Плохой день

- Безумная ночка, не так ли? – Кот, прихрамывая и опираясь о шест, подошёл к лежащей на земле Ледибаг. Она с усилием сосредоточила взгляд на напарнике, моргнув и очень глубоко вдохнув. Её голос скрипел, сорванный после крика, а лицо кривилось от боли в рёбрах. - И не говори, хах... Вокруг них дымилось Марсово поле. Гудели сирены пожарных расчётов, сновали туда-сюда люди, радостные, что очередная катастрофа была предотвращена. Талисман Удачи исправил то, что было сотворено с Парижем до превращения в супергероя, но не то, что сотворила очередная армия Моля до объявления тревоги. Но это был не первый раз, когда горожанам приходилось разгребать последствия магии собственными руками, что подогревало ненависть к Молю. Насколько было известно, даже в полиции был организован специальный отдел по вычислению личности злодея, но пока это никуда не шло дальше предположений и зацепок, ведущих в никуда. Кряхтя, Кот осторожно опустился возле Ледибаг, которая даже не шевельнулась, всё ещё раскинув руки и ноги в разные стороны. Один хвостик растрепался, а кончик второго окрасился кровью из пораненного предплечья. После использования Талисмана все раны и повреждения, конечно же, исчезли, вот только шрамы и боль никуда не делись. Потрёпанные боем пятёрка героев почти сразу отправилась отдыхать: Рена Руж и Карапас удалились вдвоём, а Квин Би, развоплотившись, просто пешком пошла домой в отель, пробормотав, что лучше размять ноги и дать Поллен отдохнуть, «пусть это и будет вредно для моего имиджа». Кот тоже хотел отправиться домой, где он с удовольствием отпустил бы уставшее тело в наимягчайщую кровать, но чувство ответственности и совести по отношению к Леди не дало это сделать. А Ледибаг просто смотрела на небо. Тёмное небо, затянутое дымом и мерцающее всполохами и отсветами угасающих под напорами воды пожаров. В голове созрел дизайн, который хотелось бы зарисовать. Она даже не дёрнулась, когда серьги запищали. Зато на это отреагировал Кот: засуетился, зашипел от боли в мышцах и забормотал, но Леди снова засипела: - Мне плевать. - Прости... что? – Кот замер. Ледибаг моргнула. - Мне плевать. Я сегодня ужасно устала. И, хах, Кот, - она перевела взгляд на него, чуть дёрнув уголком губ в попытке улыбнуться, - если хочешь – оставайся. Я готова пролежать тут вечность. - Это на тебя не похоже... - А что на меня похоже? Серьги снова пискнули, обжигая слух. Из горла сип слышался всё хуже, и, чтобы её было слышно, Ледибаг напрягала голос, кашляя от усилий. Кашель отдавался во всём теле, особенно в грудной клетке, но она всё также лежала. - Кот, я очень-очень устала. И не сдвинусь с этого места, пока не найду хоть капельку сил. - Я могу отнести тебя туда, куда захочешь! - Ага, и мало того, что я могу дать тебе намёк на раскрытие личности, так ты просто уронишь меня по пути в Сену, и мы вместе и счастливо утонем в один день. Кот застыл, услышав дерзость и колкость. Ледибаг, так заботящаяся о тайне личностей, неунывающая алая звёздочка в его непроницаемой тьме пути, сейчас угасающим угольком лежала на траве почти под кроной птерокарии. В глазах не было того задорного блеска, в них плескалась почти смертельная усталость и плясали огоньки пожаров. Раздался третий предупреждающий писк. - Ты просто сдаёшься? Ледибаг снова глубоко вдохнула. Скоро должна была зацвести индийская сирень, но сейчас воздух был пропитан горьким привкусом дыма. - Нет. Это просто один большой плохой день. Бывает. - Ты будто сама не своя. Кот поставил перед собой жезл, опираясь на него и кладя поверх сложенных рук подбородок. Люди проходили мимо, будто даже и не замечая. Возможно, и правда не замечая, так как они были скрыты тенью ряда деревьев, а тот клочок поля, где они расположились, был нетронутым и располагался в отдалении от пострадавших. И людям было не до супергероев. Они сами сейчас были героями, спасая родной город в очередной раз. - Я сама и своя. Просто устала от эмоций, от беготни, от вечных догонялок! Это осточертело до самого нутра! – в её монолог вклинился четвёртый писк, - Моль истрепал мне нервы, испортил режим дня, оценки и отношения. У меня даже нет личной жизни! Вообще! Всё, что я делаю – спасаю Париж, догоняю программу коллежа, помогаю семье и всё по кругу, снова и опять! Я просто чертовски устала! Узнала бы, кто этот Моль, первым делом врезала бы ему под дых, «поблагодарив». Изобразив кавычки в воздухе, Ледибаг сдавлено хихикнула. Кот покачал головой, зацыкав: - Знаешь, в чём-то ты права... я дам ему в нос. За все эти плохие дни в моей жизни. - А коготки не сломаешь? - О, миледи, поверьте: сломанные когти и ногти явно будут стоить этих усилий. Я отплачу ему за всё, что он устроил. С моей жизнью, с твоей, да с жизнью всего города! За сорванное расписание, жизнь и вообще. Я не высыпаюсь! - Куда? - Что «куда»? - Ай, проехали. Серьги уже истерично пикнули в пятый раз, замерцав, и, не переставая, уже пищали на полтона ниже, отсчитывая последнюю минуту по секундам. Кот расфокусировано смотрел вперёд, мысленно что-то решая. Сбоку снова послышался тяжёлый вздох. - Не уйдёшь? - Нет. - Даже если... - ...ага, разочаруюсь. - Я предупреждала. - Ага. Они замолчали, разделяя эти последние секунды. Последние десять Леди отсчитала вслух. И одновременно с её «ноль» прозвучало «отмена трансформации». В поле зрения Адриана были босые ноги, на которых были наполовину покрашенные ногти и засохшие капли лака на ступне. За спиной начинался тихий истерический смех, причину которого Адриан пока не понимал, поворачиваясь и взглядом следуя по ногам вверх. Весёленькая светлая пижама, украшенная цветами. Из такой же ткани топик. Светлая кожа правой руки, чуть смуглая от природы. И перепачканное сажей лицо смеющейся Маринетт, которая скрыла глаза в сгибе руки. - Агрест. Чёртов. Адриан. Агрест! Она убрала руку, переместив её на диафрагму. Адриан увидел, что в саже появились светлые дорожки от слёз. - Привет, - Адриан достаточно глупо махнул рукой. Маринетт снова взвизгнула от смеха, кривясь от боли. - Привет, чёрт бы побрал тебя! - Эй, это грубо! - Прости, - она выдохнула и села, опираясь на обе руки. Выпрямившись и отдышавшись, Маринетт наклонила голову, всматриваясь в лицо напарника без маски. Щёки медленно краснели, будто это уже был условный рефлекс, а в животе запорхали те самые пресловутые бабочки, задевающие крыльями ноющую диафрагму. – Это определённо официально теперь один из самых худших дней в моей жизни. - Ну, знаешь, как говорилось в одной песне: «Сто плохих дней подарят мне сотню отличных историй», - развёл руками Адриан, стараясь осторожно шевелить головой, на которую приземлился Плагг. - А, я её тоже слышала! «Сто отличных историй сделают меня интересным на вечеринках!» Крутая песня! - Стой-стой-стой, я её включу! Квами переглянулись, ничего не понимая. Адриан полез в карман домашних штанов, доставая чудом уцелевший телефон и включая сайт с видео, приговаривая: - А ты видела официальной клип? Там такой сюрреализм творится, я как увидел, долго не мог отойти. - Нет, покажи! - Сейчас, уже вбиваю... нашёл, смотри! Он придвинулся ближе к Маринетт, располагая экран телефона так, чтобы всем было видно. Они вместе подпевали песне, почему-то не переставая смеяться и кривляться. А в конце, когда песня начала снова играть, Адриан встал, передав телефон в руки Маринетт, и поднял её, кривясь от боли в лопатке. - Будет новый шрам, чёрт. - Зато отличная история на будущее. - Да уж... – потерев шею, он забрал телефон у Маринетт и вдруг ощутил себя самым обыкновенным подростком, который вдруг узнал, что девчонка его мечты согласилась на свидание, а теперь не знал, что делать. Ещё и холод и мелкие камушки под босыми ногами не давали сосредоточиться. Как ни странно, затянувшееся молчание прервала Маринетт, запинаясь и заикаясь. - Эт-то проз-звучит странно, н-но... мой дом не т-так уж и д-далеко... хочешь, расск-кажу ещё ист-торий?.. - А знаешь... с удовольствием.