Наперегонки с Дьяволом

Не уходи безропотно во тьму, Будь яростней пред ночью всех ночей, Не дай погаснуть свету своему! Хоть мудрый знает — не осилишь тьму, Во мгле словами не зажжешь лучей — Не уходи безропотно во тьму.

Ночной воздух окутывал, словно пеленой и отдавал прохладой, забираясь вверх, по коже, соединяясь с лунным светом, что пробивался сквозь чащу лесных деревьев. Рихтер бездумно смотрел куда-то вдаль. Казалось, услышь он шорох позади — не обернётся и не посмотрит. В стеклянных глазах ничего не читалось, лишь короткий, едва слышный вздох, нарушал вязкую тишину, и давал понять, что он знает о её присутствии. Заговорить первой? А стоит ли? Женщина, стоявшая позади него, неотрывно рассматривала его лицо, поджимая губы от того, что на неё никак не реагируют. Иветт Айвз была высокой брюнеткой с бледной кожей и глазами янтарного цвета. Её фигуру облегало тёмно-синее платье, подчёркивающее все достоинства, волосы заделаны в пучок без единой выбившейся пряди, на ногах излюбленные туфли-лодочки на не слишком высоком каблуке. Она старалась скрывать эмоции, сохранять серьёзное лицо и не издавать ни звука, хотя многое было ни к чему, ведь Рихтер даже не смотрел на неё. Иветт никак не решалась нарушить тишину, смотрела на его спину, мысленно проклиная своё сильное сердцебиение, которое никак не могло ускользнуть от его слуха. Зачем же он условился о встрече, раз молчит и не смотрит? Иветт боялась. Даже от его молчания исходила тёмная аура, из-за чего она уже в который раз успела пожалеть. В том числе о том, что не взяла с собой пальто или куртку. Воздух был действительно холодный и стоя в одном лишь тонком платье, Айвз ощущала сильную дрожь и время от времени поводила плечами, обнимая себя руками. — Рихтер, — прозвучало слишком робко. Хоть она и не из тех, кого легко можно заставить краснеть и смущаться. В обществе она известна как стальная дама, строгая мать и хорошая советчица мужа. Разве Иветт Айвз может чего-то бояться? Рихтер молча подозвал её рукой, всё так же не глядя и быстро убрал её в карман тёмного плаща. Он нечитаемый. По нему невозможно понять, волнуется ли он о чём-то или же что-то замышляет. Перед ним стальная мадам Айвз чувствовала себя обнажённой маленькой девчонкой. Она не могла вновь надеть маску того же безразличия. Лишь сжиматься и мысленно корить себя за невозможность дать отпор. — Ты всё усвоила? — низкий голос прозвучал не слишком громко, но Иветт показалось, что вместе с ним, где-то вдали грянул гром. — Уже завтра она будет у них. С этого момента мы не можем видеться и контактировать. Моя дочь теперь — собственность семьи Сакамаки. Слова давались ей с большим трудом. Женщина больше никак не могла смотреть на Рихтера, изо всех сил стараясь сдерживать слёзы. Она убеждала себя, что делает всё правильно, понимая, что против их воли пойти не может. Так было задумано с самого начала и она знала, что этот день когда-то наступит. Возрази она сейчас, её дочь бы всё равно отняли. С силой и последствиями для всей семьи. Рихтер ухмыльнулся, положив руку на её плечо и чуть сжал его. Состояние собеседницы его явно забавляло. — Уже совсем скоро… грянут сильные перемены. Перед тем как раствориться во тьме, прошептал он, оставив Иветт стоять посреди леса, съеживаясь от холода и эмоций, которым теперь она могла дать выход. И лишь луна была тому свидетелем.