* * *
Свет закатного солнца оставлял на столе и тарелках теплые оранжевые пятна. Шу так и не понял, как отнесся Минато к его неожиданному визиту, но сам он был рад здесь находиться. Они болтали о всякой ерунде вроде поездки в Киото или покупке новой югакэ, и Шу впервые за долгое время было просто хорошо. Минато выглядел оживленным и иногда бросал на него нечитаемые взгляды. — Я не знал, что ты так хорошо готовишь, — сказал Шу, помогая собирать грязную посуду в одну стопку. — Мама готовила лучше, — грустно улыбнулся Минато и скрылся в дверях кухни. Шу стало неловко. Он помедлил несколько минут и двинулся за Минато — следовало помочь, ведь он и так напросился на ужин. И, возможно, извиниться, хотя вроде бы и не за что. Минато мыл посуду, стоя у раковины. Из чашек на столе распространялся умопомрачительный запах клубники. Минато приготовил клубничное какао — любимый напиток Шу. И от того, что Минато об этом помнил, в груди сделалось невозможно тепло. Шу вдруг подумалось, каково бы им было жить вместе? Просыпаться в обнимку, лениво завтракать, ходить за продуктами, спорить о том, какой фильм посмотреть вечером и куда сходить на выходных, принимать гостей, ходить вместе на тренировки по кюдо. Улыбаться друг другу и никогда-никогда не отпускать. Шу захлебнулся нахлынувшими эмоциями и, не очень соображая, что он делает, подошел к Минато и обнял его со спины, уткнувшись носом в макушку. Тот только нервно выдохнул, но вырываться не стал. — Знаешь, я всё думал и думал о том, что говорил Такигава в храме. И я только сейчас понял, что этот путь не для меня. Моя любовь слишком эгоистична, — Минато вздрогнул, но ничего не сказал. — Я не могу не думать о тебе, Минато. Я хочу видеть тебя, я хочу стрелять с тобой, я хочу, чтобы ты был рядом. Всегда. Шу и сам не знал, на что рассчитывал, делая это неожиданное даже для него самого признание. Наверное, ни на что. Но Минато всё молчал, и Шу вдруг ощутил, как разочарование впилось в него острыми когтями. Ему нестерпимо захотелось куда-то исчезнуть. — Прости. Мне не следовало это на тебя вываливать, — Шу поспешно разжал объятия и попытался отступить, но Минато вдруг резко развернулся и схватил его за плечо. — Шу... Что ты... Что это значит? Минато требовательно смотрел на него своими зелеными глазами, и Шу почувствовал, что его ведет. Какая разница, что будет думать о нем Минато, если тот и так после сегодняшнего, скорее всего, будет держаться от него как можно дальше? — Я люблю тебя. Что тут можно понять не так? — хватка пальцев на плече усилилась, будто Минато боялся, что Шу сейчас исчезнет. Минато прикрыл глаза и заговорил. — Я всегда восхищался тобой. Твоей целеустремленностью, тем, как ты полностью отдаешься любимому занятию. Твоим кюдо. Я тоже хотел стать совершенным, как и ты, — сердце громко стучало у Шу в висках. — Я ушел из Кирисаки, потому что не хотел, чтобы ты видел, каким слабым я тогда был. — Но ты не был слабым... — Был. А ещё я был трусом. Меня к тебе тянуло, и я не знал, что с этим делать, — отчаянно краснея, Минато посмотрел ему прямо в глаза. — И я просто сбежал. Но я больше не буду бегать. Минато тряхнул головой, будто отгоняя свои страхи и нерешительность, потянулся к Шу и поцеловал в щеку. Шу вдруг осознал, что практически не дышал всё это время. Не может быть. Это просто не может быть на самом деле. Но щека горела огнем от поцелуя, а глаза напротив смотрели твердо и уверенно. — Теперь у тебя и не будет такой возможности, — всё ещё не веря в происходящее, прошептал Шу, обнимая Минато и прижимая ближе. Ещё ближе. К самому сердцу.* * *
Валяться в траве на заднем дворе, едва соприкасаясь с Минато ладонями, было здорово. По-летнему глубокое небо уже начало краснеть: они проговорили всю ночь, будто все эти годы они копили слова в себе, и остановить их поток, когда те наконец-то вырвались наружу, уже было просто невозможно. И это тоже было здорово — Шу чувствовал, что за эту ночь они стали намного ближе друг другу. Но абсолютно восхитительно было ощущать, как пальцы Минато зарываются в волосы на затылке, давят, заставляя наклониться ниже, а затем к приоткрытому рту прижимаются губы Минато, сладкие, на вкус как клубничное какао. Шу хотелось верить, что когда-то его мечты исполнятся, и они будут точно так же валяться на траве в собственном дворе, болтать до утра и целоваться до одури. Минато будет готовить для него клубничное какао, а Шу будет любить его из-за этого ещё сильнее. Какао, конечно же. Сильнее любить Минато просто невозможно.