Вот такие макароны

Когда великие свершения остаются позади, документы поданы, и пары посещаются регулярно, постепенно из завалов бытия вываливается быт. Это не самый приятный зверёк хотя бы потому, что от него нельзя избавиться просто так. Он преследует тебя, не даёт спать и заставляет в два часа ночи подняться и пойти мыть посуду потому что… да просто так! Просто потому что ты никогда раньше не мыл посуду в два часа ночи, а тут вдруг этот ритуал приобретает смысл, и холостяцкое намывание кофейных чашек, оставшихся со вчера, непосредственно за минуту до того, как налить в них сегодняшний кофе ‒ уже кажется варварством. Именно в этот момент я почувствовала, как повзрослела, и как никогда в жизни поняла свою матушку, которая, как мне казалось, грешила излишним чистоплюйством. Но, как известно, быт заключается не только в убирании следов своей жизнедеятельности ‒ это ещё и обеспечение этой самой жизнедеятельности. В частности ‒ поход за продуктами. Сходив в ближайший супермаркет и дважды выкатив тележку на сорок евро, мы поняли, что цены вполне московские, и есть смысл поискать более бюджетные кормушки. Такая нашлась в двух километрах от нашего дома: в спальном районе, на улице Венеции, нашёлся Пенни-маркет, где, как выяснилось, можно было закупиться даже большим количеством продуктов за куда меньшую сумму денег, а то, что тащить эти продукты два километра ‒ это мы потянем. Так мы думали. Я в себе не сомневалась, потому что у меня был сверхживучий рюкзак, который пережил со мной многочисленные поездки за границу и на фестивали, в котором помещалось до семи килограммов барахла, включая бутылку чего-нибудь крепко-алкогольного и костюм принцессы. Рыкся убедила меня, что, когда нужно, она может быть сильной женщиной. Поэтому мы пошли закупаться. Казалось бы, что необычного может случиться во время похода за продуктами? Правильно, ничего. Ничего особенного и не произошло, но я просто хочу повторить известную многим истину, которую вывели раньше, чем научились писать и строить логические цепочки: не убивай больше, чем сможешь унести. В нашем случае ‒ не покупай. На кассе наша тележка продуктов магическим образом материализовалась в два пакета ‒ по три килограмма каждый ‒ и упаковку воды. В нашем подъезде кранов с питьевой водой нет, и воду приходилось покупать упаковками по шесть двухлитровых бутылок. Вся эта упаковка довольно быстро расходовалась в течение недели на кофе и супы, так что периодически приходилось покупать новую. В этот раз мы решили купить воду всё в том же дешёвом магазинчике. Рыкся еле сняла упаковку с паллета и, дотащив до кассы, посмотрела на меня недоверчиво. ‒ Мы точно это всё донесём? ‒ Бешеной собаке семь вёрст не крюк, ‒ авторитетно ответила я. И пожалела об этом почти мгновенно, когда добрый чёрный работник кассы с ослепительной улыбкой помог мне поднять с пола эти двенадцать литров, пожелал мне удачи и подтолкнул так, что по инерции меня понесло куда-то на северо-восток. Следом за мной семенила Рыкся с двумя огромными пакетами размером с её саму, выкрикивая: «Санни! Санни! Осторожно, двери!» Через полупрозрачные бока бутылок я увидела медленно разъезжавшиеся в стороны автоматические двери. Затормозить можно было только об них, так что, чтоб избежать штрафа за порчу имущества, пришлось развернуться боком и вывалиться на асфальт, прямо под ноги подросткам, которые оживлённо делили мелочь возле автоматов с конфетами. Увидев меня, они переглянулись, о чём-то поспорили, тыкая то в мою сторону, то друг в друга, пока один не спросил: «Синьора, всё нормально?» Настоящая сильная и независимая женщина в подобной ситуации не позволит себе ответить «нет», и надо мне было пойти у неё на поводу! Я ответила, что всё в порядке, и подростки по-быстрому смылись от греха подальше. И вообще на ближайшие несколько километров улица опустела. Мы с Рыксей с нотками истерического смеха поняли, что нести своё добро нам придётся самостоятельно. Шли, громко смеясь над собственным провалом, и стараясь не обращать внимания на то, что руки вот-вот отвалятся. Делали остановки каждые сто метров и грустно оглядывались по сторонам в надежде, что какой-нибудь благородный синьор прибежит к нам готовый тащить наш груз хоть до самой Москвы. По закону жанра и толерантной ко всем Европы, мужчины проходили мимо, даря нам взгляды, полные уважения и поддержки, женщины понимающе кивали. Мы с Рыксей не чувствовали рук и видели звёзды перед глазами. Именно в такие моменты складывается представление, зачем и какой мужик может пригодиться в этой жизни. По крайней мере, я для себя точно решила, что если вдруг из-з поворота покажется принц на белом коне, то я заставлю его погрузить на коня Рыксю с пакетами, забрать у меня злополучную воду, и донести нас всех на наш третий этаж. Уже на подходе к дому Рыкся сказала: ‒ Вот для того, чтоб подобных ситуаций не случалось, стоит либо выходить замуж и иметь при себе мужика, либо сдавать на права и покупать машину. И я даже не знаю, что лучше… ‒ Да, завести дома одного идиота, или встречаться с тысячей таких же ‒ или и того хуже ‒ на дороге. Посмеялись на последнем издыхании, и поползли дальше. В зелёном свете аптечной вывески виднелись очертания цифр на двери подъезда. Мы опустили пакеты и воду на землю перед самой дверью и принялись искать ключи. И именно за эти пять минут, пока мы копошились, предвкушая последний рывок, а потом долгий отдых после подобного фитнеса, к нам подошли человек десять, предлагая свою помощь с нашими покупками. Когда подошёл последний и затянул уже успевшее набить оскомину: «Добрый вечер, девушки, у вас такие тяжёлые сумки…» и тд, я рассмеялась так, что присела вся улица, и, не переходя на итальянский, спросила: «Где ж ты раньше-то был?!» Мужчина сжался, на чистом русском сказал: «Извините», и скрылся в закате.