Тепло.

– Знаешь, я не понимаю, почему многие так плохо относятся к куннилингусу. Я бы хотел попробовать, – эти слова как-то хоть и звучали интимно и сказаны были глядя в глаза, не вызвали смущения или стыда. Наоборот, были восприняты как что-то нормальное. – То есть не так сразу ОП! и это. Нет, начать с поцелуев в шею, нежно, аккуратно. Потом можно и туда. Эта атмосфера, его слова, расстегнутая на верхние 3 пуговицы рубашка, небрежно расслабленный галстук – всё заставляло её представлять это на себе. Представлять его ласки, его язык и ... – Да, то есть , если любишь человека то конечно, почему бы и нет, – она пыталась вести себя естественно. Этот март, эта чертова рубашка, эти двусмысленные разговоры, этот его сексуальный голос. Черт, конечно она знает, что нравится ему, что он говорит это ей специально, что они оба друг друга хотят. Но разве это нормально? Разве он не подумает, что она легкомысленная дурочка? – Конечно, по любви! – он сел на пол. В этой квартире было не очень просторно; в принципе, это обычная, как говорится, холостяцкая берлога: маленькая спальня, где они сидели, кухня, гостиная и совмещённый санузел. Они сидели в спальне, потому что там было удобнее – там был телевизор и обогреватель. – Тебе не холодно? Включить печь? – Нет, спасибо. Я немного проголодалась. – Окей, давай что-нибудь закажем. Голодной ты точно не останешься. Итак, самое трудное. Что заказываем? – Пиццу, наверное. Сто лет её не ела. Возьми смешанную, она вкуснее, – она встала и подошла поближе, чтобы заглянуть к нему в телефон. – Вот эту! Она вкуснючая! – Хах, вкуснючая? Окей, сейчас оформим. Она подошла к сумке и начала доставать кошелёк; зарплату задерживали, и надо было проверить, взяла ли она с собой деньги. – Эй, эй, эй, ты чего? – он быстро забрал из её рук кошелёк. – Я угощаю, ну. – Ох, так уж и быть, Нару. Но в следующий раз плачу я! – шутливо-агрессивно сказала Сакура. – Сходим вниз, в магазин? Купим колы к пицце? – Да, конечно, давай. Только не три литра колы, как в прошлый раз, – девушка прищурила глаза и, наверное, старалась казаться угрожающей, но для Наруто это выглядело очень смешно и мило, но потом он вспомнил, как его тошнило от этой чертовой колы в прошлый раз, ведь он буквально выпил все три литра, и решил послушаться подругу, не зря же она мед. закончила с отличием. В магазине они взяли литр колы на двоих и попкорн для микроволновки, так как решили посмотреть фильм. Фильм смотреть они не стали. Она как всегда включила какую-то грустную песню о любви. Вернее, это была не то, чтобы попса. Нет, ей не 16 лет, она не мечтает о принце и не слушает песни с сюжетом "он меня бросил, я такая жалкая.". Нет, это лирические песни, больше говорящие "не уходи, ты мне необходим". Песни, скорее об одиночестве, чем о любви. Её печальный взгляд застыл на чашке с колой. Наруто знал этот взгляд. Она думала о Саске. Наруто всегда замечал то, что другие не замечали. Что она по-особенному смотрела на Саске, она приходила пораньше из-за Саске, она ждала Саске с собраний клубов. Наруто хотел быть на его месте. Саске это все не интересовало. Отношения, внимание девушек. Он хотел учиться в лучшем университете, чтобы отец им гордился и больше ничего. Наруто нравился запах её шампуня. Он сел к ней ближе, их плечи соприкасались. На самом деле, думала ли она о Саске? – Сакура-чан? Ты в порядке? Хах, ты в одну точку залипаешь, – он с ней не старался строить из себя кого-то. Не ругался, не разговаривал громко. Она сразу его заметила. Сначала она злилась, потом снизошла, поняла его. К окончанию школы они были как будто всю жизнь вместе. Он защищал её, но скоро понял, что она и сама себя защитит. Она обрабатывала его "боевые ранения". – А? Нет, задумалась. Пицца оказалась не такой уж и вкуснючей. – Ты чего?! Она же классная! – Нару? Я могу кое-что спросить? – Конечно. – Как думаешь, я симпатичная? Просто, знаешь, парни, которые мне признавались почти все делали это из-за того, что я умная или способная. Он, конечно, считал её красивой. Её хрупкая фигура, не очень высокий рост, яркие глаза. Она, такая миниатюрная и такая боевая, полностью ему нравилась. – Очень, то есть, безумно. – Спасибо, Наруто, – она положила голову ему на плечо. – Мы выглядим как парочка из фильма, хах. – Уже поздно. Останешься на ночь? Поспишь на кровати, я на диван перекочую. – Да, думаю, останусь. Он перестелил кровать, отнес свои вещи в гостиную и вдруг задумался. – Сакура-чан, ты можешь воспользоваться душем, если хочешь. Я дам тебе чистое полотенце. – Да, пожалуй, воспользуюсь твоей щедростью, – от грусти на её лице не осталось и следа. Она, ехидно улыбаясь, прошла в ванную. Ночью она проснулась и почувствовала себя жуть какой одинокой. Накинув толстовку, которую Наруто дал ей, она пошла на кухню – доедать остатки пиццы, но увидела, что в гостиной Наруто не спал, а играл во что-то на телефоне. – Бу! – она пыталась прикинуться привидением. Он вздрогнул, даже немного подпрыгнул. Ей не хватало лишь покрывала, чтобы напугать его до жути. – Сакура-чан! – Наруто пытался сказать что-то вразумительное, но, видимо, он был слишком напуган и адреналин всё играл в его венах. – Прости, не сдержалась. Хотела пиццы, но сейчас хочу чая. Или вина. И дождя за окном. И музыки такой... Такой... – она пыталась подобрать нужное слово, но, видимо, из головы просто вылетело. – Лиричной? – Именно. Лиричной. – И что нам мешает сесть на кухне у окна и пить вино под твои любимые песни? Единственное, что я не могу – это контролировать погоду, но, думаю, это не так важно. – Ты чудо, – иногда мы бросаем такие слова просто так, по привычке, но Наруто радовался таким словам. Она сказала это непринуждённо, будто говорила такие маленькие приятности всем, и это был её секрет, что чудом или солнцем был только Наруто. Она влюбилась в него очень странно и, возможно, пошло, а возможно и нет. Они любили гулять по вечерам, но по вечерам любил гулять и всякий сброд, который в тот вечер решил подкатить к только окончившей школу Сакуре. Наруто, который отходил поговорить по телефону это быстро заметил. Последствия были представляемыми, но его злое лицо, ссадины, грудной, будто звериный, рев и его потеплевшее лицо, когда он посмотрел на нее, что-то в ней перевернули. После этого она заметила многое, чего раньше не замечала и ещё больше того, чего в Саске не было и, скорее всего, не будет по отношению к ней. Начались трудные времена позднего пубертата. После сны, эротические фантазии наяву, она при любом случае касалась его – плечами, пальцами, коленками – лишь бы касаться его кожи. Музыка была включена, вино разлито, и они сели на пол. Пол на кухне был холодным, скользким, и они решили сесть в гостиной. Укрыв первым делом Сакуру пледом, Наруто сел рядом. Будто он не знал, что она отчитает его и заставит залезть под плед самому. Он пах чем-то теплым, сладким. Будто домом. Она положила голову ему на плечо. Всегда рядом с ним она чувствовала себя маленькой, беззащитной. Он видел ее любую – злую, расстроенную, красную от слёз, смешную, глупую, и все равно любил. – Сакура-чан, ты общаешься с Саске? – С самого выпуска не пересекались. А что? – Странно просто, я думал, он тебе нравится. – Нет. Давно нет. Даже не уверена, любила ли я его вообще когда-то. Скорее, мне нужен был эталон, к которому я могла бы стремиться. Потом он признал меня и мой интерес пропал. –Ты мне давно нравишься. – Неожиданно? Резко? Нет. Это витало в воздухе, слова, которые она хотела сказать сегодня, но он опередил её. – Я тебя люблю, Наруто. Люблю. Но нравишься это намного долговечнее. Пуаро* говорил, ты можешь любить человека, но он не будет тебе нравиться и вскоре ты будешь его ненавидеть. Но это не мой случай. Маски сброшены. Нет Саске, нет никого. Ему не надо больше притворяться, что она ему как сестра. Нет. Она сама его поцеловала. Он любил в ней решительность, она не стеснялась, пряча свои чувства и мысли, как Хината, она могла взять все в свои руки, могла сказать, что она думает. Он очень аккуратно обнимал её, будто прикасался к чему-то очень хрупкому. После всего, что, он знал, она пережила, он все ещё считал её маленькой. После всех людей, которые умерли от её рук на операционном столе. Он поднимал кончиками пальцев толстовку на ней. Она не хотела казаться смущённой, какой она и была, поэтому решила сесть на парня верхом. Он своими широкими ладонями проводил от её бёдер, по рёбрам и к груди. Она такая стройная, но не худощавая, спортивная, её аккуратная грудь была такой упругой, но больше всего ему всегда нравился её запах, который он сейчас ощущал сильнее чем когда-либо. Одним движением взяв её под колени и приказав держаться за него крепче, он поднял её и отнес в спальню. Осторожно положив её на кровать он сначала рассматривал её – её лицо, с лёгким румянцем, её подрагивающие ресницы, заметил её сбившееся дыхание. Никогда и ни к кому он в жизни не прикасался так нежно. Сакура хоть и была иногда вредной и злючкой, но всегда была для него самым дорогим человеком. Каждый стон он записывал в памяти, каждый поцелуй, каждый раз, когда она произносила его имя так мило, не пошло, не вульгарно, как дамочки в тех фильмах. Сакура никогда не видела никого красивее, чем Наруто, который смотрел на неё с такой любовью в глазах. Самое приятное, на удивление, было просто обняться и поцеловать её в макушку на ночь, а для неё уснуть в крепких объятиях. *** Утром, в мятой оранжевой футболке Наруто, она поднялась в ванную. Низ живота ныл неприятно, но было тепло на душе. Зубную щётку с собой она не взяла, почистила зубы пальцем и пастой. Взяла из сумки резинку , собрала торчавшие короткие волосы и пошла на кухню. Наруто проснулся один. На секунду он испугался, что она сбежала, но почувствовал запах еды и ему стало очень... уютно. На кухне его Сакура в его футболке готовила ему завтрак. Выбившиеся из пучка волосы растрёпанные торчали на затылке. Когда она потянулась за солью на верхнюю полку, он заметил, что трусов на ней не было. – Не свети булочками с утра пораньше, – Наруто обнял её со спины, уткнулся ей в шею носом, вдыхая её запах – Эй! Извините, мистер. Я не нашла своё бельё. Спасибо кое-кому, – своё смущение она, как всегда, скрывала за язвительностью. На самом же деле она была смущена, и ей было так приятно от его тепла. – Теперь не отвертишься. – Я и не собиралась вертеться, – она повернулась, поднялась на цыпочки и обняла его за шею. Наруто обнял её за талию, но сначала выключил яичницу.