Воспой меня

«Сколь ужасной, фантастичной и неправдоподобной представляется сама мысль о том, что мы должны здесь, у себя, рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далекой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно. Ещё более невозможным представляется то, что уже принципиально улаженная ссора может стать предметом войны.» Воспой меня, угасшее дитя Огнем, мечом и пылью непрестанной Воспой меня реками слез, Упавшие на поле брани. Уйди в туман, мое творение Покинув берега мои Уйди, забудь свои ты преступленья Оставь меня в руинах собственной души. Ты не простишь, и я ведь тоже Забуду в первых призраках ночи Забуду, тех, кто мне дороже Пороков собственной судьбы. (Автор) Глупо полагать, что история настолько неинтересна и бесполезна. Взращенная на трупах и крови, она дарует людям знания, чего нельзя совершать. Ненавистная многими за свою честность и исчерканная вдоль и поперек. Быть может, этот марш человеческой глупости всего лишь очередной её период, бутафория ненужный действий, которую все будут скучающе перелистывать в книгах и учебниках, выражая свое никому не нужное мнение. Это ведь так просто, винит страны за события далеких лет, напрочь забывая, что порой стояли вопросы гораздо важнее лживой важности и чести. Проще винить всех, чем себя. Проще забыть, чем помнить. Проще, но не так интересно. Порой, стоит лишь задуматься на минуту и вдруг мир развернется под совершенно новым углом. Горят города. Горят страны. Горят народы. Во всем вина одного? Или вина многих? Перелистывая книгу, порой пропускают самое важное, увлекаясь наивным простым сюжетом. Горят города. Люди сжигают их по своей воли? Люди сжигают их по своему слову, умирая в толпе других, таких же. Перелистывая, скажи, говорил ли ты хоть раз себе, в чем смысл тебя. Свергнуть власть? Изменить историю? Стать великим? Но зачем? Зачем делать это, прекрасно понимая, что ты всегда на чьей-то стороне и не всегда свобода обозначает свободу выбора. Людям свойственно считать себя исключительными. Вы правы, вы уникальны, но в рамках своего мышления. Всегда будут люди выше и ниже. Перелистывая страницу, ответь мне на один вопрос: ты думаешь так, потому что это твое мнение или тебе его навязали? Если нет, то ты ошибаешься. Если да, то ты прав. Ты всегда говоришь навязанным мнением. Невозможно быть объективным ко всему. Нельзя отринуть тьму и свет, зло и добро. Пока. Люди слишком просты. Дай им ориентиры простых понятий и всю жизнь они проведут в погоне за ними. Война. Мир. Виноватые. Безвинные. Победители. Проигравшие. Это игра. В которую человечество играет долгие столетие. А они смотрят. Смотрят и тоскуют. Их втеснили в эту игру, заставили играть, лишили воли. Читая эти строки, обернись назад и задай всего один вопрос: а прав ли я? Листая историю, можно узнать прошлое. Листая себя, можно узнать настоящие. Листая народ, можно узнать будущее.

******

Что такое Британия? Небольшой островок где-то на севере Европы, омывающийся тремя морями и одним океаном. Граничащий с Францией, Ирландией, Бельгией и Нидерландами. Созданный Англией из союза тех, кто так её ненавидит. Туманный, странный, прошлая Империя зла, носящая корону долгие столетия. Безумная и прекрасная одновременно. Когда-то правящая половиной мира, сейчас же выживающая на островке и сидящая в страхе будущий гражданских волнений. Утопленная в ненависти остальных, такая знакомая Англия. Элизабет Гвен Керкленд, венценосное воплощение некогда великой Англии. Как точно описал её Франциск: милое личико за которым прячется жестокий тиран и кровавый демон. Англия никогда ничего не говорила ему, предпочитая не напоминать, когда умерла она глубоко внутри. Когда светлая наивная девочка исчезла в дьявольском огне, осыпанная прахом клеветы и предательства. А затем, поднявшая, не принцесса, а королева. Покорившая земли мечом и огнем, никогда не опускавшаяся на колени, не принимающая милость богов. Сейчас нельзя это сказать. Она сидит за столом переговоров и нервно заламывает руки. Год принес далеко не радостные вести и пока Америка горела в огне, Россия терзалась сотней бедствий, она медленно умирала от вируса. Странам больно, когда больно их народу. Простое черное платье поверх бледной кожи с россыпью родинок на спине и тонкими шрамами. Небольшое напоминание о прошлом. На руках следы царапин, она любит причинять себе боль. Заставляет хоть что-то чувствовать, хотя сердце не хочет биться. — И поэтому, нам стоит обратить свое внимание на … — страна не хотела слушать. Свою судьбу она уже много раз слушала. Чего ей только не обещали после выхода из ЕС: десятилетний кризис, огромную смертность от вируса, развал Британии. К счастью или к горю, ей было все равно. Шотландия и остальные давно надоели. Мир потерял свои цвета. Она ненавидит свое правительство до боли в сердце, но молчит. Выход из ЕС был её единственным шансом начать делать хоть что-то самой. Начать бороться за свои идеи, а не быть тенью Америки и марионеткой Германии. Если они не хотят такие условия, пусть. Слишком много ненависти и лжи в их отношениях стало. Может быть, но им она не верит. Не верит и своему правительству. Её народ получил свободу своих мыслей и не велся на слова высших диктаторов. Считала ли она Россию агрессором? Сложный вопрос. Она просто не любила его. За многое. Много причин. И это было вполне обоюдно. Взаимная нелюбовь. И с Францией. И с Шотландией. Много с кем. Она выкрутится. Всегда умела. Сжать зубы и превозмогая боль. Столько раз делала одно и тоже. Почему бы не вспомнить старые времена. Считала ли она свое положение ужасным? Да, у нее дела плохи. Brexit — вещь не самая приятная. Она жалеет, что не вышла раньше. До этого тупого вируса. Премьер-министр слишком уверен, что они справятся. Забавно, рожденный американец сейчас командует ею. Где-то в прошлом, в старых коридорах собственного дворца плачет ущемленная гордость и легкая грусть. — Элиза, — позвал её мистер Джонсон. Девушка содрогнулась. Даже блядская фамилия та же. Практически. Словно смеялись и кидали в лицо теперь её положении чуть ли не колонии. — Да, — взгляд мятный глаз устремился на человека, сидящего во главе стола. Борис Джонсон. Пожалуй, она имела право его ненавидеть. Американец, рожденный в Нью-Йорке, на какой-то черт приехавший сюда. Ни капли британской крови. Слишком уверенный в её силах. Она откинулась на спинку стула, расправляя плечи и надевая маску лицемерия и гордости. Не имеет права на слабость. Они сидят друг напротив друга, пока остальные что-то бормочут по видеосвязи. Пускай. Они оба их не слушают, понимают. И она надеяться на его понимание. — Ты не слушаешь, — поясняет он. Англия лишь пожимает плечами. В этой комнате царит напряжение и духота. Открыть окно весьма опрометчиво. Мало ли, его смерть вряд-ли улучшить положение. Выборы нового правителя займет время. — Простите, занята другим голова, — она не спала всю ночь. Опять. Мучается в слезах и мерзких когтях реальности. Тяжело терять корону, ещё тяжелее терять свое достоинство. Покориться Евросоюзу, в котором когда-то она была главной. Интересно, как там поживает чистокровный ариец. Она не простила Людвига. Он это прекрасно знает. Брат и сестра по отцу, вот только один ему предан, а другая предала проклятию. Стоит ли говорить, но об этом знает лишь она. Узнав, что Генерал Мороз когда-то помог ей изгнать ужасных французов с её земли, Альфред бы начал кричать о её родстве с Россией, а Иван… Вряд-ли бы он хоть как-то отреагировал. У них не было близких отношений, не было дружбы или доверия. Между ними всегда ложь. Концентрированная и изящная. Она всегда будет его главным врагом: слишком умной для прямых действий, оттого и опасной. Они —истинные враги, а Альфред настолько любит Ивана, что готов на все, только занимать весь телеэфир собой. Сделать все, чтобы жить в его мыслях. От любви до ненависти один шаг, вот только у них этот шаг ведет в пропасть. Она слишком хорошо знает Ивана и его любовь не стоит ничего. Разве…вид прекрасной Москвы в огне. Дорога домой заняла не столь много времени. Пробки сейчас лишь чудо. Она не любила будни. Смешиваясь с вечным британским дождем, все это создавало весьма удручающую картину. Дом был противен, особенно после таких собраний. В эту минуту там царила тишина. Может, даже призрак уюта, который исчезнет в предрассветных сумерках. Здесь же рухнуло за одну минуту. Голоса на кухни явно давали понять, что братья никуда не делись. И даже жалко стало. Жалко, что они не вышли из ее состава. Сколько бы Англия не пыталась узнать причину их проживания здесь. Они ведь имели собственные дома и могли спастись от ужасных узурпаторов там, готовя очередное восстание. Девушка тенью проскользнула наверх. Слушать обвинения и угрозы в свой адрес не хотела. Становилось слишком уныло от этого всего. В своей комнате она почувствовала себя живой. Закрыв её на замок, упала на большую кровать. Замок, древний и прочный, когда-то сердце великой империи. Построенный магией кельтов. Все здесь несет в себе свой смысл, только она резко стала бессмысленной. Родные стены её страны могли бы греть, но слезы жутко жгли глаза. Не хочется утерять все, что она завоевывала вот так, из-за ошибки. Перестать быть чем-то могущественным, стать такой же пешкой, как Франция, Украина, Белорусь. И не важно, чей. Главное стать. — Англия? — раздался тоненький голос Силенда. Девушка вздохнула. Он был ребенком, похожим на Альфреда даже слишком. Её маленькая ошибка с алкоголем. — Да, — она запретила называть себя матерью. Даже не говорила никому о том, что это её ребенок. .Элизабет открыла дверь, впуская малыша к себе. Светловолосая макушка пробежала внутрь. — Ты грустная? — его маленькие ручки потянулись к её усталом лицу. — Иногда так бывает, Сил. Взрослые порой грустят, — на тонких красных губах появилась грустная улыбка. Рука скользнула по светлым волосам, приглаживая непокорные пряди. — Тебе не стоит волноваться, малыш. Иди вниз, думаю, они уже что-нибудь заказали из ресторана -Ты будешь что-нибудь? — он смотрел так наивно. Он искренне верил, что в его семье царит любовь и мир. Они никогда не ссорились при нем. Англия почувствовала, как боль в животе лишь увеличивается. Один из досадных минусов: ты чувствуешь боль своего народа. — Нет, я не голодна. Беги, — Силенд спрыгнул с кровати и поспешил в сеть сумеречных коридоров, оставляя её лежать на простынях разбитой фарфоровой куклой, которую кинул об стену жестокий ребенок. Где оказалась она в итоге? Чертовые протесты начались у нее. Иногда так хочется взять и долбануть этих людей об что-то твердое. Чтобы мозги резко появились. Она не считается себя особо кровожадной. Не она занималась убийствам «невинных». Это история и тогда речь шла далеко не о толерантности и справедливости. Тогда шла речь о выживание. Одного взгляда на карту Европы хватает, чтобы понять: выжить там без колоний было нереально. Либо ты становишься чей-то территорий, либо будь добра: захвати ранее неизвестные территории, ранее неизвестной нации, ранее неизвестной культуры на которую тебе наплевать. Вопрос о жизни тех, кто сейчас прыгает с плакатами. Алиса всегда считала себя до жути консервативной и немного дурной. Если требуете равные права, будьте готовы к равным обязанностям. А падать на колени перед преступником она не будет. Горят города, горят страны, а она пытается потушить себя. ***1939 год**** Темнота. Она везде, пробирается в легкие и заставляет утонуть в своих ощущениях. Мягкий свет свечи дрожит в промозглом воздухе, освещая пустую комнату. Один дряблый шкаф, который пережил два года бомбежек, стена с двумя разбитыми окнами. Тетрадки, журналы и прочие мелочи, которые молотом били по голове, напоминая, что когда-то здесь текла жизнь. Хрупкая. Которую не смогли сохранить. Плавные тени скользят вокруг меня. Они везде и мелькают перед глазами, будто безумная карусель, под завыванием ветра. Вновь гроза над Лондоном. Она всегда над моей головой. Дождь к счастью. Он смоет с улиц пыль, кровь и боль моего народа. Я надеюсь на это, потому что больше ничего не остается. Хотя. К чему мой страх, если все итак случилось? Лишние эмоции сейчас ни к чему. Я страна, я должна дышать смогом и кровью ради своего народа. Сижу, смотря куда-то в пустоту, где не грохочут раскаты грома над моей головой и под моими ногами не расползаются трещины империи. Внутри бушует страх. За свою жизнь. За свой народ. За свою семью. На глазах наворачиваются слезы. Нет у меня семьи. Никогда не было. Меня душат слезы. Война отразилась на мне крайне сильно. Царапаю руки до крови, пока все они не покрываются тонкими линия, с которых стекают алые капли. Лишние шрамы не так уж страшно. Хочу побороть ту боль, которая терзает меня. Наплевать. На все. Я одна. Без союзников и без семьи. К чему мне жить? У Британии нет союзников, есть сама Британия. Построенная на руинах Римской Империи, вскормленная соленным морем, соединенная кровью и сталью. Ни о чем не жалею. И не буду. Все убивали! Все уничтожали! Все ломали ради своего народа! Почему я должна каяться?! Почему только я должна исповедоваться! Я Империя Зла на словах Франции и буду ею. С честью носить свой титул. Мне наплевать! Глаза щиплет. Пыли слишком много. Дышать становиться тяжело. Делаю рваный вздох и чувствую, как холод бьет меня. Прикрываю глаза. В голове всплывает тот лес, в котором я провела большую часть детства. Мой родной, всего в пяти километрах от Лондона. Я буду жить вопреки всем словам и крикам. Вопреки законам мира. Как когда-то жила моя мать.