Кофе

Сладость обжигает горло. Приторная до невозможного, смешивающаяся с горьким вкусом кофе, едва не заглушающая его отвратительным диссонансом. Нагревающийся металл неприятно звенит, ударяясь о хрупкие фарфоровые стенки чашки. Не размешать. Это надо же так задуматься: высыпать на несколько ложек больше сахара, чем полагается. Ты даже примерно не представляешь, как теперь пить эту противную, обманывающую терпким, но приятным ароматом жижу. Молоко лишь усугубляет ситуацию, делая вкус, вобравший в себя теперь ещё и тошнотворные сливочные нотки, абсолютно невыносимым. Этот кофейный сироп точно нужно чем-то заедать, но у тебя под рукой только ассортимент из целого ничего, так что ты просто делаешь передышки, вдыхая поглубже, чтобы хоть как-то перекрыть это полупрохладное безобразие, проникающее всё глубже вниз по пищеводу. Расфокусированный взгляд улавливает силуэт кофемашины. Какого чёрта она стоит на полу? Непонимающим взглядом ты скользишь по контурам прибора, и лишь пару десятков секунд спустя до тебя доходит, что сам ты, прислонившись к стене, медленно стекаешь туда же, на пол. Бежевый фарфор дрожит в руках, и немного кофе выплёскивается на тёмную ткань, делая синий знак практически неразличимым в этой липкой влаге. Мысль о том, как захватывающе было бы добавить несколько капель из какого-нибудь флакона Ардаты, околдовывающего опасной красотой, зависает в голове на пару мгновений, тут же растворяясь в новом глотке сахарного напитка, наждачкой режущего горло. Глупо. Глупо-глупо. Но так иронично, ведь ты теперь уже наверняка знаешь, что любой пьянящий нектар на деле отравляет, становится ядом, последовательно щёлкающим переключатели где-то далеко в сознании, не дающим отвыкнуть от токсинов, разжижающим, растворяющим личность, растирающим её в порошок. Конечности немеют, а в затуманенной пустотой голове глухо бьётся о черепную коробку лишь одно желание: чтобы всё поскорее закончилось. Тебе уже всё равно, в каком контексте, лишь бы стало легче. Холодные пальцы цепко хватают телефон, словно это последнее, что сохраняет угасающую грань между реальностью и измождённым сознанием, ядом и переслащённым кофе. Ты промахиваешься, набирая короткое «гор-гор», неспособное передать ничего из того, что происходит внутри тебя. Буквы путаются, становясь слишком яркими и объёмными для отвыкших за пару ночей от яркого света глаз. Ты уже даже не уверен, точно ли Тагора получит полное горькой недосказанности сообщение, но какая вообще разница? Знакомые, но кажущиеся такими чужеродными буквы в спешке складываются в «приезжай скорее, я не справлюсь». Он приедет. Он приедет, а ты, не говоря ни слова, не ответив ни на один сдержанно-взволнованный вопрос, ненароком выскользнувший из побледневших губ, уткнёшься лбом куда-то в плечо Горжеку, ясно давая понять, что в пересохшем от отвратительного кофе горле слова рождаться не желают. Возможно, станет теплее. Если нервное «1%» вверху экрана не заменится безысходной чернотой, отражённой в зрачках опустевших глаз.