Пойманное счастье

Вэй Ину кажется, будто Лань Чжань его светится. По-настоящему, ярким и чистым светом. Сияют его глаза, сияют волосы, сияет лицо и почти незаметная улыбка в самых уголках губ, которая стала появляться всё чаще, тоже сияет. Они идут по песчаному пляжу, и Вэй Ин широко улыбается, то отставая, то снова догоняя Лань Чжаня, заглядывает ему в лицо, смеётся звонким заливистым смехом, и тянет руки, обнимая мужа за шею и целуя эту сияющую улыбку. Кроткие белые волны облизывают его голые пятки, а сапоги перекинуты через плечо. Полы его одеяний давно уже мокрые, но Вэй Ин не обращает на это никакого внимания. Он болтает, даже сам не вслушиваясь в собственные слова, и не особенно удивляется, когда Лань Чжань чуть щурит глаза, опуская длинные ресницы, и шепчет привычное: «Бесстыдник». В этом слове давно уже нет и намёка на ругань. Лишь тихая радость и даже какая-то нежность. – Посмотри, Лань Чжань, каких мидий я собрал на ужин к нашим лепёшкам! – восхищённо восклицает Вэй Ин, демонстрируя множество ракушек в широком рукаве своего одеяния, и Лань Чжань, послушно оглядывая улов, одобрительно кивает и поворачивает голову в сторону крутого склона с величественно возвышающимися над ними соснами. Готовить мидий прямо на песке не слишком удобно, к тому же здесь не из чего развести огонь. – Идём, – говорит он, и Вэй Ин, проследив за его взглядом, улыбается ещё шире. До ближайшего поселения, где можно заночевать, им идти ещё как минимум пару часов, однако сейчас не хочется становиться на меч. Низкое солнце стелет розовую дорожку по синеве волн, и Вэй Ину хочется вечно идти вот так, переплетя их пальцы, и смотреть на прекрасный закат. – Лань Чжань! Ты устроишь мне романтический ужин под полной луной, правда?! – Мгм, – неожиданно соглашается тот, и, усмехаясь (Вэй Ин может поклясться в этом!), подхватывает свою неугомонную жёнушку на руки. А затем в пару прыжков вдруг оказывается на обрыве, между нескольких сосен, откуда на море открывается поистине потрясающий вид. Вэй Ин лишь ахает и обнимает мужа за шею, а сам смеётся, не смея отвести глаз от красивого, любимого до каждой незаметной морщинки лица. Лань Чжань прекрасен. Настолько прекрасен, что у Вэй Ина перехватывает дыхание, и он совершенно не может понять, насколько же был слеп прежде, раз этого не замечал. Впрочем, он не замечал слишком многого в прошлой жизни. Не замечал собственной глупости, своего нахальства и высокомерности, не замечал чужого любящего и верного взгляда, не замечал единственного человека, что всегда был предан ему, что остался с ним в тот момент, когда его давно бы следовало казнить. Вэй Ин всё ещё не может найти себе оправдания. Но Лань Чжань даже не думает его обвинять. – Сегодня полная луна, – замечает он, и Вэй Ин вскидывает голову. Во всё ещё светлом небе в самом деле светится белоснежный диск. А ведь он как всегда ляпнул, совсем не подумав. – Похожа на тебя. Такая прекрасная, такая манящая, красивая, и настолько далёкая… На мгновение потрясённый Лань Чжань замирает. Всякий комплимент от Вэй Ина, который каждый день придумывает десятки новых, заставляет его сперва распахивать глаза почти что в неверии, а потом, будто ища подтверждения, заглядывать в чужие глаза. И Вэй Ин всегда весело смеётся и бросается в чужие объятья. Вот и сейчас он прижимается так близко, что становится сложно дышать. А затем обхватывает ладонями всё ещё полное удивления лицо и покрывает его быстрыми ласковыми прикосновениями чуть обветренных губ. Лань Чжань успевает лишь немного сипло вымолвить: – Я всегда рядом с тобой, – прежде чем губы его снова запечатывают медлительным поцелуем. Вэй Ин отстраняется неохотно, и ещё долго водит кончиками пальцев по чужим скулам. – Я думал когда-то, что никогда не смогу коснуться тебя, никогда не смогу дотянуться, поймать. Даже смотреть на тебя было больно, ты сиял так холодно и так далеко… Не хотел и взглянуть на меня, всё время отталкивал, – он всё шепчет, не в силах остановиться, и тогда уже Лань Чжань роняет мужа на подушку из осыпавшихся жёлтых иголок, чтобы поцеловать жадно и совсем не так ласково. А затем он опять отстраняется. Всего на мгновение. И шепчет в чуть припухшие губы: – Поймал… – как когда-то очень-очень давно на постоялом дворе, когда Лань Чжань просил его поцелуя. И неясно, кто же из них кого ловит. Вэй Ин всё ещё не может понять, чем же заслужил для себя это счастье. Он ведь был невыносимым и наглым глупцом. Но пойманное это счастье он теперь держит в ладонях бережно и очень крепко. И отпускать не собирается ни-за-что.