Кружки и журналы

      В тишине громко чиркает колесико зажигалки. Маленький оранжевый огонек ровно пляшет в безветренной комнате.       - Не смей, - звенящим от напряжения голосом произносит Дин.       - А то что? – вызывающе поднимает бровь Кас.       - Только не журналы. Не смей!       Кас прищуривается и медленно подносит зажигалку на опасно близкое расстояние к порно-журналу с девушкой азиатской внешности на обложке.       - Нет! – выкрикивает Дин и шагает вперед, но, встретив предупреждающий взгляд Каса, останавливается на месте. – Только попробуй…       - И что ты сделаешь, Дин? – насмешливо спрашивает Кас. – Ты сделал уже достаточно.       - Да не хотел я разбивать твою кружку! – раздраженно закатывает глаза Дин. – Она случайно попалась под руку.       - То есть ты считаешь нормальным во время ссоры кидаться посудой?       Дин стискивает зубы до желваков на скулах.       - Я вспылил, понятно? – выдыхает он. – Клянусь, если ты тронешь этот журнал, этот старый коллекционный журнал «Больших азиатских сисек», я уничтожу все, что тебе дорого, и убью всех, кого ты любишь.       - Тогда тебе придется выброситься в окно, - едко замечает Кас.       Дин смотрит ему в глаза несколько бесконечно долгих секунд, а после резко разворачивается на пятках и делает насколько шагов к стене.       - Что ты собираешься делать? – напряженно спрашивает Кас.       Дин молча распахивает окно и садится на подоконник, свешивает ноги на улицу.       - Этого ты хотел? – иронично спрашивает он. – Ну, получи.       - Дин!       Дин отталкивается от подоконника руками и спрыгивает вниз. Кас отпускает прилично раскалившееся колесико зажигалки и откладывает многострадальный журнал на стол, а после закрывает глаза ладонью с выражением бесконечного страдания на лице.       - Здесь первый этаж, Дин.       - Ты сказал выброситься в окно, я сделал. Этаж ты не уточнял.       Дин показывает средний палец убравшему ладонь от лица Касу и с трудом забирается обратно в дом, подтянувшись на руках.       - Отлично, - раздраженно цедит Кас и демонстративно разворачивается, уже на ходу бросив через плечо: - Можешь выпрыгнуть снова. Ты здесь больше не живешь.              - Он живет у меня уже вторую неделю, - жалуется Сэм. – Он опустошает холодильник, я не успеваю покупать продукты. И он мусорит везде, где видит, а еще разбрасывает грязную одежду, и бросает свои порно-журналы, и оставляет открытыми вкладки с порно-мультиками. Пожалуйста, - взгляд Сэма становится умоляющим. – Ты должен с ним поговорить.       Кас, методично размешивающий в глубокой миске тесто для пирога, дергает плечом.       - Ты жил с ним до колледжа, - безэмоционально отзывается он. – Поживешь еще.       - Это было давно, - в голосе Сэма звучит неприкрытый ужас. – Я не выдержу его долго. Просто поговори с ним.       - Он разбил мою кружку, - Кас останавливается и тыкает в Сэма измазанной лопаткой. – Это непростительно. Он даже не извинился. О нет, он не умеет говорить слово «прости», он умеет только кричать в ответ и делать вид, что его вины в этом нет. Пусть извинится, тогда я подумаю.       Сэм трет лицо и вцепляется в свои волосы. На его лице – явное разочарование.       - Видишь, - замечает Кас и выливает тесто в квадратную форму. – Ты и сам знаешь, что он никогда не сделает первый шаг. Я всегда делаю первый шаг, но сейчас он перешел черту. Если он думает, что это всю жизнь будет сходить ему с рук, он ошибается.       - Кас, но вы в браке четыре года, - тихо говорит Сэм. – Вы не можете разъехаться из-за кружки.       - Из-за кружки? – недоверчиво переспрашивает Кас и разворачивается к Сэму. – Из-за кружки? – переспрашивает он злым шепотом. – Мы поссорились не из-за кружки, а потому что Дин считает свое мнение непогрешимым и единственным верным. Тебе пора. Прямо сейчас.       Сэм смиренно встает из-за стола и, даже не пытаясь прощаться, хлопает входной дверью. Кас обессилено смотрит на форму с сырым тестом.       Этот брак изначально был слишком сумбурным.              - Достало, - рычит Сэм прямо с порога.       Кас от растерянности даже не успевает отреагировать. Сэм втаскивает его за локоть в гостиную и опрокидывает на диван. Кас потирает предплечье – у младшего Винчестера цепкая и сильная хватка. Сэм снова скрывается в коридоре, пока Кас пытается понять, что происходит.       Но когда Сэм вталкивает в гостиную взъерошенного и агрессивно настроенного Дина, Кас мгновенно напрягается и хмурит брови. Сэм притаскивает из кухни стул и ставит напротив дивана, затем надавливает на плечо Дина, заставляя его сесть. Дин морщится, но садится, сразу же расставляет широко ноги и складывает руки на груди, выпячивает нижнюю челюсть и смотрит в сторону с крайне недовольным лицом.       - И что это должно значить? – ровно спрашивает Кас.       Сэм становится в стороне и строго смотрит на них, сидящих друг напротив друга и тщательно избегающих смотреть друг другу в глаза.       - Вы ведете себя как дети, - говорит Сэм. – Меня достал сидящий на моей шее Дин, который превращает нашу с Джесс квартиру в помойку.       - Эй!       - Заткнись, - обрывает брата Сэм. – Я не знаю, из-за чего вы двое поссорились, но вы сейчас же обсудите это и помиритесь, понятно?       Ответом ему служит только тиканье стрелки часов на стене. Сэм глубоко и терпеливо вздыхает.       - Парни, - мягко начинает он. – Ссориться – нормально. Ненормально разъезжаться после мелких ссор. Вам нужно просто поговорить об этом. Это поможет.       - Это не помогает, - в один голос отвечают Кас и Дин, смотрят друг на друга враждебно и тут же отводят взгляды.       - О боже.       Сэм приносит еще один стул и ставит его чуть в стороне между Касом и Дином. Он садится и наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, сцепляет пальцы в замок.       - Ладно, если вы не можете поговорить друг с другом, будете говорить со мной, - Сэм откашливается. – Слушайте, мы с Джесс тоже ссоримся, причем, довольно часто. Но обычно мы решаем эти проблемы. Ведь именно так поступают два человека, которые друг друга любят.       - Ты что, сменил работу и теперь на полставки семейный психолог? – фыркает Дин.       - Ведь не зря же вы поженились, - игнорирует его подколку Сэм.       - О, да, - едко тянет Дин, глядя на брата. – Наверно, я был слишком пьян, когда ответил «да». В первый раз, когда он сделал предложение, а второй раз у алтаря.       Кас замирает от такой очевидной и крайне болезненной провокации. Головой он понимает, что Дин говорит эти ранящие слова, чтобы задеть, но гнев поднимается в груди резкой красной вспышкой, а рот открывается раньше, чем Кас может остановить себя:       - Прими мои сожаления за свой отвратительный выбор партнера. Должно быть, и я был не в себе, скорее всего, потому что Бальтазар бросил меня незадолго до этого, и мне нужна была компания, пусть даже в твоем лице.       Дин дергается так, словно его бьют в лицо. Его ноздри расширяются от злости. Это был удар ниже пояса, и они все знают об этом.       - Теперь мы будем упоминать Бальтазара, да? – желчно спрашивает Дин. – Потому что он лучший мужчина на Земле, который, какая жалость, бросил тебя, такого идеального и непогрешимого?       - Да, мы будем говорить о нем, потому что он был хорошим партнером, немного эгоистичным, но он считался со мной и уважал меня и мои взгляды, а не провозглашал себя центром вселенной!       Дин вскакивает с места и сжимает кулаки. Сэм, ошарашено наблюдающий за развернувшейся сценой, подрывается вместе с ним.       - Я нахрен убью его! – вопит Дин. Сэм хватает его за предплечье, удерживая на месте.       - Эй, эй! – повышает голос Сэм. – Успокойся, ты не тронешь Каса.       - Какого нахрен Каса! – полыхает покрасневший Дин. – Я убью Бальтазара!       Сэм капитулирует. Кас почти видит сквозь пелену гнева перед глазами белый флаг.              - Ну и что ты здесь делаешь? – спрашивает Кас устало.       Дин пожимает плечами. Он стоит на пороге в своей промокшей от дождя куртке и с влажными волосами, а уличный фонарь в темноте отбрасывает на его лицо желтоватые блики. Кас очень не хочет, чтобы его сердце заходилось от нежности и тоски, но он не может это остановить даже при всем желании.       - Сэм выгнал меня. В смысле, не сейчас, уже с неделю назад, - говорит Дин, глядя куда-то чуть выше плеча Каса.       - И где ты жил? –интересуется Кас.       - Снял комнату в мотеле. Дрянное место, - усмехается Дин. – Эти натужные крики проституток по ночам никак не способствуют здоровому сну.       Они надолго замолкают. Дин шмыгает носом и прячет руки в объемных карманах куртки. Кас разглядывает его и едва сдерживает порыв шагнуть вперед и обнять. Они никогда прежде не расставались на такой долгий срок, и Кас чувствует, что его словно огромным магнитом тянет к Дину, несмотря на ссору.       - Зачем ты пришел? – спрашивает Кас, разрушая неуютную тишину.       - Ну, - Дин вздыхает. – Почти месяц прошел.       - И?       - Я подумал над своим поведением, - едва слышно бубнит он.       Кас мог бы заставить его сказать это еще пару раз, громче и отчетливее, чтобы насладиться этим моментом – Дин Винчестер признает свою вину, стоя на пороге их дома, и делает это искренне, а не для галочки. Но Кас не из тех мстительных персон, по крайней мере, только не тогда, когда это касается Дина.       - Хорошо, - ровно говорит Кас.       - В общем… - Дин замолкает и с наигранно небрежным видом достает из кармана что-то крупное, что сует в руки Касу.       Кас теряется окончательно. Это кружка, его разбитая кружка, ставшая последней каплей. Только теперь темно-синие осколки склеены серебристым блестящим клеем в местах разломов, ручка тщательно прикреплена на место, даже глупая надпись белыми буквами, стершаяся со временем, вполне читаема. «Ангел на 51%, сучка на 49%» - Дин заходился глупым смехом, когда увидел ее на полке в супермаркете и сразу же бросил ее в корзину с продуктами, заметив, что она точно характеризует Каса на все сто.       Кас поднимает растерянный взгляд на Дина, стоящего с каменным непроницаемым лицом.       - О… - выдыхает Кас и не может сдержать улыбку.       - Да, - закатывает глаза Дин. – Тебе она вроде как нравилась.       Кас делает шаг в сторону. Дин недоверчиво моргает, а после улыбается и заходит в дом.       - Но еще раз… - начинает Кас, однако Дин его перебивает:       - Я приготовлю ужин. Сегодня и, пожалуй, еще всю следующую неделю.       - Хорошо. А после ужина я отдам тебе коллекционный выпуск 90-х годов журнала, который я случайно купил пять дней назад.       Дин замирает. Его губы трогает неуверенная улыбка, которая становится все шире и шире.       - Я тоже виноват, - вздыхает Кас. – Мне не стоило говорить того, что я сказал.       - Да уж, не стоило, - подтверждает Дин. – Забыли?       Кас гладит ставшую неровной от клея поверхность кружки и кивает. Дин стягивает куртку и направляется к кухне, где принимается громко греметь посудой, пока Кас все еще разглядывает свой подарок. Нет, они не будут это обсуждать. Дин не из тех людей, которые любят раскладывать по полочкам свои эмоции вслух. Но он склеил кружку. И он готовит ужин. И, скорее всего, ночью Кас получит нечто большее, чем пустую холодную половину кровати.       Что ж, сумбурный брак – не всегда плохо, так ведь? Особенно если он по любви. И пусть летают по дому кружки и горят журналы.