Тьма

***

      Беларусь стояла на кухне оперевшись руками об стол. Русский смотрел на беларусску, хотя не видел. Казалось, он видит даже через окровавленную повязку. — Боже, такими темпами, у меня все бинты закончаться… — пробормотала Беларусь смотря на брата. — А я разве виноват? — грустно спросил Федерация. — я хотя-бы не выдал вас… хотя он всё равно, наверно, сделал это… — А я разве виню тебя? — ласково спросила буларуска и погладила Россию по голове.       Федерация устало положил голову на стол. Даже спустя несколько лет, он всё ещё мог привыкнуть к «вечной темноте». Невольно начинали наплывать ужасные воспоминания, из-за которых русский страдал тоже. Телефон Беларуси не сильно задребезжал. Россия с любопытством повернул голову в сторону, откуда раздался «звук». — Что там? — поинтерисовался русский через повязку слепо смотря на сестру. — Завтра собрание… Пойдешь? — спросила беларусска.       Россия кивнул и опять устало положил голову на гладкий, кухонный стол. Он не сильно нажал на частично белую повязку, с кровавыми пятнами. Ударак тока боли, сразу прибежали к русскому. Тот в ответ зашипел и убрал руку. А боль, сначало не унималась, потом более менее успокоилась.       Россия встал с стула и медленным шагом немного задевая руками предметы поплёлся к выходу из дома. Руки аккуратно и плавно скользили по шершавым, старым стенам. Дойдя до двери слепая страна приоткрыла дверь на улицу. — Пойду погуляю… — шепнул Россия сообщая беларуске, что пропадет не надолгое время — ты знаешь где меня найти.       Дверь проскрипела, когда русский вышел из избы. Россия босоногим ступал по мягкой, свежей и редко колящейся травке. Бесконечный березняк окружал Федерацию чем-то родным. Русский тихо хихикнул, когда травка сменилась на мягкий и теплый песок. Песчаный берег редко колил ноги слепого камушками и разбитыми ракушками.       Федерация сел на песок, подставляя реке намочить немного кровоточащаи ноги. Наступить на разбитую ракушку, это вам не шутка. Но русскому эта боль терпима. Россия прислушавался к пению сверчков и птиц, забывая обо всём на свете. Он наслождался происходящим.       Кусты зашуршали, из-за чего всё смолкло. Птицы в стахе разлетелись кто-куда, а сверчки притихли, в надежде, что их не заметит «враг». Из кустов выпрыгнул небольшой, серый, старый пёс и шатающейся походкой подошел к русскому. — Привет, брат… — улыбнулся слепой и потрепал пса.       Серый в ответ, лизнул Федерацию в щеку и лег рядом с ним. Федерация облегченно вздохнул и задумался. Как хитрые и голодные змеи, старые и страшные воспоминание приползли к нему, сжимая маленького мальчика своим телом. Слёзы невольно начали выступать и течь по лицу слепого, со смесью крови. Русский уткнулся в шерсть пса и заплакал, прося помощи. — Я не хочу в прошлое… Не хочу туда — шептал Федерация, зарываясь в запутаную шерсть серого пса.       Серый тихо заскулил, явно сожелея русскому. Он добрыми и грустными глазами посмотрел на Россию. Тот уже немного успокоился.       Федерация вытер рукавом слёзы. Он посмотрел, хотя ничего не видит, на блестящую, водную гладь. — Наверно, мир красивый, я так его давно не видел… — усмехнулся русский вставая с песка. — что ж, я пойду.       Федерация устало поплёлся, он немного сменил путь с «Дом» на «Край города». Придя, Федерация стоя на холодном и непрятном асфальте. В сумерках русского было не видно. Мимо него проходили какие-то страны, они направлялись в центр города, бурно обсуждая что-то. Русский ещё походил по городу, после, направился домой.       Придя домой, Россию встретила Беларусь. Она мило улыбнулась. - Два часа. Рекорд - усмехнулась девушка - Что так рано? Обычно ты "гуляешь" по четыре-шесть часов..       Россия улыбаясь пожал плечами.