мы не переспали, а так… Земля уходит из-под ног Паркера после этих слов. Он осматривает себя торопливо уже при свете дня. Слава богу, что он хотя бы в нижнем белье (весьма дурацком, если честно говорить, с мелкими разноцветными динозаврами), а ещё вроде никаких следов на теле, что хоть немного успокаивает. — Ладно, главное, что ты не залетишь, а остальное можно пережить, — добавляет масла в огонь Старк, уже повернувшись. По его насмешливому выражению лица видно, что он натурально издевается над бедным Питером, который всегда краснеет от одного слова «секс». Вот и сейчас он весь пламенеет — с ног до головы. Питер закрывает рукой глаза, ему так стыдно, неловко и дурно. И какого черта лысого этот сумасшедший Старк решил припереться именно к нему? — Как ты зашёл? У меня все окна были закрыты! — шипит Паркер. — Не помню! Я уже сказал тебе, — довольно потягивается Старк, удобнее устраиваясь на кровати, будто в своей собственной. И от этого Питер натурально взрывается! — Ты бьёшь меня, исчезаешь и внезапно появляешься, как по мановению волшебной палочки, у тебя постоянно меняется настроение, ты сильный, как долбанный супермен! А ещё! — задыхается от злости Питер. — А ещё это ты тогда мне слал те смски! Не отнекивайся даже! Да что с тобой не так?! — слишком громко ругается Паркер. — Ну вот! — вскакивает Старк, округлив глаза, пропустив мимо ушей тираду юноши. — Тётушку разбудил! Мужчина сдёргивает одеяло и оказывается в чём мать родила. Почему второй раз за месяц Питер видит абсолютно голого Тони Старка? — Какого? — шепчет Питер. Он бы заорал, но Мэй действительно проснулась. Старк быстро подхватывает одежду, запрыгивает на подоконник, хитро скалится и падает спиной в пустоту. — Сумасшедший! — высовывается из окна Паркер, но Тони снова бесследно исчез. Голый, посреди дня, считай. Хотя лучше уж так, чем размазанный труп на асфальте. Но Питер почему-то уверен, Старк бы просто отряхнулся, встал и пошёл. — Питер, что за шум? — тут же бесцеремонно врывается Мэй, потому что юноша опять забыл закрыть на засов свою комнату. — Господи, чем здесь воняет? Ты что, пил вчера?C9H13NO3
крадусь в чащу и заставляю тебя дрожать глаза закрыты, я поймаю тебя на крючок скрытый пас, приближаюсь очень быстро сделай глоток из фляги, и я нажму на педаль
После того, как Питер, спотыкаясь на каждом слове, пытался объяснить тётушке запах перегара в своей комнате, при этом немыслимо краснея, было решено уйти из дома и не появляться там до вечера, чтобы не мозолить глаза разозлённой Мэй. Паркер хорошенько зарядил смартфон, потому что сейчас как бы опасная ситуация, вдруг вызовут на задание. Хотя по поведению Старка так сразу и не скажешь, что миру снова грозит опасность вселенского масштаба. Нет, Тони всегда был эксцентричным гением, мог чудить, выкидывать разное, наверное, в молодости его выкрутасы были похлеще, а с возрастом характер сгладился. Сейчас же, когда Старк скинул двадцатник, у него опять дурость в одном месте заиграла. Паркер одевается сегодня потеплее, берёт побольше воды, потому что они решились погулять с Нэдом по пригородному лесу. Питеру всегда такие длительные прогулки промывали мозги, помогали перезагрузиться. Ещё вечно шутящий Лидс, верный друг, всегда непрошено давал действительно полезные советы на вроде бы неразрешимые ситуации. К лесу они добрались только после обеда, потому что Нэду нужно было ещё съездить по разным мелким бытовым делам. Питер тоже нагло напросился с ним под предлогом помочь, на самом деле ему просто не хотелось находиться одному. Хотя он не понимал, чего так опасается. Что Старк заявится в неглиже к нему уже на обед? Сегодня солнечно, но достаточно прохладно. Без тёплой куртки было бы правда зябко. Деревья потихоньку сбрасывают своё летнее убранство в золотисто-багряный ковёр под ногами, а небо такое высокое, чистое, будто умытое. Но самое главное — свежий воздух, наполненный запахами хвои и сырой земли. Такая тихая идиллия, и сердце сжимается от того, что скоро это всё может быть стёрто с лица Земли лишь взмахом руки сумасшедшего титана. И хуже всего, что в данный момент все бездействуют, пока Танос, скорее всего, неумолимо подбирается к камням. — Он больше тебя не бил? — Нет, да ты что. Он, скорее, заботится обо мне, — задумчиво отвечает Питер. — Ты так говоришь, будто он всё время меня колотит. — Как пить дать ему стыдно за то, что треснул тебя! — с умным видом заключает Нэд. — Мне кажется, ему вообще ни за что не стыдно, — хмыкает Паркер, подбирая большую шишку. Таких огромных он ещё не видел. — Ходят слухи, что у него рога отросли, — вдруг говорит Лидс. Питер икает, а потом громко смеётся, да так, что птицы срываются с веток и взлетают в осеннее сизое небо. — Ты серьёзно? — Каких только слухов не ходит. Он же был мёртв, а теперь вернулся. Вот мне, например, жутко. Что, правда нет рогов? — Да нет у него рогов, клыков, когтей, но радужка светится, — хохочет Питер. — Вау! — округляет глаза Нэд и начинает нарезать нервно круги вокруг. — А что, если он вампир теперь? Или оборотень? — Не говори ерунды, он пьёт тоннами кофе, а не кровь! — морщится Паркер. — Может быть, это злой двойник? — Я думал над этим, но нет. Слишком похожи повадки, да и двойник не стал бы так палиться. — А если в него вселилась тёмная сущность? Дух какой из загробного мира? — Вот это не исключаю, — вспоминает Питер свой странный сон и всякие мифические сказания про медведей, которые вычитал в википедии. — Только Стрэндж не нашёл в нём ничего с помощью магии. — Это дух-стелс! Вот! — вскрикивает Нэд, пиная очередную шишку. — Или демон! У-у-у… — изображает страшные завывания друг, над которыми можно только посмеяться. — Как в паранормальном явлении. И он будет искать себе жертву, а потом выпьет её кровь и съест плоть в полнолуние! — Ой, ну хватит! — журит друга Питер. А меж тем день стал клониться к закату, сейчас темнеет уже гораздо быстрее, не заметишь, как нападут сумерки. Но ночного леса Паркер давно уже не боится, опасных зверей здесь не водится, а от всяких хулиганов уж точно он отбиться сможет. Вот только от разговоров про демонов, хоть и в шутливой форме, всё равно не по себе. Закатное красное солнце золотит верхушки деревьев, а они преодолели только половину пути до выхода из леса, значит, ночь всё же их застанет врасплох. Хорошо, что они оба взяли мощные фонарики c собой, а ещё пару бутербродов, потому что Питеру с его метаболизмом уже стало как-то голодно. Через двадцать минут становится по-настоящему темно, они включают фонарики и ускоряют шаг, хорошо, что до выхода из леса, где припаркована машина Нэда, осталось, от силы, минут десять пешком. Ночной лес полон посторонних звуков живности, что выползает из своих нор после заката. По листьям шуршат ежи, мельком быстро пробегают лисицы, где-то поёт вечерняя птичка заунывной трелью, а ещё сверчки приятно тилинькают из кустов. Тут и там между листьев мелькают светлячки. И паучье чутьё внезапно оповещает о приближающейся опасности, подкатывая противной тошнотой. Сотни фонариков зажигаются из густой тьмы по бокам от тропинки. — Господи! — взвизгивает Нэд. Яркие лучи так и слепят глаза, из-за этого совершенно невозможно сориентироваться. — Питер! — кричит друг. Паркер только видит, как руки хватают Лидса и затаскивают под кроны деревьев. Всё происходит за доли секунд, а проклятый свет так и бьёт в лицо. Кто бы это ни был, но он знает слабые места юноши, знает, что его глаза очень чувствительны. — Нэд! — врывается в густой лес, сходя с тропинки, Питер. Фонари разом гаснут, погружая всё вновь в непроглядную тьму. После этого светопредставления перед слезящимися глазами расплываются яркие пятна. Паркер не знает, куда броситься, светя перед собой уже своим фонариком, но никого вокруг он так и не увидел. Каким-то непостижимым образом все эти люди, что держали фонарики, тоже исчезли. — Да что за чертовщина, — бормочет Питер, оборачиваясь вокруг себя, тщетно пытаясь найти хоть какие-то следы. — Нэд! — снова кричит он, но лес глух к его просьбам. Метров за десять снова загораются фонарики, но их уже куда меньше. Питер тут же срывается туда со всей своей прытью, периодически спотыкаясь об корни. Когда он почти добегает, то свет гаснет. На месте, конечно же, никого не оказывается. — Нэд! — опять кричит в отчаянии Паркер. Снова загораются фонарики чуть дальше. Кажется, его куда-то манят, похоже на игру в догонялки. Сразу вспоминаются истории про всяких болотных водяных, которые таким способом зазывали своих жертв. Только вот деваться некуда, без Нэда он точно отсюда не уйдёт. Начинается настоящая гонка. Фонарики. Бег. Фонарики. Бег. Фонарики. Бег. Раз за разом, всё глубже в лес. Питер достаёт телефон, намереваясь уже позвонить кому-нибудь из Мстителей, да даже тому же Старку, хотя в этом случае, наверное, лучше обратиться к доктору Стрэнджу. Звуки музыки, вот что заставляет его отложить свою идею с Мстителями. Где-то рядом отчётливо начинает играть музыка, а в десяти метрах снова привычно горят фонарики. Питер бежит туда, уже не так быстро. Музыка всё громче, и пятидесяти метров не будет точно. Паркер уже идёт на звук, не дожидаясь очередной подсказки. С каждым шагом становится всё светлее, это уже не просто фонарики, это что-то гораздо более мощное. Когда Питер выходит на поляну, он не может сдержать выдоха удивления. Все вековые ели обмотаны гирляндами со светящимися лампочками, гирлянды переходят на другие ели, висят над головой, получается настоящий световой шатёр. А ещё здесь очень много людей, играет расслабляющая музыка, стоят столы с закусками и напитками. Тут и там раскиданы кресла-мешки, на которых сидят гости и неспешно курят кальяны и играют в карты. Это самая настоящая вечеринка, только в густой чаще леса, куда очень быстрым бегом полчаса, а на легковом транспорте точно не подобраться. Около одного из столов Питер замечает Нэда, который невозмутимо выбирает себе сэндвич, будто бы и не его похищали. — Господи, Нэд! — подбегает юноша к другу, не веря своему счастью. — Питер! — кричит чуть громче, чем надо, Лидс. — А вот и ты! — Как ты сюда попал? Тебя украли! — смотрит на спокойного Нэда, который отпивает добрую половину алого пунша из своего стакана. — Украли, потащили, а потом вытолкнули сюда. Смотри, какая крутая вечеринка! — закусывает бутербродом Лидс. — Блин, ну не крадут людей на обычные вечеринки! — шипит Паркер. — Надо сваливать. Хоть паучье чутьё и молчит, но это всё слишком подозрительно. — Расслабься и выпей пунша! Он очень вкусный! Давай! — суёт Нэд Питеру в руки зелёный гранёный стакан. — Да не хочу я! Вдруг здесь что-то подмешано! — сопротивляется Паркер, взывая к здравому смыслу. — Да брось! Я выпил три и мне нормально. Попробуй, я правда ничего вкуснее в жизни не пил, — всё-таки всучает Нэд стакан в руки Питера. — Давай, глоточек! — просит друг, подмигивая. Паркер озирается вокруг себя: все веселятся, слышится смех, при этом вечеринка не похожа на простую пьяную попойку. Питер подносит ко рту напиток — чувствуется сладкий клубничный запах с нотками мяты. Он делает глоток, а потом ещё, и ещё, потому что нельзя оторваться от приятной прохладной сладости. Дальше юноша помнит смазано. За одним стаканом идёт другой, голова становится такой лёгкой, а в ней будто клубится малиновая сладкая вата. Играет расслабляющая музыка с незамысловатым мотивом, но Питеру кажется, что он плывёт вслед за музыкой. Вот он уже сидит на одном из кресел и курит приторный кальян, вдыхая сладкий терпкий запах, который припудривает вату в голове. Он смеётся, кому-то что-то дерзко отвечает, снова пьёт дурманящий пунш. Перед ним мелькают ледяные голубые глаза и колкая хищная улыбка, об которую точно можно порезаться, если дотронуться. Но Питеру не страшно, потому что он прекрасно знает этого человека, ему можно доверить жизнь, он всегда подстрахует, в случае чего. «Ходят слухи, что у него рога отросли» Питер тянет руку и зарывается в гладкие чёрные волосы, чтобы проверить. Сквозь пальцы пропускает упругие пряди. И внезапно вправду что-то нащупывает, вот они, наросты, так похожие на маленькие рожки. Лицо перед ним смеётся, острые зубы блестят в ярком свете тысячи лампочек. Паркер тоже смеётся, ему даже не страшно, когда глаза перед ним начинают светиться. Он только хватает стакан с пуншем и залпом выпивает, чтобы снова раствориться в вязкой музыке и дыме. В следующее мгновение он оказывается в крепких объятиях, но Питер ничуть не против такого расклада. Он сильнее прижимается, они покачиваются в такт неспешной мелодии. Голова всё такая же лёгкая, а на душе абсолютное счастье. Паркер думает, что он хочет быть так всегда. Звучит припев, вроде, там что-то поётся про кровавую луну, а Питер только расплывается в улыбке. Всё же, его заманили, но юноше нравится путаться в таких любовных сетях. И тогда они целуются, немного неловко, потому что партнёр гораздо выше. Это самый странный, сладкий и тягучий поцелуй в жизни Питера, хотя и целовался он довольно нечасто, надо сказать. Паркер снова смотрит на мужчину напротив себя — на его голове медвежья морда, но, скорее всего, это всего лишь игры затуманенного разума. А сейчас происходит та самая «медвежья пляска», о которой он читал ранее, запоздало думает Питер. Голову окончательно ведёт — юноша падает.C9H13NO3
просыпаюсь под классной чёрной маской у меня золотые клыки, я со своей семьей никакой серебряной цепи, она жжет мою кожу считаю до трёх, я рожден, чтобы побеждать выскакиваю из-за деревьев и одаряю тебя улыбкой на моих новеньких белых «найках» следы крови о, боже! что я натворил прошлой ночью?!
— Господи! — распахивает глаза Питер. Первым делом он слышит настойчиво тиканье часов, которое доносится из его будильника. Это надоедливое механическое тиканье, с которым он живёт уже восемнадцать лет, он в любых условиях узнает. Безумно жарко — второе, что ощущает Паркер. И жарко из-за крепких объятий. Он, конечно, никогда не спал в чьих-то объятиях, но люди точно не должны быть настолько горячими, словно натопленная печка. Кажется, он лежит с кем-то, у кого сейчас жар. Немудрено после такой грандиозной попойки. Питер пытается выпутаться из объятий на автомате, но этот кто-то только подминает его под себя, будто хочет, чтобы юноша прекратил тревожить его сон. Тогда Паркер узнаёт запах, который теперь везде его преследует. — Ф-а-а-а-а-а-к, — протяжно стонет Питер и до сих не может поверить, что сейчас это всё происходит с ним. На губах до сих пор приторный привкус проклятого дурманящего пунша. — Питер? — слышится рядом голос. — Только не говори мне сейчас, что ты не в курсе, что вообще происходит! — тут же громко произносит Паркер. — И не собираюсь, — уверенно отвечает голос, в котором совсем нет сонных ноток. Старк бодр и трезв. И от этого ещё страшнее. — Ты меня изнасиловал? — с ужасом спрашивает Питер и делает очередную попытку вырваться, но Тони ещё твёрже дергает его на себя. — Смысл мне насиловать бездыханное тело? — горячее дыхание проходится по загривку, заставляя проснуться табун мурашек. — А не бездыханное есть смысл? — Возможно, — усмешка. — Что происходит, Тони? — Если бы я знал. — Ты в курсе, что скоро мы все снова можем раствориться пеплом по ветру? А ты вместо спасения мира устраиваешь бедлам и странные игры! — спрашивает в отчаянии Питер. — Именно поэтому нет смысла терять время. Нет, вот сейчас он лежит в своей комнате в объятиях Тони Старка, который прошлой ночью опоил его каким-то наркотическим зельем? А где-то на другом краю Вселенной сейчас зарождается новая война. Мир точно сошёл с ума. Раздаётся звонок, но не на телефон Питера. Старк наконец-то ослабляет объятия, чтобы принять вызов. — Дэнверс вернулась, — слышится голос Капитана. — Понял, сейчас будем, — отвечает Тони. — Будем? С кем будем? — не понимает Стив. Питер буквально видит, как тот привычно хмурится, так по-капитановски, почти сведя вместе светлые брови. — Всё тебе скажи, — журит Старк и сбрасывает вызов. — Собирайся, — отдаёт приказ Тони и встаёт с кровати. — Пиздец, — заключает Питер, так и не сдвинувшись с места. — Рот тебе вымыть? — шлёпает Тони по паркету босыми ногами. — Господи, что происходит? — бормочет Паркер, от растерянности кружится голова, слава всем богам, хоть не болит. Это точно был не алкоголь, после такого количества выпитого Питер должен был заработать убийственное похмелье. — Мне два раза повторять? Собирайся, — привычно приказывает Старк, бесцеремонно натягивая на себя джинсы. — Или ты тут будешь валяться? — А тётя? — подозрительно спрашивает Питер. Вряд ли бы Мэй не заметила всего этого грандиозного непотребства, что происходит в комнате племянника. Да и вообще, она должна была поднять тревогу, когда Паркер вчера вовремя не вернулся домой. — Спит она. Не беспокойся, — пожимает плечами Старк, разглядывая с подозрением свою футболку, обнюхивая её. — Ты что, и ей что-то подмешал? — в ужасе вскакивает Паркер. — Не бойся, она видит прекрасные сны. — Как я видел прекрасные глюки, да? — не понимает юноша, какая зараза покусала такого всегда рассудительно Старка. — Ещё скажи, что тебе не понравилось, — отбрасывает футболку Тони, видимо, не удовлетворившись её состоянием. Вместо этого мужчина заковывает себя в броню. — Почему ты ещё не собран? — вскидывает бровь Старк. Питер вздыхает, встаёт с кровати, неуверенно шагает к шкафу. В голове вакуум, который всасывает все трезвые мысли. Хочется подойти к стене и побиться головой или вызвать санитаров из психиатрической больницы, чтобы добровольно уехать полечиться. Ну не может это всё взаправду происходить. Паркер снова оборачивается, чтобы убедиться, что Старк — это не мираж. Тот стоит рядом и строго смотрит, сложив руки на груди. Питер заикается, чтобы хоть что-то сказать, надо бы вообще возмутиться, заорать, но он только ловит воздух, как рыба, выброшенная на берег. — Питер! Одевайся! — повторяет Старк. — Я очень хочу поскорее высказать Дэнверс всё, что о ней думаю. Паркер захлопывает рот, поспешно кивает, поворачивается и отворяет шкаф, рассматривая великолепный бардак внутри. Ему становится стыдно, что Старк сейчас тоже всё это видит. Но какого чёрта вообще? Это его комната, а Тони он к себе не звал. Питер хватает первые футболку и штаны, натягивает их, злобно пыхтя про себя. Когда он поворачивается, то Старк уже подаёт ему куртку. — Пошевеливайся, — Тони нетерпеливо кидает вещь юноше и идёт к окнам. Кажется, сегодня Питер снова полетает в объятиях Железного человека.C9H13NO3
Когда Питер влетает вместе с Тони в окно на двадцатом этаже башни, то лица всех удивлённо вытягиваются. Первый раз, когда пришла Смерть, всем было явно не до них. — Питер свой костюм потерял? — спрашивает скептично Клинт. — Ему так больше нравится. Не завидуй, — в привычной манере язвит Старк, твёрдой походкой сразу направляясь прямо к Кэрол. — Где камни? — тут же в лоб спрашивает мужчина. — Спрятала, — смотрит свысока девушка, вскинув одну бровь. — А ты явно похорошел. — Твоими стараниями, дорогая, — продолжает ехидничать Тони, но голос его холодный. — Тогда снаряжаемся и летим снова за камнями. — Нет, до них никто не доберётся больше, я прятала надёжно. И кстати, Таноса нигде не видно. Может быть, его не воскрешали? — спрашивает Кэрол, но не у Тони, а уже у Фьюри. — Все запрятала? — продолжает гнуть свою линию Старк. — Да, — кивает Дэнверс. — Не ври мне! — резко обрывает Тони. Ошейник начинает мигать красным. — Остался только камень силы, не успела, потому что Стражи меня отыскали, — растерянно отвечает Дэнверс, с сомнением поглядывая на героя. — И он у тебя, — даже не спрашивает, а утверждает Старк. Ошейник мигает всё быстрее, в голубых глазах зажигается ледяной жадный огонь. Питера обдаёт тяжёлым чувством опасности, хочется куда-нибудь забиться и не показываться. А дальше Тони делает то, чего точно никто не ожидал — он с лёгкостью срывает ошейник и отбрасывает его в дальний угол с глухим клацаньем. — О нет, — только и успевает обречённо произнести Питер, уже предчувствуя будущее представление. Старк одним прыжком кидается на Дэнверс, сбивая её с ног. — Камень! — кричит он ей. — Ты с ума сошёл? — бьёт крепким светящимся кулаком в лицо мужчины Кэрол, сбрасывая с себя его. Все тут же срываются к потасовке, явно намереваясь разнять двух героев. Но Питер стоит в стороне — хватило ему одного раза. Тони снова ловко вскакивает, у него даже не осталось царапины от удара Дэнверс. — Отдай камень! — ревёт Старк и снова налетает на Кэрол. — Нет! Я спрячу его! — посылает в Тони свой силовой луч Капитан Марвел. Старк же в ответ бьёт репульсорами. Начинается настоящая перестрелка, которая периодически сменяется ожесточённой дракой. Герои бьются, протаскивают друг друга по стенам и полу, разнося всё вокруг — летит штукатурка, падают куски потолка, болтается оборванная проводка и разгорается пожар. — Твою мать! Твою мать! Твою мать! — твердит Питер, прячась за одной из колонн. — Они же сейчас всё разнесут! — присоединяется Клинт к Паркеру. — Какого хрена делает Старк? Она же грёбанная суперменша! — А он теперь супермен! — кричит в ответ юноша, уворачиваясь от падающего куска бетона. — Лучше бы Таносу сюда свою фиолетовую рожу не совать! — заключает Бартон. — Наш маньяк его теперь не просто в пепел превратит, а ещё и четвертует! Колонна над ними взрывается, потому что сквозь неё пролетают двое героев, сцепившихся в драке. Они падают на пол за три метра от Питера и Клинта. — Камень! — толкает ногой в грудь Дэнверс Старк, глаза у него теперь полностью светятся голубым, как и броня. Кэрол падает и шипит от боли. Что ж, Питер был прав, у Железного человека теперь очень тяжёлый удар. — Отдай! — нависает Тони, наступив на живот девушки, не давая ей подняться. — Ты головой тронулся! — кричит Кэрол и начинает ярко светиться, но не успевает ударить, потому что Старк хватает её за волосы, поднимает и кидает с размаху на пол, только чудом его не проломив. Что-то выпадает и скользит прямиком к ногам Питера. Что-то, отливающее сиреневым. Старк оставляет в покое Дэнверс и поворачивается лицом к Клинту и Питеру. Лицо Железного человека искажено яростью, взгляд направлен только на камень, по его коже скользят голубые всполохи. Когда Тони подходит слишком близко, Паркер инстинктивно отползает и подтягивает ноги под себя. И всего каких-то двадцать минут назад он спал в одной кровати с этим… существом. Тони наклоняется за камнем, на секунду замирает и мельком смотрит на Питера. Юноша ещё сильнее вжимается в остатки стены, будто она может его спасти. Настолько ему страшно от этого отсутствующего ледяного взгляда, будто из глубины глаз Старка смотрит сама бесконечная пустота. Железный человек подбирает камень. Голубые всполохи на броне смешиваются уже с сиреневыми. Когда мы боимся, происходит выработка определенных специфических гормонов, а также особенных молекул, которые называют пептиды. Адреналин вызывает учащение сердцебиения, расширению зрачков. Основной задачей этого гормона является адаптация организма к реагированию на стресс. Норадреналин является одновременно гормоном и вместе с тем нейромедиатором. Его уровень также повышается в состоянии стресса, шока и в других подобных состояниях. Норадреналин сужает сосуды и повышает уровень артериального давления.bad moon hollywood undead