Безопасное хранение

Нити синеватого сканера пропустили его в лифт, из лифта – в коридор, из коридора – к разношёрстной куче обуви. Локи поставил шесть шуршащих пакетов на пол и потёр красные полосы от ручек на ладонях. Иногда ты садишься на самолёт и летишь в Европу, чтобы вдыхать запах ледяного моря, сырого дерева и делать так, чтобы Новый Асгард не развалился в отсутствие своего горе-царя; иногда сам заходишь в магазин и покупаешь всё то, что можно заказать по интернету. Право слово, содержимое пакетов закончится до конца недели. Локи замер и прислушался к подозрительной тишине в доме, прикидывая, не убили ли его дети отчима и друг друга. Кажется, на этаже кто-то играл в видеоигры. Ладно. Ну и кто это из них? Ладно. Локи деловито отнёс пакеты, не стал спрашивать у невидимого слуги, кто всё же есть дома, и уже нырнул с головой в промышленный морозильник, когда его настиг крик. - Локи! Локи перегнулся через высокий борт: в таких морозилках предполагалось хранить мороженое в супермаркете. Сейчас же там лежали стопкой шматы мяса, которых бы хватило на роту земных солдат; пять больших упаковок картофельных шариков – золотистых и несложных, их можно было просто не глядя вывалить на сковородку; пузатые ксандарианские фрукты с весёлыми фиолетовыми боками и лёгким инеем на них, целая корзина; и семь вафельных стаканчиков с ванильным пломбиром. Да уж, негусто. Локи запихал поглубже содержимое двух пакетов, болтая ногой, когда отчаянный вопль повторился. - Локи, спаси меня! - Пятница, есть ли опасность для жизни? - Опасность отсутствует, сэр. Локи кивнул, взял ксандарианский фрукт и пошёл смотреть, что заставило его благоверного супруга так орать. В романтических светлых лучах весеннего солнца его старшая дочь сидела, скрестив ноги, держала спину прямо и отстранённо к бренному смертному миру листала книгу. А прямо под ней, в слоях из одеяла, пледа и пупырчатой плёнки барахтался и пыхтел бестолковой гусеницей Тони Старк и возмущённо пытался её сбросить. Хель была богиней в любой ситуации, и даже волосок не выбился из её белой, перекинутой через плечо, красивой косы. Локи подпёр дверной косяк плечом и отколол лазурной звонкой мякоти от фрукта. - Хель, любовь моя, что происходит? Обычно Хель была самой мирной и спокойной, пускай и была в её птичьих косточках сила, способная щелбанами столбы сносить. Локи улыбнулся ей. - Добрый день, отец, - она резко захлопнула книгу: книга оборотней, мидгарский текст, - Энтони пожелал оборвать свою жизнь, отец, а я решила, что тебе это придётся не по душе. - Ложь и провокация! – Тони агрессивно дёрнулся, а Локи сунул в рот лазурную мякоть фрукта, чтобы не смеяться: его муж был смешным, растрёпанным и компактным. – Хель, я бы вернулся через пару часов, и ты это знаешь! – Локи выгнул бровь, а Тони вдруг замялся и посмотрел в сторону. – Ну, может послезавтра, но это максимум. - И мне его гибель тоже не по душе, - доброжелательно призналась Хель в симпатии к приёмному родителю, которого не слушала. Родитель приплюснул щёку об пол. Очаровательно. - Хель, - Локи дождался, чтобы она на него посмотрела. – Объяснись. - Да бога ради, это был обычный вызов. Я всё ещё в нашем бойз-бенде, детка, я не могу отсиживаться дома. А если бы и мог, то мне это не нравится, - Тони изобразил невероятное страдание души и тела, но Локи ему не поверил. - Капитан Сосулька начнёт всеми командовать за мой спиной и заставит носить трусы в полосочку. Но Хель вдруг вежливо перегнулась к нему. - Вы могли погибнуть, отец. - Пф, я крепкий. - Нет, вы смертный и слабый. - Эй! - Ну, в том, что ты смертный, она права, Тони. Старк оскорблённо фыркнул, а Локи закинул в рот ещё кусочек фрукта – водянистого, как льдинка, но яркого, кисло-сладкого. Вот в Асгарде их было не достать, а в жалком Мидгарде прилетит на звездолёте ребёнок и привезёт чего-нибудь эдакого прямо домой. Иногда Локи сбивался со счёта того, сколько у них со Старком на двоих детей – родных да чужих. Тони умиротворённо устроил затылок на полу. - Тебе удобно? – Локи шагнул к нему и глянул сверху вниз. - Как ни странно, да, - Хель снова раскрыла книгу, считая, что разговор окончен; со Старка она не слезла. - Открой-ка рот, - Локи протянул голубоватый холодный кусочек мякоти и вложил его Тони между раскрытых губ. – Вот так, ешь. - М-м-м… - Тони прикрыл глаза от удовольствия. – Так ты мне поможешь? - Хель, кто дома? - Приставка, третья комната. Локи перебрал тех, кого вообще интересовал джойстик, но единственный сын Тони должен был быть сейчас на курсах к колледжу. Список сужался, некоторые без него не играли. Локи высунулся в коридор и свистнул. - Па, сейчас, последний уровень! - Да ты играешь так же как сражаешься, тебя Морган обыграет! - Я тебя придушу, гадёныш! Ах, братские отношения. Ну, хоть Хель нормальной уродилась – если бездонные глаза-галактики, любовь царицы царства теней и связанного по рукам и ногам Тони можно было назвать нормальностью. - Можете подраться, но пусть один из вас перетащит отца в спальню! Йормунгард, лучше ты, руки длинные! - Эй! Локи! – Старк пыхнул, выгнулся, но не сдвинулся с места – Хель сидела как влитая, и как ей это удавалось. – Выпусти меня! - Может, и выпущу, - Локи присел рядом с ним. – Однако мне не нравятся Мстители, не нравится Роджерс, и не нравится, что ты с ними возишься, так что сегодня ты сидишь дома, - он на секунду осёкся. – Лежишь дома. - Локи, это же глупо! Ну хорошо, останусь я дома, но во-первых, можно и развязать, а во-вторых – рядовое задание, Локи!.. И Старк выдал ещё ворох невероятно важных аргументов, которые Локи прослушал, так как его всё это забавляло. Особенно то, как лопаются пузырьки воздуха на пупырчатой плёнке, которой Хель обернула отчима поверх пледа и замотала скотчем. Наверняка, благодаря ей к Тони толком не поступал воздух, так что он потел и быстро выдыхался. Самое безопасное хранение Тони Старка, потому что Локи слишком часто жалел о том, что они сошлись – сошлись так крепко и навсегда. Рано или поздно от отбитых рёбер Энтони, его синяков и ссадин, капельниц в больнице и прочих «производственных травм», как смел шутить сам Старк, он начнёт седеть. Стоило влюбиться в крестьянина, а не в воина. Локи чмокнул воздух над его лбом, рассмеялся над очередными возмущениями и оставил мужа наслаждаться спокойной жизнью. Позже он всё же расспросил Хель; тихо, умиротворённо, дочь правила книгу оборотней красным маркером. Кажется, это был подлинник, тысяча восемьсот шестьдесят пятого года по времени Мидгарда. - Мне важно то, что ты его оберегаешь, но не стоило. Не думаю, что он действительно мог погибнуть. Об опасности Энтони обычно советуется со мной. Он же не может нас всех бросить одних. Тони Старк бился их общим сердцем. Локи за длинную жизнь нажил достаточно бастардов, чтобы забывать о них в странствиях столетиями и вести себя неправильно – ещё дольше, а Тони собрал всех под крылом их глупого брака со стальными красно-золотыми перьями меньше, чем за пару лет. И даже заставил друг с другом разговаривать. Энтони права не имел бросать их. Иногда душным летом Локи снились яркие кошмары про рыжие пустоши пустых планет. Про цветные переливы бесконечности и смертельные ожоги. - Да, здесь ему не суждено умереть, - Хель расположила маркер, как закладку. – Я хочу побыть одна, отец. Локи поцеловал её в лоб, но зацепился вдруг за что-то тревожное. Ускользающую мысль он ухватил, как за лёгкую тень. Возможно, стоило дать ей уйти. Нити судеб лежат разными дорогами, матушка была права – не ему их ловить. - Сколько миров сходятся в конечном итоге в Хельхейме, милая? - Все миры и все смертные во всех мирах, отец. Хель сунула под мышку книгу, ушла и больше ничего ему не сказала. А Локи решил забыть о её словах навек, так как любимой дочери не следовало задавать лишних вопросов. Тайно выскользнув из дома, когда светило солнце, Локи не ожидал, что возвращаться придётся в сумерках, таща на себе Паркера; а впрочем, Питер редко подавал сигнал тревоги. На нём не было ни единой царапины, но он мчался за угонщиками, которые вдруг привели его к хранилищу энергетических блоков – ворованных, палёных, смертельно опасных, - прямо с курсов, так что Питер всего лишь сопел ему в ухо и бубнил про то, что нет, он не будет покупать стаканы у пришельцев, здесь плохой выбор. Наверное, стоило сказать Старку. Локи сгрузил его в комнату, шикнул, чтобы старшие либо пытались сбежать искать неприятности сейчас, либо не смели шуметь потом, и зевнул. Да, точно сказать Старку – и чем он весь день занят? Не мог же не высвободиться из одеяльного плена. Тони Старк мог всё и ещё немного сверх всего. Но в спальне оказалось приглушённо темно. Синим отливала панель на входе, желтым – дальняя от постели лампа, золотисто-алым – город за высоким прозрачным окном. Пупырчатая плёнка даже на пол не упала, хотя плотно завязанный кулёк ткани с прячущимся где-то там Тони поистрепался по краям и очевидно потерял форму. Локи обошёл кровать и заметил, что Старк, освободив руки и место, чтобы сделать нормальный вдох, дальше распутываться поленился. Тони тепло дремал, любя спать под тяжестью, и Локи бесшумно растянулся рядом с ним во весь рост. Но Энтони всё равно проснулся. - Сколько я спал?.. Год, два? - Целых сто лет, я думаю. - М, мало. Старк уткнулся лицом в матрас, но Локи поднял его лицо за загривок: его волосы чуть отросли, их можно быть взять в горсть рукой. На небритой щеке Тони отпечаталась подушка; он был мягким и послушным, делай с ним что хочешь. - И почему на самом деле Хель тебя поймала? - Вроде она рассказала тебе всё сама… - Колись. Ты опять не спишь? - Что значит опять, какое опять? Бессмысленные и коварные обвинения, всё было давно и неправда!.. Локи толкнул его обратно в матрас, Тони хрипло со сна засмеялся в подушку, и было, пожалуй, хорошо, что Хель его сберегла. Локи было приятно, что он здесь, а не носится где-то в грязи и вони чужих битв. Запереть бы его в темнице, но нет власти, да и темницы под рукой, так что приходилось довольствоваться тем, что есть. Тони сбросил груду ткани, потянулся и зевнул. То ли дело было в свете, то ли Старк выспался, но он выглядел молодым. - На свидание? – подмигнул вдруг он. Локи скептически хмыкнул, потому что след подушки с щеки Тони никуда не пропал, как и общая помятость и сонность. - Сейчас? - Сейчас! – он внезапно оживился, глаза загорелись. - Поднимай свою задницу, у нас брак и куча детей. Пять лет пройдёт, и будут только разговоры о тарелках. Локи представил разговоры о тарелках, запрокинул голову и засмеялся; но лучше тысячи лет, не пять, он всё решит. Старк наклонился, крепко его поцеловал, схватив за ворот, и они чуть не остались в комнате.