После смерти я почувствовал себя живым

      Хочется начать, а может и продолжить с того, что на дворе стояла уродская весна. Весной родился, потерял мать, машину разъебал, березы расцветают весной, аромат полудохлых кустов и таких же, на самом деле, парочек с их любовью даёт о себе знать.. Хм.. Тоже весной. И что теперь? Теперь я не только родился, но и умер весной. Как же я её ненавижу.       Извините за то, что повторяюсь. Всё это я уже говорил вам. Ладно, почти всё. Если будет интересно что-то конкретное – спро́сите у меня на небесах.       Вопрос был лишь в том, когда там окажусь я.       Возможно, некоторых мучит еще и вопрос, какого хуя последствия оказались ужасными, если это, блять, фура, которая перед поворотом едет на скорости один километр в час с накинутой инерцией ещё парочкой. Ежели вы не задались подобным вопросом, то считайте, что мне хочется попиздеть после смерти. Гвоздем программы являлась дорога. Это был не просто поворот, а крест. Пересекались два главных пути в этой глухой местности. И, как всем известно, уложена дорога за городом всегда гладко и ровно, когда в самом тауне после поездки жалуешься на боли в заднице и доказываешь, что ты не пидор. Но ебаться с Белавтодором приходилось часто. Так вот, это был не просто поворот, а пересечение двух дорог. Вероятнее всего, водила собирался мчать прямо, а так как дорога напоминала автомагистраль, скорость была приличной. Но вот основным отличием этой дороги от автомагистрали, сука, и был тот факт, что тут есть перекрёстки. Возможно, то чудовище за рулём отвлеклось или считало, что я на своей-то скорости пролечу прямо ещё за секунд пять до его прибытия к повороту. В итоге проебались мы с ним оба. Честно говоря, если бы не аллергия, я бы все равно не остановился и не проехал прямо, я бы точно так же повернул. Не могу я жить без экстрима. Описочка: не мог.       Перейдем к результату. Капот и часть крыши согнулись под весом фуры, которая, к сожалению, в итоге перевернулась из-за перевеса на правую часть. И «к сожалению» я говорю не потому, что водитель фуры, потерявший сознание от удара головой, откинулся после переворота машины, а по причине открывшегося моему взору вида: моя Авеню выглядела словно после дерби*. Она не просто просела до земли, она, блять, легла полежать.       Отвечу на ещё один, вероятнее всего, не возникнувший у вас вопрос: всё верно, я умер. Только зачем-то душа осталась. Хах, а все говорили, что я бездушный. Выкусите, уроды.       Я стоял рядом, ибо та самая душа вылетела от удара. Законы физики работают даже в четвертом измерении. Стоял и смотрел, думая, что сердце разорвется. Но нет у меня сердца уже. Хотя.. наверное, его и не было.       Выглядел я как обычный призрак, но лишь для себя самого. Больше никто не мог меня ни видеть, ни слышать. Подтверждением являлась бабочка, которая из-за своей кривой траектории полета пропетляла сквозь мой плечо. Тупорылые насекомые. А говорят, что животные чувствуют потустороннее. Думаете, она примчалась из-за этого шестого чувства? Бросьте. У меня была такая шикарная аура, что эта бабочка сдохла бы ещё за метр от неё.       Так я простоял, наверное, часа пол. Не было никакого желания сдвигаться с места. Мой мозг проводил рефлексию происшествия, но без меня. Я просто стоял и смотрел. Казалось, даже не моргал. А может и правда не моргал, кто знает эти преимущества призраков. Мне было ни грустно и ни весело, ни холодно и ни жарко. Было пусто. И только спустя полчаса я заметил, что нет никакого смысла просто так стоять. Первые шаги в роли духа дались мне с трудом, я словно впервые встал на ноги. Я чувствовал землю под собой, но казалось, что не ту, не человеческую, а иную и нехоженную никем. Если бы сейчас кто-нибудь наблюдал мои корявые неловкие движения, то назвал бы психом, увидевшим галлюцинации. Говоря откровенно, я реально будто обдолбался чем-то мощным.       Как там обычно в фильмах.. «Может это сон? Да! Точно! Ущипните меня!» У меня такого не было. Я чётко понимал, что мёртв. Я понимал, что сейчас всё изменится. Не понимал только одного: какого хуя я ещё жив? Не самое подходящее слово, но суть вы уловили.       Наконец я подошёл к машине. Положив дрожащую руку на помятую крышу, я чуть не умер ещё раз. Упав на колени перед Авеню, я уперся головой в стекло. Взгляд мой сверлил асфальт. Там зрелище тоже не радовало: отвалилась даже моя «золотая оконтовка». Пустота внутри становилась всё массивнее. Спустя пару минут выпавшего состояния меня, наконец, смутило грязное стекло, в которое я уперся. Подняв взгляд, я резко убрал голову от машины с лёгким отвращением на лице. Скоро, правда, отвращение сменилось ухмылкой, ибо я и мертвый выглядел ахуенно, хоть себя еби. И всё-таки я по-прежнему хотел умереть, замерзнув в океане. На стекле было красное пятно с уже практически не стекавшими каплями крови. Мощно же меня головой впечатало. Но вдруг начал распирать смех: сигарета, которую я заложил за ухо, так там и осталась лежать. Она была алой, пропитавшейся моей кровью, и такой манящей. В миг я осознал, что не смогу больше курить. Не поверите, как сильно это ударило по мне. Пацаны, когда будете хоронить, киньте мне в гроб пачку сижек, вдруг поможет.       Ещё больше красоты добавлял моему лицу блеск от слёз, уже высохших. В принципе, по красоте смерти – десять из десяти.       В машине был бардак: всё с крыши поотваливалось, своей бошкой я вымазал дверь, бумажки с бардачка уже засыпали сидение штурмана. Определенно подумают, что я нажрался таблеток, ибо противоаллергенов там было чуть больше, чем дохуя. Ну что ж, умер не от противоаллергенов, а от аллергии. Смешно от того, насколько это абсурдно.       В какой-то момент на меня что-то нашло, я взбесился до невозможности, отчего ударил ногой нечто похожее на кузов моей малышки. Назвать просто кузовом это уже было невозможно. Сразу же я застонал от вновь сработавшего закона физики. Опишу на примере, ибо физику я понимал только так. Представьте мочилово двух хоккеистов. Кстати, борьба игроков меня в любом спорте забавляла больше, чем сам спорт. И вот, один решает выбить другому пару зубов. Чисто теоретически, с той же вероятностью, что первый сломает другому челюсть, он может сломать себе руку. В моей ситуации я либо ломаю машину, либо ломаю себе ногу. Проблема была вновь же в другом: я осознал, что мне было не больно. Это всего лишь сработал рефлекс. Да, я действительно ударил машину ногой, но на ней не осталось вмятины, не раздался звук грохота, не болела нога. Я вдруг задумался, почему она и вовсе не прошла сквозь кузов, ведь я бесплотный теперь, как никак. Это было странно, но от этого я не чувствовал себя умершим. Я вообще нихера не чувствовал.

***

Максимилиан Викторович Федецкий. 13 апреля 1996 – 18 мая 2019. Вечная память.

      Вы тоже чувствуете этот запах весны в каждом слове?       Я стоял на своём же надгробии, оценивая обстановку вокруг, вглядываясь в печальные и не очень лица, и, как вы поняли, эту надпись я увидел на куске мрамора под ногами. Там так же были разные тексты, писанные под копирку каждому второму, но была и моя Авеню. Всего лишь переведенный на мрамор контур, но я радовался ему больше жизни. Минутку.. Оговорился. Уже смерти.       А сейчас о наболевшем. Я прекрасно относился к своему имени лет пятнадцать назад. Величественное, длинное, красивое, достойное. Меня так звала мама. Ей вообще нравилось делать из меня джентльмена «па-беларуску». Прости, мам, что вырос папиным бродягой. Даже без «папиным». Короче, я вас только путаю. Попробую по-порядку, хотя рассказывать этого не хочу абсолютно. Погибла моя мать под колесами автомобиля. Мне было двенадцать. Ебучая весна на дворе, ничего нового. После этого отец сразу же укатил к любовнице, забив на меня. Я прекрасно видел его равнодушное отношение к маме, но этого не видела она. Или просто не хотела видеть. Мама прощала ему всё, а он творил хуйню по новой. Впрочем, у меня вся семейка была ебнутой. И после смерти матери я просто не мог слышать «Максимилиан» в свой адрес. Тогда и решил, что буду Максом. Скрывал я это настолько хорошо, что друзья узнали моё настоящее имя только на похоронах. Ещё один интересный факт: я решил, что буду гонять не потому, что понравилось, как машина раздавила моего единственного родного человека (знаете, здесь действительно сарказм), а потому, что хотел отомстить. Клин клином вышибают.       Прошло минуты три, а я уже находился у гроба и смотрел, как мои товарищи и враги провожают меня в последний путь. Моё бледное умиротворённое лицо было прекрасно. Если я всегда выглядел так во время сна, то многое в жизни упустил, конечно.       – Ну чё, Андрюх, так мы с тобой и не пересеклись, к сожалению. Извиняй, брат, если что не так было. Я смотрю, ты со Светкой. Помирились? Снова подкаблучничаешь? Лаадно, можешь не отвечать, я же вижу, как ты снова ей тысячу раз поклялся в любви. Делай предложение, чувак, пока не поздно.       Лучшее, что я мог сделать на своих похоронах, это поставить локоть на плечо друга, разговаривая с ним, но сам с собой. Я видел его мрачный лик, безумно хотел позвонить, сказать, чтоб не мучился. Возможно, даже извиниться. О многом Андрик не знает, очень о многом. Но умер последний носитель запретной информации, поэтому бояться было нечего.       Далее я прошел мимо кучи незнакомых людей: хуй знает, кто подмазался имиджа себе поддать. И дошёл до любимого дяди. Я оглянулся узнать, где там мой гроб на венках, после чего удобно оперся на эту конструкцию, скрестил на груди руки и стал пилить взглядом этого урода. Сейчас его лицо, безусловно, выражало «неимоверное горе», в то время как моё – абсолютную радость. Уже сегодня он поедет отмечать мои похороны. На девять и сорок дней вообще упьётся.       Что-то я в последние дни такой нервный, не могу держать себя в руках. Я рванул с места и через секунду душил эту мразь. Его реакцией было отсутствие реакции. А я чувствовал горло этой скотины, которое всю свою жизнь без матери перегрызть хотел. Я успокоился уже через минут пять безостановочных криков в адрес родственника. Орал бы дольше, но заметил одну странную вещь: руки, которые обхватывали шею дяди слишком горячо и с любовью, стали медленно проходить сквозь неё. От непонимания происходящего я отдернул их, рассмотрел и заметил лишь то, что они стали ещё прозрачнее. Да, у прозрачного цвета тоже есть оттенки. Дабы убедиться, что это не привиделось мне, я ещё раз схватил дядю за горло, в результате чего просто сжал пальцы в кулак внутри его шеи. Твою мать, что за херня здесь происходит?       Только что я клал локоть на плечо Андрюхи, а сейчас он проваливался сквозь него. Только что я опирался о гроб, а теперь падал. Кажется, я стал терять последние остатки человечности. Все, с кем был знаком, начали стирать меня из своей памяти. И расстроился я не поэтому. Какого хера душа ещё на земле? Что является этим ничтожным камнем в моем кроссовке, что тянет меня вниз?       Подвешенное состояние, оказывается, бывает и после смерти. Страшно не умирать, страшно ощущать, как ты умираешь в сердцах знакомых. Печально было уходить из жизни врагов своих. Сейчас я шел через их тела. Таким отреченным я был раз в жизни. Теперь и раз в смерти.       Отвлёк от мыслей меня чей-то звонок телефона. Да кто бы, блять, сомневался, что это дядин. Он только потянулся за орущим гаджетом, пытаясь выйти из толпы, а я уже въебал ему с вертухи по наглой роже. Всю жизнь мечтал это сделать, но вышло лишь кулаком. Как же я беззащ.. Нет, бесполезен теперь. Хотелось кричать, рвать и метать, но вместо этого я взял себя в руки и.. Упал. После случая с машиной я прекрасно понял, что никакая физическая боль мучить меня не может. Живой человек в здравом уме на спину не ебнется просто так. А мне даже понравилось. Упал как кирпич на асфальт: бездумно, свободно, только вот никто не подберёт, ибо никому я больше не мешаю, никому не перекрываю собой дорогу.       Я лежал и смотрел на небо, которое было оттенка чуть ярче, чем ориентация господина, стоявшего ногой на моем лице. К чему его тупорылое желание сделать операцию по смену пола, когда можно было просто обратиться ко мне? Я бы ему и оторвал, и макияж сделал.       Пролежал я так минут десять, пока меня крестили, святили, оплакивали, обцеловывали, после чего неловко присел, облокотившись на руку и оценивая взглядом всё происходящее у гроба. Состояние было как после трёхдневного запоя. Я резко стал плохо понимать, что происходит. Сделав глубокий бессмысленный вдох, я все же поднялся на ноги и вновь подошёл к своему телу. Мне так шел этот белый костюм. Даже не скажешь, что этот интеллигейшн и есть я, стоящий сейчас рядом, засунув руки в карманы и слегка сутулясь. Косая улыбка появилась на моем лице, когда я понял, как ахуенно, что я не умер где-нибудь на свадьбе. Я не выдержал бы после смерти лазить в таком наряде.       Прошло пару минут, я уже сидел около своего же памятника и подпирал рукой голову. Лишь сейчас, когда вся эта толпа по очереди сыпала землю мне на крышку гроба, я заметил присутствие своего отца. Ахереть можно, какая встреча. Моё лицо аж оживилось. Интересно, это в нем отцовский инстинкт проснулся или он просто решил убедиться, что я действительно умер? Да сдох я, сдох, иди ищи себе другой предмет для злорадства. Помимо окончания "имилиан" я жаждил гвоздем отшкрябать своё отчество.       Отвернув от отца голову в момент его очереди сыпать песок, я поднялся с земли и решил, что пора уходить. Без понятия, куда я мог пойти, но в этом месте сейчас было слишком много людей, которых я меньше всего хотел видеть при жизни, а тем более после её окончания.       – Ещё раз удачи, братан. Я буду за тобой присматривать. Не шали сильно, а то..       Моя натянутая улыбка вдруг сменилась печально опущенным взглядом, когда я стоял рядом с Андреем. Я не знал, насколько плох или хорош тот факт, что умер я именно так, не до конца, поэтому не смог договорить фразу.       – Короче, не гоняйте, пацаны, вы матерям ещё нужны, хах.       После этого я ударил его по плечу, зная, что моя рука пройдет насквозь, и отправился в неизведанное будущее. Меня сопровождало весеннее карканье ворон, шелест листьев цветущих деревьев и щекочущая ноги трава. Разумеется, уже не мои ноги. Эта весна сейчас была не только вокруг. Весна была в моем сердце. Молю, убей её. *Дерби – состязания между участниками из одного города или области.