Неожиданности судьбы

- Готовьте вторую операционную! У нас переломы рёбер и разрыв лёгкого в результате ДТП. Ребёнок пяти лет. Пограничное состояние. Медики на всех парáх гнали каталку с пострадавшей по коридору приёмного отделения, едва успев забрать её из подъехавшей машины парамедиков. Мобильные приборы мерно попискивали, отсчитывая сердечный ритм и состояние малышки, маска закрывала почти всё её лицо, давая возможность хоть как-то дышать единственным неповреждённым лёгким. В вены были воткнуты капельницы, а на плече выше локтя располагался широкий манжет электронного тонометра. - Цири! Господи, спасите мою дочь! Пожалуйста! Цири! Широкие двери с надписью «Операционная II» захлопнулись прямо перед носом мужчины под тридцать, в разодранной окровавленной льняной рубашке и с бурыми пятнами на руках и в уголке губ. Его тёмные волосы были спутаны, а в голубых глазах плескались такие боль и страх, что в свете больничных ламп те казались серыми и безжизненными. Он упал на колени прямо посреди коридора, обречённо опустив руки и с надеждой уставившись на запертую дверь, готовый свернуться калачиком прямо здесь, как брошенный щенок в ожидании чуда. Жизнь его дочери, его маленькой принцессы сейчас находилась в руках врачей, и от него абсолютно ничего не зависело. - Хей, мистер, вам нужна помощь? – услышал он женский голос рядом с собой, и кто-то слегка дотронулся до его плеча. - Я в порядке. У меня… ничего серьёзного, - прохрипел мужчина, думая о том, как несправедливо судьба разложила карты, и именно он отделался парой ссадин и синяков, когда его любимые люди пострадали куда сильней. - Оставь его, Марилька, - перед ним промелькнули полы длинного белого халата. Подняв глаза, он сначала заметил бейджик: «главный врач ЦКБ Блавикена, WA, д.м.н. К.Рианнон», а уже после лицо женщины средних лет сопереживающе смотрящее прямо на него. – А вы, молодой человек, если действительно чувствуете себя хорошо, пойдёмте со мной. Есть очень серьёзный разговор, касающийся вашей дочери. *** Он сидел в коридоре на одном из мягких диванчиков, располагающихся неподалёку от дверей операционной, где врачи по-прежнему пытались спасти его девочку. Операция шла уже второй час, но пока не было никаких новостей, это было и хорошо, и плохо одновременно, по крайней мере это означало, что шанс на спасение всё ещё есть. После разговора с доктором Рианнон, нескольких звонков и подписания кучи бумаг дрожащими от волнения и обречённости руками, он успел немного привести себя в порядок, по крайней мере умыться и более-менее отчистить себя и свою одежду от крови. Но его состояние всё ещё оставляло желать лучшего, особенно что касалось душевного аспекта. Медсестра, что справлялась о его самочувствии – Марилька – подходила к нему ещё пару раз, интересуясь снова о его состоянии и старалась быть максимально участливой, даже предлагая кофе и рассказывая, где в больнице он мог бы полноценно перекусить или отдохнуть. Он лишь тихо благодарил её в ответ, не ощущая потребности или желания ни в чём из того, что она предлагала. И когда он вновь ощутил промелькнувший рядом белый всполох от медицинского халата, то почувствовал лёгкое раздражение от навязчивости девушки. Он обернулся и уже было открыл рот, чтобы на этот раз ответить, возможно даже более грубо, чем раньше, в надежде, что его, наконец, оставят в покое, как замер, так и не проронив ни звука. Перед ним стояла не Марилька. Это был мужчина чуть старше его самого, альфа с бугрящимися под белоснежной тканью мышцами, натягивающими ткань на плечах и немного на груди. Его тёмные волосы на голове чуть завивались, а глаза серо-голубого цвета с гетерохромным карим фрагментом в одном из них излучали интерес и долю узнавания. - Лютик? – наконец, обращаясь к нему, неуверенно произнёс этот доктор. - Г-геральт? – также с сомнением отозвался тот. - Это правда ты! Я едва тебя узнал! – на лице альфы вспыхнула улыбка, но тут же погасла от осознания того, где они находятся. – Что произошло? Что ты тут делаешь? - Мы попали в аварию, - убитым голосом проговорил Лютик. – Моя дочь… Она… - он с тоской посмотрел на двери операционной, надеясь, что Геральт без слов поймёт его. Так оно и вышло. - Дочь? Хмм… Прошло так много времени, - он сел на диван рядом с ним. - Кто её оперирует? - Доктор Миша… Мыша… - Мышовур? – помог ему альфа. - Да. - Тогда твоей дочке повезло. Это хороший врач. Волшебник. Он вытаскивает пациентов порой даже с того света, - попытался подбодрить знакомого Геральт. - Надеюсь, до этого не дойдёт, - вздохнул тот. – У неё пробито лёгкое. Потребовалась пересадка. К счастью, у них был донорский материал. - А ты сам…? – доктор окинул Лютика взглядом с ног до головы. - Нет, я… Меня подлатали по пути сюда, ничего критичного, я отказался от госпитализации. За рулём была Ренфри… - по щеке омеги снова покатились слёзы. - Она… И Лютика словно прорвало. - Мы ехали на её свадьбу. Она должна была состояться здесь, в Блавикене. Мы дурачились, подпевали радио и танцевали. Ну, насколько это вообще возможно сидя, - с грустью фыркнул он. – Рен отпустила руль на несколько секунд и машину повело. Она много раз так делала, но всегда успевала выровняться. Но не в этот раз… Нас занесло. Было так страшно! – голос Лютика дрожал, а слёзы текли всё сильней. – Мы слетели с трассы и нас перевернуло несколько раз. Там были деревья… много… целый лес… И ветки лезли в стёкла, били их и проникали в салон. Её просто прошило насквозь… Она умерла почти мгновенно. Цири сидела сзади, но… - Чёрт, Ренфри, - покачал головой Геральт. А после решил уточнить, понимая, что вряд ли услышит продолжение. - Цири – это твоя дочь? - Цирилла. Она - всё, что у меня осталось, - всхлипывая, прошептал Лютик. - А её отец? Ваш альфа? - Эм… Долгая история, - омега немного затравленно посмотрел на Геральта. – Его нет. И не было никогда. - Хмм, - вздёрнул бровь тот. - Цири появилась на свет не совсем естественным путём, - всё-таки решил вкратце объяснить Лютик, уверенный, что альфа пытается увидеть его не совсем в приличном свете. – Она – ребёнок ЭКО. Ренфри помогала мне с её воспитанием. - Хмм, - снова протянул Геральт, на этот раз нахмурившись, но больше задавать вопросов не стал. Или просто не успел, потому что двери операционной, наконец, распахнулись и оттуда вышел слегка уставший, но всё-таки улыбающийся врач. Что уже было хорошим знаком. *** Разговор с доктором Мышовуром вышел долгим и довольно пугающим. Операция действительно прошла удачно, но, как выяснилось, это была только вершина айсберга и самое неприятное её ждало впереди. Сейчас девочка находилась в искусственной коме и дышала с помощью аппаратов и капельниц, но при этом была живой, что было самым важным для её отца. В дальнейшем же начиналась целая полоса рисков, связанных с пересадкой, начиная от сложностей выхода из комы и заканчивая полным отторжением органа и инфицированием организма. Врач честно предупредил, что в конце концов после подобных операций выживают не многие, и серьёзные проблемы могут начаться даже через год. Улучшали статистику лишь отсутствие изначального бактериального или вирусного осложнения и возраст пациентки, ведь всем известно, что у детей более крепкий организм и чуть повышенная регенерация, чем у взрослых. Тем не менее, процент удачно перенёсших трансплантацию лёгких составлял чуть меньше пятидесяти процентов. И Лютик молился всем известным богам, чтобы его маленькая принцесса попала в это меньшинство. За разговором с доктором, он совершенно забыл обо всём на свете, что не касалось Цири: о погибшей сестре, о вещах, оставленных в искорёженной машине. И о Геральте. К дочке его так и не пустили, позволив лишь посмотреть издалека через толстое стекло палаты интенсивной терапии. Да и часы приёма давно уже закончились, так что Лютик мог навестить свою девочку только на следующий день, не раньше. А пока он столкнулся с самой важной, наверное, на данной момент проблемой: он оказался совершенно один в чужом городе, без вещей, средств к существованию и крыши над головой. Он сидел на лестнице больничного крыльца, кутаясь в свою подранную рубаху, зябко потирая ладони от вечерней прохлады и слушал звуки сирен машин скорой помощи, чувствуя их яркие блики на своей коже. Теперь очень хотелось есть, а накопившаяся за день усталость клонила ко сну, но возможности осуществить хотя бы одну из этих потребностей Лютик не наблюдал даже в перспективе. Слёз уже не было. Казалось, он выплакал их все там, перед безликими дверями операционной, пока сам умирал вместе со своей дочерью от неизвестности и не мог ничем ей помочь. Сейчас он больше походил на сумасшедшего или зомби, смотрящего в одну точку безжизненным взглядом, и думал о том, как всё-таки ему быть дальше и каким чудом пережить эту ночь. Дальше этих нескольких часов он предпочитал даже не заглядывать. - Простудишься, - услышал он знакомый голос за своей спиной, но лишь пожал плечами, прекрасно понимая, что ему нечего на это ответить. – Как Цири? – Геральт остановился на пару ступень ниже, чтобы хоть немного уровнять их высоту и смотрел сейчас прямо на него. - Жить будет, - еле слышно отозвался Лютик. – Не факт, что долго, но это уже больше, чем могло бы быть. - Трансплантация – штука непредсказуемая, - вздохнул альфа. – Но ты не должен терять надежды. Как я уже говорил, доктор Мышовур – тот ещё кудесник, с ним твоя дочка будет под хорошим присмотром. - Он уже спас ей жизнь. - И продолжит это делать. А тебе не мешало бы отдохнуть. У тебя был тяжёлый день. - Да, это так, - кивнул Лютик. - Где ты остановился? Я за рулём, могу подбросить, - предложил Геральт. - Я… нигде, - замялся тот. - Ясно. Твои вещи, судя по всему, всё ещё в машине на штрафстоянке. Завтра сможешь их забрать, а пока, если хочешь, я покажу тебе гостиницу тут неподалёку, она недорогая и там частенько останавливаются родственники наших пациентов. - Н-нет, не стоит… - немного затравленно посмотрел на него омега. - Ты же не собираешься сидеть здесь до утра? - Возможно, - отвернулся тот, рассматривая ближайшие кусты. - Лютик, блять! В чём дело? – рыкнул на него Геральт, и его глаза по-альфовски блеснули золотом. Он не собирался разбираться в капризах омеги, но это был не совсем чужой ему человек, они были знакомы несколько лет назад, он встречался с его сестрой какое-то время и не мог просто бросить этого теперь уже мужчину в беде. - Гер, ты же тоже врач, да? – неохотно спросил тот, стараясь не смотреть на альфу. - Травматолог, - кивнул тот, пусть даже Лютик и не видел этого жеста. - Ну да, примерно так я и предполагал, - хмыкнул тот. – Так вот, доктор Гвинблейдд*, как думаешь, сколько стоит трансплантация лёгкого пятилетнему ребёнку с учётом наличия донорского материала? - Около шестисот тысяч долларов*, - нахмурившись, медленно проговорил Геральт, примерно понимая, куда идёт этот разговор. - Верно. Страховка покрывает лишь шестую часть этой суммы. Сто тысяч, Геральт! Всего! Допустим, ещё пару сотен у нас с сестрой было на двоих на общем счету. Это получается только половина. К счастью, несостоявшийся жених Ренфри - адвокат. Он согласился совершенно бесплатно помочь мне с получением наследства и сделать это в кратчайшие сроки. Ты ведь помнишь, что мы из приюта и у нас нет родственников, готовых помочь? Дом в Детройте, который нам выделили после совершеннолетия и тот небольшой бизнес, что удалось сколотить, придётся пустить с молотка. Ещё пару сотен, знаешь. Похороны Ренфри Эндрю тоже взял на себя, за что я ему безмерно благодарен! Он действительно любил её и сейчас убит горем не меньше меня. Нехилая такая математика, да? И я всё ещё остаюсь должен и даже представить боюсь, откуда возьму эти деньги. Но знаешь… Жизнь Цири стоит их все и даже больше! Она - единственное, что у меня теперь осталось в этой жизни. За весь свой рассказ Лютик так ни разу и не поднял взгляда на альфу. Как и после, когда между ними повисла убийственная тишина. Геральт долго хмурился и переваривал услышанное, но тоже не спешил что-то говорить, пока видимо, не пришёл к каким-то своим умозаключениям, глубоко вздохнул, а на выдохе коротко бросил: - Поехали! - Куда? - тут же вскинулся Лютик, наконец, оторвавшись от созерцания кустов и собственных ладоней. - У меня есть свободная комната, переночуешь там. Это лучше, чем мёрзнуть всю ночь здесь. - Геральт, я… я вовсе не хотел напрашиваться! Ты не должен… - Два раза предлагать не буду. Можешь оставаться и дальше на холодном крыльце и зарабатывать себе воспаление или ещё чего похуже. Альфа демонстративно пожал плечами, развернулся и направился в сторону больничной парковки, позволяя Лютику сделать выбор самому. Тот долго раздумывать не стал и почти сразу же последовал за ним. Он до сих пор не мог поверить в то, что судьба свела их с Геральтом. Снова. Вот только он понятия не имел, чем ему в итоге может обернуться такое везение: чудесным спасением или адскими муками. Лютик с Ренфри - брат и сестра близнецы - действительно были выходцами из детского дома. Родители отказались от них ещё в роддоме, и никто толком не знал истинных причин этому. Они росли вместе, всегда были друг у друга и являлись самыми родными и близкими людьми. Лютик в целом казался спокойным ребёнком, весёлым, общительным и, если бы не его сестра, в общем-то не доставлял особых хлопот окружающим. Ренфри же была настоящим балагуром, генератором безумных идей и втягивала себя и окружающих в различные авантюры. Являясь от природы обладательницей шила в одном месте, она и Лютика вовлекала в свои затеи, за что они в итоге нередко получали оба. А потом Ренфри нашла себе альфу. Им было по шестнадцать, когда в их жизни появился Геральт. Именно в ИХ, потому что если для сестры красавчик с серо-голубыми глазами, тёмными кудряшками и крепкой мускулатурой, на пару лет старше её самой, оказался пусть и первым, но не особо много значащим бойфрендом, то для Лютика он стал мокрым сном, несбыточной мечтой и тайной влюблённостью такой силы, что у него подгибались колени и пропадал дар речи всякий раз, когда тот оказывался поблизости. Само собой, о его безумной, а главное определённо безответной любви, не знала ни одна живая душа. Все свои переживания, страдания и томления Лютик культивировал глубоко внутри себя, в одиночку, сохраняя такой покер-фейс, что даже у Ренфри никогда не появлялось никаких подозрений на его счёт. Он не рассказал ей даже потом, когда, повстречавшись какое-то время, они с Геральтом разбежались как в море корабли. Ренфри тут же переключилась на какого-то другого альфу, а Геральт уехал учиться на другой край страны. У Лютика не было ни единого шанса привлечь его внимание ни тогда, ни позже, поэтому он даже не пытался его искать и навязываться. Но так и не смог перебороть свои чувства к нему ни через месяц, ни через год, ни даже через много лет. Он честно пытался с кем-то встречаться, ходил на свидания, пробовал строить отношения. Но все они были заведомо обречены на провал, стоило только какому-то альфе зайти с ним чуть дальше поцелуев. Лютик тут же замыкался, ему становилось не по себе, прикосновения приносили дискомфорт, а запах начинал казаться противным и отталкивающим. Не тем. Не его. Не Геральта. В конце концов, когда Лютику исполнилось двадцать пять, он по-прежнему оставался девственником с патологическим помешательством на парне, который на него ни разу в жизни даже не взглянул как на омегу. А часики-то тикали, возраст давал о себе знать, а инстинкт родителя давил всё сильнее, требуя реализации любыми способами. Так Лютик и решился на ЭКО. Если он не может быть с альфой, это не повод ставить на себе крест и забивать на возможность стать отцом. И вот, он по-прежнему без пары, но теперь у него есть Цири. И Лютик готов бесконечно молиться всем известным ему Богам, чтобы с ней было всё в порядке. А судьба спустя столько лет, словно в насмешку, вновь свела его с некогда возлюбленным альфой, и он действительно не знал, чем ему это всё в итоге обернётся. *** Дом Геральта оказался довольно большим и просторным, но чего Лютик уж точно не мог о нём сказать, так это то, что он был уютным. Нет, внутри него находилась современная отделка, довольно дорогая мебель и предметы обихода, но этому жилью явно не хватало тепла и… как минимум уборки. Лёгкая аскетичность и в основном монохромность помещений неестественным образом смешивалась с приличным слоем пыли на почти всех поверхностях. А ещё мусора, представляющим собой упаковки и коробки от еды из доставки или на вынос, грязной посуды и раскиданных то тут, то там элементов гардероба. Причём не только мужских. - А где твоя жена? – вырвалось у осматривающегося Лютика. - Хмм? - протянул, судя по всему, свой любимый звук альфа. - Ох, прости, наверное, я не должен был спрашивать. Это немного не моё дело, понимаю. Просто я ещё в машине заметил у тебя обручальное кольцо на пальце, а здесь явно женские вещи, вот я и подумал, что ты определённо женат, - со скоростью пулемётной очереди начал оправдываться омега, к тому же решивший для себя, что такой как Геральт никак не может быть один, его просто обязаны были захомутать и уже давно, чтоб такое добро не пропадало зазря. И такой генофонд. Наверняка у Геральта ещё и детишек орава, с которыми, видимо, где-то и пропадает красавица жена. А в том, что она альфе под стать, Лютик ни на секунду не сомневался. - Йеннифэр в командировке, вернётся через пару дней, - коротко бросил тот, как само собой разумеющееся, а после добавил: – Душ на втором этаже, иди грейся и отмывайся, а я пока поищу для тебя какую-нибудь одежду на смену и закажу перекусить. Есть что-то что ты не ешь или пищевые аллергии? - Нет. Геральт, ты не обязан… - растерялся омега. - Это не проблема, Лютик. Я и сам сегодня мало что успел перехватить на работе. - Ладно, - кивнул тот и направился наверх искать ванную. Согрелся он ещё в машине по пути сюда, а вот смыть с себя грязь и остатки запёкшейся крови действительно было бы не плохо. Он старался не размышлять о том, что фактически альфа собирается его кормить, что в другое время и при других обстоятельствах могло бы расцениваться как ухаживание. Но это было уж точно не про них с Геральтом. Никогда не было и не будет, так что нужно просто перестать об этом думать. Он только успел снять те лохмотья, что остались от рубашки, когда в дверь ванной постучали, а потом, не дождавшись ответа, открыли её. Геральт стоял в проходе со стопкой в руках - в которой Лютик определил одежду и пару полотенец – и разглядывал его тело довольно профессиональным взглядом, судя по всему, ища серьёзные повреждения для оказания медицинской помощи. Его взгляд ненадолго задержался на разливающемся на боку синяке, после чего быстро пробежался по паре царапин на груди и плече. В конце концов, видимо, вынеся решение о том, что ничего серьёзного у пациента не наблюдается, он молча протянул ему вещи, развернулся и также безмолвно покинул ванную, тихо прикрыв за собой дверь. На душ у Лютика не ушло слишком много времени, но этого хватило для того, чтобы Геральт не только заказал им еду, но и ту успели доставить. Наверное, кафе находилось неподалёку - это было единственным объяснением такого быстрого сервиса. Как и пышущих паром, не успевших остыть коробочек с тайской лапшой и морепродуктами. У омеги сразу же заурчало в животе от пряного чуть сладковатого запаха еды, а рот наполнился слюной от голода. Геральт также успел переодеться и сейчас сидел за кухонным столом, раскрывая свою упаковку, выглядя при этом таким домашним и уютным. Лютика впервые прострелило толикой зависти к совершенно неизвестной ему Йеннифэр, но он по уже давно сложившейся привычке сделал свой коронный покер-фейс и сел на стул напротив альфы. Сам он был одет в слегка великоватые ему вещи, явно принадлежавшие Геральту. И даже запах порошка после стирки не смог до конца перебить аромат их хозяина, которым Лютик незаметно старался надышаться сполна. - Приятного аппетита, - проговорил альфа и принялся за свой ужин. - И тебе приятного. И спасибо. За всё. За еду и крышу над головой. Я за всё тебе отплачу потом, честно. И одежду постираю и верну… - Лютик, блять, - вздохнул Геральт, едва не закатывая глаза, но тут же осёкся. - Хмм… Лютик… Это ведь твоё почти детское прозвище. Но тебе уже далеко не шестнадцать. Прости за глупый вопрос, я никогда не интересовался, но как тебя на самом деле зовут? - Юлиан Альфред Панкрац де Леттенхоф, - еле заметно улыбнулся тот. – Ты прав. Ренфри прозвала меня Лютиком, когда мы ещё были детьми, так оно и привязалось. А потом я использовал его как сценический псевдоним. Красиво и запоминается легко. Я не против, если ты будешь меня так звать и дальше. - Так ты - творческая личность? - Певец. Музыкант. Бренчу то тут, то там. Играю на всяких инструментах, очень многих, но не слишком хорошо. Моё - в основном струнные: гитара, лютня. - Лютня? Довольно необычный инструмент для нашего времени, - хмыкнул Геральт. - Цири очень любит, когда я на ней играю. Говорит, что я похож на сказочного барда, - прыснул Лютик. - Ты сказал, что у вас с Ренфри был свой бизнес. Она тоже играла? - О нет! Нет-нет-нет! Рен и музыка - это из совершенно разных вселенных. Зато она отлично умела работать с цифрами, видела людей насквозь и умела управлять многими из них. А ещё обожала выпивку и веселье, ну ты в курсе. Так что однажды мы просто нашли самое убогое в городе строение и выкупили весь его первый этаж. Это было всё, что мы могли себе тогда позволить. Но знаешь, у нас оказалось довольно много стремления и желания творить, так что со временем мы смогли сделать из этой дыры вполне неплохой бар. Ренфри заправляла там всей этой кухней, а я развлекал гостей, принося лишний доход своими песенками для подвыпившей публики. - Мне жаль, что тебе пришлось лишиться всего этого, - тихо проговорил Геральт. - Ну а ты? - решил перевести тему Лютик. - Рен сказала, что после того, как ты её бросил, то уехал учиться в Нью-Йорк. - Я её бросил? - брови альфы готовы были залезть на лоб. - Вообще-то это она променяла меня на какого-то коротышку, сказав, что отношения на расстоянии её не интересуют и чтоб я уматывал в свой универ и не возвращался. - Ох, ты даже представить не можешь, сколько у неё потом было этих коротышек. Я даже в шутку начал звать её Белоснежкой, - покачал головой Лютик. - Её жених тоже? - Ты будешь смеяться, но он был как раз седьмым. Натуральный гном. Видимо, у Ренфри со временем проявился какой-то фетиш на низкорослых альф. - А ты? Что за история с Цири? Почему ЭКО? - их импровизированный ужин уже подходил к концу и Лютик чуть не подавился последней порцией из-за вопросов Геральта. И вот что ему было на это ответить? Что столько лет он жил лишь воспоминанием о нём, далёком и равнодушном к нему как к омеге? Что его воротило от запахов других альф, и он не смог раздвинуть ноги ни перед одним из них даже ради ребёнка? Что и сейчас, спустя столько лет душевных терзаний и безответной любви, он всеми силами старался держать себя в руках и не выдать своих чувств, находясь так близко рядом с объектом своих грёз? Потому что, несмотря на то, что за один лишь сегодняшний вечер они провели времени друг с другом и говорили больше, чем когда-либо, Геральт по-прежнему оставался запретной зоной, недосягаемым, чужим и всё таким же не заинтересованным в нём альфой. - Это всё ещё долгая история. Прости, я… - Я понял. Извини, я не должен был спрашивать. Очевидно, это слишком личное для тебя, - пошёл на попятную Геральт, понимая, что пытался влезть в то, что его не касается. - Просто… Поверь, ты не захочешь знать. - Хмм… На этом их ужин и был завершён и больше они не проронили ни слова друг другу, не считая пары фраз, касающихся текущей обстановки. Геральт попросил Лютика следовать за ним наверх, где показал ему его комнату на эту ночь. Она явно была не обжитой и, вероятно, существовала именно на тот случай, если гости захотят остаться, слегка припозднившись. Как он. В целом было удивительно, что в доме ощущалось присутствие женщины, её вещи были повсюду: одежда и обувь, косметика и парфюм, чисто женские штучки везде… Но ни намёка на детей. Ни игрушек, ни детских принадлежностей, поделок или рисунков на холодильнике, пришпиленных мультяшными магнитиками. Ничего! Спрашивать об этом самого Геральта Лютик не решился, считая, что и без того суёт свой нос куда не следует и доставляет хлопот одним своим присутствием в его доме. Но не могло же так быть, чтобы у такого альфы, как он, да ещё и в возрасте уже за тридцать, всё ещё нет ни единого отпрыска. Это же просто кощунство чистой воды! Несмотря на действительно тяжёлый день и жуткую усталость, сон к Лютику так идти и не хотел, заставляя его думать и переживать. О малышке Цири, что сейчас совершенно одна, вдали от своего папочки, в холодных безликих стенах больницы, опутанная капельницами и системами жизнеобеспечения и вентиляции лёгких. Об его нежданно-негаданной встрече с любовью всей жизни из далёкого прошлого, которое он так и не смог позабыть даже спустя столько лет. Об их разговоре и ощущении лёгкости ровно до последнего вопроса, а также о спокойствии, которое внушал Геральт одним своим видом, и о чувстве, будто они не просто знакомые, встретившиеся спустя столько лет, а друзья, которые никогда и не расставались вовсе. А ещё о себе самом, оставшемся без гроша в кармане, влезающем в долги и кредиты ради спасения единственного оставшегося в живых близкого и дорогого человека.