— Асума… во время миссии, вместе с Шикамару, Изумо и Котецу… Асума, он был убит, бессмертным Хиданом из Акацуки.
Слова Пакуна вновь и вновь звучали в голове Лури, словно кто-то решил поставить их на повтор, проверяя насколько её хватит. Сердце болезненно сжималось, в лёгких стало катастрофически не хватать воздуха, голову пронзила резкая боль. По рукам прошлась, внезапно, дрожь, а ноги словно стали ватными. С глаз того и гляди были готовы сорваться слёзы. Лури принялась делать глубокие вдохи, жадно хватая воздух ртом, от чего голова только больше закружилась. Паника, это был явный приступ паники, с которым она тщетно пыталась справиться. Темари резко хлопнула девушку по спине, приводя в чувства. В её взгляде Намиказе прочитала страх, и волнение, видимо Лури неплохо напугала её.
— Ты в порядке? — всё с той же тревогой в голосе спросила куноичи.
— Да. Теперь лучше. — Лури выпрямилась. Нет, она не заплачет, не поддастся панике, потеряв над собой контроль. Она будет плакать, корить себя и сожалеть, но не сейчас, не здесь.
В очередной раз, за последние пару недель, Лури чувствовала себя беспомощной. Её сердце разрывалось от горя. Она снова потеряла близкого друга, и снова его отняли Акацуки. В голове никак не могли уложиться слова Пакуна, что Асумы больше нет. Ещё совсем недавно она видела, как он, вместе с Куренай, устраивали себе тайные свидания, подшучивала над другом, когда удавалась такая возможность. Но теперь, всё это закончилось. Они больше никогда не выпьют вместе в баре, она не отругает парня за сигарету, которую он собирается закурить в неположенном месте. Лури никогда так и не узнает, чем закончится их с Куренай тихая, тайная, но самая искренняя история любви.
Когда Пакун рассказал о случившемся, Лури словно потеряла связь с миром. В памяти всплыли воспоминания её последнего видения, но она всё ещё никак не могла понять, как оно могло быть связано с Асумой, с его смертью, и было ли связано вообще, неужели она в очередной раз ошиблась? Немного отойдя от шока, куноичи призвала Рури и таких же размеров пуму, ту саму, что пару лет назад она, вместе с Хинатой, нашла в лесу близь Конохи. Бывшая когда-то дикой, сейчас кошка выглядела весьма спокойной и покладистой. Заметив Намиказе, она потерлась мордочкой об её ладонь, в знак приветствия, а после, отступила, уступая место рядом с куноичи для Рури.
— Залезай на Хару, так мы быстрее доберёмся до Суны. — проговорила Намиказе, взяв на руки уставшего Пакуна и поудобней устраиваясь на спине у рыси.
Темари с опаской посмотрела на пуму, но та лишь ниже опустилась, позволяя девушке забраться на свою спину. Когда куноичи Песка услышала о том, что целью Акацуки было захватить тело одного из Двенадцати Ниндзя Защитников страны Огня, то тут же высказалась о своей необходимости срочно вернуться в деревню. Сложившаяся ситуация и правда требовала тщательной проверки. Что, если Акацуки позарились и на тела погибших шиноби Скрытого Песка? Это могло плохо кончиться, реши они воскресить кого-то из них.
До Суны они добирались в полном молчании. Каждая девушка думала о своём. Лури мучала себя догадками, почему именно Шикаку отправил Пакуна за ней. Могло ли это быть связано с её ссорой с Цунаде, она злилась на девушки, или же у этого была другая причина? Темари же в это время перебирала в голове список сильных шиноби своей деревни, которые, к сожалению, уже погибли, выходило немало. Но то и дело в мыслях куноичи Песка всплывал один и тот же парень. Юный гений Конохи. Тревога и волнение плескались в её сердце, поднимая всё новую и новую волну, больше предыдущей.
— Будь осторожна, хорошо? — попросила Темари подругу, когда они добрались до Скрытого Песка. Лури согласно кивнула и уже приготовилась пуститься дальше в путь, как её остановила рука девушки, которая схватила запястье куноичи. — Знаю, это может прозвучит странно и эгоистично, в сложившейся ситуации, но, пожалуйста, присмотри за ним. — Намиказе удивленно приподняла бровь, не до конца понимая о ком говорит подруга. — За Шикамару, я знаю, Асума-сан был ему очень дорог. Но у меня плохое предчувствие. — куноичи нежно улыбнулась и положила свою руку, поверх руки Темари.
— Не волнуйся, я обязательно пригляжу за твоим ненаглядным. — только Темари собралась возразить словам куноичи, но та уже ринулась в путь. Похороны Асумы должны были состояться уже завтра в обед, а значит, у неё чуть больше суток, чтобы добраться до Конохи.
До Скрытого Листа Лури добралась без каких-либо проблем или трудностей. Двое шиноби, дежуривших сегодня на входе в деревню, были одеты в чёрные траурные костюмы, а их лица были печальны. Они, так же, как и многие, сейчас скорбили. Шиноби вяло кивнули девушке, когда она пересекла входные ворота деревни. Лури ответила им тем же. Пакун спрыгнул с Рури, когда она пробегала мимо дороги, ведущей к резиденции хокаге, и тут же отправился отчитаться Цунаде.
Во всей деревне жизнь текла своим чередом, люди бродили по улицам, дети играли на детских площадка, всюду слышались разговоры, смех, привычная кому-то ругань. Жизнь не остановилась, словно никто и не знал о произошедшем. Это не удивило Лури, смерть одного шиноби, каким бы великим он не был, не так важна для всей деревни, где все друг друга знаю. Другое дело, если это будет глава Конохи или десяток шиноби убитых разом. Только тогда жизнь может остановиться, но даже после этого она вновь продолжиться, лишь оставив в памяти людей ещё одно тяжёлое воспоминание. Намиказе откинула мысли об эгоизме жителей Конохи на дальний план. Они не виноваты, что хотят жить тихой и спокойной жизнью. Выбор быть шиноби или простым человеком каждый делает сам.
А вот в клане Нара было тихо, непривычно тихо. В обычный день, здесь можно было услышать разговоры, шум от тренировок и людей, которые почти всегда были чем-то заняты и выглядели очень важными. Видимо, все уже ушли на похороны Асумы. Как ни как, а кланы Нара и Сарутоби были весьма близки. Отпустив Рури, Намиказе открыла входную дверь и вошла вовнутрь. Лури скинула обувь у входа и поспешила пройти в комнату, чтобы поскорее переодеться и присоединиться к похоронам друга. Девушка резко остановилась, прямо напротив входа в кухню, где, держа наготове половник, её встретила удивлённая Ёшина. Заметив девушку, женщина тут же опустила своё оружие. Они заключили друг друга в крепких объятиях.
— О, милая… как хорошо… что ты успела вернуться… Это такое горе… — будучи всё ещё заключённой в объятиях женщины, Лури чувствовала, как трясутся её плечи.
–Да… Но где Шикаку, он срочно вызвал меня в деревню. — женщина наконец-то выпустила девушку из своих объятий и они могли говорить, глядя друг на друга. — Знаю, смерть Асумы это очень серьёзно, он был моим другом. Но Пакун сказал, что он был очень встревожен. Случилось что-то ещё? — женщина отрицательно покачала головой, намекая на то, что и сама ничего не знает.
— Что-то точно произошло. С того дня, как они вернулись с погибшим Асумой, все сбились с ног. Шикаку почти всё время проводит в резиденции, уходит рано утром и возвращается поздно ночью. Дома он всё время проводит в кабинете, даже не уверена, что он спит. — Лури сочувственно коснулась плеча женщины, немного сжав его. — Но, думаю, дело не только в смерти Асумы. Хоть он и не показывает вида, но Шикаку волнуется за Шикамару. Думаю, именно поэтому он просил тебя так скоро вернуться. — во взгляде Лури читалось удивление и непонимание, но Ёшина больше ничем не могла ей помочь.
— А где он сейчас, Шикамару?
— Он ушёл несколько минут назад. Вы разве не встретились на выходе? — Лури отрицательно качнула головой.
Она подхватила свою сумку и направилась прямиком в комнату, чтобы оставить её там. Когда девушка вновь вышла из комнаты, Ёшина всё ещё стояла в коридоре возле кухни. Она прошла мимо тёти и принялась обуваться.
— Лури, присмотри за ним. Думаю, смерть Асумы это слишком большое горе для него. Он сам не свой. — куноичи кивнула, закрыв за собой дверь.
Лури пробежалась по крышам нескольких ближайших домов, пока не нашла Шикамару. Парень медленно брёл по одной из улиц, устремив свой пустой взгляд куда-то вдаль. Девушка не стала подходить к нему и беспокоить, а лишь следила за ним издалека. Время было почти полдень, да и Шикамару, пусть и медленно, но шёл к центральному кладбищу Конохи. Дойдя до входа, он внезапно остановился, глядя на дорожку и не решаясь идти дальше. Засунув руки в карманы брюк, Нара принялся пинать ногой мелкие камушки, попадающие ему под ноги. Отведя своё внимание от Шикамару, который, как Лури уже поняла, не собирался идти па похороны, девушка забралась на водонапорную башню, рядом с кладбищем. Немного напрягая зрение, она заметила несколько десятков шиноби, облачённых в траурные костюмы и собравшиеся возле новой могилы на кладбище — могилы Асумы.
Одетая в чёрное платье, ниже колен, Куренай опустилась на колени перед надгробием возлюбленного и положила похоронный букет. Из толпы шиноби доносился весьма громкий плач. Он принадлежал Конохомару, племяннику Асумы, которого старался, хоть немного, успокоить Наруто, но мальчик продолжал плакать. Лури испытывала чувство жалости и сочувствия к мальчику. Третий как-то сказал, что его мать умерла при родах, отец погиб на миссии, фактически он был воспитан няньками, дедом и Асумой. Три года назад не стало Хирузена, а теперь и Асумы, он тоже остался круглым сиротой. Лури прошлась взглядом по шиноби, все они печально опустили головы, скорбя над погибшим другом, учителем, товарищем. Она остановила свой взгляд на Аобе и стоящем рядом с ним Какаши. Хатаке внезапно поднял голову и посмотрел прямо в её сторону, словно был уверен, что куноичи будет там. Их взгляды встретились, но никто не проронил ни слова, даже не пошевелил губами. Хатаке коротко кивнул, и Лури ответила ему тем же.
Снизу послышался шорох, и девушка вновь посмотрела на Шикамару. Церемония всё ещё продолжалась, но Нара развернулся и пошёл обратно в сторону деревни. Намиказе подумала, что он собирается вернуться домой, но ошиблась. Шикамару медленно шёл по деревне. Вскоре, он поднялся на одну из крыш, где долго лежал, глядя на небо. Парень достал из кармана пачку сигарет, которую девушка тут же узнала, именно эти сигареты обычно курил Асума. Щёлкнула зажигалка, тоже Асумы, парень поднёс маленький огонёк к сигарете в зубах, немного подождал, прежде чем табак начал тлеть, а после сделал затяжку. Видимо курение было не его, поскольку от дыма, попавшего в легкие, он тут же закашлял, но курить не прекратил. Запах сигарет донёсся и до Лури, тут же напомнив о своём истинном хозяине, перед её глазами всплыло улыбающееся лицо Асумы, а на глазах заискрились капли слёз. Смахнув выступившие слезинки, она вновь посмотрела на Шикамару, лежащего на крыше с сигаретой в зубах. Его взгляд был пустой. Обычно, лёжа на крыше, он рассматривал облака, и тогда в его взгляде можно было заметить искорки, это и правда ему нравилось. Но сейчас всё было совсем иначе, его взгляд ничего не отражал. Лури даже подумала, что появись она сейчас перед ним, он просто пройдёт мимо, даже не заметив её. Когда небо посерело, закрыв солнце тучами, парень спустился с крыши и вновь побрёл по деревне. Он вернулся на тренировочный полигон, где с тем же пустующим взглядом просидел под раскидистыми ветвями лиственницы. Возвращаясь домой, возле одного из ресторанчиков, его остановила женщина, хозяйка. Лури была достаточно близко, чтобы услышать их разговор. Хозяйка сильно удивилась, узнав о смерти Асумы, на её глазах навернулись слёзы, она что-то хотела сказать парню, но он уже ушёл, а слёзы не давали ей договорить. Вернувшись, домой, Шикамару просидел на крыльце до глубокой ночи, отказался от ужина, всё так же глядя в пустоту.
Лури сидела на крыше соседнего дома, прямо напротив Шикамару, но он всё ещё не заметил её. Девушка слышала, как скрипнули ворота, вернулся Шикаку. Он сразу заметил крестницу и, коротко кивнув ей, прошёл в дом. В голове девушки пронеслась мысль о том, что сегодня она говорила лишь с Ёшиной, все остальные лишь кивали ей. Но, всё же, она понимала их. Через несколько минут, Шикаку вышел на крыльцо, ведущее на задний двор, где сидел Шикамару. Он поманил парня за собой в его комнату. Намиказе вздохнула, поднимаясь со своего места и разминая затёкшие от долгого нахождения в одной позе ноги. Она не была уверена, что чувствовала облегчение от того, что отец решил поговорить с сыном, их отношения всё-таки не очень-то ладились. Но, всё-таки, это было лучше, чем ничего или её наблюдения.
Двое, Шикаку и Шикамару, сидя на полу перед низким деревянным столиком небольших размеров, играли в сёги. Это логическая игра, лишь отчасти напоминающая привычные многим шахматы, она стала традиционной в клане Нара. Каждый раз, когда его члены, отличающиеся своим стратегическим складом ума, играли в неё, то всегда разрабатывали стратегии для боя. Выиграет тот, чья стратегия и тактика игры будет лучше, тот, кто сумеет предугадать не только последствия своего хода, но и ход противника. Шикаку играл довольно спокойно, он быстро просчитывал несколько шагов вперед и аккуратно переставлял фигуры, после чего дождался хода сына. Шикамару же играл весьма агрессивно, он резко переставлял фигуры, без какого либо интереса, словно действовал на автомате, даже не задумываясь над своим ходом.
— Ты сегодня какой-то рассеянный, — наконец-то заговорил Шикаку, впервые за всё время их игры, — так ты у меня не выиграешь. — мужчина сделал очередной свой ход.
— Да ладно. — слова Шикамару прозвучали без каких либо эмоций, почти такие же, как и его игра, в которой он просто переставлял фигуры с места на место не задумываясь.
— Акацуки, да? — вопрос мужчины прозвучал риторически, он вновь сделал свой ход. — Они сильны? — Шикаку лучше других знал о способностях и силе членов Акацуки, но всё же спрашивал это у собственного сына.
— Да. — снова сухой ответ парня.
— Ну и что ты думаешь предпринять? — Шикамару молчал. Он переместил одну из своих фигур, но так и не дал отцу ответа. — Если даже такой как Асума не смог с ними справится, тебе туда и соваться не стоит. — Шикаку говорил спокойно, привычным размеренным тоном, но его слова были весьма острыми и колкими. — Он был сильным человеком.
— Да.
— Но ужасно играл в сёги. Что дальше?
— Хватит обсуждать мою игру. — на тон громче проговорил Шикамару, кидая на отца недовольный взгляд, который тот проигнорировал.
— Да я не про игру. Что думаешь делать? — между ними возникла очередная пауза и Шикамару, впервые за всю игру, поднял голову, смотря отцу прямо в глаза. Но он так же быстро её опустил, ничего не ответив. — По крайней мере, тебе хватит ума, чтоб не идти против этих мерзавцев на верную смерть. И как твой отец, я этому рад. Не хочу хоронить собственного сына. Хороший ход. — между каждой фразой мужчина делал паузу, от чего его слова становились более настойчивыми и отчасти драматичными. А вот Шикамару явно потерял интерес к игре окончательно. Он опустил голову на подставленное колено и теперь и вовсе не смотрел на доску, едва улавливая ход игры. — Я горжусь, что я твой отец. — услышать подобное от Шикаку было особой редкостью, но парень явно не был заинтересован в его похвале. — Ты умный, талантливый, в будущем ещё не раз послужишь Конохе. — это не было похоже на привычную похвалу отцом сына, он, скорее, перечислял его достоинства, видимые всем. Вновь возникла пауза, мужчина поднёс руку к одной из фигурок, собираясь сделать очередной ход. — Но… Асума… мёртв… — закончить свой ход ему так и не удалось. Поддавшись бушующим в душе чувствам, Шикамару махнул рукой, сбивая доску для сёги со стола. Множество фигурок разлетелись в разные стороны, а в руке Шикаку осталась лишь одна. Резкий порыв ветра, возникший из-за действий Шикамару, погасил горевшую в комнате свечу, теперь лишь небольшой луч лунного света освещал комнату.
— Чего тебе от меня надо?! — вновь повышая голос, проговорил парень.
— Просто мысли вслух. — Шикамару вскочил на ноги, сжимая кулаки от злости.
— Меня уже тошнит от твоих мыслей вслух! Я никто, просто слабак и трус!
— Нет.
— Да что ты знаешь! — на этот раз уже прокричал Шикамару. Мужчина поднялся на ноги и, встав прямо перед сыном, посмотрел ему в глаза. Парень был зол, сжимал кулаки и сильнее стискивал зубы, но было и ещё кое-что, чувство, что он прятал в самой глубине своего сердца. То самое чувство, приносящее ему смятение, лишающее способности мыслить здраво и рассуждать логически. Чувство, которому он никак не давал выйти, когда это было необходимо сделать.
— Поплачь, сын. — немного отстранившись от парня проговорил джоунин, а Шикамару застыл в растерянности, безмолвно слушая слова отца. — Пусть вся горечь, весь страх и вся ненависть… из тебя выйдут… — Шикамару всё ещё сдерживался, его руки, сжатые в кулаки тряслись, от подступающего плача тряслись губы, а на глазах начали появляться слёзы. Первые слёзы, после того дождливого дня, когда умирал Асума. — Тебе станет легче.
Шикаку вышел из комнаты. Едва дверь захлопнулась, как парень тут же разразился громкими рыданиями, они больше напоминали вой раненного зверя, чем слёзы. Но это было именно то, что ему сейчас нужно. Он так долго сдерживал себя, старался оставаться сильным в глазах других, что совсем позабыл про себя. Про собственные чувства и собственное горе. Асума мёртв, его учитель мёртв. Он должен плакать, горевать, но никак не сдерживать себя.
— Считаешь, что я был слишком резок с ним? — Шикаку отошёл от комнаты сына лишь на пару шагов, но его уже ждала Лури. Девушка облокотилась на одну из балок, поддерживающих крышу крыльца. Всё это время она была здесь, наблюдала за их игрой, слышала каждое слово из разговора.
— Нет. — куноичи отстранилась от своей опоры и встала прямо напротив крёстного. — Ты сделал всё правильно, так не могло продолжаться больше. — девушка посмотрела на дверь комнаты парня, из-за которой продолжали доносится плачь и рыдания. — Не думаю, что я могла что-то сделать, помочь ему лучше, чем ты. — мужчина поравнялся с ней и положил руку на плечо.
— Ты нужна ему сейчас. — он слегка сжал плечо девушки, а после, отпустил, молча уходя.
Лури подошла к двери. Она бесшумно открыла её, проскользнув вовнутрь. Шикамару, поглощённый своими эмоциями, своим горем, даже не заметил её появления в комнате. Куноичи подхватила с пола подушку и опустилась на колени рядом с парнем, устроив на них подушку. Лури уже собиралась коснуться его спины, как парень резко дёрнулся. Он обхватил руками её талию, а лицом уткнулся в живот, всё ещё продолжая плакать. Его хватка была сильной и девушка даже подумала о том, что на утро у неё проступят синяки, но ничего не сделала. Она ласково гладила его по спине, стянула резинку, удерживающую тугой хвост и гладила по голове, в то время, как Шикамару продолжал плакать, лёжа на её голенях.
«Мир суровый, море льда,
Есть река там, знает всё она.
Засыпай скорей, мой свет,
И в той реке найдёшь ответ.
Её воды, лишь нырнуть,
Всё расскажут и укажут путь.
Так доверься глубине,
но лишний шаг — и ты на дне.»
Нежный успокаивающий голос Лури словно окутывал Шикамару. Он не знал, сколько уже вот так плачет, прижимаясь к ней. Её голос проникал в его голову, окутывая мысли теплом и нежность. А слёзы всё ещё продолжали стекать по его щекам и впитываться в её кофту. Голос дрожал, издавая всё новые и новые рыдания.
«Она поёт для тех, кто слышит,
И волшебство та песнь таит.
Лишь тем, кто тьмы своей стал выше,
Дано узнать, что река хранит.
Край суровый, море льда.
В час, когда домой придёшь,
утратив всё, ты всё найдёшь»
*******
— Боже, вот это да, какая милая картина… — с нескрываемым восхищением и умилением проговорила Темари.
Девушка стояла в кабинете казекаге, а по совместительству и своего младшего брата, в который она ворвалась с тревогой. Ещё несколько минут назад она стучала в дверь, но это было безуспешно. Сейчас же, куноичи наблюдала за довольно милой картиной, развернувшейся прямо у неё перед глазами. Гаара спал, сидя за своим рабочим столом. Его голова мирно покоилась на руках, которые лежали на столе. Лицо выглядело таким расслабленным и умиротворённым, что девушка просто не могла на него насмотреться. Он и вправду был похож на маленького беззащитного зверька, что, устало, уснул прямо на столе. Темари даже была уверена, что слышала его сопение. Девушка обошла стол и осторожно похлопала брата по плечу, заставляя проснуться. Гаара сперва поворчал, немного покачал головой, не желая просыпаться.
— Пора вставать, соня. — проговорила девушка, наклонившись прямо к его уху.
Гаара пересилил сон и наконец-то смог вырваться из царства снов. Пару минут он смотрел на сестру с непонимающим взглядом, может его тело и проснулось, открыв глаза, но вот мозг всё ещё был затуманен сном.
— Похоже, тебе сейчас ой как нужен бодрящий душ. — посоветовала девушка, потянув парня за руку и заставляя подняться. Она запихнула его в душ, пока он не принялся сопротивляться. Весьма удобно, когда кабинет казекаге связан с его жилой комнатой, а там, как следствие, есть и всё остальное.
Вернулся Гаара из ванной минут через 20, выглядел свежо, а глаза так и светились бодростью. Темари сидела на краю его стола и широко улыбнулась, когда казекаге вновь вернулся в кабинет.
— Не часто увидеть такое. Чтоб ты заснул, да ещё и прямо за столом. Опять перетрудился? — с лёгкими нотками укора в голосе проговорила девушка, наблюдая за тем, как брат занимает своё кресло.
— Нет, ну, не совсем. — замялся с ответом парень, принимая кружку с горячим кофе, которую подала ему сестра. Он знал, что девушка может отчитать его за то, что он не бережёт своё здоровье, засиживаясь за работой допоздна.— Я разбирал кое-какие документы, а потом меня вдруг потянуло в сон, ни с того ни с сего. — во взгляде девушки промелькнуло волнение и тревога.
— Ты уверен, что просто устал, а не что-то ещё? — вновь с взволнованным тоном спросила Темари, замечая, что брат над чем-то задумался.
— Кажется, перед тем, как я уснул, слышал чей-то голос. — Темари соскочил со стола, едва не пролив на себя свою кружку с горячим кофе. — Кто-то пел. — во взгляде девушки было удивление. — Мне даже показалось, что это был голос Лури. Но, думаю, я просто устал, вот и вырубился.
— Кто знает… — с загадочностью в голосе проговорила девушка, она улыбалась, слегка прищурив глаза.
И Гаара не был уверен, хорошо это или плохо. Но сестра не ругалась на него, а значит, можно вздохнуть спокойно. Он сделал ещё несколько глотков кофе из своей кружки, а потом отставил её в сторону.
— Что произошло, почему ты пришла ко мне так рано? — Темари тоже поставила свою кружку на стол и наконец-то села в кресло перед столом казекаге.
— Мы закончили с осмотром могил шиноби Песка. — девушка передала брату тонкую папку. — Здесь список всех могил шиноби, которые выглядят подозрительно. Коноха была права, они охотятся за телами умерших шиноби. Но насколько мы можем судить, в могилах всё ещё хранятся останки умерших. — Гаара внимательно слушал девушку, продолжая листать список, он оказался весьма внушительным. Здесь были как элитные шиноби с редкими геномами, так и простые, ничем особо не выделяющиеся генины, чунины и джоунины.
— Значит, Акацуки расхищают могилы шиноби, но зачем — непонятно. Могут ли они что-то искать?
— Или кого-то? — добавила девушка, даже она не могла предположить, для чего могли понадобиться тела умерших шиноби, тем более Акацуки, в рядах которых и без того сильные шиноби, а один и вовсе бессмертный.
— Слышал о случившемся в Конохе. — внезапно перевёл тему разговора Гаара, посмотрев на сестру. — Асума, да. Он был хорошим шиноби, они сильно помогли нам во время экзамена на чунина. — Темари ничего не ответила, лишь молча качнула головой. — Что думаешь насчёт того, чтобы лично доставить этот отчет в Коноху? — девушка молчала, глядя куда-то в окно за спиной казекаге.
— Там сейчас Лури, так что я там не нужна. Отправь отчёт с соколом. — куноичи нечего было обсуждать ещё, поэтому она поднялась из кресла и молча покинула кабинет казекаге, оставив брата в недоумении и лёгкой растерянности. Обычно она не отказывалась от посещения Конохи лично. Может, они с Лури поругались? Или же это из-за случившегося? Постучавшийся в дверь помощник отвлек Гаару от размышлений, вновь возвращая к ежедневной работе казекаге.
*******
— Эй, Наруто! — выкрикнула Сакура, кидая на друга недовольный взгляд. — Ешь спокойно, куда так спешить. Ещё не хватало того, чтобы ты подавился и пришлось тебя спасать. — с ноткой брезгливости фыркнула куноичи, отодвигаясь от джинчурики.
— Ну, Сафува-чан, ты ве спафеф меня? — с набитым ртом проговорил парень, от чего девушка лишь тяжело вздохнула, вновь возвращаясь к своей коробке с бенто.
Они сидели на поляне, точнее, на небольшой уцелевшей её части. Это было единственное место с чистой травой, да и в принципе с травой, а не землёй и грязью. Ведь остальная часть была похожа на огромное земляное месиво, а всё из-за того, что именно здесь Наруто тренировался в создании своей новой техники стихии ветра. На полянке их было трое: Сакура, Наруто и Ямато, который помогал Узумаки сегодня. Обычно за джинчурики присматривал ещё и Какаши, но сегодня его почему-то не было, поэтому все обязанности свалились на плечи несчастного Ямато. В отличие от своего ученика, который так и горел бодростью и силой, АНБУ выглядел вялым, уставшим и измотанным. Сакура пришла на поляну минут пятнадцать назад, она как раз принесла мужчинам бенто на обед, и, как следствие, решила перекусить вместе сними, поскольку из-за отсутствия Хатаке образовалась лишняя коробка.
— Наруто, сегодня ты и правда выглядишь переполненным энергией. Произошло что-то хорошее? — поинтересовался Ямато, глядя на то, как ученик набиваем рот рисом.
— Да вроде ничего такого, просто хорошо спал этой ночью. Вот выспался и теперь полон сил. — проглотил содержимое своего рта проговорил Узумаки. — Кажется вчера на площади был какой-то концерт, а у меня было открыто окно, вот я и уснул под колыбельную. — с привычной ему непринужденностью проговорил джинчурики.
— Концерт? — переспросила его Сакура, на что Узумаки лишь кивнул. Девушка посмотрела на Ямато с удивлением.
— А что такое?
— Ничего, просто вчера не было никакого концерта. Ты уверен, что слышал колыбельную, а не что-то ещё? — поинтересовалась девушка, Узумаки вновь кивнул.
— Ну тут нет ничего странного. — отмел её волнения Ямато, он уже закончил со своим обедом и отложил пустую коробку в сторону. — Рядом с твоей квартирой, Наруто, живёт много семей. Так что, возможно, ты слышал колыбельную, которую какая-то мама пела своему ребёнку. — парень ничего на это не ответил, так же, как и Сакура не стала ничего больше комментировать.
«Но я точно слышал её голос. Лури…»
