For us there is only love. Для нас есть только любовь.
Есть у Династии и слава гордая, есть и богатства несметные, есть и любовь народа подкупная, а в самом сердце Нашем* что есть? Милосердие, справедливость, честность, честь, смелость, жалость, вера в Бога, совесть, ранимость... Всё есть. Мы придерживаемся этого, когда другие члены Династии склоняются к зависти, эгоизму, равнодушию, злу, они говорят "обещаю" и "больше так не будем". И снова им удаётся обмануть... Но может мы такие добрые и совестливые в чём-то порочны? Не умеем отстоять и не можем здраво мыслить против стаи волков хищных. Но у нас же есть стержень, терпение и сила. Мы когда-то должны выделить главное и отсеять лишнее, дабы не разрушить этот мир.
Валиде Сафие Султан ничтожно умоляет Государя помиловать её сына. Шехзаде тихонечко сидит и ждёт спасения. "Нам помогут, мы опять всех обмануть сможем" — вот их мысли. Но вот мыслей, как задеты чувства и жизни других — у них нет. Думают эти люди о своей выгоде. Если представить жизнь без гонок за престол, все были бы счастливы. И так ведь много славы, денег, для таких людей** в самый раз, неужели им праведных позволено истреблять? Что же, придётся нам, смиренным и умеющим прощать, наказать, усмирить зло. Мы не будем погибать из-за чьих-то жадных амбиций Мы научимся постоять за себя...
— Хюмашах, тебе уже лучше? Всё внутри у светловолосой Госпожи сжалось, её руки тяжело сжимали подушку. Голос супруга не мог утвердиться в её голове. — Как мне может быть лучше? Зюльфикяр присел к ней на кровать. Когда она замолчала, мужчина коснулся её шеи, но она боязненно отреагировала. — Я поделилась с тобой своей тайной. — столь же угнетённо продолжила говорить Хюмашах, зажмурив глаза. — Я тебе доверилась. — молодая женщина резко села на кровати лицом к мужу. — А ты что сделал? При первом удобном случае рассказал всё Кёсем. Как я могу доверять тебе после этого? — она упёрлась на руки, а на глазах проступили слёзы. — Когда-то ты сказала, что твоя самая большая слабость — это Валиде. — глядя в глаза Хюмашах, ответил Зюльфикяр. — Из-за неё ты пережила столько бед. И сейчас она причина всему этому, Хюмашах. Возможно, так будет лучше. Я полностью доверяю правосудию Повелителя. Он пощадит Искендера. — Да я уже не знаю, как будет лучше! — неожиданно она подалась в сторону и соскочила с кровати. — Чего ты хочешь? — сказала Хюмашах без нервов, спокойно и просто. — Мы упускаем, только что! — Хюмашах, ты совершишь ошибку, если будешь и дальше верить своей Валиде. Она крутит тобой, как куклой. Ещё и месяца не прошло, как ты помнишь, когда она хотела убить меня. — Зюльфикяр с усмешкой кинул на неё взгляд, и она помотала головой. — Не смейся надо мной. — Я дивлюсь, Хюмашах. Не тебе, а твоей Валиде. У меня нет никаких сомнений, Хюмашах, что она управляет всеми. — Ну да... Да... Может ты прав... Прав. — пыталась поверить этим словам. — Это уже прогресс, Хюмашах. Лицо Хюмашах приобрело шутливое лисье выражение: "О, сам Всевышний спустился с небес! Что Вы посоветуете мне сделать!? Так что ли?" — Это слишком. Буквально топталась на месте Хюмашах, выражая своё недовольство: "И что делать. Если ты знаешь, что моя мать — это угроза? Убийцей должна стать я?" — Нет, Хюмашах, этого я не допущу. Вот видишь, кроме как об убийстве, ты не о чём не можешь думать. Хюмашах нерезво поплелась к кровати и села, а потом уронила лицо в руки. — Солнце моё, я тебе тайну открыл, да? — Не делай так... Я же хочу, чтобы лучше было. — Мы все этого хотим, любимая. — мужчина притронулся к её спине, и она, без сил, кинулась ему в объятья. — Я тебя очень люблю. И не допущу, чтобы ты пострадал из-за моей Валиде. Но и моя семья тоже не должна пострадать. — Я вижу только один справедливый выход из этой ситуации. — Какой выход? Есть ли он? — она подняла на него взгляд, её беспокойные глаза засветились. — Тише, не торопись ты так. Она уныло отвернула голову, а мужчина нежно поцеловал её в шею. Хюмашах выставила руку в его грудь, и он с силой взял её за бедра и усадил к себе лицом, она не успела и одуматься, как подчинилась. — Ты меня будешь внимательно слушать, так ведь? Послушайся меня хоть раз в жизни. — Это связано с Кёсем? — она хотела встать, но ей не удалось, Зюльфикяр крепко держал её за талию. — Этот выход из ситуации будет устраивать всех нас и не будет касаться твоей "любимой" Кёсем. На этот раз всё сделаем сами. — Без Кёсем! Это же невозможно... — героически сказала Хюмашах. — Невозможное возможно, душа моя. Ты серьёзна? Слушаешь меня? Хюмашах по-детски просто кивнула и положила руки ему на плечи. — Не смущай меня, Хюмашах. Мы серьёзными вещами занимаемся. — Я вижу!.. Молчу. — Я уверен в справедливости Повелителя. Но всякое ведомо. При любом исходе мы должны отправить Искендера из столицы. Сафие Султан не сможет действовать на него тогда. А Сафие Султан должна остаться перед нашим носом. Её опасно отпускать. Она свяжется с сыном и продолжит плести ту же сказку. — О, я кажется понимаю. Но они всё равно не смогут на расстоянии жить. Посмотрим дальше на ситуацию. Может, например, если будет такой случай, сказать Валиде, что с Искендером что-то случилось... Она не будет тогда искать его. Всевышний, как жестоко! — Всё хорошо, Хюмашах. Всё будет хорошо... Ты правильно всё понимаешь. — мужчина рукой взял легко её за шею и впился в губы. Женщина крепко обняла его и в пол тона сказала: "Мы же хотим, чтобы было лучше, так ведь, Зюльфикяр? Я никому не желаю смерти, просто боюсь за себя, тебя и других... Да и маме мы точно никогда не откроем глаза. Она не видит открыто своих ужасных поступков". — Я всегда буду с тобой, Хюмашах. Главное, чтобы ты никогда не боялась скрывать от меня что-либо. — Я очень люблю тебя. — она улыбнулась, его пальцы ласково погладили щёку супруги, спустились на шею и остановились на подбородке.