Мы хотим остаться сумашедшими, жить так, как говорит Господь, а не так, как хочется другим. Мы хотим жить, проповедуя преданность и справедливость, веру в Всевышнего, а не лживость и зло. Ведь тогда не будет страшно подставлять под пули разум.¹ Отныне — Честность. Отныне — Мы.
Хюмашах кидает глаза то на пол, то на свои пугливые руки, слова служанки повергли её в шок. — Я не понимаю. Пожалуйста, Дженнет, повтори. Служанка осторожно ухмыльнулась, затем принялась повторять девушке: — Госпожа, Повелитель приказал умертвить Хасана Пашу после... — И?.. Что дальше, Дженнет? — Султанша, приказ Повелителя сию секунду исполнили. Хюмашах закинула ногу на ногу и чуть отвернулась от собеседницы. — Хасан Паша, да простит Аллах прегрешение ему, что-нибудь говорил? Упоминал кого-либо? Например... Меня? — Ничего он не говорил, Султанша. Совсем. Про тоже Вас ничего. — Вот как... — Примите мои соболезнования... Как ни как... Вы были ему женой почти половину своей жизни. — откровенно сказала служанка, пытаясь смотреть в глаза Госпоже. Хюмашах не слушала, как она колит её словами. Девушку занимали тысяча вопросов. — Дженнет, будь добра, скажи, кто навел нашего Повелителя на такой поступок? Он сам не мог так решить действовать. Кому нелепость такая пришла в голову. Говори. — Хюмашах осторожно потёрла своё ноющее запястье, на её лице была горечь. Если бы Зюльфикяр не успел спасти её, то она не отделалась бы одним синяком на руке. — Нелепость или нет — это Вам решать, Хюмашах Султан. Сам Повелитель естественно не мог до такого додуматься... Ни к чему. — Конечно! — Хюмашах горделиво улыбнулась, она пыталась скрыть свою растерянность. — Когда Вы только приехали, ни сто ни с сего вломился к Повелителю Зюльфикяр Ага. Как я могу понять, у него были очень даже серьёзные объяснения. Я только поняла от Ваших служанок, что Зюльфикяр велел посадить Хасана Пашу за какую-то провинность... Эта провинность очень тяжела, Госпожа?! — Довольно слов! Дженнет, я поняла! Поняла! — Хюмашах вскочила и немедленно погнала прочь служанку, — Можешь идти! Тебя не касаются мои дела! — Как скажите, Хюмашах Султан! — она покорно сделала поклон и удалилась с неким печальным осадком, видимо Дженнет расстроена из-за того, что Кёсем Султан не получит благих вестей. Ещё один человек, который мог выдворить дочь Сафие Султан, не сможет помочь ничем. — Надо же! Я не могла с ним жить, каждую ночь боялась, каждый день проклинала мать, а он взял и убил своими руками можно сказать его! Какая бессмысленность! — она потёрла ладони, ещё какое-то время сидела в безразличии, а после решила встать к окну. "На месте я не могу оставаться." — подумала девушка и покинула свои покои. — Вы сожалеете, Госпожа? — ровно спросил Султан только что вошедшую Госпожу. Кажется, что он разговор с тётей еле-еле перенесёт, итак потрясений сегодня достаточно. — Я ни разу не прикоснулась к этому человеку. Как могу сожалеть?.. Простите, Государь! Я очень сожалею... — извинительно Хюмашах сделала поклон. — Значит всё правда... — уверенно ответил он и пригласил Госпожу к себе. — Повелитель? — скромно она присела к племяннику, и он взял её за руку, — Я рада, Повелитель! —без сомнений выпалила Хюмашах, —Когда Вы были ещё маленьким ребёнком, меня выдали замуж. Вы не могли представить всей моей боли. Но за эти десять лет я научилась плакать без слёз... Разве меня спрашивали когда-нибудь... — Не буду врать, Хюмашах Султан, только Вы понимаете, как Вам было плохо, я попытаюсь исправить это... Вы можете возвращаться к себе. "Странность племянника — это после трудного разговора отправлять собеседника в свои покои. На следующий день выдумает невообразимое". — раздражённо подумала Хюмашах. — Как скажите, мой драгоценный племянник... Девушка вежливо сделала поклон и удалилась, а Ахмед томно вздохнул и незамедлительно продолжил свои бумажные дела. Хюмашах сразу же остановилась, как за ней закрыли двери. Она вздёрнула плечами, хотела бы возвратиться, но скоро передумала и решила отправиться к себе, как и велено было. — Госпожа, Вы были у Повелителя. Как Вы? — внезапно возник на её дороге Зюльфикяр и посмел подойти к ней близко. Всё это было очень неожиданно для неё и выглядело как-то несерьёзно. В пол оборота она встала к мужчине лицом, только молчала. — Госпожа? У Вас руки дрожат... — он сказал, а она завела руки за спину. — Что у меня с руками и с моей жизнью, тебя не касается. Это моё дело. Дайте мне уйти. — подалась вперёд, но ей не дали пройти. — От чего Вы хотите уйти? — мужчина крепко взял её за локоть. — Ты изменил всю мою жизнь. Я не могла изменить свой образ жизни сколько лет, а ты наслушался моих историй и решил так мне помочь? Меня надо было спросить прежде! Оставь меня, Зюльфикяр.— она грубо отдёрнула руку. — Хюмашах, не сердись на меня. — мужчина снова взял её за локоть. — Не надо... — она прижалась к нему на мгновение и даже уронила несколько слёз. — Я сделал это для тебя. Ты сама прекрасно осознаёшь, что тебе стало легче. — Спасибо тебе большое... Прости... — девушка отстранилась и её отпустили. Она торопливо ушла.***
После длительных настоятельных прошений служанки, Хюмашах впустила всё же её. — Госпожа, слава Всевышнему! Вы третий день никого не впускаете! Слава Богу. Повелитель Вас зовёт к себе, Хюмашах Султан. У него важная весть для Вас... Хюмашах совершенно спокойно повернулась к ней и спросила: — Что, Хиджран? Про меня вспомнили? Он решает выдать меня замуж? Да за кого! Я ещё десять лет потрачу впустую? — Только Вам Государь хочет доложить своё решение, Султанша... — женщина подошла к девушке и помогла закрепить платок к диадеме. — Больше ни с кем разговаривать не намерена, знай это. — Госпожа, у Вас не такое и горе как-бы... Что с Вами происходит? У Вас с... — Какое тебе дело до меня и кого-то? Хиджран! Хиджран, будь спокойнее и сдержаннее. Не жди меня и не ходи за мной. — посмотрела на служанку придирчиво. — Конечно, Госпожа... Осматривая племянника с прищуренным взглядом, Хюмашах остановилась напротив него и стала дожидаться первого слова Султана. — Госпожа, доброе утро. Я рад, что Вы соизволили принять моё приглашение. Я слышал, что Вы какой день не хотите никого принимать и разговаривать. Я осознал в чём дело и хочу исправить не мои ошибки. Вам бы быть немного настойчивее, Султанша... Я бы сделал счастье для вас раньше, — сказал он всё без остановок. — Моё слово закон, Вы не смеете отказываться. Хюмашах от нескончаемого потока слов вся сжалась, что будет сейчас? — Государь, я не понимаю Вас... — Госпожа. Подойдите ко мне. — она встала близко к нему, и Ахмед взял её за руку. — Как следует... Поразмыслите над своими мыслями, Вы должны сказать спасибо Зюльфикяру... — Чт... Что? — Я хочу, чтобы Вы были счастливы, тётя. Я повышаю Вашего будущего супруга в должности. Пусть принесёт счастье и любовь ваш союз с Зюльфикяром Пашой. Хюмашах слегка качнулась, Ахмед сильнее сжал её руку. — Ахмед... Повелитель, Вы очень щедры... Я не знаю, что... Как Вас отблагодарить... — Будьте верны Государству и Богу, Хюмашах Султан, как и раньше. Ничего более не нужно. Желаю Вам счастья. — приблизив Госпожу к себе, он поцеловал её в лоб. Хюмашах была в смешанном состоянии: радостном и возбуждённом. Как чувствовать и вести себя, она не знала. — Все можете идти! — указала Хюмашах на стражников у её дверей и нескольких служанок. — Но Госпожа... — хотела возразить одна девушка. — Оставьте меня, прошу Вас. Все можете идти! Мне нужно быть наедине! Не хочу никого. Хюмашах закрыла за собой двери и с блаженной улыбкой проследовала в середину комнаты. "Нет же, сон всё это... Я вернулась домой за счастьем, я обрела любовь..." — думала Хюмашах. Девушка нарезала круги по комнате, скрестив руки на груди, и улыбалась неподдельной улыбкой, попутно снимая с головы всю красоту (невидимки, диадему, платок). Она "подпрыгнула" от неожиданности, когда в её покои ворвались. — Зюльфикяр! Что ты... Как ты здесь оказался! Тебе нельзя сюда! Зачем ты закрыл двери? — указала она пальцем на двери. Мужчина ждал, когда она наговорится. — Мне нельзя ничего, а Вам всё можно? Да, Госпожа? — хотел сделать шаг вперёд, но Хюмашах показала не приближаться. — Оставайся там, где стоишь. — нахмурилась девушка, мужчина лишь довольно улыбнулся.— Ты не собираешься извиняться? — как-будто он провинился, сказала она, заведя руки за спину, с высоко поднятой головой. — За что? За то, что я единственный бросился спасать Ваше Величество? Хюмашах это не понравилось, она показательно ухмыльнулась, но в душе была дико счастлива. — За то, — будто не слыша предыдущие слова, ответила она. — Что делал всё самовольно, Паша. — не зная, что делать дальше, она опустила голову со смущением. Мужчина сразу же прижал её к своей груди, девушка была поражена и не знала, что делать дальше. — Что ты делаешь, отпусти меня. — сказала она, при этом не смещая своего взгляда с его глаз. — Я тебя более не отпущу никогда. Я люблю тебя, Хюмашах, и не собираюсь отказываться от тебя. Отныне всё, что касается тебя, касается и меня. Её щёки раскраснелись: — Я никогда не испытывала чего-то подобного... Сама не понимаю, как по уши влюбилась... Но я никогда не... — она отдалилась. — Я знаю, солнце моё. Отныне ты будешь моей. Никто тебе не причинит страданий более. Он берёт её за голову двумя руками, приближает к себе и крепко целует жарким поцелуем, в котором чувствовалось его желание. Хрупкие руки Султанши обхватили его мощную спину. Её губы игриво и наивно поцеловали его в шею, потом в щеку, а потом в губы. Мужчина остановил её, рукой мягко взял за шею и впился в губы. Они были такие пухлые, пахли девичьей нежностью, горячие и сочные. — Я хочу тебя! — страстным и хрипловатым голосом произнёс он. Его руки скользнули к спине девушки, и она доверившись ему, развернулась спиной. Она помогла ему расправиться с замысловатыми застёжками платья, и Зюльфикяр, опустив платье до её живота, прижал Хюмашах к себе, держа за бёдра. Хюмашах произнесла тихий стон. Мужчина взял девушку на руки, и молодая Госпожа сжала губы, положив свои руки ему на плечи. — Мне страшно, Зюльфикяр... — Не бойся. — он поцеловал её в щеку. Он поставил её на ноги у кровати, тихим шорохом упало её сапфировое платье, и Зюльфикяр отбросил его в сторону. Его взгляду открылась её юная фигура. Султанша смущённо ложится на спину и прикрывает грудь рукой. Следом на пол летит его одежда. Хюмашах прикусывает губу, дабы совсем не потерять голову. Губами он спускается сначала на её шею, а потом на белоснежную грудь. Зюльфикяр аккуратно разводит её стройные ножки, но она вынужденно хватает его за руки, надеясь, что это непонятное занятие отложится. Одной рукой он взял её тоненькие ручки и завёл над головой, а другой взял её сильно за бедро. Он немного помедлил, потом достаточно резким движением вошел в неё почти полностью. Хюмашах вскрикнула и её тело выгнулось на встречу мужчине. — Всё, солнце, больше больно не будет. — ласково прошептал он. Он стал аккуратно двигаться внутри неё, потихоньку усиливая темп. Становилось всё приятнее и приятнее, он двигался в ней всё быстрее и быстрее, она стонала всё сильнее, немного царапая его спину. Они чувствуют, как бешено бьются их сердца. По всему телу молодой Госпожи проносится легкое покалывание, разум затуманен...***
Всё ещё со стеснением Хюмашах отвернулась, потянулась за шёлковым халатом, но ей не дали ничего сделать. Сильные руки приблизили её к себе. Смотря по сторонам, она спросила: — Что такое? Он помотал головой: — Ничего такого... Ты очень смешная, а строила из себя гордую королеву. Она как-то погрустнела и сложила руки на коленях: — Я бы не осталась такой смешной, если бы на людях наивной была... Скажи мне, ты всегда будешь со мной? — Я всегда буду с тобой, моё сокровище. Мы всегда буем вместе. — Отныне — мы! Я люблю тебя... Взяв Султаншу за талию, он поцеловал её в шею: — Ты единственное бесценное сокровище, которое есть на свете. Я тоже люблю тебя.