Обещание

Почти полночь. Их было всего двое в студии. Йошики развалился на диване, закинув ногу на ногу, и внимательно просматривал листы с записанными на них нотами. Изредка, он делал там кое-какие пометки остро-заточенным карандашом. Рядом, примерно в такой же позе сидел Хидэ, придерживая одной рукой гитару, другая же была занята дымящейся сигаретой. Замечтавшись, он стряхивал пепел прямо на пол, игнорируя пепельницу, стоящую тут же, на диване. Наконец, очнувшись, словно после глубокого сна, Хидэ отложил гитару и встал. Обвел глазами студию. Беспорядок, царивший там, уже никак не вписывался в рамки творческого. Хотя, если подумать, ведь именно пустые банки от пива навели его на мысль об обложке для альбома Psyence. Гитарист поморщился. Горы одноразовой посуды на столе, вперемешку с какими-то бумагами непонятного происхождения, сейчас навели его лишь на одну мысль: неплохо бы пригласить сюда уборщицу. А лучше несколько. Но, по правде говоря, не хотелось пускать сюда кого-то постороннего. Это ведь как второй дом для них - для группы, для всех людей, что тут работают. А Хидэ никогда не пускал к себе в дом чужих. Гитарист перевел взгляд на Йошики. Тот выглядел таким сосредоточенным, что даже как-то страшновато было его отвлекать. Однако, Йошики, почувствовав на себе взгляд Хидэ, поднял глаза и, быстро улыбнувшись, опять уткнулся в ноты. Только шорох карандаша о бумагу нарушал тишину, скопившуюся в студии. «Уже ночь, Йо-чан. А ты все работаешь». – подумал гитарист, но вслух ничего не сказал. « Хи-чан, иди домой уже. Я тут как-нибудь сам…»- нарушил тишину Йошики. «И не надейся от меня избавиться». –тут же отрезал Хидэ. Лидер фыркнул, пытаясь сдержать смешок. «Пиши, пиши, не отвлекайся».-добавил друг, заметив, как вмиг повеселел ударник. Пощелкав зажигалкой, Хидэ закурил новую сигарету. Затем присел на корточки и стал собирать весь хлам, оказавшийся в пределах досягаемости. Надо же как-то помочь. Йошики в который раз оторвался от работы и стал наблюдать за Хидэ, который со страшным грохотом сгружал в мусорную корзину все, что казалось ему ненужным. Почему-то, у лидера пропало всякое желание работать. Не было так же желания говорить вовсю трудящемуся Хидэ, что под такой шум невозможно что-то делать. Даже когда гитарист отправил в корзину папку с очень важными документами – даже тогда не возникло желания что-то предпринять. Йошики вдруг захлестнула волна нежности к другу. И глядя на то, как тот в очередной раз выпустил изо рта кольцо белого дыма, лидер едва удержался, чтобы не вскочить и не забрать у Хидэ сигарету. И зажигалку тоже. И вообще запретить ему курить. Нельзя, нельзя. Курение – оно же жизнь укорачивает. Йошики вдруг сковал страх. Вот же он, маленький Хидэ, работает тут вовсю, помогает, напевая себе что-то под нос. Поднимает голову, улыбается: «Пиши, Йо-чан. Я проверю». И опять продолжает шуршать, грохотать, сопровождая все это, видимо, только что сочиненной мелодией. Нет, нельзя ему ни пить, ни курить. Таких, как он, нужно беречь. Несмотря на то, что гитарист был старше Йошики, тот вдруг почувствовал себя ответственным за шаловливое розоволосое чудо. Теперь Йошики будет следить за ним весь день, а если понадобится, и ночью. Конечно, это несправедливо – ведь ударник сам и курил, и выпить мог. Но Хидэ… Его нужно беречь. Любой ценой. Лидер уже собрался озвучить свое решение, но, вместо этого, сказал совсем другое. «Хидэ?» «Мм?» «Никогда не исчезай, ладно?» Гитарист удивленно посмотрел на друга и рассеянно улыбнулся : «Ты чего это, Йо-чан? Куда же я исчезну?» Йошики покраснел и рассмеялся своим беспричинным страхам. Действительно, чего это он? Еще и контроль над другом собрался установить. Точно переработал. Гитарист сел на диван рядом с Йошики и прижался к нему плечом. Затем, глядя прямо перед собой, заговорил уже серьезно, взвешивая каждое слово. «Йо-чан, не хотелось бы начинать разговор об этом, но думаю, что ты и сам все давно понял. Я надеюсь, что этого никогда не случится, иначе не знаю, как переживу это, но… Обещай мне, что если Х когда-нибудь распадутся, ты не сдашься. И мы снова будем вместе играть на одной сцене». «Обещаю». Больше Йошики не сказал ни слова. Он и сам понимал, что что-то пошло не так. Механизм сломался, они больше не одно целое. Хотя, как и Хидэ, продолжал верить, что все наладится. Домой они решили не возвращаться и остались ночевать в студии. Йошики, глядя, как Хидэ ворочается на неудобном диване, развернувшись к ударнику спиной, все никак не мог заснуть. В голову лезли всякие непонятные мысли. Вот и сейчас он вдруг, ни с того, ни с сего, вспомнил о давнем страхе своего друга: о металлическом шарике, который ночью зависает над кроватью и ждет, пока ты откроешь глаза. «Буду защищать». – угрожающе буркнул Йошики в темноту, надеясь таким образом отпугнуть всех ночных чудищ разом от фигурки, которая мирно посапывала рядом, свернувшись калачиком. *** Яркий свет прожекторов слепил глаза. Огромная толпа фанатов выкрикивала имена участников Х, и Йошики был безмерно благодарен тем, чьи голоса выкрикивали такое любимое, близкое сердцу имя. Лидер тащил через всю сцену большого плюшевого Хидэ, изо всех сил прижимая его к себе. Тот уже побывал на плечах у Тоши, подержал за руку Хиса, посидел на коленях у Паты, и был расчесан Сугизо. «Вот видишь, Хидэ, я же обещал». – шептал Йошики, заглядывая в два больших нахмуренных глаза. Несмотря ни на что, ему казалось, что Хидэ улыбается. И от этого было так радостно, и так больно кололо в груди.