Сердце Эссоса

Гет
R
Завершён
123
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
19 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
123 Нравится 8 Отзывы 22 В сборник Скачать

Сердце Эссоса

Настройки текста

Пролог

​ После великой войны прошло две луны. Кто он — Старк или Таргариен? Сын грандлорда Севера или наследник Железного Трона? Ни то, ни другое. Теперь он просто уставший, измотанный работник Браавосского порта, которому хочется забыть наконец обо всем том ужасе, что случился с ним после отъезда из Винтерфелла к Стене. Много лет прошло, много войн выиграно, а зима в сердце так и не торопится уступать место весне. Серсея уступила трон его брату — Брану, а сам Джон предпочел сбежать из Семи Королевств за море, потому что в этом мире не осталось ничего, за что бы он хотел бороться. Только Арья отправилась с ним. Не бросила и догнала на тракте, когда он уже отошел от Королевской Гавани на две сотни лиг. Если бы он мог этому помешать — он бы помешал. Все, кто ему дорог — умирают. Всех близких ждет пламя и кровь, и даже Нед Старк, поклявшийся беречь его, погиб на юге от меча Илина Пейна. Может Джон проклят? Темный ребенок, который приносит только несчастья. Вестерос едва избавился от войны, значит нечестно подвергать его опасности вновь. Нужно уйти. Но горечь от осознания, что он скакал не достаточно быстро, чтоб Арья не смогла его догнать - хуже всего. Если с ней что-то произойдет - уходить будет некуда. Разве что из жизни. Она сносно научилась рыбачить. Впервые в жизни он увидел Арью не с Иглой в руке, а с удочкой. Странно, должно быть, но вылавливать рыбу у нее получалось так же ловко, как и дарить свой дар. С рассвета до полудня она сидела на причале, смиренно выжидая улов, а затем отправлялась к перекупщикам и сбывала выловленное. Остаток дня Арья играла в театре. Наблюдая за ее выступлениями, Джон ловил себя на мысли, что внутри этой девочки живет настоящее пламя, которому не страшны никакие северные войны. Она пережила столько ужаса и трагедии, сбивала руки в кровь, ползая среди трупов, и укрываясь от врагов, а теперь находит силы улыбаться и даже играть Серсею. Что с ней не так? Почему она не умеет реветь день и ночь, как все обездоленные люди, и не жалеет себя? Когда товарные корабли заканчивались, Джон покидал порт и отправлялся в замок Морского Начальника. Однажды, спустя неделю после прибытия в Браавос, приближенный Владыки заметил, как Джон сражается с местным разбойником, которого не могли поймать несколько месяцев. Он повздорил с Джоном и очень зря. Если бой с Колченогим Карлом чему и научил Джона, так это искусству ощущать собственную смерть. Неважно, сколько у тебя кинжалов, главное — это осознавать, что ты смертен. Разбойник не осознал, поэтому умер. С той поры жизнь Джона и Арьи несколько наладилась. В Браавосе свой стиль фехтования, но как заметил однажды кастелян замка: «Для каждой угрозы — свой меч», — поэтому Джону любезно предоставили возможность тренировать рекрутов городской стражи и обучать их мастерству северного боя. Арья говорила, что такими темпами его сделают первым мечом Браавоса, а Джон только отмахивался, говоря, что обучать людей — это всегда интереснее, чем приказывать им. Валар Дохаэрис. Из Дворца Джон возвращался обычно ближе к полночи, как раз к моменту, когда Арья возвращалась из театра. Если у нее не было репетиций, а ему доставались смышленые рекруты — они приходили домой раньше и даже могли позволить себе поупражняться на мечах. Морской Владыка хотел подарить Джону дом недалеко от Острова Богов, но когда Арья сказала: «Никогда в жизни не хочу видеть этот мерзкий Дом Смерти из окна», Владыка предоставил им жилье недалеко от своего замка. Две луны назад они были наследником трона и принцессой Севера, а теперь стали простолюдинами. И пусть не совсем нищими, но все-таки безродными. Кто-то другой, возможно, сказал бы, что это чистое безумие, но оглядываясь на прошлую жизнь, брат с сестрой понимали, что лучшего на свете нельзя и представить. Никаких титулов и регалий, никаких обязанностей, никаких обещаний, замков, земель и территорий. Есть только рассвет и закат, а между ними — жизнь. Он был на представлениях Арьи шестнадцать раз. Она приходила в замок Начальника примерно столько же. Днем они зарабатывали золото, а вечером или ночью тратили его на смех и радость: просто проводили вечера вместе, сидя на причале. Джону бы хотелось забыть все на свете, а Арье не позволять ему вспоминать. Если кто в мире и мог заставить его улыбнуться — так это она. Маленькая девочка с растрепанными волосами… которой уже нет. Есть девушка, испещренная шрамами, уставшая и в чем-то даже таинственная, но по-прежнему с живым взглядом и азартом ко всему новому. Таким же неравнодушием Джон похвастаться не мог. Воспоминания и призраки прошлого частенько наведываются во сне, и он топит их в приливах канала, освещенного луной. Возвращаясь в комнату, Джон слышит, как Арья плачет у себя в комнате, но приказывая поговорить с ней на утро, брат видит ее спокойную улыбку и говорит себе — «потом», будто боится нарушить ее покой. Боится заставить ее открыться ему, ведь ему придется открыться ей в ответ, а он только-только успокоил себя. Нет нужды ворошить прошлое. Если Арье захочется поговорить — она сообщит об этом сама. Дни идут, и Джон видит ее в рабочей, мятой рубашке, с грязными волосами, и она так же красива, как и в пестром платье, с завитыми локонами, на сцене. Арья ловит рыбу, а Джону кажется, что она сражается с древними чудовищами в пучине канала. Последнюю пару недель он пытается быстрее отделаться от тренировок, только бы увидеть ее уставшую и послушать жалобы на директора театра. Он ловит каждое ее слово, а она все жалуется, что первый ряд зрителей собирается только для того, чтоб было легче заглянуть под платье. Джон бы выгнал их всех на солнцепек и заставил драить причал, пока кожа не слезет. А потом бы надавал тумаков. Под платье они заглядывают. Обойдутся. В один из дней, Джон замечает, как Арья купается в заводи. Мысль возникает резко — как острие кинжала. Отвернись! И подчинившись, он терпит лишь мгновение, а затем вновь обращает взор на ее тонкий стан. Пламя внутри борется со льдом. Сегодня его день рождения, поэтому, потворствуя эгоизму, он решает, что заслужил это видеть. Ноющая сладость ниже живота заставляет сердце биться быстрее и в последний миг, когда Арья, стоящая к нему спиной, почти поворачивается — он пересиливает себя и, спрятав взгляд, идет в дом. Это неправильно. Лучше думать о настоящем, а не о несбыточном.

Глава I

​ Сестра вбежала в покои взволнованная и радостная, будто летний день. — Вот. — Она протянула ему машну. Джон неуверенно взял кошель и вопросительно поглядел ей в глаза. — Что это? — С Днем Рождения, — лучезарно ответила Арья. — Я копила, а значит теперь мы можем поехать в Волантис. Джон улыбнулся. — В Волантис? Зачем? — Я хочу, чтобы мы отдохнули. Это, во-первых. А во-вторых, когда тебе дарят подарок — надо говорить «спасибо». Джон почувствовал себя невеждой. — Спасибо, — ответил он, извиняясь. — Но почему Волантис? — Все просто. Там самые красивые куртизанки. — В Лисе же. — Не умничай, — нахмурилась она. — Я долго слушала рассказы моряков. Они говорили, что там по-прежнему жив дух Валирии. Джон грустно улыбнулся и протянул ей кошель. — Потрать на себя. Купи что-нибудь. — Что? — Арья несогласно свела брови. — Пять овец? Джон, мы уехали сюда не для того, чтобы отказывать себе в чем-то и жить по правилам. — Сестра протянула ему кошель обратно. — Мы поедем в Волантис. Хочешь или не хочешь — мне вообще неважно. Я хочу. И поеду. А со мной ты или без меня — решай сам. Джон вздохнул и задумался. Когда еще выпадет шанс побывать в сердце Эссоса? — Ладно, — кивнул он. — Раз уж мы сбежали, нечего сидеть на одном месте. — Корабль отплывает завтра в полдень, — улыбнулась она. — Не проспи. — Ты правда копила? — спросил Джон вслед, когда сестра была уже в дверях. — Нет, конечно. — Обернулась она. — Просто вчера мне повстречался зажиточный купец из Кварта и предложил ночь любви в обмен на золото. — Не смешно. Арья хихикнула. — Ревнуешь? — Нет, — буркнул Джон. Девочка закатила глаза. — Ладно-ладно… Их было двое. Один высокий, а другой еще выше. — Дурочка. — Сам такой, — нахмурилась сестра. — С Днем Рождения. И спокойной ночи. И завтра в полдень корабль. И не проспи! А то уеду без тебя. Улыбнувшись, Арья покинула комнату. Волантис производил странное впечатление. Джону казалось, тут застыло время. Когда они проплывали мимо Валирии, он смотрел на те туманные горы и ничегошеньки не чувствовал. Его предки когда-то ходили по той земле, а Джону было больше интересно море. В Волантисе все иначе. Тут он чувствовал себя своим. Свободным. В городе праздник. Сколько должно было пройти лет, чтоб он осознал, как она красива? Он говорил ей это в детстве, но тогда это было больше дежурным комплиментом встрепанной девчонке. Она нравилась ему и такой, была милой, если хорошенько умоется и причешется, а Джон смотрел на нее с умилением и ерошил волосы. Сейчас он не мог оторвать взгляд. Может Браавос и научил ее плохому, но откуда, во имя всех богов, в ней столько южной грации? Она просто сидит, но делает это как-то по-особенному. Так же как в театре. Говорит или не говорит — неважно. Ты будто с континента, у которого нет названия. Кто ты? Джон ощутил прилив запретного чувства ниже живота. Странный город. Обозвав себя в голове подонком, брат налегнул на красноватое питье в фигурном бокале. На удивление, оно оказалось более крепким, чем можно сказать по виду. Закусив инжиром, Джон задумался. В дальнем конце зала какой-то чинный посетитель тискал куртизанку. Шелковое платье прикрывало только одну грудь. «Кем бы он мог быть?» — подумал Джон. Работорговец? Сын городского начальника? Разодетый моряк, что притворяется богачом? Неважно. Сейчас он ласкал ее грудь языком и тянул руки под платье, а она хихикала. Сейчас для них ничего неважно — есть только праздник и желание. Странный город. Джон снова поглядел на Арью. Сестра, заметив его взгляд, улыбнулась как грозовое облако. Выпив залпом еще один бокал, Джон помотал головой. Внутри все обожгло. Трактирщик, или как его принято называть на юге, придвинул к нему два бокала на велюровых тряпочках с надписями, от которых пахло корицей. Взяв их, Джон пошел к сестре. — Долго ты там сидел. — Смешивали долго, — улыбнулся он, присаживаясь. — Я успела соскучиться. Джон снова ощутил прилив чувства. Боги, она разговаривает с ним так, будто он пришел заказать ее на ночь.Я сгорю в пекле за это. — Пялился на девок, да? — спросила она, наблюдая за куртизанкой. — Я видела, как ты на нее смотришь. — Она же полуголая. На нее не так-то просто не смотреть. — Не оправдывайся. — Тебе-то что? Арья пожала плечами. — Ничего. Они для этого и сделаны. Сердце забилось быстрее. Еще немного и он станет плохо соображать. — В смысле? — Они приходят сюда за этим, — пояснила Арья. — Чтоб на них пялились, а потом платили и утаскивали в постель. — Точно, — кивнул Джон. — В постель… — Как думаешь, я бы смогла? Джон сглотнул. — Что смогла? Чего она добивается? Правды или утешения? Признаться, что из нее получилась бы хорошая куртизанка — это все равно, что назвать себя животным, которому чуждо все людское. Может быть сотни людей говорили ей это, и сейчас она ожидает, что брат ее разубедит. Что вообще братья говорят сестрам в таком случае? Она двоюродная. Уже поздно играть в невинность, когда ты ее захотел. Надо говорить правду. — Соблазнить кого-то. — Девочка откусила инжир. — Может свести с ума? Якен говорил, что если бы я стала куртизанкой — сделала бы целое состояние. — Он прав. — Да? — улыбнулась она. — Думаешь прав? — Арья хихикнула. — Какой ты честный. Чересчур. И от Асшая до Браавоса тянулась бы очередь зажиточных купцов, чтоб провести со мной ночь. Ммм… — Сестра снова откусила фрукт. — На Севере нет такой сладости. Турнепс — это самое сладкое, что можно там найти. — В тебе есть частица Севера, — неуверенно начал Джон. — Я думаю… южане видят это. В Браавосе мало северных девиц, а тем более тут. Ну и… наверно, это притягивает… Арья закатила глаза и цокнула. — Хватит нести ахинею. — Что? — опешил он. — Я же просто… -…Хватит, Джон, — перебила она, отпив из бокала. — Нет во мне никакого Севера. Всем плевать. — Сестра провела рукой дугу. — Всеееем плееееваааать. Главное то, что под одеждой. — Ну может ты права. — Может? — Она прищурила взгляд. — Ты сомневаешься? Джон, улыбаясь, отвел взгляд. — Не хочу говорить об этом. — Врешь. — Не сочиняй. — Не придуривайся. — Хихикнув, Арья снова отпила из бокала. — Все ты хочешь. — Ты уже пьяная. Не соображаешь. — Я пьяная, да. Я такая пьяная, Джон. А ты врешь мне глядя в глаза, причем нагло. — Меньше пить надо. — Хочешь поругать меня? — Не хочу я тебя ругать. — Почему? — Арья состроила такой невинно-обиженный взгляд, будто он приказал ей не выходить из комнаты неделю. — Потому что… ты уже взрослая. — В точку, — кивнула она. — Все из тебя надо по слову вытягивать. Ну так что? — Что? — Хотел бы поругать меня? — Хватит уже нести чепуху. — Джон почувствовал себя неуютно. Они просто разговаривают, но ощущение, будто он сидит перед ней голым. — Они видно что-то подмешали тебе. — Любовь? — улыбнулась Арья. Джон напрягся. — При чем тут любовь? Сестра кивнула на резную вывеску вверху трактирной стойки. — «Tolvie mōzugon iksis iā vasrie jorrāelagon». — На общем можно? — «Каждый напиток — это жидкая любовь». Ты купил жидкую любовь, Джон. — Как будто любовь бывает твердой, — ответил он быстрее, чем осознал. Арья захихикала. — Я не это имел ввиду. Девочка приподняла бровь. — Не это — что? — Ничего. — Почему ты такой серьезный? Знаешь, сколько шуток про член я слышала в своей жизни? Если расскажу все — у тебя уши завянут. Однажды Пес порвал штаны, и мы ехали всю дорогу… — Я не хочу это слушать. Арья засмеялась. — Брось, Джон. Мы же делимся всяким разным. Отдыхаем. — Отдыхают те, кто устают. Мы не устали, а значит просто сидим и напиваемся. — А ты хочешь лежать и напиваться? — Что? — А что? — изумилась Арья. — Хватит нести чепуху. — Что хочу, то и несу. — Сестра выпила и закусила каким-то зеленым фруктом с черными семенами. — Мы далеко от дома. Что хочу, то и делаю. — Вздумала наплевать на правила? — Хочешь, вместе наплюем? — Не хочу. — Врешь. — Арья… — Джон… — Хватит. — Загадать загадку? Брат вздохнул. — Давай. Девочка окинула взглядом зал, а потом плавно провела пальцем по ободку бокала. — Сколько северных девственниц сейчас за этим столом? Одна, две или ни одной? Мысли спутались. Джон почувствовал, как внутри все загудело. Бежать или оставаться, и обречь себя на нечто неведомое? Она сидит перед ним и смотрит так, как никогда раньше не смотрела. Зрачки расширены, глаза блестят… «Это все выпивка», — мысленно успокоил себя Джон и попытался сохранить хладнокровие. — Это… плохая загадка, — выговорил он. — Думаешь, я — хорошая? — Прекрати это делать. — Что делать? Разговаривать? Хочешь, чтобы я молчала? Я еще не рассказала тебе про Бобоно и Раффа… — Хочу, чтобы ты прекратила говорить всякий вздор, — почти уверенно отрезал он. — Мне совершенно необязательно знать, что ты девственница. Арья закусила губу и захихикала. Взяв кусочек пахучего велюра с надписью, что прилагался к бокалам, сестра прочитала название. — «Jelmōñe riña». — Общим. Арья прикусила губу и сдерживая смешок, слегка наклонилась: — «Северная Девственница», — прошептала она. — Ты купил два напитка, которые тут обычно пьют только шлюхи. Когда клиент видит на столе голубой бокал — он знает, что эта девушка доступна. — Откуда ты знаешь? — Подслушала. Пока ты там на девок пялился, я слушала. Иногда это очень полезно. — Значит, я купил девственницу? — Двух, — кивнула Арья. Джон засмеялся, но внезапную радость омрачили размышления. — Одна, две или ни одной… — вдумчиво произнес он. — Хочешь что-то спросить?.. — Не хочу. — Да ладно, Джон. Спрашивай, если хочешь. Брат собрался с мыслями. Я точно сгорю в пекле. — Две девственницы. Два бокала. — Ага, — кивнула она, отпив напиток. — Раз-два. Угадал. В груди заворочалось что-то тяжелое. Арья рассказала ему о многом. О том, что было за морем, об их с Сансой интригах против Мизинца, даже о том, как угрожала однажды снять с Сансы лицо. Это было несерьезно, но все же. Джон разделил с ней все горе утраты, они вместе вспомнили о родителях, но, возможно, она потеряла кого-то, о ком он не знает — о ком он не должен знать. Спустя время рассказы стали наполняться именами друзей, врагов и друзей-врагов. И в этом запутанном клубке повествования Джон услышал о Джендри, чем добровольно обременил голову новой порцией тягостных размышлений. По пути со Стены Джендри не говорил ему, что они с Арьей знакомы. Она готова была ворваться в забитый Ланнистерами дом, чтобы спасти его. Это в ее характере, как и протест против самодурства Джоффри, только за пару синяков у принца Арью бы не убили, а за вот испытанное терпение Горы — еще как. «Должно быть, Джендри был действительно хорошим другом и стоил того» — размышлял Джон, всякий раз мысленно запинаясь перед словом «друг». Если он хотел отыскать свое место, перестав наконец сносить невзгоды судьбы и променял дочь грандлорда Севера на наковальню, значит он не очень умен. «Наверное, обидно, когда Пес Клиган оказался расторопнее тебя». Был ли он у нее первым? Скорее всего да. — И кем он был? — спросил Джон. Арья мечтательно улыбнулась. — Принцем. Помазанным семью елеями. — А серьезно? — Серьезнее некуда. — Ну хорошо. — Джон сложил руки на груди. — Пусть будет принц. И как его звали? Я знаю всех принцев Вестероса. Их нет. — Разве я сказала, что это случилось в Вестеросе? Его звали… Киннамон. — Киннамон? — Даа, — улыбнулась сестра. — Южанин. Когда я была актрисой, ну еще в первый раз, он помогал мне застегивать платье, а потом… помогал расстегивать. Джон вздохнул. — И пахло от него хорошо, да? Арья хихикнула. — Пряностями. — Я знаю, что киннамон — это корица, — скептически ответил Джон. — Не такой тупой, как тебе кажется. — Я никогда не сомневалась в твоем уме. — Это радует. Ну так и все-таки? — Что? — У тебя был кто-то? Арья задумалась. — Не знаю. — Пожала она плечами. — Не знаешь? — усмехнулся брат. — Все с тобой ясно. — Что тебе ясно, Джон? — Все, — ответил он с некоторой досадой и решил ее запить. — Давай поиграем в игру. — Арья расправила плечи о, облокотившись на локти, придвинулась к Джону ближе. — В какую? Кто быстрее напьется? По-моему, уже играем. Сестра махнула рукой. — Я загадываю загадку. Если угадаешь — узнаешь все, что хочешь. — А если не угадаю? — Тогда я начну сомневаться в твоем уме. Боги, ты уже сводишь меня с ума. — Давай. Арья облизнула и прикусила губу. — В одном королевстве жила принцесса. Однажды ее увезли из дома и убили всю ее семью. Она была еще ребенком. Ей захотелось отомстить, поэтому она пошла учиться к наемникам. Они были магами и умели менять облик. Когда научилась — вернулась домой. Но все это время она просто хотела… чтоб ее любили. И она знала, что в этом мире есть только один человек, который будет ее любить. Не вспомнит ей убийств, не осудит нечесаные волосы и захочет любой. Принцесса выросла, теперь она причесывается и даже никого не убивает. Но любви ей все еще хочется. — Арья посмотрела ему в глаза. — Как зовут того человека, который согласится ее любить? И снова мысли перемешались. Странный город, в котором происходит что-то неведомое. Тусклый свет таверны, томный голос Арьи и напитки… Еще немного и Джон сделает что-то, о чем будет жалеть всю жизнь. Дело не в пойле. Она хочет меня. — Опять ты со своими играми. — Джон откинулся на спинку. — Джоон… — Она прикоснулась к его руке. — Я не хочу больше играть. — Пальцы переплелись. — Я хочу жить. По-настоящему, понимаешь? И любить хочу. — Все сразу не получится. — Получится. Надо только пойти в комнату. — Арья… Пожалуйста… — Чего ты боишься? — В глазах мелькнуло беспокойство. — Хватит уже бояться. Это просто мы. Никто не знает, кто мы. Никто не узнает. Никто нас не осудит, Джон. — Ты не понимаешь, о чем говоришь. — Неправда. Я хорошо различаю взгляды. Я вижу, как ты смотришь на меня. Я же все вижу… Всегда. Даже спиной. Но ты боишься… Чего? Сжав ее руку, Джон залпом осушил бокал, и поглядел в глаза. — Ничего ты не знаешь. — Опять врешь мне. Где-то в дальнем конце зала послышался девичий стон. Джон обернулся. Чинный посетитель сидел за столом и молоденькая куртизанка, голая по пояс, оседлав его, будто жеребца, что-то шептала на ухо, пока тот гладил ее рукой где-то внизу. Джон отвернулся. — Им, кажется, хорошо, — произнесла Арья полушепотом. — Времени не теряют. — Ей будет хорошо даже с конем, если достаточно заплатить. — Думаешь, она притворяется? — Арья притянула его за руки ближе к себе. — Думаешь, я тоже буду? — Что будешь?.. Подавшись вперед, девочка прильнула губами к его уху. — Притворяться. По телу пробежали мурашки. Теперь Джон вообще ничего не соображал. Сердце колотилось словно птица в клетке. Вот-вот вырвется и сядет у Арьи на плече, будто там его место. — Арья, это неправильно… — Хочешь загадку? — Еще одну? — сглотнул Джон. — Сколько их у тебя? — Тебе хватит, — улыбнулась она. — Всю ночь будешь разгадывать. Границы исчезли и мир вокруг поплыл. Звуки торжества смешались так же незатейливо, как и напитки в их бокалах. Может из-за южного пойла, а может из-за атмосферы кабака. Может во всем виноват этот проклятый город, а может просто надо наплевать на все идиотские правила и поцеловать ее. — Загадывай, — выговорил Джон, ощущая как у Арьи мокнут ладони. — Сколько еще бокалов тебе надо выпить, чтоб ты наконец наплевал на эти идиотские правила? Один, два или ни одного? Секунда сомнения, и Джон поднялся с места. Потянул ее за руку. Они стремительно неслись по мощенным улочкам, почти что бежали, мимо кабаков и лавок, мимо борделей и кузниц. Влетели в гостиницу, пробежали по ступеням, но перед дверью покоев застыли, точно опомнились. Переведя дыхание, Арья спокойно отворила замок и вошла, Джон следом. Мгновение она просто стояла к нему спиной, а он не знал, что делать. Да что там делать, Джон не знал даже, что говорить. Минуту назад, казалось, граница дозволенного уже пройдена. Не о чем жалеть и не к чему возвращаться, но сейчас, очутившись в покоях… увидев знакомое убранство, которое встретило двух северных путников неделю назад, Джон будто мигом протрезвел. — Дай мне минуту, — сказала Арья не поворачиваясь. — Арья, мы же не собираемся… — Дай мне минуту, Джон, — перебила она. — Я хочу запомнить этот момент. — Запомнить? — Я сейчас вернусь. — Сестра прошла в свою комнату, оставив брата в гостиной. Проводив ее взглядом, Джон схватился за голову и беззвучно произнес что-то нецензурное. Он безумен, теперь уж точно не было сомнений. Если ему это не снится, значит Арья тоже безумна. Может это была шутка? Может она подколола его? Да, шутка определенно на грани добра и зла, ну, а вдруг? Сейчас она вернется и, рассмеявшись, они повалятся на кровать. Ничего не было. Ничего не будет. — Ты будешь вино, Джон? — послышалось из комнаты. — Нет. Не хочу. — А чего ты хочешь? Она подначивает меня. Все это выходит из-под контроля. Джон не знал, что именно выходит, но это ему решительно не доставляло никакого удовольствия. Точно не доставляло. Так он себя убеждал. Сердце колотится и сейчас выпрыгнет. Арья над ним потешается и, если это так — это очень жестоко. Это самая жестокая ее шутка. Пытаясь прийти в себя, Джон глубоко вдохнул и это не помогло. Он должен знать, что сейчас висит над ними: меч или петля. Должен знать прямо сейчас, иначе все съеденное окажется на полу от волнения. — Что ты там делаешь? — спросил он. — А что? — Просто спросил. — Что за привычка? Дурацкая. — Да что с тобой?! — вспылил он. — Ты что, маленький? Наверно, надо было все-таки выпить еще один. — Хватит так разговаривать. Не так, как всегда. Ты просто… выходи и… все обсудим. — Нечего обсуждать. — Что это было вообще? — О чем ты? Ты ведь меня сюда привел сам. — В таверне. Что это за разговоры? Если шутка, то не смешная. — Если? — хихикнула она. — Ты надеешься, что это не шутка? Все ясно. Она пьяная. Джон вздохнул и попытался не свалиться в пропасть ко дну мироздания. Идиот. Как теперь смотреть ей в глаза? Внезапная мысль уколола в самое сердце, разорвала его на клочки, и Джон ощутил, как проваливается в темную бездну. Он знает, что она там делает. Это не прелюдия — это трагедия. Арья плачет, потому что ей горько. Теперь ему хочется сбежать отсюда. Нет уж. Сама виновата. «…Чтоб ты наконец наплевал на правила», — ее слова, а не его. Она это произнесла, значит он уж точно не виноват. Может это была проверка? Джон почувствовал, как живот сводит. В ушах зашумело. Зачем во имя всех богов, ей проверять его? Кто таким занимается? Прийти к хищнику в клетку, сунуть в пасть кусок мяса, чтобы что? Чтобы он отгрыз руку по плечо? Так и отгрызет ведь, и будет прав. Чем бы Арья не занималась, что бы там не возникло у нее на уме — она сама полезла в эту клетку, поэтому нечего жаловаться. Он прав — она нет. — Чего ты замолчал? — А что говорить? — А что бы ты хотел сказать? — Арья, хватит уже, — раздраженно ответил он. — Игры играми, но пора думать головой. — Думаешь, я играю? Мы еще даже не начали. — Седьмое пекло… Не надо было приезжать сюда. — Чем тебе не угодил город? По-моему, не так уж и плохо. Люди тут не те, что на Севере, это правда. Но здесь много потомков валирийцев. — Завтра возвращаемся в Браавос, — отрезал он. — А теперь я пошел спать. — А вино? — Я не хочу вина. — Ну и зря. — Спокойной ночи. — Джон направился к своей комнате. — Стой, — послышалось со спины. Джон застыл на мгновение. Кавалькада мыслей кружила в голове, смешиваясь с всем выпитым и от этого казалось, что комната танцует перед ним какой-то южный танец. Сейчас он обернется — и пути назад не будет. Переведя дыхание, Джон собрался с силами, обернулся и… неожиданно для себя — выдохнул. Сестра стояла с двумя бокалами вина. — Что? — нахмурилась она, изучая его взгляд. — Ты думал, я выйду к тебе голой? Не дождешься. Джон потупился. Как ей удается доводить его до безумия, почти что до пожара, а потом успокаивать пламя и снова разжигать? — Это все игра, — закивал он. — Я понял. Я идиот. А ты жестока. — Волнительно вздохнув, Джон попытался найти подходящие слова и не смог. — Спокойной ночи. Арья поставила бокалы на столик и посмотрела на него с тревогой. — Джон… — окликнула она. — Ты правда думаешь, что я могу вот так поступить? Брат обернулся. — Кем ты меня считаешь? — продолжала Арья. — Инфантильной профурсеткой, которой лишь бы хихикать? По-твоему, я позвала тебя сюда, чтобы мучить? — Я просто хочу ясности. Преодолев расстояние в два шага, девочка взяла его за руку и прильнула к ней щекой. — А меня? Внизу живота снова разлилась обжигающая сладость. Сердце будто сошло с ума. — Если мы сделаем это… все будет иначе. — Так пусть будет. — Арья посмотрела в глаза. — По-другому. Что нам терять, Джон? Мы уже все потеряли. Ничего не осталось, кроме нас. Мы есть друг у друга и пусть все остальное сгорит. — Ты не понимаешь… — Джон наклонился к ней и уловил теплое дыхание. — Так не должно быть. Это не по правилам. Если не остановиться сейчас, в итоге не получится ничего хорошего. Задержав на нем взгляд, Арья потемнела. Грусть переполнила глаза и, уложив ему голову на плечо, девочка тяжело вздохнула. Потом отпустила руки и отошла на шаг. — Тогда иди. — Взяв со стола графин с вином, она наполнила кубок и осушила его одним глотком. — Давай, иди! Что стал? — Арья… — Мы приехали сюда отдыхать, так? — Глаза заблестели от слез. — Забыть обо всем? — Даа, но… разве в этом смысл? Девочка снова налила себе вина осушила кубок. — Я не знаю, в чем. — Слезы упали на щеки. — Я не понимаю, что со мной, Джон. — Она села в кресло. — Что-то происходит… И я не понимаю, что с этим делать… — Сестра обняла себя руками. — Я переспала с Джендри. — Да, — кивнул он. — Я знаю. — Он рассказал? — Она подняла на него взгляд. — Не умеет держать язык за зубами. — Ты сомневаешься в моем уме? Ему не надо было рассказывать. Я видел, как он смотрел на тебя при встрече. Так, будто ты должна быть с ним. А потом на пиру… — Джон тревожно вздохнул. — Смотрел так, будто — ты уже с ним. — Я просто хотела… узнать, как это, когда тебя любят. Может хотела отвлечься, не знаю… Я думала, что, если сделать это — все немного изменится, понимаешь? Может быть я стану сильнее или вроде того. Может перестану чувствовать пустоту и наконец-то пойму, что — вот он смысл. Я ведь любила его когда-то, знаешь… Или думала, что любила… Хотела просто убежать от всего, потому что я уже не могу, Джон… — Арья заплакала. — Я не могу одна. Не хочу одна. — Сестра снова налила и выпила. — Мы переспали, и… это не помогло. Ничего не изменилось. Я думала, что все будет иначе, но ничего не изменилось, Джон… Он хороший, ноо… Ты приехал с Драконьего Камня совсем другим. Я думала, что все будет как раньше, что мы снова станем семьей, а тыы… — Она попыталась найти слова и не смогла. — И я не жалуюсь, Джон. Я понимаю, что тебе было сложно и некогда, и я всегда поддерживала любое твое решение, ты же знаешь. Но с каждым днем… ты будто вмерзал в эту проклятую зиму все больше. Король Ночи умер. Он умер, Джон. Все кончено. Я убила его. Вернись ко мне. Ты помнишь меня? Любишь? Я каждый день хотела у тебя это спросить, я пыталась сказать, что я всегда буду с тобой, и даже когда мы разговаривали с Сансой и Браном в Богороще, но ты… накричал на меня. Я понимаю, что я не заменю ее… Дейнерис была твоей настоящей семьей, а я просто девочка, с которой ты рос. И поэтому я предложила тебе поехать в Волантис, чтоб ты не чувствовал себя так плохо, Джон… Я хотела, чтоб ты забыл об этой зиме, провались она пропадом, и вернулся ко мне… — Арья закрыла лицо ладонями и заплакала сильнее. — Я так по тебе скучала, что забыла обо всем на свете, и хотела только домой, чтоб увидеть тебя. И теперь мы тут, а я понимаю… — Девочка всхлипнула. — Я понимаю, что мне мало просто видеть тебя… Можешь считать меня дурой, но я… как влюбилась в тебя в детстве, так и до сих пор… Допив вино, Арья попыталась встать и зашаталась. Джон помог ей устоять на ногах. Взглянув на него, сестра увидела следы слез. — Тебе надо поспать, — выговорил он он. — Даа… — протянула она. — Наверно. Проводив сестру до комнаты, он помог ей лечь и укрыл одеялом. Тепло южной ночи волновало ситцевые портьеры, а девочка лежала на огромной кровати, застеленной кремовым шелком. Тусклый свет подсвечников отделял кровать от остальной комнаты и казалось, что Арья лежит на едва различимом островке в океане мрака. Наблюдая за ней, Джон впервые, по-настоящему понял, насколько она одинока. — Останешься? — спросила она полушепотом. — Да, — ответил он без тени сомнения. Лег позади и прижал Арью к себе. — Не плачь, — прошептал он, погладив волосы. — Все мы делали что-то дурацкое. — И даже спали с кем попало? — Даже спали, — улыбнулся Джон. — Отдохни. Хочешь, завтра никуда не пойдем, и проваляемся тут весь день? — Завтра карнавал, — ответила она сонно. — Я хочу пойти. — Тогда нам лучше выспаться. — Даа… Джон… я наговорила столько гадостей. Ты прости меня. Тебе наверно это все неприятно, а я как дура хотела непонятно чего… Мне так стыдно… — Все хорошо. — Он поцеловал ее в висок. — Тебе не за что извиняться. Это я придурок. — Думаешь?.. А вот скажи… если бы я не остановилась, ты бы остановился?.. Если бы я не отошла… ты бы смог отойти? Только честно, Джон. Скажи мне правду. Собравшись с мыслями, брат ответил: — Не смог бы. — Какой ты честный. Чересчур. Тогда мне не стыдно, — она хихикнула. — Совсем не стыдно. Вообще, это ты во всем виноват. Джон засмеялся. — Я тебя соблазнял, да? — Конечно, ты. По-твоему, я способна на такое? Ни капельки. — Сестра икнула. — Ни чуть-чуть. — Спи уже давай. Неспособная. — Джон притянул ее к себе. — Да пожалуйста, — прошептала она. — И нечего меня раздевать. Яя… все знаю, чего ты добиваешься… Напоил, глазки сидел строил… Джон усмехнулся. — Не было такого. — Да? А что это твердое тогда в меня упирается?.. — Так, Арья… Девочка засмеялась. — Все-все. Я сплю. И даже не надейся на что-то большее, а то сейчас начнешь под кофту лезть… знаю я тебя. Ты упустил свой шанс. Не сегодня, Джон. Сегодня я слишком пьяная. Две минуты молчания сон не призвали. Девочка поерзала ногами. — Джон, а помнишь Тираксеса? — Дракона? — Нееет, — протянула Арья. — Кота, которого ты принесла невесть откуда? Помню. — Не кота, а котенка. Я хотела подарить его Сансе. Принесла его ей в покои и оставила там. — Арья хихикнула. — А он наложил ей кучку прямо на подушку. Помню, как она начала кричать, руками махала… Мама велела тогда отнести его старушке Нен, чтоб ей было нескучно, а отец смеялся. — А потом Нен начала чихать и чесаться, и Лювин сказал, что это из-за Тираксеса, — улыбнулся Джон. — Как ты помнишь все это? Тебе было четыре или пять. — Не знаю. Я многое помню. Помню, как вы однажды подрались с Теоном из-за каких-то булочек. — О, боги… — вздохнул Джон. — Это была дочка конюха. — Я тогда не могла понять, о каких булочках он орет и почему тебе нельзя на них смотреть. — Арья захихикала. — А потом… ты помнишь? Джон засмеялся. — Я пошла на кухню… — продолжала Арья, смеясь. — И принесла тебе булочки, чтоб Теон больше не кричал. Я тогда так боялась, что он тебя увидит. — Теон всегда думал, что все девицы Винтерфелла сделаны только для него. Ну и ладно. Я смотрел вообще в другую сторону. — Ну конечно. — Правда. — Ага, ты смотрел в другую сторону. Я поняла, Джон. — Ты не веришь мне? — Ни капельки. — Ты помнишь ее? Она была старше нас лет на пять. — Ну и причем тут это? Она была женщиной. — Хватит умничать уже. Спи давай. — Джон поерзал и закрыл глаза. — И смотрел я не на ее булочки, а на ее волосы. — Волосы? — удивилась Арья. — А они тут причем? — Не причем, — пробурчал брат. — Просто красиво. Сказав это, он взъерошил Арье волосы, и она мирно засопела. Остаток ночи Джон не спал. Думал. Рассказ Арьи заставил что-то внутри почти скулить и плакать. Сестра не кричала, не пыталась скандалить, и даже не осудила его решения. Тираксес… ей всегда нравились драконы, и даже, когда она убила Короля Ночи, Джон не сообразил, насколько для нее важна хоть маломальская похвала. Ему нужно было покатать ее, попросить Рейгаля пронести их над северным миром, чтоб она хоть немного почувствовала радость, но зима обратила сердце Джона в ледяной осколок. Идиот. Если бы сейчас, в этот момент в Волантисе извергался древний вулкан, обещая смерть всему живому, Джон бы все равно остался и укрыл Арью одеялом. А потом бы они оба превратились в пепел. Теперь он точно знал, кто любит, и кто любил его по-настоящему все это время. Завтра настанет рассвет… а потом вечер… И ему больше не придется бороться с собой. Однажды он умер ради нее на Севере… и только теперь, в Волантисе — в южном городе за тысячу лиг от дома, Джон понял, ради кого стоит жить.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.