Just run away

Хеллоуин, 1981 год Когда Северус Снейп аппарировал в Годрикову впадину, было слишком поздно. На пороге дома Поттеров профессора зельеварения встретил умерший от Авады Джеймс, и сейчас Северус не почувствовал отвращения к надменному гриффиндорцу. Снейп почувствовал жалость (в некоторой степени внезапно для самого себя) и даже относительную скорбь. Но Джеймс явно не интересовал зельевара, и Северус мгновенно вбежал на второй этаж. Лили, которую Снейп полюбил еще под фамилией Эванс, а продолжал любить как Лили Поттер, лежала возле двух детских кроваток. Северус знал, что в прошлом году Лили родила дочку, которая могла стать ребенком из пророчества, но Дамблдор и Орден Феникса продумали план, благодаря которому Лили и Джеймс не должны были быть найдены Волан-де-Мортом. Если Джинджер действительно девочка из пророчества, то ее нельзя было потерять. Когда Снейп узнал планы своего лорда,он понял, что совершил огромную ошибку, поведав ему о пророчестве. До зельевара дошли слухи, что Лили беременна, и Северус решил обратиться к единственному человеку, который мог помочь ему в решении проблемы. К Альбусу Дамблдору. Директор Хогварста отнесся к Северусу не тепло, но и не так холодно, как зельевар мог бы предположить. Подслушанное Северусом пророчество в "Кабаньей голове", которое было произнесено Сивиллой Трелони, должно было стать тайной, возможностью победить Темного лорда. Но Северус ошибся, рассказав своему повелителю об этом. - Северус, я ценю то, что ты решил вовремя исправить свою ошибку. Мы вместе защитим Лили и Джеймса Поттеров, а вместе с ними и их дитя, - несколько устало проговорил Альбус, глядя куда-то мимо Снейпа, который сидел перед ним в той же самой "Кабаньей голове". - Но я не знаю, сколько мы сможем продержаться. Может быть, год, может быть, полгода. Ты и сам знаешь,что пожиратели готовы на все для Волан-де-Морта. Рано или поздно они найдут Поттеров. И тогда тебе придется жить с грузом ответственности,Северус. И вот сейчас Снейп находился в Годриковой впадине, сидел рядом с мертвой Лили. Метка больше не жгла. Он знал, что Волан-де-Морт исчез. Если бы у Темного лорда получилось убить Джинджер, то он непременно созвал бы своих пожирателей, чтобы отпраздновать это. Но девочка была жива. Кроме этого, был жив и ее младший брат. Но какую цену им пришлось заплатить ради этой жизни... Зельевар почувствовал, как крик вырывается из его груди. Слезы непроизвольно потекли из глаз, и мужчина обнял единственную, кого любил и кого мог бы любить. Следом за криком мужчины разнесся крик маленького мальчика, который сидел в своей кроватке. Рядом с ним сидела Джинджер. Северус понимал, что ему нужно сделать хоть что-нибудь, но он не мог ничего с собой поделать. Профессор просто плакал. То, что было ему так дорого, забрали во второй раз. Сначала Поттер отобрал у него Лили, а теперь Темный лорд закончил начатое и убил любимую женщину Северуса. Несмотря на то, что Лили отвергла его дружбу, переметнувшись к мародерам, Северус продолжал искренне, до боли в сердце любить ее. Эта женщина, девушка, а ранее девочка, приняла его, подарила ему несколько лет счастья. Снейп хотел верить, что однажды он мог бы быть счастлив с Лили, но она выбрала не его... Северус перестал кричать и просто молча обнимал женщину. Ее яркие зеленые глаза сейчас были широко раскрыты, на лице застыла гримаса ужаса. Такое же выражение было и у Джеймса. Пара явно не ожидала к себе в гости Темного лорда. - Чертов Питтегрю, убью тебя при первой благополучной возможности, - прошипел Северус как раз в тот момент, когда внизу дома раздались тяжелые шаги сразу после того,как стих гул мопеда. Зельевар выхватил палочку и направил на дверной проем, ожидая прихода нежданного гостя. Шаги становились громче, и мужчина мог поклясться, что он сейчас был готов костьми лечь, но защитить детей Лили. Это была единственная память о ней. Пожалуй, именно возможность сохранить хоть что-то от Лили, была причиной, по которой Северус был серьезен. Он хотел знать, что родная кровь Лили будет жить. Он хотел чувствовать, что, возможно, у него есть шанс отплатить ей за несколько лет дружбы. Даже если все это впоследствии было разрушено, сейчас Снейп чувствовал себя обязанным обезопасить детей Лили. "Детей Лили и Джеймса", - добавил он про себя, пусть и с нескольким отвращением. Для него это были в первую очередь дети Лили, а потом уже этого гриффиндорца, хотя Северус и понимал, как именно заводят детей. Мужчина поморщился от этой мысли, но его разум продолжал быть сконцентрированным, а он сам твердо держал палочку в руке. Зельевар мог поклясться, что выпустит непростительное, стоит только повод дать. Шаги стихли и в дверном проеме возник великан. - Хагрид... - удивленно выдохнул Северус и опустил палочку. Вместе с этим Снейп поднялся, пока великан не разглядел, что зельевар обнимается с мертвой женщиной. О любви Снейпа к Лили знали немногие, и вот уж кого-кого, а Хагрида мужчина в свое сердце пускать не собирался. Осторожно опустив Лили на пол и закрыв ей веки одним движением ладони, Снейп оглянулся на Хагрида. - О, профессор... - не менее удивленно проговорил великан. - Что вы тут делаете? Снейп поморщился. Великан как всегда говорил басистым голосом, который раскатами проходился по всему дому. Зельевар задумался: может, и во всей Годриковой впадине сейчас было слышно Хагрида? С его громким голосом профессор мог и не сомневаться в этом. - Пришел проверить малолетних Поттеров,- холодно ответил профессор и заглянул в лицо великана. В его глазах стояли слезы. Похоже, не один Снейп скорбел по Лили. "И по Джеймсу", - вновь одернул себя мужчина. "Лили умерла вместе со своим мужем, оставив после себя двух малышей. Годовалую Джинджер и трехмесячного Гарри. Она оставила малышей... дети чудом спаслись". - А ты что здесь забыл? - переключив внимание на Гарри, который продолжал захлебываться слезами, Снейп краем глаза отметил, что Джинджер пристально наблюдает за ним. От этого взгляда Снейп вздрогнул. Копия матери. - Так, за детьми, сэр, - вытирая слезы огромным, под стать собственным размерам, платком, Хагрид громко высморкался, да настолько внезапно, что Снейп чуть не подскочил. - Альбус Дамблдор приказал мне. На Тисовой улице стояли Минерва МакГонагалл и Альбус Дамблдор, которых Снейп заприметил еще свысока. Сейчас зельевар летел вместе с Хагридом на встречу с директором Хогварста, чтобы отговорить его от идиотской затеи оставлять двух малышей на воспитание маглам. Стоило Хагриду только сказать об этом, Северус сразу же пришел в ярость. Дети потеряли единственный близких людей, а их собираются отправить неизвестно к кому, к маглам, на воспитание? Что за чушь?! Да они же жизни нормальной знать не будут, им наверняка расскажут всякую чушь о смерти родителей, они не будут счастливы в этом доме. Северус не мог сказать, по какой причине он пришел к этому выводу. Ему просто казалось, что Дурсли будут всеми силами делать вид, что не знают ни о каком волшебстве. Пророчество Снейпа, сделанное им за три минуты размышлений, было не хуже пророчеств самой Трелони. Эта ясновидящая наверняка позавидовала бы зельевару, скажи он ей сейчас о том, до чего додумался. Просто Северус знал, что у Лили была самая обычная сестра. Маглорожденная Лили стала гордостью для семьи, а ее сестра, Петунья, была отодвинута на второй план. Снейп не думал, что Петунья вдруг начнет относиться к своей сестре лучше, если узнает о ее смерти, поэтому он и не хотел оставлять детей под присмотром... подобного рода людей. Северус относился к маглам нормально, хотя даже можно сказать, что терпимо. У него самого было несчастливое детство из-за вечно пьющего и избивающего мать-ведьму отца, который был маглом. Северус не желал детям двух волшебников, Лили и Джеймса, подобной участи, поэтому хотел избавить Альбуса от этой идиотской идеи. И как ему вообще подобное в голову пришло? - О, Северус, - так же шокированно, как Хагрид некоторое время назад, проговорил Альбус. Его длинная борода достигала чуть ли не земли, но мага это совершенно не волновало. Минерва МакГонагалл, которая тоже с нескрываемым удивлением смотрела на зельевара, вдруг слабо улыбнулась. Ей не было известно о любви Северуса к Лили, но эта догадка осенила ее. Улыбка декана Гриффиндора вышла слабой и грустной, женщина почувствовала, как на ее глаза вновь накатываются слезы, но она старалась держаться. Сейчас кто-то праздновал кончину Темного лорда, и только некоторые искренне оплакивали семью Поттеров. - Выкиньте идею о том, чтобы отдать детей маглам, - прошипел профессор, и все, в том числе и сам Альбус, почувствовали, что Снейп не потерпит возражений. - Вы вообще понимаете, какой кошмар их может ожидать? - И я о том же говорю, Альбус! - воскликнула МакГонагалл. Один только Хагрид продолжал сморкаться в свой платок, удерживая слезы. Видимо, так он выражал свое согласие с профессорами. - Так, вы решили все против меня сговориться? - нахмурился профессор, а после вдруг спросил: - Хотите лимонные дольки? Никто ему не ответил. Снейп нечитаемым холодным взглядом смотрел на директора, Минерва кусала губу в надежде на то, что Альбус изменит свое мнение, Хагрид молился всем богам, которые ему были известны. Богов этих было не так много, но великану вполне хватило и их. - Ну и что вы предлагаете? - наконец сдался Альбус. На его лице не было и капли сожаления о том, что дети не будут жить у родственников. Кажется, директор даже был рад этому. С одной стороны он боялся, что Джинджер и Гарри будут чувствовать себя "звездами" всего магического мира, а с другой... при должном воспитании, как казалось директору, все могло бы быть идеально. В мопеде, который Хигриду любезно одолжил Сириус Блэк, мирно спали два чудом выживших ребенка. Никто не мог сказать наверняка, какие ухищрения пришлось создать Альбусу Дамблдору, чтобы двух выживших Поттеров Министерство Магии разрешило воспитывать в Хогварсте. Весь ноябрь директор бегал по каминам с разными бумажками, что-то подписывал, кого-то подкупал лимонными дольками, но, в конце концов, с декабря Хогвартс стал официальным и единственным домом для Джинджер и Гарри Поттеров. Все профессора Хогварста стали родственниками для двух сирот. Но если говорить откровенно, стоит отметить, что главными в этой "семье" стали Минерва и Северус. Странный вариант мамы и папы, тем более, что ни МакГонагалл, ни Снейп не претендовали на эти должности. Но эти двое заменили малышам целый мир. Снейп не мог сказать, по какой причине он стал нянькой. Точнее, он не мог ЧЕСТНО признаться себе в этом. Помимо чувства долга перед Лили, Северус и сам не заметил, как привязался к двум крохам, которые благодаря его холодности и упорству Минервы, стали неожиданным прибавлением в Хогвартской среде. - Мисс Поттер, могу я узнать, по какой причине вы хотите залезть в мой котел с амортенцией? - холодно осведомился Снейп и мягко подхватил девочку под животик. Сейчас оба Поттера были на нем, сегодня было его "дежурство", поэтому профессор одновременно готовился к очередной лекции и при этом нянчился с детьми. Гарри мирно спал на профессорском столе. Снейпу пришлось трансфигурировать один из котлов в подушку,а пустую колбу сделать одеялом, потому что за мальчишкой тоже нужен глаз да глаз, а спать он решил прямиком на столе Снейпа. Не сказать, что Северус был в восторге от того, что его личное пространство занимают, но и против он, как оказалось, не был. Он мог ворчать на Поттеров, мог бубнить перед остальными профессорами, но было целых три человека, которые могли поклясться, что Северус действительно заботился о детях. Минерва, Альбус и Хагрид. Эти трое свято верили в то, что Снейп - святой, потому что видит Мерлин, Северус хранил просто ангельское терпение даже в те моменты, когда менял младшему Поттеру памперсы. Джинджер уже пытались приучить "к горшку", и Снейп принимал в этом активное участие. Зельевар считал, что дети должны взрослеть вовремя, а с учетом того, что Джинджер скоро исполнится два года, самое время было напомнить ей, что пора подрастать. Октябрь, 1985 год - Дядя Снейп, дядя Снейп! Профессор зельеварения холодным взором оглядел сидящих перед ним пуффендуйцев, а после перевел взгляд на дверь, которая через секунду открылась. В кабинет вбежала девочка пяти лет с яркими рыжими волосами и невероятно красивыми зелеными глазами. Первое время, когда Джинджер только начала подрастать, зельевар с трудом сглатывал встающий в горле ком и быстро отворачивался, не в силах смотреть на малышку дольше десяти секунд. Она так сильно напоминала ему Лили... Снейп знал, что в будущем Джин превратится в прекрасную девушку, которая будет еще больше напоминать ему об утраченном пять лет назад человеке, поэтому постепенно он заново "привыкал" к Джинджер, которую периодически хотел назвать Лили. Редко кто видел, как "летучая мышь подземелий" заботится о своих племянниках. Да, вы не ошиблись. Вскоре после того, как в Хогварсте появились малыши, все признали (даже сам Альбус, хоть и был удивлен, принял происходящее как данность), что Снейп и МакГонагал - эдакие дядя с тетей для Поттеров (все просто поняли, что "дядя и тетя" выглядит более приемлемо и звучит намного лучше). Альбуса нарекли дедушкой, а Хагрида - каким-то дальним слегка необразованным чокнутым родственником. В общем, тоже дядей. Остальные же профессора, хоть и нянчились периодически с детьми, в большинстве своем пытались сплавить их этой "непобедимой четверке". Альбус все хотел накормить малышей лимонными дольками, но вовремя останавливался, Минерва постоянно то кормила, то укладывала спать Поттеров, Хагрид их где-то терял (но через полчаса почти всегда находил, он представлял, что с ним будет, если он не найдет детей), ну а Снейп... Северус просто сохранял терпение, старался не бросить Гарри или Джинджер в кипящий котел и, можно сказать, любил их. Он любил их так, словно это были его собственные дети. Итак, в кабинет зельеварения вбежала маленькая девочка. Любопытству пуффендуйцев не было предела, но все опустили головы, практически уткнувшись носами в котлы. Те несколько человек, которые видели, как Снейп заботится о детях, сначала глупо улыбались, а после делали вид, что вообще ничего в этой жизни не знают - боялись гнева зельевара. На расспросы не реагировали, поэтому никто не мог сказать, как же профессор относится к Поттерам. Вот Минерву, Хагрида и даже Дамблдора с Джинджер и Гарри видели, и довольно часто, но Снейпа - нет. Девочка что-то держала в ладошках и продолжала на всех парах нестись к своему обожаемому дяде. Если Гарри предпочитал общество МакГонагалл, то его старшая сестра явно больше полюбила Снейпа. Видимо, от матери что-то передалось. Зельевар присел на корточки, замечая, что сейчас на него никто не смотрит, кроме маленькой копии Лили. Мужчина позволил себе легкую улыбку и подхватил малышку за талию, поднимая в воздух. - Я же просил не отвлекать меня во время лекций и уж тем более не врываться в кабинет с криками "Дядя Снейп!", - тихо проговорил он, чтобы пуффендуйцы его не слышали. Джинджер в ответ обеспокоенно оглядела класс, а после так же тихо ответила: - Извините, профессор Снейп. Но я поймала вам лягушку! - Лягушку поймала? - взгляд зельевара мгновенно  стал теплым. И все же, эта девочка радовала его день ото дня. - И что же мне с ней делать? - Вы сказали, профессор, что у вас закончились все лягушки, а они сами или их икра и мозги важны для некоторых зелий. - 5 очков Слизерину, - тихо прошептал Северус.  Он знал, что очки не причислятся, ведь Джин еще не прошла распределение, ей до этого целых шесть лет, но это предложение вдруг в один из дней оказалось наивысшей похвалой для девочки. Тогда Джинджер сидела в кабинете зельеварения, тихо наблюдала за процессом и несколько раз слышала, как Северус говорит: "Пять очков Гриффиндору", "Пять очков Слизерину". Джинджер спросила дядю, что это значит, и чем Слизерин отличается от Гриффиндора. Тогда Джин узнала, как формируются факультеты в Хогвартсе. Выслушав рассказ дяди о том, как характер влияет на распределение по факультетам, Джинджер сама выбрала Слизерин. И почему-то никто не сомневался в том, что она при распределении попадет на "змеиный" факультет. А вот Гарри ждать придется чуть больше. Сейчас младшему Поттеру было всего четыре года, и до распределения по факультетам мальчик еще мог измениться, но даже сейчас каждый видел в нем Гриффиндорца. - И разве ты не должна быть у Хагрида? - добавил Северус все так же тихо. - Он с Гарри играет в "спрячься за тыквой". Ты сам понимаешь, что Хагриду спрятаться невозможно, поэтому он постоянно проигрывает. Мне стало скучно, и я решила поймать тебе лягушку. "Моя маленькая слизеринка", - мелькнуло в голове Северуса, когда он мягко опустил девочку на пол и протянул свои ледяные ладони. Джин широко улыбнулась и отдала мужчине лягушку, которая тут же захотела выпрыгнуть на волю, но Снейп ее благоразумно удерживал. Пересадив животинку в банку, чтобы она не выпрыгнула, Снейп не стал закрывать посудину крышкой, знал, что это слишком жестокая смерть. Он потом сам разберется. Мужчина вновь присел на корточки перед девочкой и осторожно убрал волосы с ее лба, вглядываясь в шрам. Он сам, Минерва, Альбус и Хагрид периодически делали так, словно боялись увидеть что-то новое. Но ничего не происходило. Шрам в виде молнии не менялся. - Дядя Снейп, а когда дедушка Альбус расскажет о наших родителях? Пуффендуйцы напряглись вместе с Северусом Снейпом. В Хогварсте действовало правило: не говорить с Поттерами об их родителях. Студенты с радостью нянчились иногда с двумя детишками, но Джинджер была достаточно смышленой и хитрой, чтобы с легкостью подводить разговор к родительской теме. Гарри же был несколько далек от этого, поэтому с ним в плане разных игр было проще. Но Джинджер... - Скоро, малышка, - выдохнул Северус. - Совсем скоро... Октябрь, 1896 год Пока Гарри сидел с Хагридом, Альбус, Минерва и Северус находились в кабинете директора вместе с Джинджер. Девочка внимательно осматривала лица своих "нянек" и видела на них беспокойство. - Вы хотите рассказать, что случилось с нашими родителями? - наконец спросила она, когда молчание стало невыносимым. Прошел  целый год с того момента, как она спросила своего дядю о том, как скоро Альбус Дамблдор откроет им тайну о родителях.  Почему-то Гарри задавался этим вопросом реже: у него  было достаточно развлечений, особенно с Хагридом, поэтому он просто не успевал думать о том, что же произошло с его и Джин родителями. Джинджер же отличалась  от своего брата. Несмотря на все развлечения, которые могли быть в Хогвартсе, она понимала, что здесь нет их "кровных" родственников. Уже в раннем возрасте девочка научилась ценить и любить всех, кто заботился о ней и о ее младшем брате. Но все же... Все же ей хотелось знать, что именно произошло с их родителями. Поэтому Джин так упорно требовала открыть ей правду. И наконец Альбус решился на это, хотя до сих пор боялся, что если Поттеры узнают о своей известности, о которой им никто старался не напоминать (хотя были некоторые студенты, которые  с каким-то восторгом смотрели на девочку, и Джин начала подозревать, что какое-то событие сделало ее и  брата популярными), то они почувствуют себя великими. Но все же решился. - Джинджер, ваши с Гарри родители... хотели защитить вас всеми силами. В нашем мире долгое время на каждого волшебника наводил ужас один могущественный маг. Его имя Волан-де-Морт. Я создал, так скажем, организацию, Орден Феникса, чтобы бороться с ним и его последователями. Лили и Джеймс были в Ордене... Дамблдор замолчал. Ему с трудом давался рассказ. Было бы намного легче, если бы Джинджер не была шестилетней девочкой, ведь сейчас директор Хогвартса просто старался не травмировать ее. - Я переметнулся на сторону Темного лорда сразу после окончания Хогвартса. Я был одним из пожирателей, я был противником Ордена. Однажды в "Кабаньей голове" я услышал пророчество, сказанное профессором Трелони. Как верный подданый своего лорда, я метнулся к нему и сказал, что грядет ребенок, который сможет уничтожить его. Когда я узнал, что твоя мама, Лили, беременна тобой, я понял, что совершил огромную ошибку. Меня и твою маму связывали... теплые отношения, Джин. Я любил ее, но она выбрала твоего отца. Я был зол и расстроен, во мне все больше пробуждалась тяга к темным искусствам. Мне казалось, что пожиратели смогут обучить меня, во всяком случае, после того, как твоя мама отвергла меня, именно пожиратели приняли и поняли меня. Тогда я еще не понимал, под чьим началом мне придется работать. И в тот момент, когда Волан-де-Морт решил, с какой семьи ему начать, я пошел к Дамблдору с просьбой о помощи. Джинджер оглянулась на Северуса, который сейчас стоял в самом дальнем углу. Его почти не было видно, только если приглядеться, можно было заметить человека, который был одет во все черное. Сейчас Джинджер задумалась: не носил ли он траур все это время? Или ему просто нравится черная одежда? - Когда Северус обратился ко мне, - инициативу вновь перенял директор, одна Минерва молчала, наблюдая за эмоциями Джин. - Я понял, что действовать нужно незамедлительно. Мы помогли твоим родителям найти безопасное место. Но я знал, что рано или поздно их найдут. Ты уже родилась, родился и Гарри, и в ночь на Хэллоуин... - В ночь на Хэллоуин лорд собрал всех пожирателей, в том числе и меня. Один... один из пожирателей, Питер Питтегрю, наконец обнаружил ваше местоположение. Я хотел убить его на месте, потому что вот уже год был шпионом Ордена. Из-за чувств к Лили, которые не угасли даже когда она вышла замуж, я не хотел ее смерти и всеми силами делал вид, что я не знаю, где вы проживаете. Но Темный лорд сказал, что пойдет и убьет тебя, Джин. Ему нужна была ты. Джеймс и Лили были мужественными, поэтому они отважно встретили своего врага. К сожалению, Джеймса, твоего отца, Волан-де-Морт убил еще на пороге дома смертельным проклятием, когда Джеймс потерял бдительность в схватке. Но твоя мама... - Мы не знаем наверняка, но, похоже, сработал магический контракт. Лили загородила тебя и Гарри собой, и наверняка просила убить ее вместо тебя. Она умоляла об этом, и когда Волан-де-Морт убил ее, контракт был окончательно заключен и подписан кровью твоей мамы. Изначально Темный лорд не хотел убивать ее, ведь его попросил Северус, но Лили была препятствием. Смертоносное проклятие отскочило от тебя и попало в самого Волан-де-Морта, и он исчез. С тех пор ты - девочка, которая выжила. И твой брат - мальчик, который выжил. Изначально я хотел отправить вас к вашим родственникам, маглам, но Северус и Минерва отговорили меня. Поэтому вы живете здесь, в школе чародейства и волшебства. Альбус замолчал. Никто не знал, что добавить еще. Но через пару мгновений директор вновь открыл рот и проговорил: - Есть кое-кто, кто хочет с тобой встретиться... Но Джинджер уже не слышала. Девочка соскочила со стула и твердым шагом отправилась прочь из кабинета, не глянув ни на кого. Минерва обеспокоенно посмотрела на Альбуса, но директор поднял ладонь вверх, словно сообщая, что все в порядке. Все же, пусть лучше она сердится, чем думает о своей славе. - Джинджер, привет, я твой дядя... Радостный и лохматый, как в общем-то и всегда, Сириус стоял за дверью кабинета Дамблдора. Джинджер все тем же твердым шагом прошла мимо него и отправилась прямиком на Астрономическую башню. Там, во всяком случае, ее никто не будет трогать. Сириус Блэк, которому сейчас было 27 лет, с удивлением посмотрел на девочку, которая с какой-то злостью, обидой и раздражением прошла сейчас мимо него. Молодой мужчина поднял руку и пальцем указал на ушедшую уже Джинджер, и Дамблдор кивнул ему, мол, следуй за ней. Сириус тяжело вздохнул и отправился за племянницей. Все же, Сириус был Поттерам намного ближе. Он был их крестным. Но опыта общения с детьми он не имел. Сейчас Бродяга вообще не понимал, что ему делать, говорить, как успокоить Джинджер. Каждые пять шагов девочки равнялись одному шагу Сириуса, и сейчас маг неторопливо шел за крестницей, боясь ее спугнуть. Джинджер же в упор не замечала своего крестного, полностью погруженная в свои мысли. Добравшись до башни, своего единственного укрытия, девочка села на ступеньки и, поджав колени к груди, тяжело вздохнула. Слез не было, как и желания плакать. Она не могла сказать наверняка, почему с такой злостью ушла из кабинета. Может быть, причиной было то, что никто не смог уберечь ее родителей. Слава Джин вообще не интересовала, особенно слава, добытая такой ценой. - Джинджер... Мягкий голос, исходящий от кого-то, кто стоял позади, заставил девочку вздрогнуть. Оглянувшись, она увидела того самого мужчину, который стоял прямо за дверью. Его серые глаза внимательно осматривали девочку, отмечая невероятное сходство с Лили. - Я уже говорил, что я твой дядя, меня зовут Сириус. Я был лучшим другом твоего отца, - проговорил он, осторожно присаживаясь рядом с Джин. Он, как и Альбус, очень сильно боялся сделать и сказать что-то не то. Сейчас Блэк как мог старался подбирать правильные слова. Взглянув на Джинджер, он заметил, что в ее глазах зияет пустота. Она слишком смышленая для своего возраста. - Почему... почему дядя Северус переметнулся на сторону Волан-де-Морта? - тихо спросила девочка. Сириус понял, что она сейчас не может понять, кого именно обвинять в сложившейся ситуации. Но обвинять-то было некого. - Мы с твоим отцом... издевались над Северусом, когда были в Хогвартсе. Он был другой. С самого детства он показал неплохие способности в зельеварении, но нам он не нравился. Он был отличной мишенью, чтобы посмеяться. Да и Джеймс постепенно начал присматриваться к Лили. В Северусе просто начала появляться тяга к темным искусствам, и, видимо, наши издевательства над ним усугубили ситуацию. Он никогда не хотел причинять вред твоей маме, и я уверен, что даже если он и проклинал Джеймса, то не хотел доводить все до такой степени. Мы все виноваты в смерти Лили и Джеймса, поэтому... если хочешь злиться, то злись на всех нас. Не стоит винить только Северуса. Джин вздохнула и вдруг потянулась своими маленькими ручками к Сириусу. Бродяга не знал, как ему реагировать на подобное, поэтому буквально рефлекторно приподнял девчушку и посадил к себе на колени, мягко обнимая. Сириус знал, что стоило Джинджер выйти, стоило ему самому неспешно пойти за ней, из кабинета Дамблдора вылетел Северус Снейп. Черной тучей он понесся в подземелья, и Сириус понимал, что зельевар и сам злится на себя. - Джин, дядя Северус переживает из-за всего, что произошло,- тихо проговорил Сириус. Он и сам не понимал, почему сейчас забеспокоился о том, над кем некогда издевался. Видимо, все то, что произошло шесть лет назад, успело немного сблизить и помирить их. - Тебе стоит поговорить с ним, если, конечно, хочешь... - А где он сейчас? - тихо спросила девочка, и на ее вопрос Сириус вдруг хмыкнул. - Наверняка в подземельях. Пойдем, сходим к нему, а потом я покажу тебе свой подарок. Джинджер кивнула. Сириус улыбнулся и наконец успокоился. Он боялся, что все будет намного сложнее, но девочка оказалась спокойной, как танк, и достаточно понимающий, чтобы воспринять ситуацию адекватно. Все хотели сделать скидку на возраст, но Блэк вдруг понял, что Джин в свои шесть лет вполне превосходит некоторых студентов по спокойствию и пониманию. Дверь в кабинет зельеварения открылась. Снейп тяжело вздохнул и уже приготовился выгнать того, кто осмелился его потревожить, но вдруг почувствовал, что зашел отнюдь не любопытный студент. Таковые тоже находились, когда хотели компенсировать потерянные на лекциях баллы. Но чаще всего Снейпа не тревожил никто. Только Дамблдор со своими лимонными дольками заглядывал, но сейчас Северус был готов прогнать и его. Джин осторожно подошла к стоящему к ней спиной дяде и мягко обняла его за ноги, потому что ростом пока что выше и не доходила. Зельевар вздрогнул. Сириус благоразумно стоял за дверью, потому что знал, что если он увидит доброго Северуса, Снейп запульнет в него каким-нибудь непростительным. Рисковать Бродяга не собирался, ему была дорога его шкура. Северус осторожно развернулся и опустился на колени на холодный пол, внимательно вглядываясь в лицо Джинджер. На нем не было презрения или злости. Девочка успокоилась и смирилась с тем, что ошибку допустил как Северус, так и весь Орден Феникса. Джин слабо улыбнулась мужчине и мягко провела пальцами по его черным волосам. Она почувствовала странный запах, исходящий от зельевара, но на тот момент (ведь ей всего 6 лет) ей было невдомек, что это был запах алкоголя. Северус, оказавшись в подземельях, сразу же налил себе огневиски, чуть ли не вырывая свои волосы. Он ругался на самого себя, боялся, что теперь потеряет доверие Джинджер. Но этого не произошло. В отличие от собственной матери, Джин приняла Северуса таким, какой он есть, без лишних вопросов. - Дядя Северус, я люблю тебя, все хорошо, - вдруг сказала Джинджер, и Северус вздрогнул. Это было первое признание в любви от живого человека. Это было первое признание его самого как человека. Это было первое признание в том, что его любят таким, какой он есть. - И я тебя люблю, маленькая слизеринка, - почти неслышно ответил Северус, резко обнимая девочку и закрывая глаза. Джинджер мягко обняла его в ответ и сама не заметила, как в теплых объятиях своего будущего декана задремала.