My victory is your defeat

Зеленый светофор мигает уже девятый раз. Поток мимо проезжающих машин ни на минуту не затыкает свои шумные гудки, привлекающие внимание, а Чонгук все также стоит около своей машины и держит брелок, на котором так и не нажал на кнопку блокировки, уставившись в одну точку, глупо таращась на светофор. Ему безумно хочется найти себе оправдание в своей глубокой и потерянной задумчивости, думая, что он что-то забыл в машине, раз даже мысленно не может заставить себя отойти от машины хоть на шаг. Наконец оторвавшись от вновь загоревшегося зеленым светофора, Чонгук проследил, как рядом припарковался автомобиль, из которого выплыл дёргающийся парень с сигаретой за ухом и резко кивнул Чонгуку, быстро исчезая из виду, так и не дождавшись ответной реакции. Мысленно он зарядил себе пощечину, пытаясь настроиться. Хотя на что именно он настраивается, он так и не понял. Просто сегодня необычный день, с самого утра которого его одолевают сумбурные мысли, которые приводят к неожиданным решениям. Сегодня он, например, решил послать к черту доставучего аспиранта, который уже не первый месяц подбивает клинья к нему в университете. Заблокировав, наконец, авто, он двинулся по направлению, в котором пару минут назад скрылся приветствовавший его парень и размышлял о своих сегодняшних поступках. Также он высказался преподавателю, который не первый год на лекциях витиевато высказывался о никчемности омег, к которым причислялся Чонгук, и четко отстоял несправедливость данной ситуации даже перед ректором, к которому его и привел этот нелепый спор. Толкнув дверь, в которую он входил уже сотни раз, Чонгук почувствовал некую тоску. Он шел с намерением, что наконец поставит точку там, где сам всегда ставил запятую, но теперь ему хочется сделать шаг назад и оставить неопределенное многоточие. Не зря же он сегодня, спустя столько времени, сделал для себя такой большой шаг, что поднял трубку, когда ему в очередной раз позвонила мать. Женщина напряженно не могла первую минуту произнести ни слова, не веря, что ее сын ей наконец-то ответил. Просто увидев на экране в очередной раз фотографию родного человека, он в один миг отпустил все обиды, и решил, что в жизни пора что-то менять. И все эти поступки были маленькими шагами к пропасти, в которую он готов был сегодня нырнуть с головой, как только вошел за порог этой проклятой двери. Сегодня в баре играет классический рок, витает дымка от сигар, что раскуривают в своем углу несколько альф из банды, и на стенах играют разноцветные блики от флуоресцентных ламп. Глубоко вдохнув, он замер, впервые так неспешно изучая обстановку, пока не поймал на себе пару растерянных взглядов. Чонгук хмыкнул. Еще бы, эти ребята привыкли, что он ураганом проносится мимо них, либо требовательно что-то предъявляет, грозно тыча пальцем в мощеную грудь. Только сейчас он понимает, что вел себя как чокнутая стерва. Такая головокружительная власть кому угодно снесет башню, - подумал Чон, приседая за барную стойку. Бармен остановился прямо перед ним, их всегда разделяла столешница барной стойки, но, посмотрев сейчас в глубокие и чрезмерно понимающие глаза альфы, Чонгук понял, что перед всеми сам расставил стены, потому что вбил себе в голову слишком много ерунды. - Я так понимаю, это твоя крайняя? – наливая рюмку текилы, Хосок любезно положил в поставленное блюдце пару кусочков лайма. - Последняя, хён. Я думаю, последняя, - грустно прошептал Чонгук и залпом выпил рюмку. С первых дней, как он сюда попал, Хосок - один из доверенных лиц главаря, смотрел на его выходки со снисхождением, а на язвительные причитания омеги лишь мило улыбался. Так что, Чонгук невольно проникся симпатией к этому невозмутимому и вечно улыбающемуся парню. Перекатывая на языке вкус лайма, Чонгук в такт заевшей в голове мелодии, шел на второй этаж, миновав скрытый служебный вход в баре на первом этаже. Сидящий около мониторов охранник посмотрел на забредшего по привычному коридору омегу поверх планшета и на вопросительный взгляд Чона кивнул. Значит он у себя, - мысленно кивнул он и продолжил путь к такой вдруг ставшей чужой двери. Это какой-то идиотизм, - подумал Чонгук, когда вошел без стука в кабинет и увидел, как на столе, стоящем в центре комнаты сидела какая-то распущенная баба. Как он мог смотреть на это сквозь пальцы и терпеть все, безмолвно продолжая эти односторонние отношения? Чон смотрел на родные глаза альфы, что расслабленно сидел и с поволокой смотрел на представление, разыгравшееся на его рабочем столе. Видимо, его появление как обычно было решено проигнорировать. Жалость к себе накатила с новой силой. - Ким Тэхён, - громко прочеканил Чонгук, привлекая к себе внимание лениво и даже несколько раздраженно повернувшего в его сторону взгляда альфы. Девушка, сидящая на столе, смотрела с глупой улыбкой и непонимающим взглядом. Вскинувший в ожидании бровь Тэхён уставился на Чонгука, сжав челюсти. - Мне нужно поговорить с тобой, - сглотнув вставший поперек горла ком, уже не так уверенно прочеканил Чон. – Наедине. Глубокий вздох. Тэхён цокнул, закатив глаза и махнул рукой девчонке, восседавшей перед ним, раздвинув ноги. Вытянув губы, он пытался скрыть улыбку, просящуюся на лицо и скрестил руки на груди, смотря как раздраженная соперница покидает кабинет, напоследок толкнув его плечом. Несмотря на свою незначимость в жизни такого значимого человека как Тэхён, не столько для него, сколько для этого города, и даже страны, он выполнял капризы омеги, хоть и делал такое идиотское выражение лица, словно он его раздражает. Может это так и есть. - Что на этот раз? – скрестив пальцы и сложив на них подбородок, Тэхён устало посмотрел на омегу. – Чимин снова сломал твою машину? Кто-то не так на тебя посмотрел? Опять что-то не смог сдать в университете? Пока альфа перечислял список возможных проблем, Чонгук улыбнулся. Да, хоть его проблемы всегда на самом деле были мелочными, но ему очень льстило, что Тэхён его слушал. Слушал, и по мере по возможности решал проблемы лично. Это его и расстраивает. Он совершенно разучился быть самостоятельным с этим мужчиной. Наверное, поэтому, смотря на суету на улице сегодня утром, он понял насколько же в этой ситуации он жалок. И все обреченные взгляды подчиненных Тэхёна, стоило на горизонте замаячить очередной для них омеге босса теперь имеют для него смысл. Он заигрался в это дерьмо, и пора это прекращать. Да вот только сердце этого не понимает, и учащает свои обороты в десятки раз чаще, сто́ит подумать, что сегодня он смотрит в эти уставшие и любимые глаза в последний раз. Ведь, что бы он себе в итоге не надумал, словно по щелчку пальцев, он прекратит сегодня эти отношения, но любить от этого он не перестанет. - Опять твой отец? – нахмурившись продолжил Тэхён, пока Чонгук пребывал в молчании. От этого вопроса, Чонгук чуть позорно не разревелся. Подавив в себе порыв расплакаться, он глубоко выдохнул и заткнул в себе противный голос верещащий о таком заботливом Тэхёне. - Ничего такого. Просто… Ты мне сегодня нужен, - подходя к напряженно сгорбленному альфе, Чонгук заискивающе посмотрел ему в глаза. Непонимающий ничего Тэхён вопросительно посмотрел в ответ, привычно кладя руку на поясницу омеге, когда Чонгук вплел свою руку в волосы мужчины. Садясь к нему на колени, он без лишних вопросов потянулся к нему губами и трепетно прижался в нежном, но глубоком поцелуе. Такие поцелуи всегда были для него особенными. Потому что они показывали не столько страсти в их отношениях, сколько присутствие также нежных чувств, которых очевидно не было с другими, долго не задерживающимися рядом пассиями альфы. Чонгук всегда мысленно победно вскидывал кулак в воздух, когда ему не приходилось никогда лицезреть дважды очередную омегу в объятиях мужчины. Но сегодня он признал поражение. Радоваться такому сомнительному достижению было пределом его тупости. Ведь все эти проходные омеги отличались от него тем, что имели хоть каплю гордости и не навязывали свое общество такому влиятельному и опасному человеку, как Ким Тэхён. Но Чонгук всегда был не от мира сего, и если он вбил себе в голову попасть в постель к человеку, причастному к мафии, потому что это «дико сексуально», то его ничто не остановит. Когда он встретил его впервые, то его друзья в клубе все уши прожужжали о том, что с этим мужчиной шутки плохи, и Чонгук воспринял это как вызов. Его не останавливала очевидная связь альфы с преступным миром, разница в возрасте в десять лет и суровый взгляд, не обещающий ничего хорошего. С того дня он постоянно искал встреч с этим хмурым альфой, который одной своей аурой сметал с пути всех неугодных, а Чонгук лишь велся и смотрел масляным взглядом всем своим видом демонстрируя, что с ним это не сработает. Однажды Тэхён всерьез направил на него пистолет, резво вытащив его из кобуры, торчащей из-под пиджака. Чонгук удивился, но не испугался, наоборот под внимательно изучающим взглядом рискованно для себя приблизился к оружию и прикоснулся к дулу языком, с вызовом смотря в холодные глаза альфы. Пораженный Тэхён тогда лишь отпустил затвор и сдался. Даже когда Чонгук получил что хотел, оказавшись в постели Тэхёна, он решил, что не оставит его в покое, пока этот вечно серьезный нахал, специально понаставивший на нежной коже омеги кучу отметин, чтобы отвязался от грубияна, и не встанет перед ним на одно колено, бросив к его ногам весь мир и свое сердце в придачу. Но сейчас, смотря на возбужденный взгляд альфы, грубо сминающего его бока и ягодицы, он порывисто дышит, пока Тэхён вылизывает его шею, и думает, что ему не нужен мир, лишь сердце, которого у этого жестокого диктатора просто-напросто нет, либо уже давно принадлежит кому-то другому. Наслаждаясь грубыми покусываниями кожи в месте, переходящем из плеча в шею, Чонгук стонет, когда альфа его привычно разворачивает лицом в стол. Тэхён всегда отдавал предпочтение грубому сексу, любил брать его сзади, часто обездвиживая и давая понять кто здесь главный. Часто эти ласковые поглаживания поясницы обманывали его, потому что в следующий момент эти призрачно нежные руки сильно вцеплялись в его бедра, крепко держа, пока Тэхён заполнял его собой. Чонгук в такие моменты разбивался об свои выстроенные в облаках замки и беззвучно стонал, немного приподнимая голову, чтобы удариться лбом об стол, пока Тэхён начинает набирать темп, и звучные шлепки кожа об кожу заполняли помещение. Иногда он даже давал волю слезам. Тэхён ведь все равно ничего не увидит, пребывая в неге собственного удовольствия, пока омега под ним собирал крохи от разбитого вдребезги сердца, куски которого немилосердно растоптал этот невежественный альфа. Получая свое удовольствие, Тэхён всегда после давал себе небольшую слабину, утыкаясь в затылок омеги и глубоко вдыхая, пока Чонгук пытался восстановить дыхание и ритм сбившегося сердца, умирающей птицей, трепыхающейся в грудной клетке. Оторвавшись и приведя себя в порядок, Тэхён задумчиво смотрел на лениво и рассеянно приглаживающего растрепавшиеся волосы омегу и одернул себя на полпути, когда рука сама по себе потянулась помочь. Заметив порыв альфы, Чонгук решил проигнорировать это. Ведь все уже не имеет значение. Не сто́ит говорить никаких громких слов, нужно просто тихо уйти. Чонгук это понимает, ведь Тэхён никогда не давал их связи какое-то формальное обозначение и ничего не обещал. Даже никогда не писал и не звонил первый. Инициатором их отношений всегда выступал Чонгук, и от этого только горше. Поджав губы, Чонгук на пятках ослабевших после секса ног развернулся к альфе и ласково на него посмотрел. У Тэхёна от этого взгляда внутри что-то перевернулось. Этот невыносимый мальчишка никогда не смотрел на него так. - Я люблю тебя, - слова не первый раз срываются с его языка. Чонгук не раз говорил это, чаще всего во время секса, но ответа никогда не следовало, альфа лишь затыкал страстным поцелуем, ритмично доводя до экстаза. В ответ как всегда звенящая тишина и любопытный недоверчивый взгляд. Чонгук улыбнулся и хмыкнул. Разумеется. Молча он развернулся и покинул кабинет не поворачиваясь. Зачем давить на гнойную рану, лучше не трогать. Ведь она неизлечима. Может само как-то пройдет. *** Новая жизнь началась с примирения с матерью. Ведь после скандала, минувшего больше полугода назад, Чонгук не видел женщину за эти месяцы постаревшую на десяток лет. Вспоминая безумство, произошедшее тогда, Чонгук до сих пор не понимает, какого черта тогда произошло. Ким Хёрин. Пожалуй, ни к кому Чон еще не испытывал такой безумной неприязни, отвращения и даже ненависти. Бывшая жена Тэхёна, пронюхавшая про постоянного любовника чисто из вредности решила поставить его на место. Обычными расхаживаниями по владениям Тэхёна и показным взаимодействиям с его подчиненными, которые больше были похожи на дружеские посиделки, не возымели должного эффекта, ведь Чонгука уже осведомили, что названная жена, уже как год является бывшей. Поэтому была применена тяжелая артиллерия демонстрация метки и, черт возьми, ребёнка. Тогда Чонгук в прямом смысле этого слова сел на задницу. Глупо моргая он не верил, пока маленький темноволосый ураган в розовом комбинезоне со всех маленьких ног не рванул в сторону замаячившего на горизонте Тэхёна. Видя, как черствый сухарь, что держит весь город под каблуком сюсюкается с маленькой дочерью, в нем что-то надломилось. Возможно, уверенность в себе. Но чего он уж точно не ожидал, так это того что, когда Хёрин в очередной раз оставила маленькую Джинсу на Тэхёна, девочка проявит большой интерес к Чонгуку и благосклонно купится на дружелюбие омеги и будет к нему безбожно тянуться. Увидев, как Чонгук нянчит его дочь, Тэхён долго пытался прийти в себя, ведь все предыдущие пассии, которые бывало, задерживаясь немногим дольше чем на одну ночь спешили ретироваться стоило завидеть конкурента, во внимании который всегда будет выходить победителем. Чонгук же действовал хитро. И хитрость ему обернулась невообразимым дерьмом, которое на него поспешила вылить Хёрин, как только завидела свою дочь в компании ненавистного парня. Воспользовавшись влиянием Тэхёна, Хёрин узнала о Чонгуке всю подноготную и приползла к нему домой, заливая плечо его отца фальшивыми слезами и нытьем о том, что Чонгук разрушил ее семью, прыгнув в койку к ее мужу. Подло использовал и оставил ребёнка без отца. Услышав это безумство от брызжущего слюной отца, порывающегося поднять руку на неугодного сына, который заделался в шлюхи решил испортить ему репутацию, Чонгук фатально удивился и беззастенчиво рассмеялся на подлость соперницы. Когда его выперли из дома под аккомпанемент материнских слез, Чонгук не думая ни минуты, вывалил эту историю на милость и суд Тэхёна, плача и смеясь одновременно. Именно тогда Тэхён небезосновательно дал Чонгуку ложную надежду, что между ними что-то большее, нежели просто любовники. Тэхён тогда прилюдно отчитал зарвавшуюся бывшую жену, не скупясь на угрозы и тыча в прямые обязанности быть матерью для их ребенка, а не курицей-наседкой для него. Тогда авторитет Чонгука среди подчиненных заметно возрос, и они перестали смотреть на него пренебрежительно. Для Чонгука поверженный и злой взгляд Хёрин являлся сладкой победой, которую он закусил стаканом рома и очень медленным и глубоким минетом в машине для Тэхёна, когда тот неожиданно для себя вызвался подвезти его в квартиру, которую снял для Чонгука в тот же день, когда его выперли из дома. Мать продолжила его молча спонсировать, переводя деньги на кредитку, хоть и Чонгук трусливо не отвечал на ее звонки. Ложная надежда, подаренная тем поступком Тэхёна, трескалась с каждой обнаруженной рядом с ним шлюхой. Чонгук знал, как себя вести с таким человеком не сто́ит. Как бы он не был смел, а устраивать истерики, когда находишься в таком шатком положении рискованно не просто так, а рискованно для жизни. Держать язык за зубами ему велели еще в первый раз, как завидели его рядом с боссом заботливые псы, что верно следовали за Тэхёном. Объяснили показательно, когда Чонгук стал свидетелем пытки одного неугодного. Злить таких людей себе дороже, так что все вскользь увиденные махинации он стойко игнорировал, как заведенный каждый раз крутя в голове мантру, что это не его дело. Он был замечен в компании Тэхёна неоднократно, так что в этом нет ничего удивительного, что им заинтересовалась полиция. Попав на допрос один раз, он им ясно дал понять, что без адвоката не скажет ни слова. И присланный альфой адвокат быстро закрыл вопрос в участии Чонгука в очередном расследовании связанным с группировкой, что образовал когда-то Ким. Тогда, бледный и шокированный, он безбожно нажирался в баре, что считался неким штабом банды Тэхёна, под благородные и ободряющие кивки альф вокруг. Тэхён в тот вечер смотрел на него иначе. Там не читалось привычное вожделение или раздражение, там было чувство что он стойко держал в себе под семью замками и Чонгук не смог понять, что же это было, потому что был чертовски пьян. Жизнь закрутилась по-новому, хотя в самом деле ничего не изменилось. Чонгук съехал с квартиры, в которой жил полгода в другой район, налаживал отношения с мамой, стал чаще видеться с друзьями, которые последнее время сторонились его, когда узнали про слухи, связанные с мафией. После того, как он начал вертеться в тех кругах, к нему не боялся подходить только Чимин - его лучший друг, и те кто еще не пронюхал про эти слухи. Чонгук даже согласился на свидание с альфой, который пытался ухаживать за ним последние три недели. С грустью, Чон смотрел в телефон, в котором не было уведомлений от желанного контакта уже больше месяца. Первое время было безумно больно. Были слезы в подушку, задушенные всхлипы и суицидальные мысли. Больно до сих пор. Но пришло смирение. Он с самого начала знал, что пытается взломать замок, ключа от которого не существует. Намджун милый. Он красив, заботлив, участлив и может дать Чонгуку то, что нужно. Но птица, что трепыхалась в груди все еще подает признаки жизни, и после свидания, Чонгук вежливо дает знать, что у них ничего не получится, как он наловчился, когда в школе за ним табунами бегали альфы. На грустную улыбку в ответ, Чонгук посоветовал присмотреться к его другу Чимину. Идеальная будет парочка, - подумал Чонгук, когда Намджун уронил со стола разбившуюся от удара солонку, потянувшись за пропажей он уронил стул и пошатнул стол, с которого покатился еще и бокал, который подхватил уже Чонгук. Идеальная, - мысленно поддакнул себе Чон, вспоминая как Чимин сломал ему машину. Неспешно прогуливаясь по парку неподалеку от кафе, в котором прошло его неудавшееся свидание, Чонгук задумчиво брел по аллее, вспоминая что именно в этом парке игрался зимой с малышкой Джинсу, когда Хёрин в очередной раз свесила ее на Тэхёна. Завидев в конце аллеи знакомую фигуру, он остановился и проморгался. Появился даже детский порыв себя ущипнуть. Он действительно просто соскучился до такой степени, что его подсознание выдает желаемое за действительное и у него теперь галлюцинации. И он действительно видит Тэхёна в конце аллеи, небрежно одергивающего полы пальто и хмуро смотрящего на вылупившегося на него омегу. Вау, у Чонгука такое богатое воображение, что его воспаленный мозг галлюцинирует не только Тэхёном, но и шайкой телохранителей, что вечно за ним следовала. - Ты обкурился? Что за взгляд? – в тон своему взгляду прошипел Тэхён, как только подплыл со своей шайкой к застывшему Чону. - Галлюцинации не разговаривают, – флегматично парировал Чонгук и стукнул на свое «видение» сумкой. – Ой. Потирая ушибленное тяжелой сумкой предплечье, альфа неверующе смотрел на вылупившего и без того широко распахнутые глаза омегу. - Вот именно поэтому я до последнего сомневался в том, что собираюсь сделать, – тяжелый вздох сопроводили кряхтенье медленно спускающегося на одно колено Тэхёна. Чонгук же думал, что шире он свои глаза уже раскрыть не может. Как же он ошибался. Возведя лицо к небу, он стал часто и резко дышать, так что сильно закружилась голова и его словно прошибло током, когда его руки цепко охватили длинные и холодные пальцы альфы. - Мне уже действительно кажется, что Намджун мне что-то подмешал в кофе. Или я сплю, или мне все-таки дала твоя жена по башке, и я попал в кому и мне все это снится, - сбивчиво шептал Чонгук, заикаясь и сжимая в ответ холодные пальцы. - Мне тоже часто кажется, что я сошел с ума, когда постоянно думаю о тебе, и как я чертовски соскучился без твоих постоянных капризов и даже мои оболтусы заскучали по твоим заскокам. В моем баре, знаешь ли, перестал стремительно исчезать алкоголь, - кинул шпильку альфа и получил пинок в колено. Шикнув, Тэхён еще крепче вцепился в руки забрыкавшегося Чонгука. – Пусть уж лучше бутылки с этим пойлом будут пустовать, чем мое сердце. После этих слов Чонгук глупо захихикал и горячие слезы потекли по его покалывающим от холода щекам. Птица в его сердце словно феникс, возродилась из пепла и породила новые теплые чувства по отношению к альфе. Он будто заново родился вместе со своими чувствами. - Идиот. Это самое неромантичное признание в моей жизни! - Я думаю, ты уже заметил, что я не самый романтичный, – фыркнул в ответ Тэхён, нежно поглаживая горячие ладони омеги. – Просто знаешь, все то время, что тебя не было, я смотрел на эту идиотскую картину, что ты притащил в мой кабинет, и я понял, что ни одна из этих продажных шлюх, получая мою кредитку не пыталась привнести что-то в мою жизнь, они лишь забирали. А ты притащил в мой кабинет долбанную картину. Чонгук ехидно рассмеялся, когда вспомнил, как увидел название счета в приложении банка, когда Юнги - правая рука Тэхёна, выдал Чонгуку кредитку на личные траты. «Для шкур» - гласило приложение. Чонгук тогда был возмущен до глубины души и чуть не прибил шепелявого карлика, грозясь придушить, пока тот не переименует счет. - Твой кабинет был похож на карцер, только и годен, чтобы снимать дешевую порнуху, - выплюнул Чонгук. - Прости меня, - склонив голову пораженно прошептал альфа, уловив намек на бесчисленное количество шлюх. И после небольшой паузы продолжил. – Джинсу постоянно о тебе спрашивает. Она столько к матери обратно не просится, сколько отвести ее к тебе. Чонгук тепло улыбается, не смотря на свои корыстные мотивы, он действительно привязался к маленькой копии своего любимого альфы. - Так ты чего на колени-то встал? – хитро прищурился Чонгук, смаргивая слезы. Тэхён лишь молча вытянул из-за пазухи бархатную коробочку и Чонгук пораженно зажмурил глаза. У него подкосились ноги. После непродолжительного молчания, Чонгук распахнул покрасневшие напряженные глаза и вопросительно посмотрел сверху вниз на тяжело вздохнувшего альфу, который держал раскрытую коробочку на весу и мученически улыбался. Смотря на безупречное золотое кольцо с бриллиантом, Чонгук не смог сдержать довольной улыбки. - Что, даже ничего не скажешь? – кладя руку на свою талию, Чонгук лукаво улыбнулся. - Предложение ограничено по времени, три, два, один...- сквозь зубы процедил альфа. - Ладно! Ладно! – ударив по руке пытающегося закрыть коробочку Тэхёна, он вырвал из нее кольцо и с торжествующей улыбкой натянул его на палец. Сжав руку в кулак, Чонгук прижал ее к груди, наслаждаясь обжигающей прохладой кольца. Ему действительно не нужен весь мир, лишь сердце этого кряхтящего тридцатилетнего альфы, что ворчал, отряхивая брюки и все еще ласково сжимал его руку в своей. И пусть он пока не готов сказать три заветных слова, ему достаточно и того что он готов любому прострелить голову ради своей капризной омеги. - Ты просто мастер делать предложение руки и сердца. Боюсь представить, как его получила твоя бывшая стерва, - невесело пробубнил Чонгук в шею Тэхёна прижимаясь к ней губами. - Я ей его и не делал, - фыркнул альфа. - В смысле? – моргнул омега. - Она просто принесла тест на беременность и брачный договор. Даже юриста привела. - Йа! Да ты просто подкаблучник!