***
Моё сердце начинает стучать так, будто я только что вернулась с тренировки в спортивном зале. Я слышу имя знакомой мне девушки и чуть ли не плачу от счастья. Зендая. Имя словно эхом повторяется несколько раз. Мне становится хорошо от осознания того, что это знакомый человек. — Хорошо. — киваю я и записываю детали нашего интервью. Оно будет проходить через три дня, в удобном ей месте, об этом мы договоримся на сегодняшней премьере. Хотя я не знаю, будет ли там девушка. Потом я оформляю его и отправляю на редакцию. И мне только остаётся получить характеристику и отвезти в университет. — Не подведи нас, Елизавета, — произнёс мужчина, — всего хорошего. — Спасибо, до свидания. Я выбегаю из кабинета с широкой улыбкой и трясущимися руками. Уверенность в том, что эта встреча пройдёт на высшем уровне не оставляет меня. Я точно знаю, что пройдёт все хорошо, и я наконец-то сдам материал, закончу второй курс и переберусь на третий — предпоследний. С поднятым настроением я направилась к Марку. Его кабинет находился на пятом этаже, поэтому я спустилась на лифте на несколько этажей вниз и чуть ли не бегом направилась в кабинет. Постучавшись, я зашла в кабинет. — Привет. — я села на точно такое же кресло, как и у Джозефа. Мужчина улыбнулся. — Привет, Елиза. Ну что, довольна звездой? — Конечно. — улыбаюсь и киваю. — Я еле выбил тебе Зендаю. — Благодарю. — Но было одно условие, чтобы ты взяла у неё интервью. Я хмурюсь и сжимаю сумочку в руках. — Какое? — Спроси у неё какой-нибудь каверзный вопрос про Тома Холланда. Брови еще раз сдвигаются к переносице. — В смысле? Почему я должна у неё спросить про Тома? Неужели между ними и вправду что-то есть, а парень лишь решил отдохнуть от девушки с помощью меня? И я просто повелась на это? — Многие думают, что они скрывают свои отношения. Нам нужно выяснить, правда это или нет, но я уверен, что да. Это будет сенсация. Мы первые СМИ, кто узнает о том, что они вместе. Это такой пиар для нашего журнала. Я горестно улыбаюсь на всплеск эмоций у Марка. Он широко улыбнулся, обнажая ровный ряд белых зубов, несколько раз хлопнул в ладоши и откинулся на спинку своего кожаного кресла. Сам парень был довольно-таки красив: выгоревшие на солнце русые волосы, чёлка которых спадала на глаза; темно-серые добрые глаза, что искрились в любой ситуации и немного пухлые и алые губы украшали его лицо. Тело «ни пухлое, ни тонкое» — видно, что сероглазый занимается в зале, но в то же время можно сказать, что это не так. Но, может, его накаченное тело скрывает классический чёрный костюм. Каков парень по характеру - я ещё не разобралась. Марк относится ко мне с пониманием и уважением. Мы можем пустить шутки в сторону друг друга. Но отношения у нас исключительно деловые. Конечно же я не надеюсь на то, что нас будет что-то связывать после окончания моей практики, но почему бы сейчас хорошо не общаться? — Елиз? — парень пощелкал у меня перед глазами. — Да, хорошо. Я спрошу у неё что-нибудь такое. Дорога домой заняла не слишком много времени, и вскоре я уже стояла в коридоре своей квартиры и здоровалась с Аиденом — парнем, который всегда мне помогает, когда Тайра не может прилететь. Этот парень является частью команды Тайры и Хосе. Он приезжает ко мне, когда надо собрать меня на какое-то мероприятие. С Аиденом всегда приезжают ко мне две девушки: визажист и маникюрша. Они делают из меня принцессу. — Пойдём уже, девочки тебя ждут. — сказал парень и прошёл вглубь квартиры. Аидену около девятнадцать лет. И он гей. Блондин работает парикмахером и всегда делает замечательные причёски. Когда руки растут откуда надо, то нужно пользоваться этим. Что и делает парень. Насколько мне известно, то он ходит на разные семинары и мастер-классы к известным парикмахерам Штатов и не только. Те же всегда выделяют его из массы и хвалят. Несколько часов и я готова. Напоследок Аиден мне говорит о том, что я и правда принцесса, но мои щеки выдают на это лишь смущенный румянец. Платье, которое я приготовила для премьеры фильма, уже надето на мне. Оно чёрного цвета и плотно облегает моё тело. Длина на ладонь выше колена, а не слишком глубокий вырез открывает вид на мою небольшую грудь. На самом деле, я никогда не любила платья такого типа: открытые, короткие и облегающие. Чаще всего на всякие премьеры или другие мероприятия на мне можно увидеть платье в пол, полностью закрытое, но сегодня пошло что-то не так. Мне хотелось выглядеть красиво, изящно, женственно. Мне нужно увидеть в глазах мужчин огоньки и слова «я хочу её, эту женщину». Я хочу, чтобы когда меня увидел Том, то он невольно подумал о том, что я лучше Зендай. На ноги я надела обычные чёрные ботинки с несколькими белыми полосками. На лице неяркий макияж, который выделяет лишь мои и без того чёткие губы. А на голове высокий конский хвост. Красная дорожка начнётся через час, а значит, что лучше выезжать уже сейчас. Поэтому, написав Эрлу о том, что я готова, стала ждать звонка водителя.***
Фиолетовая дорожка будто светится и блестит на солнце. Куча папарацци толпятся за невысокими железными ограждениями, так и хотя ухватить какую-нибудь знаменитость. Из каждой фотокамеры «вылетают птички», которые слепят глаза, от чего они слезятся. Но я уже привыкла. У меня появляется чувство дежавю, когда я ступаю на мягкую ковровую дорожку фиолетового цвета и улыбаюсь. Спина прямая, голова гордо приподнята вверх, самоуверенная улыбка, взгляд тигрицы и сексуальная походка «от бедра». Я иду по дорожке прямо к тёмному пресс воллу, улыбаясь папарацци в камеру. Каждый раз одно и тоже: походка львицы, взгляд тигрицы изучены настолько, что я автоматически выполняю все это. Правило номер семьдесят три из книги в первый год обучения в модельной школе: «Всегда идите прямо, широко расправьте плечи, спина ровная, голова приподнята, руки не должны болтаться, как ветви дерева при сильном ветре. Уверенная, чёткая, сексуальная походка запомнится надолго». И сразу же можно вспомнить правило семьдесят четыре: «Если на ковровой дорожке случится казус, то старайтесь сохранить безразличное лицо. Сразу же выполняйте правило под номером семьдесят три». Около пресс волла меня встречает радостный Роби, который сразу же заключает меня в объятья и целует меня в обе щеки. Слышатся громкие щелчки фотокамер и громкие вопросы разных журналистов, которые я игнорирую, потому что они далеко находятся. — Привет — Привет. — я отвечаю на объятия. В его объятьях я чувствую себя словно защищённой от мира сего. Мне тепло, как от рук своего отца, о котором ни слуха, ни духа. За этот месяц мы ни разу не общались. И мне становится больно. Я пару раз звонила ему и его жене, но ни тот, ни другая не взяли трубку. Тогда я просто забросила эту мысль. Если нужно, то перезвонит. Навязываться я не собираюсь. У меня тоже имеется гордость и мне тоже плохо до сих пор от их развода, однако, я хочу с ним общаться. Когда отец и мать развелись, то первое, что я почувствовала — ничего. Пустота заполнила мою душу. Я не плакала, не убивалась и уж точно не сердилась на родителей. Мне было обидно лишь от того, что я об этом узнала за два часа до их похода в ЗАГС. Я знала, что их отношения изжили из себя: они часто срывались друг на друга, спорили, ругались, доходило до рукоприкладства. И, может, они правильно поступили, что развелись. Я считаю, что да. Но мне не хватает отцовской поддержки и любви. Я хочу приезжать домой к маме и видеть её счастливое лицо. После идти в холл и играть с папой в какую-нибудь игрушку на приставке. Хочу, чтобы я чувствовала защиту в отцовской объятьях. Но стоит понять, что этого всего не будет: у папы новая семья, у мамы появился мужчина, с которым я ещё не знакома. Семья развалена на маленькие стеклышки, которые рассыпались на две страны: Россию и США. Семьи больше нет. Она пропала. Мы стоим несколько минут и фотографируемся вместе, потом несколько сольных фото и дальше вот оно. Я вхожу в большой зал Convention Center, в котором проходит премьера. Мой рот невольно открывается от количества стульев, что стоят напротив сцены. Мне показалось, что их там около тысячи. На экранах уже светятся постер последнего фильма этой франшизы. По всему залу стоят большие картонные фигурки Мстителей, а так же шведский стол. Желающие могли сфотографироваться не только с фигурками, но и с актерами. Мое внимание сразу привлекла Скарлетт Йоханссон в серебряном обтягивающем платье; она стоит с мужем и Майли Сайрус — еще одной приглашенной звездой. В ее руках находился бокал с какой-то жидкостью. Как только женщина меня увидела, то приподняла бокал, улыбнулась и кивнула мне. Я кивнула в ответ, мол, чуть позже пересечемся, и продолжила осматривать зал. — Елиза. Меня обнимают сзади. Я вдыхаю сладкий запах женских духов, которые затягивают меня с головой. Улыбаюсь и поворачиваюсь назад, в ответ обнимая Бри. Скарлетт и Бри — единственные женщины из каста, с кем я часто обмениваюсь лайками и комментариями в инстаграме, а так же ответами на истории, которые часто переходят в продолжительную переписку в direct. — Здравствуйте, вы очень красивая. Я показываю большой палец вверх и шумно выдыхаю. Актриса и вправду была невероятно красивой. Открытое платье подчеркивало все прелести фигуры Бри. А Ларсон женщина изящная и пример многим девушкам. — Взаимно. — женщина протягивает мне бокал с шампанским, взятым со стола, но я лишь качаю головой. — Ну же, сегодня же такое торжество. Ты должна выпить, или я и Скар напоим тебя на вечеринке после премьеры. Уж поверь, мы сможем это сделать. И Роберт или Сьюзан тебя не спасут. Я смеюсь и принимаю бокал. Бри внимательно наблюдает за тем, как я делаю два глотка, а после морщусь. Из ее уст вырывается смешок, а я откашливаюсь. Это не так плохо, как я думала, но все же мне противно. — Ты совсем невинна в этом деле. Сзади кто-то съехидничал. Я нахмурилась и повернулась назад. Там стояла Зендая, которая так же меня обняла. Из-за уважения к ней я обняла ее в ответ. — Ой, вы хорошо подружились. Бри сделала обиженное лицо: надула губы, опустила глаза в пол, и обреченно вздохнула. Я улыбнулась. Поверь, Бри, Зендая мне уж точно не подруга, коллега по шоу-бизнесу — это максимум. — Да. — ответила девушка с оливковым цветом кожи. — Ой, все, ухожу я от вас. Веселитесь, молодежь. Женщина хмыкнула, рассмеялась, но после пошла куда-то. — Смешно слышать это от нее, зная, что ей всего-лишь двадцать девять лет. — говорю я и хмыкаю. Я вновь ныряю в свои мысли, смотря на девушку, которая стоит напротив меня и что-то говорит мне. Зендая выше меня на добрых десять сантиметров. Поэтому ей приходится наклоняться ко мне, чтобы наш разговор не был слышен некоторым журналистам, что находятся в зале. Модель все ещё говорит мне, а я лишь рассматриваю её с некой завистью в глазах: розовое кружевное платье красиво открывает её длинные ноги и подчёркивает её талию и подкаченную попу, волосы хорошо уложены назад и не спадают вперёд, открывая тонкие ключицы, макияжа практически нет, у неё и так идеальная кожа. Я сравниваю её с собой. И, конечно же, проигрываю в этой бессмысленной битве. Зендая — богиня, я же просто очередная модель, которой повезло с таким агентом и наставницей. Закапывать себя стало смыслом жизни, но отучиться я уже вряд ли смогу. — Эй, ты меня слышишь? Я киваю пару раз, а-ля, да, слушаю, но мне кажется, что за мной стоит кукловод, который делает пару движений, чтобы я кивнула. Настроение падает на пол и разбивается на множество частичек, будто дорогая древнегреческая ваза. Но я держу лицо, потому что никто не должен видеть то, что происходит внутри. Только близкие, только в родных стенах дома. — Ну, так что думаешь? Я потупляю взгляд, неловко осматриваю зал в надежде, что кто-то заметит меня и захочет поговорить. Но все заняты своим делом, поэтому я выдавливаю из себя: — Прости, прослушала. О чем мы говорили? — Об интервью. Мы можем встретиться в моем пентхаусе в Малибу. Если ты не против конечно. — А, да, эм, конечно. Малибу. На лице появилась улыбка, когда я вспомнила, что было три недели назад. То свидание с Томом, которое закончилось тем, что я уснула на его плече и проснулась только тогда, когда оказалась на подземной парковке дома. Воспоминания приносят мне теплые чувства, которые развеиваются сразу, когда к нам подходит британец. — А вот и Томас. По телу побежали мурашки. Меня начало бросать то жар, то в холод. А язык онемел от наступающего волнения. Мысли спутались в большой клубок вязальных ниток. Я просто застыла, как статуя. Боялась повернуться или просто шевельнуться. По спине прошёлся холодок, и я почувствовала, как его ладонь прикоснулась к этой части тела. — Привет, Елиза. Тихий мальчишеский голос добрался до моих ушных раковин. Я просто забыла как дышать. В лёгких стало катастрофически не хватать воздуха, и мне пришлось шумно вдохнуть и выдохнуть. — П-привет. Парень показался передо мной в чёрном смокинге и такого же цвета галстуке. Чисто-белая рубашка облегала его накаченное тело. Я провела взглядом по его телу, останавливаясь на пиджаке, пуговицы которого не были застегнуты. Он красив и элегантен, что рядом я кажусь мешком с картошкой. Том мне улыбнулся и убрал руку со спины. То место сразу же начало пылать огнём, и мне показалось, что я вскоре расплавлюсь, как чёртова пластмассовая игрушка. Я выдавила из себя некое подобие улыбки и отвела взгляд вниз. Холланд мило поздоровался с Зендай и сразу же поцеловал её в щёчку. Девушка повторила это же действие и обняла парня, даже не собираясь его отпускать. Невольно я замечаю, что они красивая пара и явно встречаются, а Том лишь водит меня за нос и за спиной смеется с моей наивности и малой влюбленности к нему. В грудной клетке вспыхнуло какое-то недоброе тепло. Моё сердце упало в пятки и забилось в бешеном ритме. На глазах наступили слезы. Я опустила голову вниз и тихо всхлипнула. — Извините, я пойду к Сьюзан. Голос предательски задрожал и я, не дожидаясь ответа, развернулась и быстро убежала в какие-то коридоры. Они были недалеко от места, где мы стояли, поэтому я быстро увильнула туда. В этом коридоре очень много разных дверей белого цвета, что отличалось от общего интерьера. Все здание выполнено в темных тонах: черный и темно-синий. По табличкам на дверях я поняла, что здесь есть туалет. Поэтому я быстро забежала туда и закрылась в одной из кабинок. Я села на закрытую крышку унитаза, от чего она скрипнула. Через тонкую ткань платья я почувствовала холодок, исходящий от крышки, и сжалась так, что тело начало трястись. Руки дрожат, а дыхание участилось. Несколько слезинок потекли по щекам, но я их смахнула и начала махать ладонями на лицо. Нельзя допустить того, чтобы макияж испортился. Я не понимала, что происходит, почему у меня такая реакция? А именно, на что? Просто на то, что Том обнял её и поцеловал в щёчку, а со мной просто поздоровался? Я не знаю, ничего не понимаю. Что случилось? Блять. Чёртово блять. Мне просто больно видеть их вместе, слушать их милые голоса и чувствовать их влюблённость. Их флюиды слышны аж за три километра, если не больше. Мне доставляет это дискомфорт, и порой кажется, будто они специально так действуют мне на нервы, чтоб вывести из себя, на эмоции. Нужно успокаиваться, твержу я себе. Но ничего не получается. Слезы исчезли также быстро, как и появились. Надеюсь, что макияж не испортился. Руки все ещё дрожат, поэтому я не могу спокойно открыть дверь кабинки. Когда я выхожу оттуда, то запинаюсь и чуть ли не падаю, но держу равновесие и хватаюсь за край раковины. Потихоньку я начала успокаиваться и приходить в себя. Руки вымыты и уже не мокрые. Сделав несколько шагов, я выхожу из туалета и замечаю, что все актёры и съёмочная команда Мстителей уже стоят на сцене и о чем-то говорят в микрофон. Я быстро прохожу к свободному месту в третьем ряду с самого края и сажусь туда, стараясь не обращать на себя внимание.***
Они стоят вместе с Крисом Эвансом и о чем-то спорят. Том обнимает девушку за талию и прижимает к себе. Они смеются. Крис улыбается им и по губам можно прочесть слова: «вы красивая пара». Слова больно вбиваются в тело, что я отшатываюсь назад и прижимаюсь спиной к холодной стене. Я наблюдаю за ними вот уже два часа, что идет вечеринка. Все эти два часа они находятся рядом и ни разу не подошли ко мне. Британец и американка растворились друг в друге словно сладкая вата во рту. Мне неприятно, больно, хочется уйти домой и напиться. Но я все так же стою и попиваю второй бокал шоколадного мартини. Рядом со мной стоят Бри и Скарлетт, которые что-то объясняют мне. Но когда замечают, что я их не слушаю, а на моих глазах наворачиваются слезы, то замолкают. Скарлетт легонько трясет меня за плечо, и я впервые за два часа отвожу взгляд с парочки, которые смотрят друг на друга с некой любовью и вновь смеются. — Понятно, — шепчет Бри и кивает Скар головой на то место, куда я только что смотрела, — влюбилась наша малышка. Я хочу закричать, что у меня нет никаких чувств к Холланду и уйти из этого здания. Но ноги будто залили бетоном и они приросли к полу, а язык онемел второй раз за день. Мне хочется плакать и я уже тянусь к плечу одной из них, чтобы хорошенько выплакаться, но вовремя останавливаю себя и залпом допиваю мартини. По голове словно бьют молотком и все становится размытым. Я не пьяная, но и не трезвая. Воздуха не хватает и я хватаю еще один бокал с подноса мимо проходящего официанта, который устало смотрит на меня и идет дальше. Опустошив бокал за считанные секунды, я расслабленно откидываю голову назад и выдыхаю. Алкоголь во второй раз бьет в голову, и мне приходится несколько минут массировать виски, чтобы те не разболелись. Мне хочется побольше выпить и забыться. Просто уснуть и проснуться, не зная никого из этого чертового каста. Вернуть время вспять и не идти на день рождение Роби. — Эй, так, хватит. Слышу строгий голос Скар, которая бьет меня по ладони, когда моя рука тянется к очередному бокалу. Я вскрикиваю и отвожу ее назад. Взлохмачиваю волосы, выпускаю шпильки, на которых держался хвост. В любой другой момент я бы не стала этого делать, но мне хочется схватить себя за волосы и пару раз стукнуть о стену, чтобы выбить все мысли об актере. — Пойдем-ка, подруга. — меня берут под руки и ведут куда-то. Ноги не слушаются — они волочатся по полу так, что ботинок чуть ли не слетает с меня. Мы выходим на закрытую часть территории этого бизнес-центра, куда не могут попасть папарацции. Я шумно вдыхаю побольше воздуха и сажусь на ступеньки, склоняю голову вниз и зарываюсь пальцами в волосы, оттягиваю их и шиплю. Мне протягивают бутылку с водой. Я трясущимися руками беру ее и делаю большие глотки. Рядом со мной садится Бри и наклоняет мою голову так, что она оказывается на ее плече. Меня пробивает — прозрачное стекло, которое отделяло меня от истерики, исчезает. Три. Два. Один. Я плачу. Что я чувствую к этому парню? Это не любовь. И обычной симпатией не попахивает. Влюбленность? Думаю, что да. Мне хорошо рядом с ним. Легкость присутствует в наших отношениях. Я хочу с ним общаться, и практически каждый вечер мои пальцы так и тянуться к клавиатуре, чтобы написать пару слов. Но есть ведь Зендая. Она ему ближе, они хорошие друзья. Смешно, не правда ли? Они пара и это сто процентов. Я не Нострадамус и не могу увидеть будущее или сокровенные тайны каждого человека, поэтому не могу утверждать это, но, блять, это же видно. Я впаду в истерику, если это не так. — Тише. — Ларсон обнимает меня и целует в макушку. На волосах останется ее блеск, в этом я уж точно уверена. Меня просто пробило. Я выставила на показ свои эмоции, как обычный человек. Мы — люди шоу-бизнеса — роботы, которые не должны так делать. Нам противопоказано, нельзя. И я открылась обычным актрисам, но я в них уверена. Поэтому ни мама, ни Эмма, ни кто-либо другой не узнает об этом. Очень надеюсь на это. — Я не знаю, что со мной происходит. — я вытираю слезы. Уверена, что сейчас я выгляжу как панда — с большими черными пятнами потекшей туши. — Ты влюбилась. Это видно невооруженным взглядом. Не знаю, почему парнишка еще не понял это. — Я за такое малое количество времени влюбилась. Они же пара, да? — Нет, Том бы уже проболтался. Но это случится, если ты не вмешаешься. Я перестаю рыдать и непонимающе смотрю на Йоханссон, которая стоит с бутылкой в руках и смотрит куда-то вдаль. — Если ты не хочешь снова так рыдать, то не стой и покажи себя. Делай так, чтобы Том не забывал тебя. — Как это сделать? — Напоминай о себе. Покажи, что ты стоишь большего, чем Зендая. Влюби в себя. Но не дави на него. Если что, то обращайся к нам. Мы — взрослые тетки — поможем тебе. Блондинки улыбнулись мне. Они заразили меня так, что я просто улыбнулась им в ответ. Это не в моей компетенции, но почему-то мне захотелось этого. Я влюблю в себя Тома Холланда, и мне пофиг, правильно это или нет.