Шрам

      В быту моей бедности устроилась я работать в компанию, где обещали высокую зарплату. Ну как устроилась, скорее чисто случайно попала к ним на собеседование из-за ошибки HR-отдела. А уже там, так же по стечению удачных обстоятельств, меня пригласили на стажировку. Стажировку прошла успешно, и начала продавать посуду. За баснословные деньги. В кредит. Компания мошенничеством не занималась, но в полицию нас забирали часто. Уж слишком диковинный для просторов России был способ продаж – презентации, как в сетевом маркетинге, только вот потом компания пропадала и практически никак ее найти было нельзя, даже имея юридический адрес на кредитном договоре. Деньги на тот момент мне очень были нужны, поэтому совесть не мучала.       И вот спустя полгода сидела я в душном помещении, вбивала информацию в кредитный брокер. Тогда меня не волновали виды за окном, хотя они были прекрасны – возвратясь сюда через несколько месяцев, я сразу же влюбилась в Алтай. Но мне было важно лишь продать этот комплект и получить наконец повышение. Наверно, произошедшее со мной в течение нескольких следующих часов, а может быть и следующих нескольких лет, было своеобразным наказанием за то, что я занималась продажей волшебной посуды стоимостью девять пенсий большинства жителей этой страны. Но разве могла я думать об этом, когда до победного триумфа оставалось всего ничего.       Я заглянула в паспорт своей клиентки, что-то смутило меня в этом документе. Он точно был настоящим, незачем женщине сорок первого года рождения подделывать свой паспорт. Я еще раз посмотрела на нее и поняла, что меня смущало: передо мной не сидела семидесятипятилетняя замученная жизнью дряхлая старушка, какой была в этом же возрасте мать моего отца. Со мной разговаривала немолодая женщина с идеальным макияжем, красивой улыбкой и россыпью мелких морщинок по лицу, шее и рукам.       – Простите, а в вашем паспорте нет ошибки в дате рождения?       – Нет, все там правильно, – звонко рассмеялась она.       – Поразительно, но вы не выглядите на свой возраст! – это был первый раз за все время моей работы продажником, когда дежурная фраза была действительно комплиментом.       – В этом нет ничего необычного, так должна выглядеть каждая женщина, прожившая счастливую жизнь, и я таковой являюсь.       – Очень интересно!       На самом деле мне вовсе не было интересно, но по правилам компании нужно было забалтывать клиентов на отвлеченные темы, пока идет рассмотрение заявки на кредит, чтобы те не передумали его оформлять. Так почему бы не попросить ее рассказать о своей жизни.       Банк Восточный сразу ответил отказом, через несколько секунд отказали еще два других, что было вовсе не удивительно, ее возраст был больше рассматриваемого. Оставалась надежда только на Альфу, где кредиты можно оформлять до 79 лет включительно, но индикатор загрузки напротив красной «А» крутился уже больше трех минут. Поэтому пришлось слушать, что за счастливая жизнь у нее.       Любящий муж, пять дочек умницы-красавицы, которые живут теперь все в разных странах, два-три раза в год ездит в путешествия, занимается спортом – все по шаблону. И постоянно повторяла: муж, муж, муж, муж. Хороший, прекрасный, лучшее, что могло с ней случиться. А попутно еще мне желала найти такого же, с которым буду счастлива всю жизнь. И все это с огромной волной простоты и позитива.       От банка все не было ответа, а разговор прекращать нельзя, мне ничего не оставалось, как продолжить тему:       – И где же вы нашли такого прекрасного мужа?       – Наверно, не поверишь, все было как в классическом сценарии русской мелодрамы. Первый муж бросил меня, я осталась одна с ребенком на руках. Сил ни на что не хватало, и в скором времени я попала в больницу с нервным срывом. А там молодой и очень красивый врач! Стал ухаживать за мной, помогать, жизнь снова наладилась, а один раз приходит с кольцом и говорит, что жить без меня не может. Ну так и стал жить со мной. Родились две общие дочки, еще двух забрали из детдома.       – Да уж, и правда, как в кино. Тоже, что ль, мне в больницу мне сходить, – откровенно рассмеялась я. – Мужа такого хорошего поискать там.       – Сходи, – в ответ рассмеялась моя собеседница.       В этот момент на экране моего ноутбука высветилось решение последнего банка – отказано, о чем я и поспешила сообщить клиентке.       – Ну, все что ни делается, все к лучшему, – заключила она.       «Для кого лучше», – подумала я. Шансов сделать поставленный лимит по обороту продаж у меня оставалось меньше, а значит и повышение могло оттянуться еще на месяц.              Презентация этой посуды – настоящее шоу, после которого люди влюблялись в нее. Не удивительно, что всего через пару месяцев с того дня эту компанию стали считать мошенниками. Главный секрет успешных продаж – эмоции. Поляки имели ошеломляющий успех в России после скупых на эмоции сограждан. Русский человек, в большинстве своем не имеющий денег и в то же время падкий на дороговизну и роскошь, не задумываясь, нужна ли ему эта посуда, бежал ее покупать после красивого представления.        Один из фокусов шоу – приготовление карамели. Получившаяся горячая жидкость всегда выливалась в стеклянный стакан, где секунду назад была холодная вода. После эти стаканы приходилось мыть менеджерам – самому низкому звену, коим и являлась я на тот момент. Каждый раз, делая заготовки к презентации, каждый раз, моя посуду после нее, я молилась богу продаж о скорейшем повышении. Менеджер получал много, старший менеджер – еще больше.       Все коллеги были заняты клиентами, одной разгребать мусор после презентации не хотелось, но желание быстрее доехать до гостиницы было сильнее, чем нежелание убираться. Взяв эти злосчастные горячие стаканы, я пошла к раковине. Как это часто бывало в ресторанах и банкетных залах, где мы работали, из крана текла только холодная вода.       Что случилось дальше, я не успела понять. Осколки стекла были везде: на полу, в раковине, один торчал из моей ладони. Белая керамика стремительно окрашивалась в красный. Как я оказалась возле служебной машины, в надежде найти там аптечку, не помню, помню только, как все это время бешено колотилось сердце, а в голове стучало кровь, кровь, господи, это кровь.       Водитель – кстати, студент медицинского, я узнала об этом позже – смог помочь мне только чистыми салфетками. Моей надеждой оставалась администрация банкетного зала, который мы арендовали для презентации. Будто по волшебному велению мне навстречу как раз вышел владелец этого здания.       – Что случилось?       – Вот, – только смогла выговорить я. – Стакан лопнул. У вас есть аптечка?       – Идем ко мне, обработаю порез. Как-никак я врач. Только ты не обижайся, – добавил он после продолжительной паузы, – я ветеринар.       – Да хоть патологоанатом, главное, чтобы раны обрабатывать умели.       Руку перебинтовал он мне хорошо, кровь не было видно, а боль после такого шока я еще не чувствовала. Мне даже стало смешно, что паника охватила меня из-за какой-то царапины.              В фирме нам оплачивали проживание в командировках. Но, увы, стоимость размещения одного человека не должна была превышать 1100 рублей на человека. А ценник в гостиницах Алтая начинался от 3 тыс. С нашим бюджетом мы смогли заселиться в маленький мотель за пределами города. Нам вышло что-то около 890 руб с человека, и в эту сумму даже входил завтрак. Удивительно, но все там оказалось значительно лучше, чем мы могли предположить. Это было что-то между трехзвездочной гостиницей и уютным большим домом. Даже несмотря на то что там были популярны номера на ночь.       По заселении часть коллег, в том числе и водитель, поехали отдыхать в клуб. Образовавшаяся компания мне совсем не нравилась, и желания проводить с ними время не возникало, я осталась в номере и легла спать. Уснуть у меня так и не получилось, стала ощущаться боль в руке, а на бинте проступило красное пятно. Видимо порез оказался глубже, чем казался на первый взгляд, я спокойно собралась и пошла к ресепшену, в гостиницах наверняка должна же быть аптечка. Она действительно там оказалась, но из того, что мне требовалось, нашелся только бинт. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Я сама промыла порез, даже получилось перебинтовать руку так же плотно, как это сделал ветеринар-владелец банкетного зала. Через полчаса и этот бинт пришлось снять с руки. В аптечке гостиницы больше ничего не было, я пробовала зажимать порез бумажными полотенцами, в надежде остановить кровь, но на протяжении двух часов ничего менялось. Я даже не заметила, как начала паниковать. И единственным верным, как мне казалось на тот момент, решением было поехать в травмпункт. Незнакомый город, глубокая ночь, мозг плохо соображает. Конечно, я побежала к ресепшену, с просьбой вызвать такси до больницы.       Паника – вещь очень и очень заразная. Моя – передалась администратору. Бедная женщина была готова сама на своем собственном горбувезти меня туда. Потому что все таксисты друг за другом отказывались ехать, когда узнавали, что нужно везти пассажира из мотеля в больницу. Надо мной сжалился постоялец, который большую часть времени, что мы безуспешно вызванивали машину, сидел в холле и был в курсе моей проблемы, если это можно, конечно, так назвать. Но с условием, что я не запачкаю кровью салон его нового автомобиля.       Травматология оказалась и правда близко к гостинице, мой спутник зашел со мной в приемную и остался ждать, пока я находилась у дежурного врача. Молодой и довольно симпатичный хирург без интереса расспрашивал о причине моего обращения:       – Что там у вас?       – Стакан в руке лопнул. Вот, – я убрала уже почти полностью красное полотенце от пореза и показала его врачу.       –Тююю, – он откинулся назад на стуле и уже мягче и с улыбкой продолжил, – и из-за этой царапины вы к нам приехали? Еще бы скорую вызвали!       – Так кровь с 8 часов вечера идет.       – Ладно, давайте паспорт и полис.       Я отдала документы. Врач долго переписывал необходимые ему данные и, наконец, не отрываясь от журнала, спросил:       – А где вы живете?       – В Москве.       –Да нет, здесь где вы живете?       И тут я, откровенно говоря, зависла: все, что отложилось в моей голове о месте жительства – мотель на трассе. Ни адреса, ни названия я не помнила. И большего антуража придавало то, что привез меня из этого мотеля мужчина на дорогом автомобиле. Меня – молодую девушку.       – Знаете, я не помню адрес гостиницы, в которой мы остановились. Но судя по тому, сколько мы сюда ехали, это совсем рядом – на трассе.       – Что вы у нас-то забыли?       – Да-а, так, по работе, – я не хотела говорить, что продаю посуду.       – По работе?       Врач покосился на меня, и я поняла, насколько недвусмысленно это прозвучало. Благо за три месяца ежедневных оттачивания ответов на возражения в моей голове моментально созрел ответ и ему.       – Да, мы в вашем городе будем магазин открывать. Я занимаюсь чем-то вроде рекламы. Вот как раз во время презентации у меня стакан и лопнул в руке.       – Ну что, тогда пошлите в процедурную, посмотрим на вашу руку.       Этот симпатичный мужчина открыл мне дверь, приобнял меня за плечо и повел в процедурный кабинет, усадил на кушетку и кого-то позвал. Я успокоилась, и теперь сидела смотрела на молодого врача. Мне стало смешно раньше, чем я в полной мере осознала, что мне всего несколько часов назад искренне пожелали найти мужа в больнице. В этот момент в кабинет вошли еще два молодых мужчины, не знаю, врачами они были или интернами.       Вот, они втроем обступили меня, осматривают порез, а я сижу и непроизвольно улыбаюсь, осматривая их красивые лица. Я уже даже представила, какой будет свадьба с одним из них, правда, не решила еще с кем. Мои фантазии прервала острая боль, когда кто-то оттянул кожу возле раны. Тут же стала понятна причина, почему кровь долго не останавливалась: ни я, ни ветеринар не заметили маленький осколок. Один врач обработал руку перекисью, второй – достал осколок, третий – начал перебинтовывать. Бинта было столько, что я уже не могла согнуть пальцы.       – А я писать-то смогу? И не останется ли шрам?       – А что, много пишешь?       – На работе приходится много документов заполнять от руки.       – Через сутки сможешь перебинтовать руку сама послабее. Это чтобы шрама не осталось.              Мужчина, привезший меня в травматологию, уснул на лавочке в коридоре, пока ждал. Впервые в жизни я испытала неловкость. Забота родных всегда воспринималась мной, как нечто обычное и само-собой подразумевающееся, а забота от постороннего человека ввеламеня в такой ступор, что в итоге я забыла поблагодарить этого человека и хотя бы просто спросить его имя. Хотя после больницы, мы еще объехали половину города в поисках круглосуточной аптеки. Мне нужны были бинты и мазь, потому что совсем не хотелось обезображивать свою кисть шрамом.       Он был первым из впоследствии многочисленных слушателей этой истории, посмеялся вместе со мной и пожелал не попадать впредь в больницы. Ровно через два года сестра очередной раз забирала меня из больницы со словами:       – Видимо тот мужчина был неискренен в своем пожелании не попадать впредь в больницы, в отличии от «счастливой» бабушки.       Перебинтованная рука в итоге сыграла мне на руку на презентациях. Ведущий разыгрывал с моей помощью более эффектные шоу, а мне лишь оставалось подписывать договора. Лимит я выполнила, меня повысили, добилась всего, что хотела и, наконец, стала оглядываться вокруг.              Ухудшившееся состояние здоровья, сменившиеся моральные ориентиры и смена руководства в итоге заставили уйти меня с той работы. Жизнь по-прежнему меня кидала, только теперь не из города в город, а с института в больницу, потом на какие-то подработки, чтобы не остаться совсем без денег, и снова в институт. Каждый день видеть шрам было трудно, особенно щемило сердце, когда у меня очередной раз брали кровь, ставили капельницу или заставляли снимать кольца перед МРТ. До сих пор пытаюсь понять, связаны ли были последующие три нестабильных года с тем, что творилось со мной на той работе. Но даже если они никак не связаны с тем прошлым, настоящего без них никак не могло быть.       Не сказать, что с трудом, но с определенными усилиями я перешла на четвертый курс, на горизонте постепенно начало маячить окончание института и осознание того, что больше не могу обходиться одними подработками. К тому же деньги решили бы как минимум проблему с физическим здоровьем. Я устроилась хостес в очень кстати открывшуюся рядом с домом кальянную и проработала на этой должности целую неделю: меня повысили, как только узнали о моем опыте управления баром брата.       И все действительно начало налаживаться. Врачи все еще присутствовали в моей жизни, но их стараниями, я больше не попадала в больничную палату. Неожиданно появились силы думать и жить, абстрагируясь от обстоятельств, не рефлексировать и не накручивать себя за ошибки. И даже перестала замечать грубый рубец на руке. До определенного момента. Кажется, в тот день все вело к этому. Это была суббота и мой незаконный и незаслуженный выходной, о котором я предупредила всех своих коллег заранее. Мои руки были полностью развязаны, и я очень редко пользовалась этим, а тут как раз друзья предложили собраться дома у одного из нас и провести вместе спокойный, интеллигентный вечер за настольными играми. Я пообещала приехать.       С утра мне позвонила официантка: заболела, пришлось найти замену, одна из девочек согласилась выйти, но могла только к 10 вечера, хорошо, хоть, к самому посещаемому времени. Чуть позже – хостес: что-то случилось у родителей, пришлось отпустить, на замену никто не мог выйти. Я напряглась, отсутствие еще одного человека, кроме меня, не критично, но остальные сотрудники не будут рады этому. И в довершении всего, за час до своего выхода мне позвонил и кальянщик, сообщить, что торопился на работу, поскользнулся и звонит из перевязочной, где ему накладывают гипс на руку. Его звонок не оставил мне выхода, в пятницу и субботу работают все кальянщики, замены нет, и мне пришлось отказаться от тихого вечера в кругу друзей.       По неведомой мне магии народ повалил раньше обычного времени, уже часам к семи не было ни одного свободного столика. Подменная официантка обещала приехать, как только сможет, ребята уже были в мыле и мне пришлось самой начать принимать заказы у гостей, следить, чтобы не зашли несовершеннолетние, и носить кальяны.       Я поставила кальян на очередной столик и мужчина с краю неожиданно схватил меня за запястье. На мои попытки вырвать руку, он сжал ее еще крепче и провел пальцем по шраму.       – Помню, больше всего вы боялись, что останется шрам. Надо же, остался только он – вас совсем не узнать, Лена.       Я перестала вырываться, узнав, кто передо мной, и мой старый незнакомец отпустил мою руку.       – Я не поблагодарила вас тогда, и даже не спросила имени.       – Андрей, – наконец представился мужчина.       – Что ж, спасибо вам большое, Андрей. Надеюсь, кальян за счет заведения сойдет в качестве благодарности, – я подмигнула ему и ушла работать.       Через несколько дней Андрей поджидал меня в конце рабочего дня с букетом на выходе из кальянной. А шрам с того момента перестал быть чем-то неприятным и больным.