Одна минута на вечность...

      После стольких лет, кто бы мог подумать, что так выйдет…       Кто бы мог подумать, что они будут вместе смотреть на Эдди тело, некогда являющееся братом, другом, просто мальчиком. На тело, исчезающее в горячих языках пламени. Да и кто вообще думает о таких вещах, тем более в детстве? У кого найдется фантазия на нечто подобное? Майк знает, у кого.       У того, кто разлагался один столько времени в пыльном здании.       У того, из-за кого у Майка мешки под глазами больше, чем сами глаза.       Он всего лишь хочет во всем разобраться.       Но он не хочет ещё раз потерять дорогого человека…

***

      Казалось, секунду назад они были там, и вот они уже здесь — у дома Майка Марлы. У каждого путались мысли. Еще бы они не путались: не так просто привыкнуть к странной, наполненной шокирующими и загадочными событиями жизни, после спокойной и размеренной. Если она вообще была когда-нибудь спокойной.       Когда Майк и Джессика подошли к крыльцу, сил уже просто не оставалось. Каждый шаг сопровождался жуткой усталостью, но вера в лучшее давала не упасть не только на дороге, но и впринципе. Остановившись, не в силах что-либо сказать, они просто обняли друг друга. Оба нуждались в этом. В обычном, но, в то же время, в таком человеческом, родном жесте.       — Если вспомнишь об этом, то всё покажется простым кошмаром, — Майк верил в это, хоть и получалось с трудом. Как можно забыть то, что ты помнил почти всю свою жизнь и то, что до сих пор не даёт спать по ночам?        — Уже кажется. Я с трудом узнаю саму себя.       Они медленно отпустили друг друга, и Джессика посмотрела Майку в глаза. Казалось, что грусть так заполнила ее душу, что лицо уже не могло выражать других эмоций. Так показалось бы любому, но не Майку. Он знал Джессику слишком хорошо, чтобы поверить в это. И он сделал бы всё, лишь бы увидеть ту радость в глазах и ту нежную улыбку, которую он помнил с детства. Точнее, не забывал.        — Я тебя узнаю.        Конечно, узнаёт. Майк узнал ее даже спустя двадцать восемь лет. Джессика ни капельки не изменилась: те же волосы, цвета каштана; те же красивые внушительные глаза. Разве что печаль на лице… Наблюдать это было очень тяжело. И тяжелее то, что она отчаянно пытается найти какой-то выход в его глазах. Но что он может?        — А ты всё еще думаешь о том, какой могла бы быть твоя жизнь…если бы всё было иначе?       Джессика думала об этом. Если бы его не увезли так далеко и так надолго, всё было бы иначе. Точнее, если бы не те убийства…       Когда они были детьми, они мечтали о счастливом будущем. Верили, что вдвоем они справятся со всем, что бы не подкинула жизнь. Но, к сожалению, они не были вместе все эти двадцать восемь лет. Конечно, Джессика вышла замуж, Майк женился. У обоих есть дети, но помогло ли это обрести счастье и тот покой, в котором так отчаянно нуждается каждый житель этого проклятого города? Нет.       Не хотелось этого признавать, но она нуждалась в Майке, как и он в ней. Переписываясь всё чаще, Джессика пыталась не терять с ним хоть какую-то связь. Но в один день Майк просто перестал отвечать. Она расценила это как попытку забыть и оставить прошлое, за что не могла его осуждать. Она бы тоже хотела навсегда вычеркнуть всё из памяти. Но, к сожалению, разум человека не компьютер: не удалишь файл безвозвратно.       И Джессика была права: Майк дейсвительно пробовал похоронить где-то в глубинках своего сознания Айрон Хилл и те убийства. Включая собственное… Он думал, что если порвёт все нити, связывающие его с родным городом, то постепенно забудет случившееся. Но не забыл.       Единственное хорошее воспоминание, которое не было запятнано другими из-за тех ужасных событий, было воспоминание о ней. Джессика Уолен — подруга детства, поддержка прошлого и настоящего. Она просто не представляет, как бы он хотел, чтобы всё было иначе. Как у нормальных, а главное — счастливых людей. Чтобы они вместе справлялись со всеми трудностями.       

Чтобы просто были вместе.

      Майк осторожно провёл кончиками пальцев по её волосам, спускаясь немного ниже, пока не дошёл до уха. Затем, он положил свою ладонь на левую щеку Джессики. Надо было видеть, с какой нежностью и…любовью она смотрела на друга детства. Майк не отводил взгляда, слегка потирая ее бархатную кожу большим пальцем. Она улыбнулась. Как же ему не хватало этой милой, никогда не перестававшей быть родной, улыбки.       Джессика всматривалась в его глаза так, будто старалась получше разглядеть звёзды в ночном небе. Вдруг, ее взгляд мимолетно пал на губы Майка. Как и его. В этот момент они забыли обо всём. Лица друзей как-то сами медленно потянулись навстречу друг другу, не замечая никого и ничего вокруг.       Когда их губы, все-таки, сомкнулись в долгожданном поцелуе, сладость мгновения невозможно было описать. Свободную руку Майк бережно расположил на талии Джессики, чтобы почувствовать ее еще сильнее. Она в свою очередь одну ладонь положила на плечо Майка, а другой зарылась в его густые темные волосы. Такие же темные, как и эта завораживающая ночь.       Казалось, оба ждали этого мгновения всю свою жизнь. Ждали друг друга. Но ведь это и было правдой, иначе они не чувствовали бы себя такими счастливыми и… умиротворенными. Впервые за столько лет. Этот покой был таким же сладким и желанным, как и их поцелуй.       Джессика словно растворялась в его нежных, теплых руках. Горячая кровь обжигала внутри всё тело, заставляя поддаться неправильному текущему ходу событий. Рядом с ним она забыла о муже, детях, и даже о том, что они десять минут назад смотрели на плавящийся в костре труп мальчика тридцатилетней давности… Но об этом и не нужно было думать сейчас. Да и не хотелось.       Ее аромат Майк мечтал почувствовать так близко ещё тогда, когда только приехал. Однако ему удалось запрятать это желание как можно глубже: они оба женаты и он не намерен был портить Джессике жизнь. Хватит уже только одного его присутствия (из-за которого всё снова началось). К тому же, Майк приехал в Айрон Хилл, чтобы разобраться с этими странными убийствами, мучившими его кошмарами столько времени.       Но кто мог знать, что в этой тьме появится луч света.       Он так и не ответил на вопрос Джессики, да и слова тут были излишни: они понимали друг друга без слов ещё с детства. Оба поняли, что их чувства и ощущения взаимны, а мысли похожи. Также было понятно, что они не смогут быть вместе — совесть не позволила бы Джессике так поступить с Гэри. Что касается Майка — его жену это не особо бы взволновало.       Этот миг долгожданной близости казался бесконечным. Можно было подумать, что время для двух влюблённых друзей остановилось. Они готовы были без конца стоять так и упиваться именно их вечностью. Но, к сожалению, на эту вечность им была дана только одна минута…       …Так как через минуту сладкое опьянение прошло. Нехотя, они отстранились друг от друга — нельзя было долго находиться в таком положении. Но хотелось постоянно.        Хоть Джессика и отстранилась от Майка, он не отпускал ее, как и она. Оба знали, что когда сделают это, то снова надолго расстанутся. Или навсегда. Но разве у них есть выбор?       До сих пор смотря ей в глаза, Майк произнёс настолько тихо, насколько возможно:        — Я скучал по тебе… Мне очень жаль, что я не был здесь все эти годы. Я пытался забыть этот город, сбежать от прошлого, — он слегка ухмыльнулся. — Вот только от себя всё равно не убежишь… Я люблю тебя, Джессика.        — И я тебя. Ты ни в чём не виноват — твоя мать лишь хотела уберечь своего единственного ребенка. Теперь, когда я сама мать, я прекрасно понимаю Марлу. И, хоть другие в это не верят, я знаю — твоей вины нет в том, что произошло, и в том, что произойдёт потом. Помни это, Майк.       

Джессика, ты даже не представляла, как ошибалась…

***

      Войдя в свою комнату, Майк включил свет. Он уже давно привык к тем куклам — галлюцинациям, что посещали постоянно его разум и сон. Но того, кого Майк разобрал при тусклом свете комнаты сейчас, он надеялся никогда больше не увидеть. Его.        — Привет, Майк.       В этот момент трудно было верить своим глазам.        — …Эдди?       У кровати Майка стоял мальчик лет одиннадцати в красно-оранжевой кофте. Он любил эти цвета, в то время как Майку нравились более спокойные: зеленый, голубой, бежевый. Почти все вокруг только так раньше и могли различить двух близнецов. Тогда, когда они ещё были похожи.        — Эдди, что…?        — Я говорил тебе, что ты не должен был полюбить ее сильнее, чем меня…       Как же странно было видеть его после стольких лет. Особенно после того, как Майк недавно сжёг тело. Или не сжёг?        -…Мы ведь братья. Мы должны были всё делать вместе, заботиться друг о друге.        — Эдди, я говорил, что мне жаль. Но ты же знаешь — я был вынужден, — перед ним стоял нормальный, несгоревший Эдди. Точнее, всего лишь его оболочка, потому что что-то (или кто-то) — не было братом Майка. Это была всего лишь пара стеклянных глаз, не выражавшая никаких эмоций.        — Да. Но это уже неважно, — лёгкое раздражение потихоньку пропадало из голоса «Эдди», являя на его лице странную ухмылку. Неожиданная смена настроения насторожила Майка, но виду он старался не подавать. — Я пришёл не по этому.        — Тогда зачем ты пришёл? Я ведь сделал так, как ты сказал. Я освободил тебя, Эдди. Почему ты всё ещё здесь?        — Ты ещё ничего не сделал — тебе только предстоит сделать…        — Что сделать? — Майк поддался вперед, упорно смотря в глаза «брату». Что же ему ещё нужно сделать, чтобы этот кошмар закончился?        — Скоро ты узнаешь. Сегодня я тебя только немного подтолкну, — довольный взгляд недобрата не предвещал ничего хорошего.        — О чём ты говоришь?        — Она отвлекает тебя, Майк, — ответил мальчик, игнорируя вопрос. — Ты идёшь не там, где должен. Я обязан помочь тебе.        — Помочь? — это было явно не к добру.        — Сегодня это закончится и даст начало главному концу: тому концу, к которому ты давно шёл, хоть и медленно.        — Эдди, я не понимаю… , — в голове всё судорожно мешалось, не давая мысли, проскальзывающей слишком быстро в этой каше, зацепиться за главное.        — Ты поймешь. Но поймешь тогда, когда будет уже слишком поздно что-то изменить…       Майк отвлёкся от лихорадочной, но бесполезной работы своего мозга, и поднял глаза туда, где должен был стоять «Эдди». Но там стоял не он. К удивлению Майка, он увидел огромного скелета в пиратском наряде.

Кожник.

      Перед глазами всё поплыло, становилось душно…       …Какой — то запах…

…Гниль?

      Поступавшая тошнота здавливала горло.       

…Я хочу сжевать твою кожу, Майк….

***

      Внезапный стук в дверь заставил Майка открыть глаза. Когда он увидел, что в комнате никого нет, то вздохнул с неким облегчением. Слава богу, это был просто сон. (Или нет?).       Стучала Марла:        — Майк, к тебе пришла офицер Эми...Говорит, это важно.

***

       — Здравствуйте, Майк… Думаю, вам я тоже должна сообщить: всё — таки, вы были друзьями с детства и… В общем, Джессику Уолен нашли убитой сегодня ночью. Мне очень жаль…       Убитой?..       Учитывая, с какой вялостью Майк встал сегодня с кровати, эти слова подействовали весьма бодряще.       …Боже, Джессика… Как же так?..       Не в силах устоять на ногах, Майк медленно опустился на ближайший стул. Да и как тут себя держать: ведь Джессика мертва… Его утешение в этом нескончаемом кошмаре, его вечный друг, его единственная любовь…мертва.       Вот так просто.       А главное — ни за что. Она всегда была чиста и невинна (по крайней мере, для него). Что Джессика могла кому-то сделать, чтобы заплатить за свою ошибку такой ценой? Кому нужна смерть такой неви…       Постойте…       Видимо, Майк проснулся не до конца, раз он понял очевидное не сразу…       «…Поймешь тогда, когда будет уже слишком поздно что-то изменить.»       Это был Эдди. Майк не освободил его. Он «ничего не сделал». Более того, он ничего не сделал для спасения Джессики. Как он теперь сможет простить себя? Снова не был рядом, когда нужен был. Когда она была в опасности.        Так не должно было случиться.       Единственный, кто здесь заслуживает смерти - это Майк. Он принёс смерть в этот город, и эта смерть должна была забрать его, а не кого-то другого. Не Джессику.       Небольшая слеза медленно скатывалась по небритому лицу Майка. Он схватился за голову обеими руками, судорожно пытаясь думать. Но не получалось.       «…Твоей вины нет в том, что произошло, и в том, что произойдёт потом…».       Господи, Джессика…       «…Помни это, Майк.»       Как раз он и виноват во всём. Во всём, что случилось в Айрон Хилл. Во всём, что случилось в жизни его матери, в жизни Джессики… Если бы он не вернулся, ничего бы этого не произошло.       Однако никто, кроме Майка, не сможет разобраться в этой бесконечной пучине секретов прошлого. Эдди просто никому не позволит это сделать, кроме своего брата.       «…Я обязан помочь тебе…».       Неужели такова цена разгадки — жизнь Джессики? И не только её, но и стольких невинных людей. Но, так или иначе, у Майка всё равно нет выбора. Теперь он должен найти ответ не только потому, что это много лет не давало ему покоя, но и потому, что Майк в долгу перед всеми. Если точнее, то перед всеми жителями этого города, чей хрупкий покой он разрушил, и чьим жизням угрожает опасность. Особенно перед Джессикой.       Его утешает только одно: по крайней мере, она нашла свой вечный покой.       Но что делать Майку, если его покой заключается в возможности всегда быть с ней. Он испытал это только раз… На всю оставшуюся жизнь.       Не один час, не один день и даже не один год не сравнится с их вечностью,

равной одной минуте.