Сказочка

Тингол с Мелиан простился В путь-дорогу в Ангбанд снарядился И королева в Дориате у окна Села ждать его одна Ждет-пождет с утра до ночи, Смотрит за Завесу, так что очи Разболелись глядючи С белой зори до ночи; Не видать милого друга! Только видит: вьется вьюга, Снег валится на поля, Вся белешенька земля. Девять месяцев проходит, С поля глаз она не сводит. Вот в сочельник в самый ночь Эру дает королеве дочь Рано утром гость желанный, День и ночь так долго жданный, Издалеча наконец Воротился Тингол-отец. На него она взглянула, Тяжелешенько вздохнула, Восхищенья не снесла, И к обедне в Мандоса чертоги пошла Долго король был неутешен Но как быть? И он был грешен Год прошел, как сон пустой Элу женился на другой Правду молвить, Лотириэль — молодая дева Уж и впрямь была как королева Высока, стройна, тоже из майэ была И умом, и всем взяла Но зато горда, ломлива, Своевольна и ревнива Ей в приданое дано Было зеркальце в виде палантира одно Свойство это палантирозеркальце имело Говорить оно умело С ним одним Лотириэль была Добродушна, весела С ним одним она шутила И, красуясь, говорила — Свет мой, палантирчик, скажи Да всю правду доложи Я ль на свете всех милее Всех румяней и белее А ей палантир в ответ: — Ты, конечно, спору нет Ты, Лотириэль, всех милее Все румяней и белее И смеялась она Гордо смотрела на подданных свысока И улыбкой озарялась И руками так махала Но принцесса Лютиэн молодая Незаметно расцветая Между тем росла, росла Поднялась и расцвела Белолица, черноброва Нраву кроткого такого И жених сыскался ей Берен из славного рода атани (людей) Принц Финрод в роли свата приехал, Тингол дал слово А приданое давно готово Три близлежащих королевства И сто сорок дворцов для красивой невесты На девичник к падчерице собираясь Вот Лотириэль, наряжаясь Перед палантиром своим Вздумала перемолвиться вдруг с ним — Я ль, скажи, палантирчик, всех милее, Всех румяней и белее? Что же палантир в ответ? — Ты прекрасна, Королева, спору нет Но Лютиэн наша всех милее Всех румяней и белее Как Лотириэль тут разозлилась Палантир разбить она грозилась Долго топала, кричала Ручкой на него махала — Ах ты, мерзкое и вредное стекло Это врешь ты мне назло Она не смеет тягаться со мной Я готова задушить ее порой Ну, какая подросла И не диво, что бела Мамашка ее за Завесой сидела И на снег только лишь и глядела Но скажи, как можно ей Быть во всем меня милей Признавайся, всех краше я Обойди хоть Дориат ты наш Хоть весь мир ты обойдешь, мне ты равной не найдешь. Так ли все же или нет? А палантирчик ей в ответ: — А Лютиэн все же милее, Все ж румяней и белее Делать нечего. Она Черной зависти полна Бросив палантирчик свой на пол, крикнула: — Белег, живо ко мне ты чтоб пришел И наказывает ему Верному воину Дориатскому своему Вести принцессу в лес скорей И оставить волкам, чтоб съели принцессу те Черт ли сладит с гневною бабой-королевой? делать нечего, и Белег с Лютиэн, принцессой-царевной В лес, горестно вздыхая, пошел И в самую даль принцессу завел Бедняжка от испуга догадалась И за жизнь свою испугалась И взмолилась: — Белег, друг Не доверяй себе ты глупых мук Ты же верен папеньке, любимому отцу? Не губи меня, прошу А как стану королевой Я избавлю тебя от проблемы Воин принцессой дорожил И, конечно, отпустил Не убил и не связал На прощанье той сказал — Не печалься, Эру с тобой А сам, естественно, пошел домой — Ну? — сказала королева. — Где принцесса, Где Лютиэн-царевна? — Там, в лесу, стоит-грустит, — Белег Лотириэли говорит — Крепко я ее связал Если будет зверь шагать Не будет принцесса наша мучиться Сразу умереть легко у ней получится И молва трезвонить стала Дочка королевская пропала Грустит бедный Элу по ней Берен из славного рода людей Эру усердно помолясь Отправляется в дорогу вскачь За красавицей-душой За принцессой молодой Но невеста-Лютиэн молодая, До зари в лесу блуждая, Между тем всё шла да шла И на дворец вдруг набрела. Ей навстречу пес Хуан, залая, Прибежал и смолк, играя; В ворота вошла она, На подворье тишина. Пес Хуан бежит за ней, ласкаясь, А Лютиэн, вся подбираясь, Поднялася на крыльцо И взялася за кольцо; Дверь тихонько отворилась, И принцесса очутилась В светлой комнате, кругом Кровати, крытые ковром, Под иконами стол дубовый, Печь с лежанкой изразцовой. Видит девица, что тут Люди добрые живут; Знать, не будет ей обидно! Никого меж тем не видно. Дворец принцесса обошла, Всё порядком убрала, Засветила Эру свечку, Затопила жарко печку, На кроватку взобралась И тихонько улеглась Час обеда приближался Топот по двору раздался Входят семь феанариони, семь красавцев удалых Семь братцев разудалых-молодых Майтимо тут молвил: — Что за диво Как у нас чисто и красиво Кто-то Форменос прибрал Да хозяев поджидал Кто же? Выйди, покажись нам С нами подружись сейчас Коль ты старый человек Еще одним дядей будешь нам навек Коли парень ты румяный Братец будешь нам названый Коль старушка, будь вторая мать Так и станем называть Коли красная девица Будь нам милая сестрица И принцесса сошла вниз Поклонилась до пола, глазки опустив Реверансик сделала, еще раз поклонилась И перед феанариони извинилась Что в гости к ним она зашла Хоть звана ими не была Вмиг по речи те узнали Что принцессу в доме принимали — Как же ты тут очутилась? — третий, Келегорм, спросил Принцесса смутилась Майтимо сказал: — Отстань ты, Тьелко, от нее Лютиэн, давай, пойдем с нами кушать за стол Усадили девицу они в уголок Подносили принцессе все пирожок Рюмку полну наливали На подносе ей подавали От форменосского вина Отказалася она Пирожок лишь разломила И кусочек откусила И с дороги отдыхать Попросилась принцесса на кровать Отвели они девицу Вверх, в ее теперь комнатицу И оставили они Уже отходящую ко сну День за днем идет, мелькая А принцесса молодая Все в лесу, не скучно ей Жить у феанариони, что всех умней Перед утренней зарею Братья дружною толпою Выезжали погулять Зверюшек и птичек пострелять Орков и врагов убить Иль балрОгов погубить А хозяюшкой она Меж тем во дворце одна Приберет и наготовит еды И не смеет им возразить Не возражают и они Так идут за днями дни Братья милую девицу Полюбили. К ней в комнатицу Едва только лишь за окном рассвело Сразу семеро их вошло Маэдрос молвил ей: -Девица, Ты, конечно, нам сестрица Нас всех семеро, тебя Все мы любим за себя Взять мы были бы все рады Но нельзя, так Эру ради Помири нас как-нибудь Одному женою будь Прочим ласковой сестрою Что ж качаешь головою Аль отказываешь нам Аль товар не по купцам? — Ой вы, феанариони честные Братья вы мои родные, — Им принцесса говорит — Коли лгу, пусть Эру велит Не сойти мне с этого места Как мне быть? Я ж уже невеста Для меня все вы равны Все удалы и умны Всех я вас люблю, очень сердечно Но другому я навечно Вы поймите, отдана. Мне всех милей Берен из славного рода людей. Братья молча постояли Да в затылках почесали — Спрос не грех. Прости ты нас, — Майти молвил, поклонясь — Коли так, не заикнусь Впредь я о том. — Я не сержусь, Тихо молвила она — И отказ мой не вина. Женихи ей поклонились Потихоньку удалились И, как прежде, стали все опять В ладу-согласьи жить да поживать Между тем Лотириэль злая Про принцессу вспоминая Не могла простить ее А на палантиро-зеркальце свое Долго злилась и сердилась Наконец, его хватилась И пошла за ним, и сев Перед ним забыла гнев И вертелась, и крутилась И красуясь, говорила — Здравствуй, палантирчик. Ты скажи Да всю правду доложи Я ль на свете всех милее Всех румяней и белее И ей палантир в ответ — Ты прекрасна, спору нет Но живет без всякой славы Средь зеленыя дубравы У семи феанариони-богатырей Та, что все ж тебя милей И королева на Белега стала налетать: — Как ты смел обманывать меня?! И в чем?! Тот признался ей во всем Так, мол, так. Королева злая Ему кинжалом угрожая Положила иль не жить Иль принцессу погубить Раз Лютиэн молодая, Милых братьев поджидая, Пряла, сидя под окном. Вдруг сердито под крыльцом Хуан залаял, и девица Видит: нищая загримированная Лотириэль-царица Ходит по двору, клюкой Отгоняя пса. — Постой, Бабушка, постой немножко, — Ей кричит она в окошко, — Пригрожу сама я псу И кой-что тебе снесу Отвечает ей в гриме Лотириэль-царица — Ох ты, дитятко девица! Пес проклятый одолел, Чуть до смерти не заел. Посмотри, как он хлопочет! Иди ко мне. — Принцесса хочет Выйти к ней и хлеб взяла, Но с крылечка лишь сошла, Хуан ей под ноги — и лает, И к старухе не пускает; Лишь пойдет старуха к ней, Он, лесного зверя злей, На старуху. — Что за чудо? Видно, выспался он худо, — Ей принцесса говорит: — На ж, лови! — и хлеб в мачеху в гриме летит. Старушонка хлеб поймала: — Благодарствую, — сказала. — Эру тебя благослови; Вот за то тебе, лови! И к принцессе наливное, Молодое, золотое, Прямо яблочко летит… Пес как прыгнет, завизжит… Но принцесса в обе руки Хвать — поймала. — Ради скуки Кушай яблочко, мой свет. Благодарствуй за обед Старушоночка сказала, Поклонилась и пропала… И с принцессой на крыльцо Пес бежит и ей в лицо Жалко смотрит, грозно воет, Словно сердце песье ноет, Словно хочет ей сказать: Брось! — Она его ласкать, Треплет нежною рукою; — Что, Хуанчик, что с тобою? Ляг! — и в комнату вошла, Дверь тихонько заперла, Под окно за пряжу села Ждать хозяев, а глядела Всё на яблоко. Оно Соку спелого полно, Так свежо и так душисто, Так румяно-золотисто, Будто медом налилось! Видны семечки насквозь… Подождать она хотела До обеда; не стерпела, В руки яблочко взяла, К алым губкам поднесла, Потихоньку прокусила И кусочек проглотила… Вдруг она, вся хороша, Пошатнулась не дыша, Белые ручки опустила, Плод румяный уронила, Закатилися глаза, И она под иконы-образа Головой на кроватку пала И тиха, недвижна стала… Братья в ту пору домой Возвращалися толпой С охоты удалой, звериного разбоя Им на встречу, грозно и громко воя, Пес Хуан бежит и ко двору Путь им кажет. — Это не к добру! — Братья молвили: — печали Не минуем. Прискакали, Входят, ахнули. Вбежав, Пес на яблоко стремглав С лаем кинулся, озлился, Проглотил его, свалился И издох. Напоено Было ядом, знать, оно. Перед мертвою принцессой, их любимой сестрой Братья в горести своею такой Все поникли головой, И с молитвою Эру святой С кроватки подняли, одели, Хоронить ее хотели И раздумали. Она, Как под крылышком у сна, Так тиха, свежа лежала, Что лишь только не дышала. Ждали три дня, но она Не восстала ото сна. Сотворив обряд печальный, Вот они во гроб хрустальный Труп принцессы молодой Положили — и толпой Понесли в пустую гору, И в полуночную пору Гроб ее к шести столбам На цепях чугунных там Осторожно привинтили И решеткой оградили; И, пред мертвою сестрой Сотворив поклон земной, Руссандол молвил: -Спи во гробе; Вдруг погасла, жертвой злобе, На земле твоя краса; Дух твой примут Чертоги МандосА. Нами ты была любима И для милого хранима — Не досталась никому, Только гробу одному. В тот же день Лотириэль, королева злая, Доброй вести ожидая, Втайне палантир свой взяла И вопрос свой задала: — Я ль, скажи мне, всех милее, Всех румяней и белее? И услышала в ответ: — Ты, Лотириэль, спору нет, Ты на свете всех милее, Всех румяней и белее. За невестою своей Берен из славного рода людей Между тем по свету скачет Нет как нет! Он горько плачет И кого не спросит он Всем вопрос его мудрен Кто в глаза ему смеется Кто скорее отвернется К солнечной Ариэн наконец Обратился наш Берен-молодец. — Свет наш, Ариэн! Ты ходишь Круглый год по небу, сводишь Зиму с теплою весной Всех нас видишь под собой Аль откажешь мне в ответе? Не видала ль где на свете Ты принцессы Лютиэн молодой? Я жених ее. -Свет ты мой Ариэн ему отвечала — Я принцессы не видала Знать, ее в живых уж нет Разве Тилион, мой сосед Где-нибудь ее да встретил Или след ее заметил Темной ночки Берен из рода людей Дождался в тоске своей Только Тилион на небе показался Берен за ним с мольбой погнался — Тилион, Тилиончик, мой дружок Позолоченный рожок Ты встаешь во тьме глубокой Круглолицый, светлоокий И обычай твой любя Звезды смотрят на тебя Аль откажешь мне в ответе? не видал ли где на свете Ты принцессы молодой? я жених ей. — Братец мой, — Отвечает ему Тилион ясный. — Не видал я девы красной На сторОже я стою Только в очередь мою Без меня принцесса, видно, Пробежала. — Как обидно Берен ему грустно отвечал Тилион тут продолжал — Погоди. О ней, быть может Манвэ знает. Он поможет. Ты возьми же и к нему ступай. Не печалься и прощай. Берен же, не унывая, К Манвэ кинулся, взывая — Манвэ, Манвэ, ты могуч Ты гоняешь стаи туч Ты волнуешь владения Ульмо, сине море Всюду веешь на просторе Не боишься никого, Кроме Эру одного Аль откажешь мне в ответе? Не видал ли где на свете Ты принцессы Лютиэн молодой Я жених ее. -Постой, — Отвечает Манвэ буйный — Там, за речкой Ульмо тихоструйной Есть высокая гора В ней глубокая нора В той норе, во тьме печальной Гроб качается хрустальный На цепях семи столбов Не видать ничьих следов Вкруг того пустого места В том гробу твоя невеста Манвэ дале побежал Берен сразу зарыдал И пошел к пустому месту На прекрасную невесту Поглядеть еще хоть раз Вот идет и поднялась Перед ним гора крутая Вкруг нее страна пустая Под горою темный вход Он туда скорей идет Перед ним во тьме печальной Гроб качается хрустальный А в хрустальном гробе том Спит принцесса вечным сном И о гроб невесты милой Он ударился всей силой Гроб разбился. Дева вдруг Ожила. Глядит вокруг Изумленными глазами И, качаясь над цепями привздохнув, произнесла — Как же долго, Берен милый, я спала И встает она из гроба Ах! И зарыдали оба В руки он ее берет И на свет из тьмы несет И, беседуя приятно, В путь пускаются обратно И трубит уже молва Дочка королевская жива В Менегроте в ту пору без дела Злая Лотириэль-мачеха сидела Перед палантиром своим И беседовала с ним Говоря: — Я ль в Дориате всех милее Всех румяней и белее И услышала в ответ: — Ты прекрасна, спору нет Но принцесса Лютиэн все ж милее Все ж румяней и белее Злая королева, вскочив Об пол палантир свой все же разбив В двери прямо побежала И принцессу повстречала Тут ее тоска взяла И Лотириэль сразу умерла Лишь ее похоронили Свадьбу тотчас учинили И с невестою своей Обвенчался Берен из славного рода людей И никто с Первой Музыки Эру, Начала Мира, Не видал такого пира И я, автор, там была Но ни меда, ни пива не пила И вообще, сказочке конец Кто дочитал этот бред, тот молодец