Часть 1. Что есть
Ривервуд уже пять дней не видел солнца от бесконечного потока облаков, время от времени проливавшихся дождём или моросью. Казалось, вечер и утро исчезли, и есть только тёмные ночи, и серые дни. Может быть, из-за погоды жители не заметили столб чёрного дыма, поднимавшийся от Хелгена. Зато не упустили из виду парочку, бегом ворвавшуюся в деревню – молодого норда и женщину неопределённой расы. «Теперь мы в безопасности, осталось найти сестру», - сказал норд своей спутнице и парочка ушла к дому Гердур. Вечером односельчане не преминули собраться в трактире посудачить, и было о чём. «Вы видели эту женщину? Такая рослая, наверняка из этих высоких эльфов!» - сказала старая Хильде. «Да ты эльфов-то видела? У этой уши вроде обычные. Лицо, как у нордки, только волосы тёмные», - возразил старухе трактирщик. – «Вот говор у неё странный: словами плюётся и фразы короткие, рваные». «А мне она понравилась, даже согласилась помочь кое с чем, и без вопросов!» - сказал местный бард и подмигнул своей возлюбленной. «И мне помочь согласилась, - подумал Лукан, торговец всяким барахлом. – Вот только уж очень быстро...» Утром, если приложиться ухом к двери дома кузнеца, можно было услышать такой разговор: - И ты отдал ей эти доспехи? – звенел женский голос. - Она сама их сделала, можно сказать, заработала! – отвечал мужской. - А чем ты торговать будешь? Может, каждому, кого приводит братец, будешь раздавать наше добро? - Ты дочь Скайрима или кто? Сама отдала ей ужин, а теперь из-за пары кожаных сапог взрываешься! - Еда была ей необходима, бродячий пёс и тот бы с ней костью поделился. Но зачем ей доспехи? Она меч-то в руках могла держать? Кстати, а меч... На следующий вечер деревню переполошил крик ребёнка, увидевшего чудовище: худое, бурого цвета создание упало у въезда в деревню. Как оказалось, чудовищем была полностью вымазанная в крови та самая девушка. Но самое ужасное было то, что когда заботливая Гердур отмыла её, то нашла ровно одну ссадину. «Наверное, это... Ай, лучше не думать об этом, главное, что она жива»,- успокаивала себя женщина. В то время как жители собрались в трактире обсудить необычное происшествие, торговец дрожащими руками отдавал девушке награду за задание: - Вот, как и обещал. Скажи, ты убила их? - Всех до единого. Но ты же не будешь болтать, правда, Лукан? - Да-да, конечно! Когда девушка ушла, торговец ещё долго прокручивал в голове список проданных ей вещей: сорок железных стрел, железный кинжал, три бутылки яда, заклинание обморожения, пять зелий здоровья, три отмычки, грубая верёвка, капкан.***
Человеческое тело такое слабое... Особенно этой девушки. Ни разу не перерождался в мужчину. Проклятье. Я так давно не летал, если не считать тот раз, когда я кинулся с высокой скалы. Люди почему-то думают, что умереть быстро не больно, какое бы разочарование их постигло! А крики... язык дов... Ничего не выходит. Но теперь нужно бороться с двойной силой! Я видел Алдуина, дов вылезли из своих нор, слезли с неприступных скал! Этот поход в Вайтран должен принести драконьей крови, обязательно!***
Дракон летал над башней около Вайтрана, выламывал камни из стен, опалял огнём. Стрелы стражников едва кололи толстую шкуру. Он убивал, сколько мог, но слишком увлёкся. Некоторые стрелы нанесли-таки раны, которые теперь кровоточили во всю, дракон слабел и не мог больше взлететь. Девушка в кожаных доспехах вертелась вокруг него, изводила, резала. Когда дракону удалось повернуться к ней мордой, он услышал: «Прощай, Мирмулнир!» Крик огня превратился в крик ужаса, и чудовище пало. Поляна на несколько мгновений стала ярко освещена. Когда стражники подбежали к телу дракона, то увидели лишь кости и девушку, облокотившуюся на них. - Ты довакин! Ты поглотила его душу! Если верить легендам, то ты можешь кричать как драконы! - сказал один из стражников. - Давай, крикни! – и стражника толкнуло волной от крика девушки. Она ещё долго вопила и кричала, но уже совершенно не человеческим голосом.***
Наконец-то! Я дождался, дождался! Я снова могу поглощать их души! Этот придурок Мирмулнир был так молод, неудивительно, что он первым с гиканьем накинулся на людей по первому зову Алдуина. Что ж, теперь благодаря ему у меня снова есть голос. И я знаю, как действовать дальше.***
- Ярл Вайтрана, выслушай меня, это очень важно! – молодой стражник, сбив дыхание, упал перед троном ярла. - Опять дракон? Говори, с чем посмел меня беспокоить? – правитель выглядел очень уставшим. - Прошу выслушать меня до конца, я знаю, о чём говорю! Этот Довакин, она не спасение Скайрима, а величайшее бедствие! - Она владеет силой, но направляет её против драконов, которые несомненно опаснее! - Есть легенда, согласно которой в Скайриме родится человек с душой древнего безумного дракона, разум которого принадлежит Шеогорату. И этот человек уничтожит больше людей и драконов, чем Великая Зима! - Какая чушь, никогда не слышал подобной легенды. Может, это твой разум принадлежит этому дейдра, еретик? - Умоляю, нужно остановить её! - Стража, вышвырните безумца из города.Часть 2. Что было
***
Есть у драконов черта, мешающая в борьбе с людьми: каждый из нас хочет доминировать, быть вожаком. Поэтому мы не селимся вместе: чувство, что тебя превосходят в чём-то, изнуряет, заставляет терять покой. Вероятно, раньше это было стимулом к развитию... Теперь же это наш тормоз, наше препятствие. Мы объединились в борьбе против людей, но каждый нападал на свой лад, стремился опережать сородичей в количестве убитых. Я же не участвовал в общей борьбе... Меня возненавидели сильнее, чем людей, за то, что я убивал драконов, обожал убивать драконов! Я прикрывался несчастными случаями или слишком рьяными драками, но все знали правду, чувствовали во мне чужого. И однажды нашли способ избавиться от меня, на долгие-долгие, но не бесконечные годы.***
Тюрьма имперского города была тогда какой-то необыкновенно сырой и грязной, а главное пустой. Даже крысы покидали мрачное и непригодное для жизни строение. Ленивое лицо, сидевшее за конторским столом в прихожей, сонно следило, как последняя крыса медленно тащила через комнату здоровенную кочерыжку, в прочем нисколько не стесняясь ленивого лица. От занятия её отвлёк глухой удар об входную дверь, снаружи прозвучал голос: - Эй, вы там! Чтоб вам в озере Румара потонуть, открывайте! - Открыто! – не отрывая взгляд от крысы, слабо вздрогнуло лицо. После некоторого времени тяжёлая отсыревшая дверь, наконец, поддалась, и в комнату вошёл дрожащий от холода и злости альтмер. Следом за ним вошли два стражника Имперского города, ведущие трёх привязанных друг к другу пленников, на вид очень юных и испуганных. - Этих в тюрьму! – распорядился эльф. - Ты здесь не можешь указывать, мер, - отозвалось лицо, мысленно жалея, что крыса слишком поспешно ретировалась из-за шума. - Я – посол Доминиона, а это, - альтмер указал на пленников, - опасные бандиты, средь бела дня, разгуливавшие по вашему гниющему городу! - Считаешь себя здесь властелином? Договор не был и не будет подписан, война не окончена. Не нарывайся, мер. На каких это основаниях я должен их арестовать? - Они напали на меня, вымазали в яде, на глазах у людей, даже без попыток скрыться; а ваши люди отказались давать показания против них. Это всё возмутительно! Стража еле передвигала ноги, «спеша» арестовать их. Сейчас же посадите их в клетки, иначе я знаю, кому нужно сообщить об этом инциденте, чтобы вы у меня зашевелились... – звон и визг эльфа стали донимать стражника. - Хорошо, завтра разберёмся с этим делом, на сегодня всё. Я отведу подозреваемых в камеру. Теперь уходи, мер. Посол проводил взглядом пленников до самой нижней ступеньки подземелья. Когда он уходил, то пытался с размаху хлопнуть дверью, но вместо желаемого эффекта получилось глухое «умпф», утонувшее в спящей тюрьме. - Ну и что это за мальчишки-хулиганы? – поинтересовалось лицо-тюремщик у одного из стражников. - Уверяю тебя, они не опаснее сладкого рулета. Решили подшутить над эльфом, вылили ему на голову с крыши зелье выносливости, знаешь, такое зелёное, липкое. Ну, тут переросток и вскипел, поднял шуму... - Ясно. Ладно, тогда... отпустим, может? - ленивое лицо вдруг сильно напряглось. - В прочем нет, подержим сутки, побережём от спесивого мера. - Как скажешь, командир. Наступила ночь, но во мрачной, как склеп, тюрьме нельзя было заметить течение времени. Лицо-тюремщик успело забыть, что в ужине нуждались не только он и крыса, но и заключённые. Оно спустилось к камерам и оторопело: клетки оказались пусты. И замки без следов взлома. «Эй, малышня, что за шутки? Научили мою крысу стаскивать ключи?» - сказало лицо, и вдруг потеряло всякое выражение и упало на пол. - Подсвечник? Какой грязный метод, Эйри, почему бы просто не усыпить его заклинанием? – послышался голос одного из «юнцов» - Ты прекрасно знаешь, Бойл, что мне бы поменьше тратить маны. Мне итак сидеть тут с ящиком этих дрянных зелий, хотелось бы поменьше их принимать: в Сиродиле совершенно не умеют варить зелья, они такие вязкие и премерзкие, что больше пяти за раз не выпьешь. И всё из-за того, что ты не согласился на идею сделать вас невидимыми вместо этого маскарада. Над тюремщиком стояло три имперских стражника, и лишь едва уловимое колебание воздуха вокруг них выдавало иллюзию. - Эйри, а когда здесь бушевал эльф, ты вдруг решил не жалеть магии на подчинение воли тюремщика? У него аж волосы зашевелились от потока энергии, - сказал Бойл. - Ты видел, всё едва не сорвалось из-за этого стражника-разгильдяя: он чуть не отпустил нас. Эйри правильно сделал, - возразила имперка с луком за спиной. – Бойл, нам нужно пошевеливаться. Эйри, ты помнишь? Когда допьёшь последнее зелье, уноси ноги из города. - Я помню. Имперка и Бойл удалились в глубины тюрьмы, пробираясь к секретному ходу. Молчание. И еле уловимые шаги во тьме. Они крались в зал, где должен был быть подписан мирный договор между Доминионом и Империей. Соглашение, которое лежит сейчас в зале, положило бы конец войне. Свиток, который несли два неуловимых стражника, посеет новые раздоры и пропитает землю кровью. Когда подмена была совершена, лже-стражники пробрались на стену Имперского города. Бойл до последнего верил, что договор, который он принёс в крепость, спасёт Империю. Он сжимал в руке маленькую фигурку Талоса и стоял у самого края стены. Иллюзия доспехов становилась всё менее чёткой: Эйри уже должен был достаточно далеко уйти от города. - Вот и конец войне. Зитид, я так счастлив, всё получилось! - Бойл взял имперку за руку. - Нет, Бойл, война теперь пойдёт с новой силой. - Зитид весело улыбнулась. - Скайрим расколется от бешенства, когда узнает условия этого договора. Люди будут убивать людей в несметных количествах! Когда Скайрим успокоится, я возрожу ненависть альтмеров и разожгу такую войну, что победителей в ней трудно будет отличить от проигравших. - Иллюзия доспехов дрогнула и исчезла, - о, вот Эйри и принял последнюю бутылочку зелья. Ты никогда не задумывался, почему драконья душа так радуется смерти людей? - Что ты несёшь? Что с Эйри? Что... - Бойл был так поражён, что голос отказался его слушаться. - Да, дорогой Бойл, ты уйдёшь самой короткой дорогой... следом за Эйри, - и женщина сильным рывком сбросила его с высокой стены. "А когда-то я мог сделать это одним ту'умом. Сейчас даже не помню, как это будет звучать на языке дов. Всё, пора Зи Тид Уль хоть примерно вспомнить, что такое полёт дракона!" - женщина широко раскинула руки и прыгнула со стены.***
- Просыпайся, лентяй, уже полдень! И убери со стола крысу ко всем дейдра. В помещении имперской тюрьмы после ночных событий ничего не изменилось. В общем-то старый тюремщик мог и не заметить разницы между войной и мирным временем: в тюрьме всегда было так пусто и тихо. Покой нарушал стражник, ходивший кругами по комнате. - Я не сплю, и крысу ни за что не уберу, - сонно пробормотал старик. - Знаешь, что проспал? Соглашение подписано, войне конец! - стражник остановился и сел на конторский стол. - Ну-ну, рано как-то... – ленивый тюремщик открыл глаза. – Пойдём, детишек выпустим. - Растяпа, они уже убежали давно, хе! Ты замок-то не защёлкнул. Я, конечно, тебя не выдам, но надо сказать, хорошо, что это всего лишь дети, а не убийцы какие. - Голова раскалывается... Не помню ничего, что было вечером. - И ещё новость... Сегодня ночью со стен твоей тюрьмы прыгнуло два человека. Подробностей не знаю, но похоже это был такой протест против запрета на поклонение Талосу. - Не успели подписать договор, а уже снова смерть... - старик встал из-за стола, за которым проспал всю ночь, и пошёл к двери. - Пора мне и самому узнать, что там стряслось.***
Моё имя Зи Тид Уль, вечная душа. И пока я жив, жива и моя ненависть. С тех пор, как был заключён мир между Империей и Доминионом, люди стали гибнуть едва ли не чаще, чем в военный период, ибо началась гражданская война. Всё, как и рассчитывалось мной. Моя цель – уничтожение людей и драконов. Мне уже удалось заставить людей убивать друг друга и теперь, я думаю, положил начало совершенно непревзойдённому кровопролитию! Люди приняли меня за Довакина-освободителя. Что ж, тем легче достигнуть моей цели. Я брался за любое задание на убийство, особенно бандитов – люди начинают считать тебя героем, если ты убиваешь много тех, кто им не угодил. Но я частенько уничтожал и того, кто на это задание меня послал. Единственная женщина, кого я повременил убить, это Лидия – она так похожа на Мев, мою дорогую Мев, из-за которой всё и началось... Драконы умеют любить и дружить, но у них нет возможности быть неразлучными из-за своенравной лидерской природы. Мы с Мэв были исключением, и я уверен, именно за это нас ненавидели. Мэв, как я, не получила признание у драконов: шестиногая, тёмно-тусклая, как чёрный камень душ, и начисто лишённая желания доминировать. Моей воли хватало на нас двоих, наши желания совпадали, хотя она долго успокаивалась после любого убийства дов, совершённого мной, а я много кого убил. Мэв говорила, что её печалит смерть и мои «страдания», но послушно и исправно прятала кости умерщвлённых мной драконов. Любовь – чёрная, густая, жгучая. Мы с Мэв знали, что такое любовь. Остальные же не выдерживали друг друга дольше нескольких недель. Когда Алдуин понял, что ему не удастся уничтожить меня физически, он на моих глазах напал на Мэв, на мою слабую и нежную подругу... Я не мог оторвать взгляд от её мёртвого тела, от того, как душа Мэв медленно уходила из этого мира, оставляя лишь кости... И в эту длинную, как вечность, минуту Алдуин уничтожил меня, сжал мою душу, и выплюнул в человечье тело.Часть 3. Что осталось
Мэв, милая Мэв, мне кажется, я наконец устал... Я разрушал одну Империю, и тут же появлялась новая; я убивал людей сотнями на севере, а они тысячами рождались на юге. Чтобы уничтожить шершней, нужно разрушать их гнёзда, потому что они долго их строят; чтобы уничтожить горноцвет - срывать его цветы. Но я не знаю, что делать с людьми. Я убил Алдуина. Но перед смертью, во время боя, он успел рассказать мне то, что я сумел забыть. Мэв, любовь моя, он рассказал мне, что это я убил тебя, а не он - не Алдуин - и никто другой. Я вспомнил, что никак не мог найти причину, чтобы уничтожать драконов. Ты заставляла меня сомневаться, что я всё делаю правильно. И я разодрал тебе горло. Прошла вечность, пока я смотрел на твои мёртвые кости, и я возненавидел драконов и всех живущих ещё больше, хотя казалось, что это невозможно! И у меня появилась причина их убивать, больше ты бы не стала упрекать меня. Я быстро забыл правду: стал думать, что это они убили тебя и мстил им за это. Я скучаю по тебе, я измучен, и во мне остались лишь любовь к тебе и ненависть ко всему остальному. Но я не могу просто умереть, моя душа никому не достанется целиком! Один маг утверждает, что заточит мою душу в три сигильских камня. Лжёт ли он, что эти камни настоящие, но они всегда горячие и тускло светятся. Маг говорит, что люди нервничают и злятся, когда держат их в руках, но я ничего не чувствую: разве можно быть ещё злее, чем я есть? В любом случае, ничем другим драконью душу не удавалось поймать, значит, в случае неудачи колдун жестоко поплатится. Если моя душа будет расщеплена, и эти камни впитают её, их используют, чтобы создать три смертоносных орудия. Тогда моя душа будет разделена на ещё более мелкие куски, и каждый понесёт смерть и боль тем, кого ранят этими орудиями. Мэв, родная, мы никогда не встретимся. Но я надеюсь перестать существовать и больше ничего не чувствовать.