История одной судьбы.

Гарри ошибался, предполагая, что история с Квиррелом будет долго еще гулять в стенах школы. Шум, разумеется, она подняла, но в жизни всегда случается столько разных мелочей, что и подобные происшествия остаются надолго только в некоторых умах. Так было и на этот раз: погудев неделю, как встревоженный улей, Хогвартс опять вернулся к привычным будням, тем более, приближалась череда экзаменов, и даже первокурсники теперь все больше толпились в библиотеке или осаждали открытые окна, где часами просиживали с книгой. Весна, необычайно ранняя для Шотландии, раскрыла, наконец, свои объятия для замка, и вскоре Черное Озеро полностью освободилось ото льда, а Запретный Лес вновь зазеленел малахитово-темными листьями. Тут и там под ярким солнцем выбиралась первая трава, а вереск, распустившись раз, все еще буйствовал желтым водопадом по всем холмам, окружавшим Школу Магии. Первые, самые смелые студенты уже выбирались на долгие прогулки, прихватив учебники с собой. Теперь учеников можно было найти и у кромки воды, и на поляне перед лесом, и даже около избушки Хагрида. Даже первокурсники, набравшись смелости по случаю тепла и долгого дня, теперь частенько появлялись в округе Хогвартса, наполняя воздух веселыми криками и смехом... Только одного тянуло в эти прекрасные дни в самые тайные уголки замка, где давно уже не показывался никто из живых. Одни портреты да привидения видели, как по темным коридорам брела одинокая фигурка, бесцельно бродившая по замку, едва только кончались занятия. Несколько раз ее видели поднимавшейся в кабинет Дамблдора, но было ли это на самом деле, сказать не мог никто. Вот уже некоторое время Гарри чувствовал себя одиноким. Не просто одним, когда друзья забавляются где-то вдали, а ты не можешь присоединиться к ним, а по-настоящему одиноким, когда нет никого, кто мог бы улыбнуться в ответ на твою улыбку. На факультете его приняли достаточно прохладно, но воронам вообще не свойственны какие-либо проявления чувств, да и делают они все с оглядкой на поступки и факты, не пользуясь слухами, поэтому уже скоро стрелка весов качнулась, изменяясь с "нормально" до "неплохо". Собственно, Гарольд мог поклясться, что он никогда не был причислен к своим на факультете Ровены, оставаясь своего рода парией даже с сине-бронзовым галстуком. Но такое отношение его вполне устраивало, как и всех рэйвенкловцев. В отличие от гриффиндорцев, которые, едва завидя Снейпа-младшего, либо начинали кричать что-то о темных магах, либо бежали, не оглядываясь - в зависимости от того, насколько сильно их напугала новость о произошедшем. Разумеется, Поттер выложил своим все на следующий же день, пока Гарри болтался в Больничном Крыле. Единственное, теперь рассказ приобрел некоторые изменения: выходило, что Снейп и Квиррел были вместе, и Мальчику-Который-Выжил пришлось обороняться сразу от двух волшебников, которые напали на него и хотели убить. Степень правдивости всей истории каждый проверял настолько, насколько хотел, поэтому многие безоговорочно утвердились во мнении, что Поттер, конечно, немного приукрасил, но в целом вышел из опасной ситуации молодцом и настоящим гриффиндорцем. Однако вовсе не это до сих пор тревожило Гарольда... Разочарованием для мальчика стал первый разговор друзей, когда Гермиона показала, что поддерживает мнение своего факультета, оставаясь, правда, менее категоричной, а Невилл так и вовсе несколько минут опасливо косился на Гарри, то и дело ежась. Разговор, как сам признал потом рэйвенкловец, вышел на редкость нескладным, но поделать ничего уже было нельзя: крепкая вроде дружба стремительно трещала по швам, и латать дыры надо было немедленно, но ни у кого из троицы на это не хватало сил. Неожиданную поддержку Снейп получил лишь от слизеринцев: те, видимо, так и не прознав, с кем встретился Гарри, проявили себя с весьма неплохой стороны и заочно ввели мальчика в ранг своего - хотя он и так был фактически своим благодаря должности декана у отца. Гарри еще два раза бывал в комнате у Салазара, но маг не пожелал - или не смог - дать ответы на все вопросы, которые тот задал. Рэйвенкловец долго еще не мог понять, что же думает об обмане основателя, но так ничего и не решил для себя, подумав, что время покажет лучше. Пока же он под чутким руководством Кровавого Барона продолжал изучать книгу Слизерина и готовиться к предстоящим зачетам. Первокурсникам в этом году предстояло сдавать лишь Трансфигурацию, Чары, Травологию, Астрономию и Историю Магии. Оценки по Защите от Темных Искусств из-за отсутствия преподавателя решили выставить по письменным работам... - Привет, Снейп. - Теодор Нотт, вечно хмурый и нелюдимый слизеринец, устало присел на краешек библиотечной скамьи. - Как сдал? За спиной у первых курсов уже осталось четыре экзамена, а буквально час назад ребята, ошалевшие от зубрежки и количества информации, завершили переводной тест по Астрономии, причем оценки закончивших раньше профессор уже объявила. Остальные работы, а таких было большинство, тем не менее, все еще ждали своего часа. - Выше ожидаемого. Перепутал Фобос и Деймос, - тихо ответил Гарри, переворачивая листы учебника. - А ты? - Думаю, на Выше ожидаемого хватит. А вот Травологию я завалил, папаша теперь... - Нотт махнул рукой, едва не расплескав чернила. - Ты, говорят, один из лучших на курсе? Рэйвенкловец наконец оторвался от книги и с удивлением взглянул на говорившего. - Лонгботтом вообще-то, он в теплице чуть ли не спит. А Превосходно у меня из-за теории, практику я всегда сдаю не больше, чем на Удовлетворительно, - сказал Гарри и тут же заметил смеющийся взгляд Нотта, резко контрастирующий с холодным безэмоциональным лицом. - Ну, я же не знал, что тебе и так все известно... Снейп был явно смущен, а вот Нотт удовлетворенно кивнул сам себе и чуть ссутулился: такое случалось каждый раз, когда он чувствовал себя в своей тарелке, где держать спину ровно, ожидая удара, было необязательно. - Слушай, Снейп, ты в зеркало давно смотрел? Бледный, худой, глаза бегают, хуже тараканов, а под глазами мешки! Смотреть страшно, прямо хоть некроманта вызывай: вдруг ты уже умер, а то больно на нежить смахиваешь. От эпитетов, которыми Нотт его наградил, Гарри внезапно рассмеялся - легко и свободно - впервые с той самой встречи с Квиррелом. Засмеялся и слизеринец, довольно сверкая глазами. - Спасибо, Нотт, - отсмеявшись, рэйвенкловец вновь повернулся к книге. - Давно хотел узнать, почему слизеринцы меня стороной не обходят. - А чего обходить-то? Разве только ты правда мертвец, но у нас с холодом в подземельях сам трупом станешь, - пожал плечами первокурсник. - Да и какая разница, Авада, не Авада... мы, конечно, не друзья. Но мы одна семья, и твой отец в нее входит. А раз отец - и ты тоже, ясно? А семья своих не бросает, будь хоть трижды они убийцами и темными магами. Гарри внезапно помрачнел. - Волдеморт, выходит, тоже семья? - Куда тебя потянуло, вечно о всякой гадости думаешь, Снейп! - скривился Нотт. - Там другое. Может, сперва и впрямь семья, метку-то он потом уже придумал свою. Мне папаша мой рассказывал: он, когда напьется, все молодость вспоминает да оглушалки разбрасывает вокруг. Ну, оглушающие чары. А что там с Темным Лордом было, пес его разберет. Так что не бери в голову, Снейп, крепче спаться будет. И он ушел такой же странной, немного подпрыгивающей походкой, оставив Гарри в одиночестве размышлять о прошлом. Конечно, стоило поднять газеты, какие-то архивы, но почему-то рэйвенкловцу сейчас жутко не хотелось этим заниматься, словно он боялся опять увидеть меж страниц и выцветших фотографий мертвое лицо Квиррела с ненавистью в потухающих глазах... Поезд мягко остановился у платформы, и Гарри, не дожидаясь больше никого, одним из первых спрыгнул с подножки на перрон вместе со своим сундуком-саквояжем. У самого края платформы, прямо под табличкой с надписью 9 и 3/4, стояла невысокая рыжеволосая женщина, выбивавшаяся из массы остальных волшебников, как алый мак выбивается посреди поля желтого львиного зева. - Мама! Гарольд протолкнулся сквозь плотную полосу встречавших поезд и через секунду уже обнимал радостно склонившуюся к нему мать. - Я так рад тебя видеть! Я соскучился! - Я тоже, мой хороший. Ну, пойдем. - Лили, оглядев выросшего сына, поправила тому воротник мантии, чуть сбившийся набок. Портключ сработал, перемещая их в Снейп-холл, прямо в гостиную, где ничего не изменилось - словно Гарри и не уезжал отсюда в Хогвартс в сентябре. - Беги переодеваться, малыш, и спускайся к обеду. А потом нам с тобой надо будет серьезно поговорить, хорошо? - ведьма внимательно взглянула на Гарри и, дождавшись кивка, направилась на кухню. А Гарольд почти бегом кинулся в свою комнату и, только закрыв дверь за собой, перевел дух и устало подошел к террариуму. - Привет, Салазар. Знаешь, Хогвартс оказался совсем не таким, как я думал. Змея мерно зашипела, успокаивая мальчика. - Садись, Гарри, это ненадолго. - Лили уже опустилась на диван и теперь просила сына присоединиться к ней. - Ты тоже сердишься, да? За то заклинание? - Гарри взглянул на мать из-под бровей. - Нет, наверное. - женщина покачала головой. - Я сержусь на тебя за то, что ты ничего не сказал отцу, что повел с собой друзей, но за это я просто не имею права тебя осуждать. Я не была там, я не знаю, каково это - встретиться один на один с одержимым, а ты еще мал для подобного. Гарольд тихо выдохнул, радуясь, что хотя бы мама не считает его темным магом и негодяем. - Но вот по поводу Дурмстранга я согласна с Северусом. Если такое повторится, ты поедешь туда. Поэтому, как напоминание, этим летом ты будешь брать уроки немецкого, договорились? Считай это своим наказанием, Гарри. Но мальчик уже несмело улыбался: учить что-то не составляло ему проблем, да и с особым зельем памяти, которое принимают все, кому необходимо запомнить много всего за короткий период, все это было не труднее, чем сдать еще один экзамен, зато теперь он точно знал, что мама поддержит его, что бы ни случилось. - И ты молодец, Северус уже сказал, что у тебя только одно Выше ожидаемого, остальные - Превосходно. - Лили потрепала сына по голове. - Но я хотела поговорить не об этом, Гарри. Мы думали сказать тебе об этом раньше, но ты сам видишь, как все получилось. В общем, теперь уже точно пора. Женщина накрыла рукой ладошку мальчика. - Гарри, скоро у тебя будет братик... Конец первой части.