Совсем не босс

— Неужели она..? — Не буду же я врать! Да и не смог бы придумать такое: не из мафии, а уже скоро вступит на место босса. — А может она того... через постель? — Кто ж ее знает, эту девчонку. Выглядит как ангелок, а своими руками придушила и распотрошила целый вражеский отряд... Хиротцу морщится не столько от дешевых мерзких сигарет, которые пора бы поменять (да вот привычка есть привычка), сколько от назойливого шепота и разговоров со всех сторон. Сегодня будто бы все сговорились обсуждать одно и то же. Новая глава, новый босс то, новый босс сё. Сплюнув горький осадок на языке, он отходит как можно дальше и смотрит-смотрит. Ищет глазами источник всех грязных и жутких разговоров, а когда находит, все падают ниц. И ведь не ошиблись, козлы, действительно ангел. Улыбается так, словно на утреннике ведущей идет выступать, а не руководить убийцами с многолетним стажем. Возможно Мори уже с ума сошел перед своей кончиной, раз решил такую взять на свое место. Маленькая, худощавая и костлявая, совсем мелкая даже по сравнению с девчонками вроде Гин. Как там ее все звали? Ацуши, кажется? Имя неприятно ударило в голову, и Рюро снова морщится, пока девочка шагает к своему новому рабочему месту и говорит-говорит-говорит. Много, по делу, томно так, нежно, сладко, аж лицо вот-вот и слипнется от такой приторности. А после назначает его своей правой рукой. Вот уж забавно. Ему - и охранять малолетку, откуда-то знающую тактики и то, что обычно оставалось в кругах мафии и не могло протиснуться сквозь плотную защиту. Остаток собрания Хиротцу смотрит так внимательно, что Ацуши даже вздрагивает, кусая губы и напрягаясь, иногда смотря в ответ. Как могла. Как умела, но даже от этого мурашки почему-то с бешеной скоростью шли по коже мужчины. Вот уж работенка... — Надеюсь на удачное сотрудничество и вашу помощь, Хиротцу-сан, — когда они остаются наедине, напряжение вырастает. Ацуши смотрит на него с хитрецой в лиловых глазах, и вот-вот - и из под приоткрытого так маняще ротика вот-вот покажутся острые клыки. Во рту снова сохнет и горчит. Поганые слова застревают в горле, и Хиротцу лишь молча кланяется, на автомате сжимая сигареты в кармане плаща. А когда уходит, надолго запомнив хитрый взгляд, курит так, словно это последний вздох горького дыма в его жизни. Ацуши в своем кабинете смеется от такой забавной реакции взрослого человека. В первый день они почти не пересекались. А после... В какой-то момент присутствие Накаджимы стало ощущаться странно. Очень странно. Это не было очевидно, но всё же что-то изменилось. Когда Ацуши привыкла к своим новым обязанностям и наличию помощника в его, Хиротцу, лице, она стала проявлять чрезвычайную тактильность: то и дело касалась мужчины, садилась на совместных собраниях слишком близко, прижимаясь бедром, ненавязчиво, но ощутимо; сидеть подальше ей было то ли неприятно, то ли попросту неинтересно. Но каждый раз, как только контакт переходил рамки нормы, она смотрела с той же хитрецой, шепча извинения и изображая вселенскую вину. Верить в эту игру Рюро не собирался, и Ацуши это видела, а потому после "извинений" прижималась лишь ближе. С этой девчонкой что-то было определенно не так. — Сегодня вечером будет... празднество, хотелось бы, чтобы вы сопровождали меня весь вечер, — она склоняется над стулом в своем кабинет, где сидит Рюро, и теперь слишком близко. Дыхание почти щекочет его шею, и спиной и плечом можно почувствовать все изгибы девичьего тела. Хиротцу нервно взглатывает. — Не уверен, что в штабе вам будет угрожать опасность, Накаджима-сан. Вокруг будет достаточно агентов, чтобы... — Да нет же, Хиротцу-сан, вы не понимаете! — Ацуши чересчур громкая и визгливая. Она сжимает его плечи, напирает, а Рюро хочется-хочется исчезнуть или стать каменным изваянием: холодным, грубо сделанным, с острыми краями, о которые легко пораниться. Но девичьи ручки все еще на месте, а он все еще жив. Стабильность, чтоб ее. Хиротцу правда не понимает. Поэтому ответить что-то против не вышло, и он ближе к полуночи натягивает свой официальный костюм, чувствуя себя в нем более, чем некомфортно. Накаджима отпускает ему пару комплиментов и идет уверенно. На ней - короткое коктейльное платье, усыпанное крупными звездами и делающее новоиспеченного босса больше похожей на чью-то дочурку, что ведут на выпускной. Сейчас она кажется выше из-за довольно громоздких и высоких каблуков, которые выглядели, если уж честно говоря, нелепо. Но держалась Ацуши зато стойко держалась, хоть и хватала его локоть частенько, впиваясь ноготками пол кожу и заставляя все тело напрячься, как перед пыткой. Накаджима - не босс вовсе. Лишь пытается им казаться, пуская в ход когти и зубы. На деле же это - кошка, не получившая в свое время какой-то банальной ласки или любви, даже самой маленькой. Так первое время думает Рюро. Ацуши мысленно смеётся и делает всё возможное, чтобы в ее наивность поверили все остальные... – Скоро будет что-то очень хорошее, Хиротцу-сан. ... пока мафия разрушает саму себя изнутри.