Монстр с безжизненными глазами

7.11.2018 Я знал, что, если решу остаться с Юнги, будет сложно. Очень сложно. Нереально сложно. Но все оказалось сложнее, чем я думал. Я думал, что сойду с ума. У меня с самого начала не было желания безвылазно сидеть в том доме. Поэтому я надеялся, что как только Юнги немного успокоится, осознает, что я с ним, то его характер станет не таким колючим. Колючим по отношению к окружающим. Но... Я жил с ним уже три недели, и хен был таким же одержимым. Ко мне никто не мог подойти. Он не отпускал меня одного. Он всегда был рядом. И я не понимал почему. Из-за такой постоянной слежки я начал раздражаться и злиться на него. Но он не отвечал мне тем же. Он лишь подходил ко мне и обнимал, чем на время успокаивал. Первую неделю мы не отлипали друг от друга. Сложности начались со второй, когда я захотел сходить в ту деревню, которая была от нас недалеко. Юнги, естественно, пошел со мной. Путь занял полчаса. И все это время хен не проронил ни слова. Сама деревня небольшая. Молодежи там мало. Несколько магазинчиков и одна закусочная. Дома у жителей маленькие, с деревянными оградами и небольшими огородами. Люди приветливые и улыбчивые. Мы сразу привлекли внимание, так как новенькие в деревне появлялись крайне редко. Меня буквально закидали всякими конфетками и овощами. Но все это было только в первый день. Со второго же ко мне, как и к хену, никто больше не подходил. А когда я сам пытался с кем-то заговорить, ссылаясь на какие-то дела, люди просто сбегали. И я прекрасно понимал, чья это была вина. Юнги ничего не говорил. Он ничего такого не делал. Но... Эх... Что я мог сделать. Только вздыхать. Его вид отпугивал всех. Но спустя время мне все же удалось подружиться с одной бабушкой. Она жила одна. Я старался помогать ей с огородом. За это она давала мне немного овощей. Родственники к ней приезжали крайне редко, поэтому она всегда была мне рада. Даже если я был с Юнги. А я был с Юнги всегда. Поэтому она — чуть ли не единственный человек, с которым я мог пообщаться, кроме хена. На третьей же неделе Юнги стал куда-то уходить. Оказывается, до того, как попасть в ЕГО дом, он продюссировал песни. И они неплохо продавались. Он дал мне послушать их все. В них меня кое-что смутило. Нет, они были замечательными. Но... Он писал о мечтах. Точнее их отсутствии. Деньгах, депрессии, одиночестве. И ни слова о любви. На мой вопрос об этом, он ответил, что как он может писать о том, о чем и понятия не имеет. Моя фраза, что любовь бывает не только к девушке или парню, но и к родителям, животным, кумирам, в конце концов, была мгновенно парирована фразой хена о том, что да, возможно, он любил когда-то маму, но он уже очень давно не помнит даже ее лица, а животных у него не было по понятным причинам. Юнги все чаще стал уезжать по работе. И во время своего отсутствия он просил меня не выходить из дома. Это день изо дня злило все сильнее. Поэтому однажды, не выдержав, как только хен ушел, я тут же направился в деревню. Я понимал, почему мне нельзя ездить одному в города. От НЕГО до сих пор нет вестей. Но, черт, почему я не могу один сходить в ту деревню? ОН меня там не найдет! Во мне кипело раздражение, обида, злость и много чего еще. Я хотел проучить Юнги. Я смирился с тем, что от меня сбегали все, стоило только хену показаться рядом. Но почему я не могу выйти из дома без его присмотра? Устав бесцельно бродить по деревне, я пошел к бабушке. Все это время я мысленно ругал Юнги, распаляя этим себя все сильнее. — Я впервые вижу тебя без того жуткого мальчика, — бабушка улыбнулась мне. — Да, сегодня я решил прийти один, — даже бродя по улицам больше двух часов, моя злость на хена не утихла. Взяв рыбу, я стал очищать ее от чешуи. Ее было целый тазик. Откуда? — Ты ведь ему не сказал, что пойдешь сюда? Я молчал, упорно орудуя ножом. Мне хотелось бы не говорить об этом. И даже не вспоминать. Бабушка слегка улыбнулась, увидев мой такой нахмуренный вид. — По его виду можно понять, что он многое пережил. А еще, что он ходит сюда только из-за тебя. Мои руки застыли. Так… Что началось?... Ее поколение разве тоже знает о таком?.. Это нехорошо. Очень нехорошо. Не то чтобы я стеснялся наших с хеном отношений, но… Эта деревня почти вся состоит из стариков. Разве они не сжигали на кострах таких, как мы? Я отвис, снова начиная разделывать рыбу. — Ничего страшного. Он поймет, что я здесь. Не могу же я постоянно везде ходить только с ним. — Все в деревне говорят о том, что он ничего не чувствует, потому что его глаза какие-то неживые, — бабушка передала мне следующую рыбу. — Но иногда, смотря на него, мне кажется, что он везде следует за тобой, потому что боится, что однажды ты не вернешься. Мои руки в очередной раз застыли. Я недоуменно посмотрел на нее. — Я что-то не то сказала? — Нет... — сердце неприятно кольнуло. Боится, что не вернусь? Я никогда не думал о поведении Юнги с такой стороны. Но... В памяти всплыло то, как я сказал ему, что хочу уйти. И не раз. Как пытался сбежать. Как оставил его одного сидеть на скамейке. Один раз я его уже оставил. Наверное, когда я вышел тогда из машины, первой его мыслью было, что я ушел. Его вид был тогда жутким, но он не злился, он... Моя обида на хена моментально испарилась. Я подскочил. — Я закончу завтра. Мне нужно идти. — Не переживай насчет рыбы. Приходи завтра с этим мальчиком. Я вам ее пожарю. Попрощавшись, я тут же кинулся бежать домой. Я бежал быстро, надеясь, что успею до прихода хена. Но… На улице уже темнело. Теперь я ругал себя. Сердце заболело, как только я представил, что в глазах Юнги снова будет волнение. Я ведь говорил себе, что больше не позволю хену волноваться. Я говорил, что буду стараться. Как я мог забыть об этом так быстро? Я ведь сам согласился уйти с ним. Я ведь знал, что меня ждет. Я знал, какой хен. Я все знал, но, тем не менее, решил уйти с ним. И я ни разу не пожалел об этом. Да, я обижался на Юнги, злился на него. Но я ни разу не думал уйти. И я ни разу не сказал ему об этом. Я ни разу не говорил ему, что останусь с ним навсегда. Я думал, он и так это знает... Но... Хен всегда просыпался раньше меня. За все это время я ни разу не просыпался первым. Если он и правда постоянно боялся того, что однажды я уйду... Я знал о такой странной любви хена ко мне. Я знал, что он будет постоянно рядом, отпугивая от меня всех. Но ведь я сам решил остаться с ним, несмотря ни на что. Я выбрал его. Почему я забыл об этом? И почему я ничего не сделал, чтобы успокоить сердце хена? Вместо этого я снова заставил его волноваться. Я понимал, каково это жить в постоянном страхе, поэтому не хотел, чтобы и хен испытывал что-то подобное. Мне нужно убедить его, что я буду с ним всегда. Мне нужно говорить ему каждый день, что буду рядом. До тех пор, пока он ни поймет, что куда бы ни пошел, я всегда вернусь к нему. Он должен знать, что не только я для него важен, но и он для меня. Буквально залетев в дом, я тут же наткнулся на Юнги. Увидев его, ноги замерли. Что будет? Чем ближе хен ко мне подходил, тем сильнее сердце стучало. Не из-за страха. Из-за вины. — Нормально добрался? Я не смог ничего ответить, так как в глазах Юнги снова на секунду промелькнуло волнение, которое заставило мое сердце сжаться. Что я вообще творю? — Хен... — Я кое-что принес, — подойдя ко мне, Юнги достал что-то из кармана. Это был плеер с наушниками. Он стал их распутывать. — Хен, мы должны поговорить. Я хочу тебе кое-что сказать. Брови Юнги слегка нахмурились. На меня он не смотрел. — Сначала послушай, — он воткнул мне наушники в уши. И сразу включил музыку. Я изумленно застыл. Музыка была не совсем сказать, что спокойная, но на нее, если честно, я не очень обращал внимания. Меня поразили слова. Все три минуты у меня стоял ком в горле. Еще чуть-чуть и я бы в голос заревел. Я не думал, что хен может написать такое. Заметив, как мое лицо перекосило, Юнги вытащил один наушник. — Не нравится? Мне показалось, что такие песни тебе больше по вкусу, чем те, что я писал до этого. В следующий раз у меня получится лучше. — Как называется? — DNA. — Хен, у тебя талант! — вытащив и второй наушник, я улыбнулся. — Никогда бы не подумал, что ты можешь быть таким романтичным! Лирика впечатляет! И не только в этой песне! Вся твоя музыка невероятная! Хен, ты - гений! Юнги как-то непонятно кашлянул. Было видно, что он смутился. От такого его вида, мое сердце готово было взорваться. Вот как он может думать, что я сбегу от него? Я пропал так же, как и он. — Хен, я люблю тебя. И я никуда не уйду, — подойдя к нему, я обхватил его за талию, прижимаясь ближе. — Я буду говорить это тебе каждый день. Раз за разом. До тех пор, пока ты мне не поверишь. Юнги обнял меня в ответ. Было заметно, что он мне и правда не очень-то и поверил. Но это и не важно. Я прильнул к его губам. На этот раз я сделаю все правильно. 18.11.2018 С того вечера прошло чуть больше недели. Я поменял свое отношение к поведению Юнги. На этот раз я старался быть терпимее. Как и обещал, я говорил ему, что всегда буду с ним. Каждый день. В деревню я выбирался только с хеном, а когда он уходил, я говорил ему, чтобы он не волновался. Я буду ждать его дома. Со временем Юнги стал спокойнее. Первый вкус победы я почувствовал, когда проснулся утром и увидел хена рядом с собой. Нет, он и до этого был каждое утро со мной, но на этот раз он спал. Аккуратно встав с кровати, я начал как можно бесшумнее дергаться в танце счастья. Я готов был в голос пищать от переполняющих меня чувств. — Ты что делаешь? Хен смотрел на меня. Наверное, непроизвольно вырвавшийся из меня писк и разбудил его. — Ничего, — перестав отплясывать, я приподнял одеяло и юркнул к нему. — Поспим еще? — обняв, я прижался к груди хена. — Да. Давай, — обняв меня в ответ, Юнги положил подбородок мне на голову, после чего закрыл глаза. Вторая победа ждала меня через пару дней. Выйдя на улицу, я застыл. Возле входа стоял велосипед. — Ты ведь умеешь кататься? — за своей спиной я услышал голос Юнги. — Мне нужно будет несколько дней подряд ездить в город. Поэтому я не смогу в это время ходить с тобой в деревню. Ты можешь ездить туда на нем. Так будет быстрее. Прежде чем я кинулся ему на шею, Юнги протянул в мою сторону руку. В ней был телефон. — Здесь сеть не берет, но ты можешь звонить мне из деревни. — Хен, ты же сегодня свободен? — я засунул телефон в карман. Юнги кивнул. Сев на велосипед, я повернулся к нему. — Тогда садись. Поехали. Сегодня мы будем кататься. Юнги как-то с сомнением посмотрел на меня. И мне это, мягко сказать, не понравилось. — Хен, это ты что, сомневаешься, что у меня хватит сил? Юнги молчал. Я же нахмурился. Всегда, когда не может ответить, он молчит. Неужели он не понимает, что это его молчание тоже ответ? — Садись! И держись крепче, поедем с ветерком! Хен выглядел все еще неуверенным. Но, тем не менее, он послушно сел на багажник. Я покажу ему! Буду катать его, пока ему не надоест! Я впервые видел, как Юнги сдерживает смех. — Не расстраивайся. Скоро ты натренируешься и сможешь кататься дольше пяти минут. — Это просто ты тяжелый! — я сидел на багажнике, уткнувшись лбом хену в спину. Да, мы поменялись местами. Я стал задыхаться уже через три минуты. Мне удалось продержаться еще три, после чего Юнги буквально стащил меня с сиденья, сам садясь за руль. Нет, я бы и дольше мог, но хен понял, что я крутил педали из последних сил. Если бы не он, я бы умер, но сам не остановился. Было безумно стыдно. Успокаивало только то, что Юнги выглядел счастливым. 21.11.2018 Прошло больше месяца с тех пор, как я живу с Юнги. Я по-прежнему нигде не бываю, кроме дома и деревни. На самом деле, я с самого начала не планировал жить здесь всю жизнь. Я хотел немного успокоить Юнги, понять, как можно лучше контролировать его характер, чтобы он никому не навредил, после чего перебраться с ним в Сеул. Я хотел вернуться к своим друзьям, я хотел вернуть свое имя и жизнь, поступив в университет, а после устроиться на работу. Я хотел жить обычной жизнью. Юнги ведь тоже часто ездит в города. Думаю, он бы мне не отказал. Тем более, сейчас он перестал так меня контролировать. Он, наконец, поверил, что я буду с ним. Но есть одна проблема. Существенная такая проблема. Последнее время она занимает все мои мысли, иногда доводя меня чуть ли не до панического страха. О НЕМ до сих пор нет никаких новостей. Абсолютно ничего. По телевидению даже не задаются вопросом, куда ОН пропал. Об этом только говорят люди между собой. Новости, журналы, газеты. Они все молчат. Это настораживает. Я не знаю, что думать. Чем больше проходит времени, тем сильнее я начинаю убеждаться, что ОН жив. И тогда страх полностью завладевает мной. Если ОН жив, я не смогу отсюда вырваться. Но больше всего пугает не это. Хен довольно часто уезжает. И если ОН так контролирует телевидение, корреспонденцию и даже полицию, найти Юнги ему не составит труда, разве нет? Хен успокаивает меня, говоря, что он не пользуется настоящим именем и скрывает внешность под маской с кепкой. Но... Чем больше проходит времени, тем чаще в мои мысли закрадываются опасения, что однажды Юнги не вернется. Теперь я чувствую еще большую вину, когда вспоминаю, как злился на хена ровно из-за того же самого. 22.11.2018 Спустя несколько дней после того, как Юнги подарил мне велосипед, он впервые взял меня с собой в Кванджу. Я был счастлив и на какое-то время забыл о своих страхах. Мне нужно было постоянно ходить в кепке, очках и маске. Но кого это волновало. Я был рад выбраться хоть куда-то, кроме деревни. Он взял меня с собой в какую-то студию. Хен и правда не показывал своего лица. Он никогда не снимал маску и темные очки. Все называли его Шугой. Я, кстати, сидел точно в таком же виде, как и Юнги — капюшон, маска, темные очки. Со стороны, наверное, вместе мы выглядели забавно. Пока я сидел на диване в звукозаписывающей студии и смотрел за работой хена, я с трудом сдерживал смех, когда к нам кто-нибудь заходил. Их глаза, после того, как они, помимо Юнги, видели в таком же виде и меня, не описать словами. Кстати, меня удивило то, что хен вполне нормально общался с людьми. Правда, чисто по работе и ни о чем другом, но он не был похож на того, кто из-за одного слова может наброситься. Ну... Я так думал... До того, как со мной не захотели познакомиться. Пока я сидел на диване и ждал хена, ко мне подошел парень. Вроде, он хотел поговорить со мной, так как я сидел один довольно долго. У Юнги необычайная способность показывать свою черную ауру даже через полностью скрытое лицо. Бедный парень прям вылетел из студии со словами, что у него какие-то там дела. Я лишь вздохнул. Вот теперь я узнаю хена. Из-за меня он теряет свое хладнокровное спокойствие. Мне нужно придумать, как это исправить. Сразу, конечно, не получится, но нам торопиться и некуда. Мы все успеем. После мы долго гуляли. Ходили по магазинам. Я трещал без умолку, постоянно прыгая рядом с хеном. Я сам понимал, насколько был перевозбужден. После того раза, Юнги стал брать меня с собой чаще. Возможно, он заметил, что такие вылазки немного меня успокаивали. Он был рядом, потому я мог не переживать и позволить себе расслабиться. Как-то я сказал ему, что хочу съездить в Сеул к друзьям. Я скучал по ним все больше. Если Тэхена с Намджуном я видел чуть больше месяца назад, то Чонгука, Хосока и Сокджина я не видел с самого моего отъезда из детского дома. Но на свою просьбу съездить к ним я получил от хена категоричное «Нет». Я понимал, что Юнги прав, ехать туда нельзя, ведь даже Тэхен сам меня просил не связываться с ними, пока не будет хоть что-то известно о НЕМ. Но я совру, если скажу, что такой ответ меня не расстроил. 24.11.2018 Я все реже стал писать. А когда все же пишу, мои записи короткие. Хотя, наверное, в таком виде моя тетрадь как раз и стала похожа на дневник. Изначально я его создавал, потому что думал, что вскоре умру. Поэтому из-за безнадежности, я хотел, чтобы о моих страхах и моей истории знал хоть кто-нибудь еще. Кто-нибудь, кто после найдет этот дневник. Но со временем в нем стали появляться детали, о которых нельзя никому рассказывать. И цель у дневника изменилась. В него я стал писать все самое сокровенное. Выражая на страницах всю боль, страх и отчаяние, мне становилось немного легче. Вести я его стал из-за Соль. Она сказала, что мне полегчает, если я выложу свои страхи на бумаге. Сначала я ей не поверил. Как мне могло это помочь? Но она оказалась права. И чем больше я утопал в своих переживаниях, тем сильнее я стал зависеть от этих исписанных страниц. С хеном же, даже находясь непонятно где, я счастлив. Поэтому потребность в дневнике отпала сама собой. Я даже не сразу заметил, что пишу урывками, не так подробно как раньше, и не каждый день. И мне это нравится. Возможно, когда все уляжется, я от него избавлюсь. Я не хочу, чтобы его случайно нашел Юнги. Я не хочу вспоминать, что со мной было раньше. Я хочу забыть о НЕМ. Если у меня и появится в будущем дневник, то в нем будут только счастливые моменты. Счастливые моменты с хеном. 2.12.2018 Я думал, что теперь всегда буду счастлив. Что какие бы трудности меня с Юнги ни ждали, мы со всем справимся и всегда будем вместе. Что даже в этой глуши, если буду с ним, я смогу жить. Но это «всегда» закончилось слишком быстро. Если бы я знал все раньше, то сам бы не отлипал от хена. Ни на шаг. С Юнги я стал забывать, что такое страх. Я забыл, каково это, когда сердце бьется настолько сильно, что боль от него разносится по всему телу. Когда тело трясется. Когда оно деревенеет и не слушается. Когда душа падает в пятки, а кровь стынет в жилах. Когда в груди появляется ком, который мешает дышать. Я стал все это забывать, вот только... Я вытянул руку, смотря на то, как она дрожала. Я всегда думал, что из любой ситуации есть выход. Но, кажется, я совершил самую ужасную ошибку в своей жизни. Опустив руку, я посмотрел на мобильный, валяющийся на земле. Экран его треснул от удара. Нагнувшись, я поднял его. Смотря на экран, я пытался лучше разглядеть картинку. Но все расплывалось. И это было не из-за трещины. Мой шок был слишком сильным. Спустя время я все же смог разглядеть надпись под фото. «Чи, я скучаю». Эта ошибка... Я хочу повернуть время вспять. 3.12.2018 Сегодня я последний раз пишу в этом дневнике. Я еще не решил, что мне с ним делать, но уничтожать его не буду. Я не могу оставить его в этом доме, и забрать его с собой тоже не могу. И это была последняя моя ночь с Юнги. Я знаю, что это разобьет ему сердце. Особенно после того, как он стал доверять моим словам… Но... По крайней мере, он не натворит глупостей. Я очень на это надеюсь. Я написал ему записку, в которой сказал, что мне надоело жить под его контролем. Что мне надоело жить в этом доме. Что мне надоели эти ненормальные отношения, и я ухожу. Мое сердце обливается кровью, когда я представляю, как Юнги это читает, но... Так хен, по крайней мере, не пострадает. Он справится. Он мне поверит, так как с самого начала думал, что я могу уйти. Наверное, я самый тупой человек на земле. Это не наивность. Это тупость. И из-за этой тупости пострадал Тэхен. Несколько дней назад я все же решил позвонить Тэ. Но номер был недоступен. Он был недоступен три дня. Его телефон был отключен все это время. Меня все сильнее душило волнение. Я не знаю, как мне удавалось скрывать от Юнги такое свое состояние, но он, кажется, ни о чем не догадывался. Мной овладело желание сорваться и поехать в Сеул. Но останавливало то, что хен не отпустил бы меня. А поехать туда, ничего ему не говоря, не мог. Я не мог так поступить после того, как сам же внушал ему, что никогда его не обману. Мне нужно было придумать что-то другое. Потому что я до конца надеялся, что Тэхен просто потерял телефон, разбил его, сломал. Я всеми силами себя убеждал, что с ним все в порядке. Помимо Тэхена я часто общался с Чонгуком. Но его номер я не помнил так хорошо. Я не мог вспомнить две предпоследние цифры. Руки тряслись, но я набирал один номер за другим. И вчера я, наконец, смог услышать знакомый голос. Голос Чонгука был обеспокоенным. Он был рад меня услышать, но... Тэхен пропал. Его не было больше недели. Намджун с Сокджином сообщали в полицию о пропаже, но его до сих пор не нашли. — Хен, — Чонгук немного замялся. — Может, ты знаешь, что такое «Чи»? Кажется, я чуть не умер. Потому что сердце резко замерло. — Почему ты спрашиваешь? — Ты можешь зайти в инстаграм Тэхен-хена? Там странное фото. Оно появилось несколько дней назад. Скинув вызов, я тут же зашел в инстаграм. Последнее фото Тэхена... Это... ЕГО дом. ЕГО дом и надпись «Чи, я скучаю». Тэхен у НЕГО. Почему я не подумал, что если ОН жив, то первым делом ОН будет искать меня у друзей? Почему я не подумал, что если ОН выживет, то пострадаю не только я? То, что случилось с Тэхеном, моя вина. Это все из-за меня. Мое сердце болит. Его рвут на части страх и вина перед Тэхеном и Юнги. Наверное, еще чуть-чуть и оно не выдержит. Но… Умирать мне теперь нельзя. Я лишь надеюсь, что с Тэхеном все в порядке, и он жив. Сегодня Юнги снова уехал в Кванджу. И прямо сейчас я ухожу. Я возьму у него немного денег. Посмотрев на карту, я примерно понял, где находится тот дом. Если я приду к НЕМУ, ОН отпустит Тэхена. Я буду всем сердцем молиться, чтобы Тэ был жив, и ОН его отпустил. Это моя ошибка. Это моя вина. И я все исправлю. Я вернусь в тот проклятый дом и переживу этот кошмар снова. Меня зовут Пак Чимин. И это конец моего дневника.