Пьедестал

      Аксель потирает замёрзшие ладони, стоя у витрины цветочного магазина. Он выбирает самый красивый и пышный букет для Максанса, чтобы поздравить его с четырнадцатым февраля, но стесняется зайти внутрь, потому что точно знает, что его лицо станет как маков цвет, когда его спросят, для кого парень выбирает цветы. Он не то чтобы стесняется того, что это подарок для мужчины, ему просто неловко делать что-то такое милое.       С самого начала Аксель вёл себя дерзко и нахально, показывая Максансу, какой он гордый и независимый, поэтому сейчас, когда ему приходится размышлять о том, что же лучше: розы или орхидеи, — Орьян выбирает ирисы. Душистые, яркие, притягивающие взгляд — всё в точности, как можно описать Максанса. От него всегда вкусно пахнет, поэтому Аксель подолгу лежит в его объятиях, вдыхая приятный аромат; а ещё Максанс весёлый и активный, чуть ли не скачущий от энергии, заключённой в нём, иногда сметающий предметы, будучи в определённые моменты особенно возбуждённым.       Когда же дело касается мужа, Фовеля вообще невозможно остановить: он может резко схватить его на руки, упасть вместе с ним, начать борьбу, а потом унести в спальню, продолжая проявлять небывалую энергичность. После Аксель не в состоянии встать на ноги, поэтому Максанс снова носит его на руках, и история повторяется.       Иногда Орьян устаёт от энергичности своего соулмейта, но не перестаёт любить. Бывает, Уба успокаивает Максанса одним добротным укусом за икру, и тот затихает на пару часов, бурча и делая вид, будто его обида принимает вселенские масштабы. Но всего лишь один поцелуй вновь возрождает в нём живость, и Аксель в такие моменты сожалеет из-за того, что он такой любвеобильный.       На самом деле Максанс просто хочет загладить свою вину. Он помнит, каким мудаком был несколько лет назад, ещё при их первой встрече с Орьяном. Тогда они ненавидели друг друга, готовы были придушить собственными руками, но теперь, если с одним из них что-то произойдёт, например, обычный порез или какой-нибудь ушиб, то без звонка в скорую не обойтись. Им уже выдали кучу обезболивающих, чтобы они зря не беспокоили медицинских работников.       Аксель смотрит на ирисы и не в силах сдержать улыбку. Он так сильно любит своего дурачка, что готов сделать ради него что угодно, даже отказаться от карьеры модели. В последнее время у них завал на работе, и, несмотря на то, что они работают в одном агентстве, там им удаётся редко видеться. Они больше не парные, а сольные модели, так как их место заняли Робен и Поль. Парни на них не злятся, наоборот, радуются за то, что их коллеги имеют успех.       В выходные Аксель и Максанс каждую секунду проводят вместе, даже ванну принимают вместе. Еле местятся, расплёскивают воду, но упорно моются, точнее дурачатся, создавая горы пены кидаясь ею. После подобных процедур причёска Орьяна становится более взъерошенной, и Максанс старательно причёсывает волосы своего любимого.       Они души друг в друге не чают, их любовь усиливается в геометрической прогрессии, и никто не способен её разрушить, в том числе и Уба, вечно цепляющаяся зубами за зад Фовеля. Только ей Аксель разрешает трогать это сокровенное место, но если кто взглянет на него другой — тому придётся туго. Уже все в агентстве знают, что Максанс принадлежит лишь Акселю, иначе бы он не вис на нём 24 на 7, когда появлялось свободное время.       Носки и свитер со всё той же Убой — ещё одно доказательство их всепоглощающей любви. Полноправная хозяйка квартиры не прочь вцепиться в пятку Макса, на которой лицезреет свою же морду. Но тот исправно носит подаренные любимым носки, несмотря на острые зубы Убы. Орьян всегда смеётся с этого да так сильно, что Максанс порой сомневается, подарили ему эти носки от большой любви или же из-за новой причины для потехи.       Аксель рядом с мужем редко когда вспоминает Германа, что совершенно логично: из-за Фовеля он сгорает, цветёт и распадается на мелкие кусочки одновременно. Эти глубокие глаза, широкая улыбка, мягкие ладони и крепкие объятия делают его самым счастливым человеком на свете.       И цветы — это самое малое, чем можно отблагодарить Максанса за все вызванные им эмоции. Орьян тоже чувствует вину за совершённые ранее ужасные поступки, поэтому старается озарять каждый день любимого. Он целует его бесконечное количество раз: в щёки, губы, плечи, лоб, ключицы; плачет, когда представляет, что Фовель может исчезнуть; волнуется, ожидая его после работы; встречает, набрасываясь с объятиями.       Орьян никогда не думал, что в его маленьком тельце живёт столько нежности. Даже с Германом он не был так ласков и заботлив. Парень дарит всего себя соулмейту, без остатка, без сомнений. Где-то глубоко внутри у него сидит мысль, что когда-нибудь Максанс так же исчезнет, но он не даёт ей выбраться наружу, потому что знает, что дорогой ему человек никогда его не бросит.       С таким настроем Аксель идёт домой, как вспоминает, что забыл купить любимые шоколадные булочки Макса. В пекарне, находящейся возле их дома, их пекут невероятно вкусными, и во время прогулок Максанс всё время тянет туда мужа. Он, вроде, модель, но перед этим «произведением богов» — как он сам их называет, — устоять не может.       Зайдя в здание, Орьян натыкается взглядом на спину довольно-таки высокого мужчины, сидящего за столиком и явно наслаждающимся каким-то десертом. Он выглядит знакомо, но Аксель не обращает на это должного внимания, потому что торопится — вдруг раскупят все булочки. Поздно. На прилавке нет ни одной, кто-то забрал последние. И тут взгляд снова возвращается к тому мужчине, который как раз и уплетал эти самые булочки.       — Максанс? — грозно спрашивает Аксель, решительно протопав к столику.       — Да?.. — неловко отвечает Фовель, явив миру, а точнее мужу своё запачканное в шоколаде лицо, — милый?       — Ты что здесь делаешь?       — Ем?       — Ты же должен быть на работе! — Аксель нависает над Максансом, пряча букет за спиной. — А оказывается, что ты тут трапезничаешь да ещё без меня. Не стыдно?       — Стыдно, — Фовель поджимает шоколадные губы. — Но я не мог удержаться… но раз ты тоже хотел, тогда попробуй.       Мужчина поднимается со своего места и целует Акселя, позволяя ему почувствовать сладость. Последний слегка успокаивается, потому что как можно злиться на этого ребёнка? В этих серых глазах всегда будет плескаться озорство, особенно если шалость касается чего-то вкусного.       — Ну как? — игриво интересуется Макс, укладывая руки на чужие плечи. — А для кого цветочки?       — Для Убы.       — Для Убы?! — обиженный и удивлённый голос.       — Сегодня же четырнадцатое февраля, — Аксель ехидно улыбается, радуясь своей маленькой победе.       — А… тогда я тоже подарю кое-что Убе, — выражение лица Максанса из расстроенного мигом превращается в хитрую моську.       — Что?       — А вот и не скажу.       — Ну, Максанс, что это?       — Не скажу.       — Макса-анс, — Аксель вешается на мужа, сгребая его в объятия, — ну что это?       — Ля-ля-ля, не слышу тебя, — мужчина закрывает уши руками.       — Я тебя сейчас укушу, и ты будешь молиться, чтобы это была Уба, — предупреждает Аксель, но его игнорируют, поэтому он впивается в шею Фовеля, несильно, но ощутимо кусая кожу.       Продавец старательно делает вид, что не замечает непотребств, происходящих перед ним, стараясь смотреть в окно, а не на дурачащуюся парочку. Так как это всё-таки постоянные клиенты, он прощает им это. В который раз.       — Ай, Аксель, отпусти! — Максанс пытается освободить свою шею из плена зубов соулмейта, но у него не получается. — Хорошо, это твой подарок, твой!       — Так бы сразу, — Орьян с милой улыбкой отпускает жертву и протягивает букет. — Тогда это тебе. С четырнадцатым февраля, любимый. Я ещё хотел подарить тебе эти шоколадные булочки, но их кто-то уже сожрал. Не знаешь, кто?       — Понятия не имею, — Максанс наигранно удивляется, осуждающе цокая. — Вот, держи.       Он достаёт из внутреннего кармана небольшую коробочку и протягивает Орьяну. Тот осторожно берёт её и открывает трясущимися пальцами. Внутри лежат парные серьги, и от увиденного по телу разливается приятная дрожь. Аксель с писком бросается на покалеченную шею Фовеля и зацеловывает его.       — Ох, я так тебя люблю!       — И я тебя.       — Но ты подарил мне дорогую вещь, а я… — Аксель как-то грустнеет. — Прости меня.       — Ну, знаешь… я… нечаянно утром сжёг твой свитер с Убой, который я тебе подарил на Новый год, когда гладил его, так что… это что-то типа компенсации.       — Ты что сделал? — Орьян отстраняется от мужа, выглядя очень устрашающе.       — Любимый, поешь, а то ты, наверное, голодный, — Максанс суёт в рот Акселя кусок булки и, схватив его за ноги, закидывает на спину. — И уставший, — попрощавшись с продавцом и не забыв цветы, он выходит из пекарни и направляется домой, слушая недовольства Орьяна и иногда похлопывая его по заду, чтобы особо не буйствовал.       Очередное их четырнадцатое февраля, которое они никогда не забудут. И снова оно кончится в постели.