Fata Morgana: Вайпер (временно)

— Греков… О! Ехал Грека через реку! — Да… Сунул Грека, да не туда сунул. © След. — А ты какой-то ерундой занимаешься! — Чтоб ты знала, эта ерунда значит, что под окнами дома Иванова след каблука Зайцевой. — Значит Зайцева пытала Иванова, он открыл ей тайник, она взяла деньги, потом ударила его кочергой и выпрыгнула в окно! — А потом Иванов встал, догнал ее, придушил, вернулся и умер. © След. — Ну как наш труп? — Не поверишь. Он умер. © След. — Ну что, медицина? — Эта кость принадлежит человеку, и этот человек точно мертв. — Откуда такая уверенность? — Это осевой, то есть второй шейный позвонок. Вот видишь: острый скол? Что это значит? —… — Правильно. Что шея была перерублена. А с такой травмой что? — Что? — Правильно. Выжить невозможно. © След.

— Вы знаете, что у нас в городе орудует маньяк? — спрашивает за завтраком Реборн, внимательно вчитываясь в утреннюю газету. Перед ним стоит чашка крепкого кофе, а также тосты, которые на выбор можно намазать либо маслом, либо джемом. Благодаря тому, что мои иллюзии очень активно трудятся, практически не нуждаясь в отдыхе, теперь у нас достаточно много денег для комфортной жизни. Плюс, конечно же, и остальные Аркобалено не отставали (ну, насколько каждый из них мог работать). В общем, в деньгах мы совсем не нуждались, как в самом начале. — Ну, везде бывают маньяки. От них ни один город не застрахован. — пожала плечами Лар, отпивая кофе, разбавленный сливками и сахаром. Она задумчиво съела немного рисовой каши, а потом обвела нас внимательным взглядом. Что, проверяет, кто из нас мог настолько чокнуться, чтобы исполнить роль маньяка? Ну, разочарую ее, потому что настолько больных на голову у нас нет. — Так-так… — тянет Скалл, с интересом заглядывая через плечо брюнета. — Вчера около 22:00 рядом с заброшенным заводом Х****, на пересечение улиц З**** и К****, найдено тело ребенка. Это бета женского пола примерно 8-10 лет. Она скончалась от множественных порезов и ушибов. Присутствуют следы насилия. Тело пролежало там около 2-х недель, поэтому с установкой личности возникают проблемы… Место убийства неизвестно. Особые приметы… Одежда… Если кто-то что-то знает, то просим сообщить в газету по адресу Л****, 8-***, ***. Также сообщается о других возможных жертвах этого же человека. По крайней мере, их должно быть как минимум 14 девочек-бет в возрасте от 7 до 11 лет, чьи обстоятельства смерти имеют крайне похожие черты. — О, правда? Дай почитать! — потребовал Верде с подозрительным энтузиазмом, выхватывая газету у Солнца. Хмыкаю и утыкаюсь в еду, когда понимаю, почему же он так рад. Ну, экспериментировать же ему на чем-то нужно, а подопытных образцов ему вечно не хватает. Вот, наверное, приметил себе очередную жертву. Все-таки, даже у Грозы, несмотря на его статус полностью поехавшего ученого, есть свои моральные качества. По крайней мере, невинные люди к нему в лабораторию в качестве подопытных не попадают. — Как интересно… — Девочки-беты от 7 до 11? — заинтересовался Колонелло, нахмурившись. А потом переводит на меня обеспокоенный взгляд. — Вайпер… Вернее, Вайолет, ты же… — Ну, если дело касается маньяка и наш прекрасный Туман, то мне кажется, что именно маньяку стоит опасаться. — счастливо ржет Реборн, за что получает сильный подзатыльник от Фонга и его укоризненный взгляд. Тут они снова чуть не подрались, но нам удалось вовремя растащить их по разным краям стола, так что обошлось. — Но Реборн прав. Я не беспомощный ребенок, так что ничего серьезного мне грозить не должно. Максимум, что случится, я просто сбегу с помощью Пламени. К тому же, я очень редко выхожу из дома. — пожимаю плечами, успокаивающе поглаживая Урагана по руке. Не понимаю, что с ним в последнее время творится. Я ведь помню, каким спокойным и невозмутимым он был в прошлой жизни. Ну, вернее, каким спокойным и невозмутимым он был, пока я не начинала его выводить из себя. Вот тогда он походил на кипящий вулкан, который еле сдерживается, чтобы не взорваться. Однако, такая реакция шла исключительно в мою сторону. А со всеми остальными тот был как тот самый буддийский монах в лучших представлениях о его невозмутимости. И я не помню, чтобы был хоть раз, когда брюнет злился на кого-нибудь еще, кроме меня. По крайней мере, к остальным Аркобалено зачастую тот относился с вежливо-нейтральным равнодушием. Но в этой жизни он взрывается на всех, кроме меня. А меня наоборот защищает и лелеет. Это очень приятно, пусть и немного странно. Но я потихоньку привыкаю. — Тем не менее, иногда ты все же выходишь. — недовольно качает головой Милч, обеспокоенно нахмурив брови. Вздыхаю. Нет, я, конечно, понимаю, что являюсь ребенком, а потому более уязвима, но не стоит забывать про мое Пламя. Меня очень сложно ранить или даже застать в расплох, а обычный человек не сможет этого сделать в принципе. И если это будет еще один Пламенник, есть вероятность, что я могу пострадать. — Тебе стоит быть осторожнее. Недоуменно хмурюсь. Вообще, с тех пор, как мы собрались все вместе, я чувствую, что вокруг меня происходит что-то странное. И я не могу сказать или даже понять, что именно. Но странное происходит, это точно. Например, что все остальные заботятся обо мне. Да, в своей неповторимой манере, так что посторонние тут заботу и днем с огнем бы не нашли, но заботу. В конце-то концов, уж мне ли их не знать, учитывая, как много времени мы провели вместе. Меня как будто… опекают. И я поняла бы, если бы они опекали Облако, учитывая, что он из всех нас самый младший и уязвимый в силу возраста (хотя с его Пламенем хрен там плавал), но они опекают именно меня. И это вызывает у меня недоумение. Все-таки, я не привыкла, чтобы обо мне заботились. Сначала Реборн, а теперь и все остальные. Такое ощущение, будто не Скалл самый младший и уязвимый в семье, а я. Но это ведь не так. Да, из-за Пламени Тумана я куда хрупче, чем носители других видов, но я все равно крепче обычного человека. Все-таки, как бы там ни было, а Пламя дает запас прочности, укрепляя тело. И да, разумеется, Туманники, как и остальные Пламенники, могут сражаться. Однако, из-за физического дискомфорта предпочитают этого избегать. В конце концов, я ведь была ученой в своей второй жизни. Я была Шаманом Тумана и очень хорошо изучила все то, что могла делать. Так что авторитетно заявляю, что владельцы Пламени Тумана обычно изначально довольно хрупкие и слабые по конституции тела, поэтому и получается, что они предпочитают избегать сражений. Например, из всех Туманов, которые я знала на протяжении трех жизней, только Мукуро предпочитал вступать в открытые сражения. Ну, то есть, как предпочитал… Он обычно выбешивал Хибари, сталкиваясь с ним, а потом улепетывал, заставляя гнаться за собой. Конечно, он мог вступать в прямое противостояние, используя исключительно трезубец и физическую силу, однако даже он, несмотря на улучшенное тело во время жестоких экспериментов в Эстранео, не мог сражаться так долго. Он использовал Туман, чтобы обмануть и запутать соперника, а потом расправиться с ним, стараясь не бороться с ним физически. Таким же был Деймон Спейд, хотя я застала его сильно ослабленную и поехавшую версию. Хром… Ну, это вообще изначально хрупкая и ранимая девочка, да и то, как она попала в аварию и лишилась части органов, на пользу ей совсем не пошло. Фран… Его тело было довольно сильным, и он мог бороться без Пламени, но мог делать так только тогда, когда Занзас даст ему на это прямой приказ. А как вы понимаете, в мафии такой приказ отдать мог только идиот. Я вообще предпочитала никогда не подходить близко к противнику и всегда атаковала издали, опасаясь за свою целостность. Лар изначально была Дождем, а после наложения Проклятия ее атрибут стал Туманом с большой долей Облака, так что она не считается. Генкиши был по силе и стойкости наравне с Хибари, но он уже не был вроде как уже человеком, и вообще стал таким после того, как вставил в свое тело особую коробочку. Так что, думаю, он тоже не особенно считается. Кавахиро… Ну, он — случай особенный, хотя даже несмотря на его огромное количество Пламени и общую неубиваемость благодаря собственной расе, я отчетливо помню, что он предпочитал угрожать, но не вступать в прямое столкновение. На самом деле, он предпочел этого не делать, так как не был уверен в своей победе. Да и, честно признаем, ему это и не нужно было. Все же, Тсунаеши успел придумать отличный выход, который устроил абсолютно всех. Что же до остальных Туманников… Честно говоря, вспомнить их за многие годы я могу не мало. Все же, я действительно жила очень долго и встречалась с самыми разными людьми, но подавляющее большинство вообще предпочитало никак не взаимодействовать с противником физически. Встречались редкие экземпляры вроде Мукуро или Деймона, но тем не менее это единицы. Однако, это не значит, что обладатели Пламени Тумана слабые. Как я уже сказала, мы довольно крепкие, и пусть не любители сражаться в открытую, но при необходимости можем это сделать. В конце концов, разве я уже не боролась физически и не тренировала свое тело? Конечно, я никому это не говорю. — Меня будет сопровождать Фонг. — мягко улыбаюсь, щуря глаза. Раз тот все равно следует за мною по пятам, то сейчас от этого будет дополнительная польза. Не уверена, что мною заинтересуется этот маньяк, промышляющий в городе. Все же, город довольно большой, и наткнуться на него маловероятно. Впрочем, учитывая мою внешность и реакцию на него всяких извращенцев и сумасшедших… Даже если это будет не этот маньяк, то кто-нибудь точно клюнет. Я ведь уже успела в этом убедиться. Так что пускай ходит со мной. Не все же мне своими силами делать. — Да. — кивает Ураган, спокойно и невозмутимо сидя рядом со мной. Кажется, то, что я его поглаживаю, успокаивает брюнета. Ну, рядом с ним мне и правда гораздо спокойнее будет. Правда, думаю, если со мной будет ходить он (не то чтобы он и сейчас это делает) мне стоит опасаться за целостность окружающих. И судя по тому, как абсолютно довольно ржет Реборн, он это прекрасно понял. Надеюсь, он тут не будет что-то про цепного бойцовского пса говорить, а то я сама ему тресну, честное слово. Не уверена, понял ли Солнце, о чем именно я думаю, но он заржал лишь еще счастливее и больше ничего не стал произносить. — О, если с тобой будет Фонг, то нам будет спокойнее. — произносит Лар абсолютно спокойно и серьезно, из-за чего это совсем не походило на шутку. И я зависла, пытаясь понять, что она имеет в виду. Разумеется, из-за того, что мы долгое время провели вместе, мы переживали друг о друге. Однако, никто из нас никогда в открытую не признавал, что мы заботимся друг о друге. Мы все были одиночками. Каждый был сам по себе, даже если у кого-то из нас с другим был роман (это я о Лар с Колонелло; ну и, конечно, о себе с Фонгом). Но мы все равно до самого конца ничего никогда друг другу не говорили, не просили поберечься, не переживали, не… Вернее, мы все это делали в глубине души, но никогда не позволяли себе ни сказать это вслух, ни показать это своими действиями. Все из-за гордости, конечно же. Так что я не могу понять, почему же вдруг они начали напрямую показывать это свое беспокойство обо мне. Ведь разве это не очень странно?