Умение заваривать чай

Каждый стоит того, чтобы знать – за что он стоит. Господь спасёт только тех, у кого – за всех нас болит. Наше прошлое в нас не перебить соплёй, Но как-то нужно мириться со всей Землей, Я ценю твоё мужество заваривать чай. ♫ ДДТ - Чай

Соло проснулся от шума в ванной, машинально хватаясь за пистолет под подушкой, но тут же выдыхая. Старые привычки — от них никуда не деться, впрочем… Кто знает, вдруг, однажды именно это спасёт им жизнь? В очередной раз, конечно, «в очередной раз», а не «однажды», не стоит забывать, что бывших агентов не бывает. Тонкая полоска света под дверью вела себя крайне неспокойно, так что Наполеон вылез из-под одеяла и осторожно двинулся в сторону ванной, готовый в любой момент отскочить, чтобы не получить дверью по носу, как это уже случалось не раз. Они выбрали не самую удобную съёмную квартиру, но для пары месяцев пойдёт, пока всё утрясётся — лучше не отсвечивать лишний раз и сидеть тихо. Сидеть тихо, когда твоя вторая половинка — психованный русский спецагент, немного сложно, но Соло любил задачки со звёздочкой и судоку всегда выбирал с минимумом цифр на поле. Он постучал скорее для галочки, открывая дверь сразу после, но Илья даже не обернулся, продолжая низко склоняться над раковиной и умываться так, как будто и вода, и его собственное лицо держали в плену всё семейство Курякиных, так что теперь надо было им отомстить самым жесточайшим образом. — Эй? — Наполеон окликнул его, прислоняясь к косяку плечом. — Ты в порядке? — Да. Голос Ильи не предвещал ничего хорошего. Не в порядке. Даже близко не в порядке, настолько не в порядке, что всемирный хаос при одном взгляде на нервную систему Ильи Курякина ушёл бы плакать в уголок. И ответил он по-русски, что тоже являлось показателем, точнее, огромной красной табличкой с иллюминацией и всего двумя словами: «НЕ ЛЕЗЬ». В такие моменты Соло предпочитал притворяться слепым. — Точно? — он сделал было шаг вперёд, но Курякин вскинул голову, безошибочно выхватывая фигуру Наполеона в зеркале. — Отъебись. Наполеон находился в процессе освоения нового для него языка, точнее, вникания в тонкости, в том числе он постепенно знакомился со знаменитым русским матом, который оказался разнообразнее, чем Соло предполагал. Пока что он не мог запомнить значение всех нужных слов, но вот смыслообразующие корни отличал замечательно, а вместе с интонацией Курякина понимание приходило мгновенно. Лучшим вариантом было ретироваться на кухню и поставить чайник. Себе Наполеон заварил эрл грей, а вот для Ильи приготовил большую чашку, которую наполнил кипятком до краёв, опустив на дно пакетик простого чёрного чая. Теперь нужно было дождаться, когда вода приобретёт цвет древесной коры, слегка подпаленной пожаром — и тогда можно считать, что напиток готов. Впрочем, пакетик вытаскивать необязательно, насколько понял Соло, наблюдая за тем, как Илья готовит себе чай. Иногда у Наполеона складывалось ощущение, что в России что-либо не может считаться настоящим, если оно не находится на грани того, чтобы тебя угробить. В данном случае, как ему казалось, вкусовые рецепторы умирают долго и мучительно, Соло хватило одного глотка, чтобы понять, что он никогда не сможет это пить. Но Курякину нравилось, а значит, нужно сделать так, как любит он. Наполеон сел за небольшой стол и стал ждать, поглядывая на часы. Пять утра — неплохое время, чтобы начать день… Впрочем, если повезёт, то он уговорит Илью поспать ещё немного. Пообещает, что кошмаров больше не будет, и обнимет его крепко-крепко, надеясь, что этого будет достаточно. Он уже которую неделю пытался затащить Курякина к психотерапевту — просьбами, угрозами, соблазнением и шантажом. И никакого результата. Чёртовы русские считали, что лучше гордо слететь с катушек, чем обратиться за помощью, так что Илья продолжал пить те же таблетки, что ему прописали, кажется, ещё в прошлом веке. Как-то раз Соло почитал их состав — и почувствовал, как его идеально уложенные волосы сначала начинают шевелиться от ужаса, а потом седеть. Он в тот же день отослал образец и описание своему хорошему знакомому фармацевту с просьбой подобрать что-нибудь идентичное по действию, но не такое убойное. В его планы входило жить с Курякиным долго и счастливо, а не закопать его лет через десять из-за последствий сердечной недостаточности, так что теперь Наполеон дожидался заветную посылку, чтобы незаметно подменить таблетки своего любимого психа и никогда — никогда! — ему об этом не говорить. Ещё один взгляд на часы — и Илья возник в дверном проёме, словно у него был какой-то норматив по приведению себя в порядок. Всегда семь минут — ни больше, ни меньше. Он молча сел за стол рядом и пододвинул к себе чашку. — Прости. Наполеон откусил половину конфеты из коробки, которую Курякин принёс на днях, и в очередной раз поразился вкусу. Странное название «Птичье молоко» одновременно вызывало ступор и ужас, Соло было очень любопытно — и в то же время он не хотел знать, каким образом в СССР доят птиц. Достаточно было того, что это вкусно, а остальное — мелочи. Он поднёс вторую половину к губам Ильи, и тот даже улыбнулся, осторожно её съедая и тут же запивая чаем. Как ему удавалось пить такой кипяток — это ещё одна загадка, которую Наполеон пока не разгадал, но надеялся однажды узнать этот секрет. — А это слово… — Соло кивнул на ванную и попытался воспроизвести. — Атыбыс? Атибис? Что оно значит? — «Советую прекратить донимать меня в данный момент, в противном случае я за себя не отвечаю», — Илья усмехнулся, а увидев выражение лица Наполеона, прыснул, едва не облившись чаем. — «Отвали». Просто «отвали». — Мне нравится, — Наполеон тоже немного отпил, наслаждаясь своим эрл греем. — Хорошо звучит. — Ты не сердишься? — Курякин посмотрел на него прямо и внимательно, готовый, кажется, к любому ответу, включая требования собирать свои вещи выметаться. — Я открываю новые горизонты, — Соло приподнял уголки губ и поставил чашку на стол, чтобы привстать и коротко поцеловать единственного человека в своей жизни, чьи выходки он был готов терпеть. Курякин придержал его за затылок, продлевая поцелуй и наслаждаясь лёгким привкусом шоколада — от крохотного кусочка, растаявшего на нижней губе Наполеона. Он довольно облизнулся и поднялся из-за стола, коротким рывком прижимая Соло к себе. — Горизонты лучше открывать в горизонтальном положении. Наполеон мысленно сделал три пометки: успеть убрать из-под подушки пистолет на ближайший час, перевести будильник на час вперёд сразу после и больше не заваривать чай среди ночи по полной чашке — всё равно остынет.