Домой

Свет свечи дрожал, отчего глаза, бегающие по косым буквам, болели и слезились. Джендри щурился, силясь разобрать написанное. Читал он скверно, хоть и умел, и очень боялся, что неправильно понял прочитанное. Письма было два, они пришли буквально одно за другим. Первое — от Вариса — в нём сообщалось, что Джон Сноу — законный король Семи Королевств. Его Джендри перепрочел раз десять, но всё ещё не был уверен, что понял всё верно — известие просто не укладывалось в голове. Второе алело гербом Таргариенов и возвещало о том, что Королевская Гавань пала, и Королева требует немедленного прибытия всех своих вассалов для принесения клятвы верности. Но смущало не это, а короткая приписка быстрой рукой: город выжжен дотла. Мёртвых больше, чем живых. Это — деяния Королевы после капитуляции горожан. Джендри не знал, кто перехватил письмо перед отправлением. Вероятно, приписку сделал сам писарь, и Джендри она очень волновала. Если всё так, то не осталось никого, кого Джендри знал и кто знал его. Это было горько, и он старался не думать об этом. Вопросов было больше, чем ответов, но Джендри боялся спросить совета у мейстера — тому он не доверял. — Милорд, милорд! Голос донесся из-за двери, и хоть Джендри прекрасно знал, что без дозволения никто не войдёт в его покои, но всё равно рука, держащая письмо, дёрнулась. Полученные донесения были похожи на призыв к предательству и словно бы дополняли друг друга. Королевская гавань сожжена, Королева пролила невинную кровь, но Варис ведь предлагал альтернативу — Король на троне. Тот, кого Джендри знал лучше и кому доверял. Пришлось бы делать выбор, брат Арьи был бы лучшей кандидатурой. Джендри не был политиком, он слишком мало смыслил в управлении даже собственным домом, но чувствовал, что Дейенерис — не та королева, которая нужна Семи Королевствам, а подобные мысли уже можно было считать изменой. Спрятав письма за пазуху, Джендри подошёл к двери и открыл её на ширину ладони. Мужчину за дверью он помнил плохо. Никак не удавалось запомнить ни его имя, ни должность. Джендри лишь помнил, что это кто-то важный и якобы преданный ему. — Что-то случилось? — спросил он, и мужчина закивал. — Девушка у ворот. Требует говорить с вами, — доложил тот. — Входить в город отказалась. Джендри нахмурился — гостей он не ждал. — Она назвалась? — Сказала, её зовут Арри, — закивал мужчина, и Джендри больше не слушал. Бросившись мимо своего человека, он сбежал по ступеням замка и дальше — через двор и через дождь. Прямиком — по лужам и грязи, мимо одинаковых домишек, сейчас погруженных во тьму. Она отказала ему, пошла своим путём, так что же привело её теперь? Откуда вообще она прибыла? Не преследуют ли её? Замешана ли она в намечающемся перевороте? Вопросов было так много, а времени слишком мало, и сердце буквально выпрыгивало из груди в предвкушении новой встречи. — Я сам, — только успел он бросить страже, вырываясь из ворот. И замер. Представшая картина больно ранила. Бледная, мокрая до нитки, с грязно-кровавыми разводами на лице и с не менее грязной израненной лошадью — Арья мало походила на ту девушку, какой она была в последнюю их встречу. — Здравствуй, — сказала тихо, прикусив лопнувшую губу. — Это я. Она была отстранённой, уставшей, разбитой, но Джендри ощутил облегчение: здесь, живая. — Ты пришла… — выдохнул он почти счастливо и сделал шаг к ней. Арья отступила к лошади и крепче сжала поводья. — Я не леди, — то ли напомнила, то ли предупредила она. — Я знаю. — Джендри сделал ещё шаг, надеясь, что она больше не станет отдаляться. — Я никогда не заставлю тебя быть той, кем ты не хочешь… Арья стояла, не двигаясь. Он подошёл, протянул руку, и её тонкие пальчики легли в его ладонь. Исцарапанные, покрытые рубцами и мозолями. Нет, она не леди. Судя по всему, она побывала в пекле. И вернулась. К нему. — Пойдём домой, — попросил Джендри, надеясь, что она не откажет. Арья нахмурилась, но позволила себя обнять. В ней не было прежнего огня, жажды действия. Она словно бы превратилась в пепел. В такой, какой застрял у неё в волосах. — Они горели. Все. Понимаешь? Невинные, виновные. Мужчины, женщины, дети. — Голос звучал отстранённо, словно Арья мысленно всё ещё находилась в том моменте. — У смерти множество лиц. Я видела их. Но… Месть не приносит радости. Я больше не хочу… — Не нужно… — Джендри крепче прижал её к себе, поцеловал в окровавленный висок. — Никаких больше смертей. Никакой игры Престолов. Идём домой. Он помнил, что она составляла список. Та Арья никогда не отступилась бы от намеченной цели. Но нынешняя она отказалась от мести. Эта Арья хотела… Тепла? Письма за пазухой обожгли кожу, напоминая о себе. Война не кончилась, на пути к миру ожидало ещё множество препятствий, но Джендри был близок к тому, чтобы просто пустить всё на самотёк. — Домой? — переспросила Арья напряженно. Словно боялась, что он передумает и прогонит. — Домой, моя не леди, — мягко улыбнулся он, стирая кровь с её щеки. Дождь хлестал по лицу, и лошадка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Кажется, она и сама была уже не прочь оказаться в тепле. — Если хочешь… Этот дом будет твоим. Как и я. Джендри замер, вглядываясь в черноту глубоких глаз. — Не думала, что однажды ещё смогу назвать какое-то место этим словом, — горько усмехнулась Арья и, потянувшись к поясу, отстегнула ножны. Игла со звоном упала на дорогу, за ней последовал кинжал из валирийской стали. Джендри не стал задавать вопросов. Он догадался, что в жизни Арьи произошло что-то, перевернувшее всю её суть — этого было достаточно. — Идём, — повторил он, подталкивая Арью под спину. — Домой, — распробовала она новое слово. Переступив через оружие, Арья пошла вперёд. К новой жизни. Джендри задержался. Вытащил из-за пазухи письма и поджёг их от горящего у ворот факела. И, лишь бросив тлеющую бумагу поверх Иглы и кинжала, взял лошадь под уздцы и зашагал за Арьей. За своей не леди. Домой.