Монстр с безжизненными глазами

8.10.2018 Открыв глаза, первое, на что я обратил внимание, так это потолок. Он был незнакомым. Снова их закрыв, я попытался вспомнить, что произошло. На это мне потребовалось секунд пять. Резко сев, я с ужасом посмотрел на Юнги, который сидел на своем обычном месте и сверлил меня взглядом. Я лежал на матрасе у него в ногах. — Что... — закашлявшись, я схватился за шею. Он усмехнулся. — Не прикидывайся. С твоей шеей все в порядке. Успокоившись, я понял, что он прав. Я не задыхался. И горло не болело. И вообще, я нормально дышал. И я жив. Почему?... — Почему... — Убивать спящего человека как-то не весело. Ты сколько не спал вообще, что тебя вырубило в такой ответственный момент? Я мысленно начал вспоминать, когда последний раз спал. Ночью не спал. Вчера днем тоже. И прошлой ночью… И если учесть весь тот стресс, могло ли меня просто вырубить? — Я даже цепь затянуть не успел, как ты свалился. Думал, во мне суперсила проснулась. Представь мое разочарование, когда я дернул цепь, а она не вырвалась из стены, — он улыбнулся, смотря на меня. Это он что, шутить пытается?... Я смотрел на Юнги и не мог понять. Он улыбался, но его глаза были пустыми. Хоть он и разговаривал со мной нормально, хоть он вот только что пошутил, его вид был по-прежнему жутким. Я не мог расслабиться рядом с ним. Хотелось уйти туда, где он меня не достанет. Юнги дернулся в мою сторону. Увидев это, я неосознанно отпрянул от него подальше. Он же усмехнулся. Дотянувшись до пачки печенья, он снова принял свое обычное сидячее положение. Он смотрел на меня пристально. Не отрываясь. Он старался сделать непринужденный вид, поедая печенье и изредка мне улыбаясь. Но его глаза… Я видел, как он осматривал каждый сантиметр моего тела. Его глаза были холодными. Именно поэтому эта его неправдоподобная улыбка нагоняла жути. Я медленно начал отползать от него, стараясь двигаться как можно плавней. Мне казалось, что если сделаю хоть одно резкое движение, то он тут же набросится на меня и завершит то, что начал. — Куда же ты? Разве не хотел умереть? — он растянул губы еще шире. Меня передернуло. Потому что этот оскал мне напоминает ЕГО. Да, передумал. По крайней мере, пока. Поспав, я успокоился. Все мои страхи прошли. Но я знал, что это до того момента, пока снова не увижу ЕГО. Я был рад, что все еще дышу. Даже несмотря на то, что чем ближе приближался мой день рождения, тем ближе стал подбираться ко мне ОН. Неужели Юнги прав, и я хочу жить, несмотря ни на что? Встав, я кинулся бежать из комнаты. Закрыв дверь, я прислонился к ней спиной. Сердце снова билось слишком сильно. Пройдя в гостиную, я посмотрел на часы. Было начало третьего. Почему Юнги не убил меня? Если он не хотел убивать спящим, почему не продолжил, когда я проснулся? Почему он хотел убить Лиен? У меня есть еще время до ЕГО прихода. И нужно переодеться. На мне все еще этот дурацкий костюм. Переодевшись в более удобную одежду, я решил проверить Лиен. Она нашлась на кухне. Женщина что-то готовила. Одной рукой. Второй она старалась не шевелить. Я стал шарить глазами по столам, пытаясь найти хоть один нож. Как-то я уже обыскивал кухню. Я перерыл все, но так ничего и не нашел. Не нашел ни одного ножа. Их просто нет. — Вам помочь? Молчание. Она даже не обернулась ко мне. Я все еще для нее не существовал. — Я буду в комнате с Юнги. Поэтому не могли бы вы предупредить меня, когда будет семь часов? Она по-прежнему молчала. — Я надеюсь, что вы все-таки это сделаете. Если ОН узнает, что я там был, вам тоже не поздоровится. Прежде чем уйти, я взял хлеб, воду, печенье. Я схватил что-то еще. Не обратил внимания что, просто брал все, что подвернется под руку. Увидев это, Лиен поменялась в лице. Но она ничего не сказала. Подойдя к двери в комнату с Юнги, я застыл. Будет ли он отвечать на мои вопросы? Смотря на дверь перед собой, я понимал, что даже если он не захочет со мной говорить, я хочу зайти к нему. Когда Юнги не скалится, бывают моменты, когда я забываю о НЕМ. Я понял, что лучше буду бояться этого парня, чем каждую минуту мучить себя догадками, что ОН может сделать со мной сегодня. Зайдя, я сразу прошел к линии и стал кидать еду на матрас. Пересекать ее не хотел. Юнги же фыркнул, но, тем не менее, потянулся к печенью. Я сел на пол возле самой линии, принимая позу, как у Юнги. Он же смотрел на всю ту еду, которую я ему принес. — Почему ты не убил меня? — Если я тебя убью, то кто мне будет приносить такую еду? — он не смотрел на меня. Пока он вот так не смотрит на меня своими пустыми глазами, я его даже и не боюсь. Больше всего в нем меня пугают именно глаза. Потому что как бы он ни старался придать себе безобидный вид, улыбаясь и отпуская шутки, они его выдают. Он совсем не безобидный. — Зачем ты это сделал? Зачем ты пытался убить Лиен? — Я убью каждого в этом доме, — он положил печенье себе в рот. По мне пробежал холодок. Как он может говорить об этом так спокойно? — Ты правда убил тех, кто здесь раньше работал? — Они были неаккуратны, перешагнув линию, — еще одно печенье оказалось у него во рту. Я сглотнул. — Почему? — Они работали на Юнсона. Этого достаточно. Меня передернуло, когда я услышал ЕГО имя. — Но Лиен, она же просто горничная. Юнги посмотрел, наконец, на меня. Какой же у него жуткий вид. Казалось, он пытается взглядом залезть мне в душу. — Почему ты за нее так переживаешь? Она же пыталась тебя убить. Я молчал. Он же усмехнулся. Отвернувшись от меня, он запустил руку в пачку с печеньем. — Вот она, наверное, удивилась, когда я отпустил тебя. Не на это она рассчитывала, — его рука с печеньем застыла возле рта, а взгляд устремился в пустоту. — Но… Представляю, какое лицо было бы у Юнсона, если бы я тебя все-таки убил, — уголки его губ слегка поползли вверх, а рука, наконец, положила печенье в рот. Повисло небольшое молчание. В это время я пытался переварить то, как легко этот парень относится к убийству. — Юнсон говорит, что он не такой, как я. Что он не убивает. Я недоуменно посмотрел на Юнги, который вдруг решил нарушить молчание. — Но лучше бы он меня убил. Потому что если я вырвусь отсюда — ему не жить. Он больше не пытался улыбаться. Его глаза при этом стали еще холоднее. — Как только выберусь отсюда, я перережу весь дом, а его оставлю на десерт. Лишь только мысли об этом не дают мне окончательно сойти с ума. Это моя цель и смысл жизни. Плевать, если и я умру. Но я обязательно утащу его в ад вместе с собой. На его губах снова появился ненавистный мне оскал. Я тоже всем сердцем ненавижу ЕГО, но даже так, не смог бы убить. В глазах же Юнги я видел, что ЕГО смерть является приоритетом всей его жизни. Я не хотел больше об этом говорить, не хотел вспоминать о НЕМ, поэтому стал задавать Юнги вопросы. Я хотел узнать его немного получше. Как ни странно, но он отвечал на все, что я спрашивал. Он не пытался что-то скрыть или показаться лучше или хуже в моих глазах, чем он есть на самом деле. Наверное, он тоже давно ни с кем не общался. Я узнал, что за второй дверью — ванная с туалетом. Так же я узнал, что его цепь достает до окна. А зеркало, которое висит в гостиной, не совсем обычное. С этой комнаты через него видно дом. То есть он все это время мог наблюдать за мной. Меня немного это напрягло, ведь я довольно часто подходил к этому зеркалу. Но больше напрягало то, что Юнги мог видеть, как ОН периодически до меня домогался. И мои жалкие попытки сопротивляться он тоже мог видеть. Не знаю почему, но стало немного стыдно. Мои щеки стали гореть. И фраза Юнги «миленько выглядишь», заставила пылать их еще сильнее. Я кинул взгляд на зеркало. Мне было интересно, что конкретно видно отсюда Юнги, но для этого мне нужно было пересечь линию, а этого я не хотел. Юнги может видеть улицу через окно. Он может видеть ЕГО через зеркало. Но он ничего не может сделать. И он не может выйти. Наверное, для него это своего рода пытка. Все-таки ОН садист не только по отношению ко мне. Юнги заглянул в пачку с печеньем. Она была пуста. Разочарованно ее отбросив, он потянулся за водой. И все же мне интересно... — Почему? Юнги посмотрел на меня, делая глоток из бутылки. — Почему ты такой? Почему вообще начал убивать? Почему говоришь об этом, как будто это что-то незначительное? Почему? — Если ребенка окружают одни психи, как думаешь, мог ли он вырасти нормальным? Юнги смотрел на меня, ожидая ответа. Но я молчал, пытаясь переварить вопрос. — Мой дядя — садист. Его брат — убил свою жену. Он убил ее у меня на глазах, когда мне было пять лет. Я все помню в деталях. Он обращался со мной, как с животным. Нескончаемые пьянки, побои, угрозы. В глазах же других людей мой отец выглядел чуть ли не мучеником, который растит неблагодарного ребенка. Сразу заметно, что они с Юнсоном братья, не правда ли? — он слегка усмехнулся, посмотрев на меня. — К нам часто приходил Юнсон. Он рассказывал о девушках и парнях, которых и людьми-то не считал. Он рассказывал, как ему нравится, когда они ломаются под его напором. Когда они подчиняются. Он никогда не держал их возле себя долго. Но ты исключение. Брови Юнги слегка нахмурились. Он все это время не отрывал от меня взгляда. У меня же началась аритмия, которую я даже не сразу заметил. Я не ожидал всего этого услышать. — Я его знаю. Тебе не освободиться. Пока он сам не захочет тебя отпустить, ты будешь находиться рядом с ним. А он не захочет. Примерно за полгода до твоего прихода, он совсем перешел на парней. Подозреваю, что это из-за тебя. И они не задерживались тут дольше недели. Ты же тут уже сколько? Больше полугода? Юнги отвел от меня взгляд, увидев мой побледневший оттенок лица. Я совсем не хотел этого знать. Зачем он мне это рассказывает? К горлу подступила тошнота. Я же почти забыл... Чувствовалось приближение паники. Но прежде чем я успел ей поддаться, Юнги продолжил: — Я жил так день изо дня, получая побои от отца и периодически слушая рассказы своего дяди. Все изменилось, когда я случайно убил кошку. Я не заметил ее, когда закрывал дверь. Мне было десять. Отец тогда засмеялся. В тот вечер он не избил меня, как обычно. Вместо этого предложил мне выпить. За ее смерть. Через неделю я убил еще одну. На этот раз специально. И снова вместо побоев меня ждала бутылка пива. Я подумал, что чтобы выжить, мне нужно убивать. Со временем меня перестала трогать смерть животных. В шестнадцать я впервые убил человека. Юнги не смотрел на меня. Если бы посмотрел, то увидел, какой ужас меня сейчас охватил. Он определенно сумел отбросить мои мысли о НЕМ. И я забыл о панике, которой почти поддался до этого. — Это был одноклассник. Я скинул его с крыши. Мы что-то не поделили. Это вышло случайно. Я не хотел. Но, смотря сверху на его разбитое тело, понял, что ничего не чувствую. Я перестал что-то чувствовать, убивая животных, и ничего не почувствовал, убив человека. Юнсон смог замять это дело, выставив все за самоубийство. Не было никакого наказания. Я просто перевелся в другую школу, а отец лишь открыл передо мной новую бутылку пива. Через два года я убил и его. Он повернулся ко мне. — Я спрошу еще раз. Если ребенка окружают одни психи, как думаешь, мог ли он вырасти нормальным? Я не знал. Не знал, что думать. То, что рассказал мне Юнги, шокировало меня. Я не мог представить, что он пережил. Не знал, как к нему относиться. Мне было его жаль... Но... Он делал то, что перечеркивало эту жалость. Он усмехнулся, увидев мой растерянный вид. — Я тоже не знаю ответа на этот вопрос. Иногда я думаю, был бы я другим, если бы не убил тогда случайно кошку? Или же быть монстром, таким же, как отец и дядя, у меня в крови, и у меня с самого начала не было и шанса? До этого я никогда об этом не задумывался. Просто жил, думая, что так и надо. Но, находясь здесь взаперти два года, видя Юнсона почти каждый день через это зеркало, видя, как он притаскивает сюда очередную девушку или парня, я начал об этом задумываться. Я смотрел на Юнги. Несмотря на то, что он сделал, несмотря на то, что он мне рассказал, мне стало его жаль. Я представил ребенка, который пытался выжить в окружении взрослых, которые всеми силами пытались его сломать. Я не хотел больше об этом говорить, но и уходить тоже не хотел. Мне просто нужно было поменять тему. Мне нужно было успокоиться самому и успокоить Юнги, так как его и так убийственная аура становилась все чернее. — Сколько тебе лет? — Двадцать. — Правда? Так ты мне хен? Юнги молчал. Он просто смотрел на меня. — Я могу звать тебя хеном? Этот взгляд, адресованный мне, был таким же, как и всегда — ничего не выражающим, пустым, безэмоциональным. Он, как всегда, нагонял жути. Но все же я не хотел отступать, поэтому решил просто рискнуть. — Юнги-хен, — я постарался улыбнуться настолько беззаботно, насколько мог. Мне хотелось хоть немного разрядить обстановку. Я готов был поклясться, что на этот раз в его глазах что-то промелькнуло. Но не успел понять что, так как он, фыркнув, резко встал, чем заставил меня вздрогнуть. Хоть цепь на руке Юнги и не позволила бы ему ко мне подобраться, сердце все же екнуло от страха. Он скрылся в ванной. Чего это он? Я сделал хуже? Снова оперевшись о стену спиной, я закрыл глаза. Передо мной мелькали картинки из рассказа Юнги. Я все еще не мог понять, как к нему относиться. Я чувствовал к нему жалость. Даже несмотря на то, что чувствовать такое по отношению к нему неправильно. И у меня все еще в голове вертелся его вопрос. Я стал думать, что мне и ему просто не повезло. Мне не повезло встретить ЕГО, а Юнги не повезло родиться в такой семье. Под эти мысли я не заметил, как снова отключился. Проснулся от того, что кто-то аккуратно задирал мою футболку. Тело тут же парализовало страхом, так как первой моей мыслью было то, что пришел ОН. Если я не буду шевелиться, то ОН не зайдет далеко. По крайней мере, я на это изо всех сил надеялся. Когда футболка была поднята наполовину, я почувствовал, как по моему животу провели кончиками пальцев. По тому месту, по которому меня вчера ударили. То место болело, когда я шевелился. Но я не почувствовал боли, так как это касание было еле заметным. Я не решался открыть глаза, изо всех сил стараясь при этом сохранять спокойствие, не поддаваться панике и не дрожать. Чтобы ОН не понял, что я не сплю. Руки исчезли, когда послышался звук открывающейся двери. Я тут же резко сел. На меня удивленно смотрела Лиен. Повернув голову, я увидел рядом с собой Юнги, который ухмылялся, смотря на женщину. У меня же был один вопрос. Какого черта я делаю у него на матрасе? Хотя нет, два вопроса. То, что Юнги меня лапал, это же мне приснилось? То, что мне такое снится, конечно, странно, но не настолько, как если бы это произошло в реальности. Я смотрел на виновника своего внутреннего конфликта. Он же по-прежнему скалился, прожигая взглядом Лиен. Нет, точно приснилось. Абсолютно. Точно. Приснилось.