Думаете, жизнь трактирщика крайне интересна и разнообразна? Серодив готов поспорить. Но точно нельзя спорить с тем, что при всем однообразии, жизнь хозяина питейной полна историй. Однако, редко когда самому получается стать главным героем этих историй.
Стоял один из тех вечеров, когда работящий люд приходил отдохнуть после очередного трудового дня, пропустить чего-нибудь горячительного по горлу. Требовалось готовиться к зиме, и работы на полях было много. "Синов зуб" был наполовину полон, однако все шло как нельзя спокойно: мужики, знай себе, байки травили, да налить просили, даже к девкам не приставали.
Серодив стоял за стойкой, протирал чарки, да бдил за порядком. Вышибала Акар стоял у двери, подпирая стену. Если бы не заплетеные в косу длинные рыжие волосы да раскурчавая борода, его самого бы можно было принять за несущий столб трактира.
Все шло своим чередом, как вдруг дверь распахнулась, и в "Синов зуб" вошли трое гордо вышагивающих лотров. Горбоносые невысоклики надменно осмотрели посетителей питейной, и подошли к стойке. Серодив не любил лотров. Он вообще мало кого любил, кроме себя, но лотры досаждали ему особенно. Но не так, как простые рахийцы обычно недолюбливают другие народы, только потому, что они другие, нет. Просто, как только компания лотров заходит куда-либо, то это никогда ничем хорошим не заканчивается. Особенно если кто из них напьется.
Трактирщик подал знак Акару быть на чеку, и поприветствовал гостей.
- Чего изволите пить? Или покушать чего желаете?
- Баранью ногу давай на вертеле, да три чарки вина!
- Как скажете.
Лотры получили свой заказ, принялись пить и кушать, шутить что-то на своем языке и периодически рыгать, смеясь над этим еще больше. Другие мужики принялись краем глаза посматривать за не очень зваными гостями, но открыто никто недовольства не высказывал. Они пили еще, а потом еще.
- Ребят, я смотрю, вам уже хватит, - насторожил старшего лотраСеродив, отказавшись очередной раз пополнять чарку.
- Эй, давай я сам буду решать, хватит мне или не хватит, да?
- Позвольте, друзья, это мое заведение, и здесь я хозяин, и я буду решать, когда и кому наливать, добро? - дерзко ответил трактирщик. Каждому известно, что ни один уважающий себя лотр из дома не выйдет без своего засапожника. Этот народ в принципе любил всегда носить оружие, и не особо стеснялся им пользоваться в уличных драках. Но трактирщик не боялся низкорослых наглецов, и не потому, что у дверей стоял дюжий молодец Акар. До открытия "Синова зуба" Серодив служил ратником в страже Рантуина, а после некоторое время и сам работал вышибалой в подобных заведениях. И уже тогда он невзлюбил этот "братский народец".
Старшой лотр посмотрелв пустую чарку и прошипел:
- Что ты сказал? А ну повтори! - воскликнул он, выхватив кинжал из-за сапога и вонзив его в стойку. В тот же миг подскочил Акар и схватил за шиворот негодяя.
- Не в мою смену!
Народ в зале зароптал и затрепыхался. "У-у-х, что сейчас будет!"
Несмотря на то, что любой из лотров был на полторы головы ниже рыжего дуболома, никто из них не испугался выхватить ножи и броситься в драку. Серодив нырнул под стойку и выскочил с заряженным самострелом.
- Стоять! А-ну!
Гневных лотров точно водой окатили, и они разом повернулись на трактирщика.
- Ха, да ты не посмеешь, - ухмыльнулся один из них. Но Серодив был не из робкого десятка, и ничто не помешало ему спустить крючок и запустить стрелу прямо в ступню негодяя, пригвоздив его к полу.
- Живо собрались и пошли вон! И чтоб духу вашего лотровского тут не-ни!
Двое других помогли раненому лотру обломить стрелу и дойти до выхода.
- Ты еще об этом пожалеешь! - прошипел сквозь зубы старший из невысокликов.
- Поговори мне тут. А то новую пущу, уже выше! - погрозил Серодив, захлопывая дверь за лотрами.
Нарушители спокойствия удалились прочь, однако пелена безмолвия все не сходила. Нарушить тишину осмелился один из мужиков:
- Ты, брат, смотри, они народ мстительный. Подкараулят где, аль еще какую пакость учудят. Но ты зови, коль чего, своих в обиду не дадим!
- Спасибо на добром слове, Тихон, - ответил Серодив, возвращаясь за стойку к своим делам.
***
Жил трактирщик на клети под крышей "Синова зуба", так что после закрытия далеко идти до дому не приходилось. Какое-то время еще оставалось до рассвета, и Серодив решил не растрачивать его попусту, бросившись в объятия мягкой перины. Трактирщик лежал и мечтал о своей возлюбленной Агнеше, с которой он много лет водил дружбу, но на большее она никак не соглашалась. Фигура – лоза, осанка княжеская, взор царственный, а волосы черные и вьющиеся, точно зимняя ночь.
Серодив готов был и в жены ее брать, да той все по нраву в девках ходить, мужиков дразнить. Умна была она, да на выдумки хитра. Вот и оставалось трактирщику о ней только во снах грезить.
Стоило только сомкнуть очи, как в закрытое окно что-то стукнуло.
- Кто тут хулиганит, а-ну! - возмутился трактирщик, вскакивая с постели.
- Дядя Серодив! Это я, Яшка! - представился мальчуган, скакавший под окном.
- Ты почем швыряешься палками, спать не даешь?
- Я с весточкой от Агнеши. Видеть она вас страх как хочет! По утру зайти к ней просила.
- Спасибо за весточку. Только в другой раз стучи в дверь, а не каидайся в окно, добро?
- Так "зуб" закрыт-то, так не услышите.
- И то верно. Ну, бывай, Яшка! - Серодив бросил медяк мальчишке, и тот, поклонившись, побежал прочь, сверкая пятками.
"Ну и как теперь уснуть после такого? Неужели приключилось чего с девой моей жизни?" Взволнованный трактирщик не мог спокойно сидеть до утра, и, на скорую руку одевшись, поспешил к дому Агнеши.
Пробираясь сквозь кромешную по широким немощеным улицам СливовкиСеродив думал только о девушке. Не часто она желала встречи с ним, обычно трактирщик сам просил ее выйти прогуляться. Не часто она и отвечала согласием. "Но тут уж точно должно было приключиться что-то неладное, раз уж парнишку послала в столь поздний час!"
Лучина горела в светлице Агнеши, направляя и маня к себе. Серодив постучал в окно.
- Что с тобою стряслось, свет очей моих? - Вопросил он.
- Зачем ты явился? - недовольно ответила девушка.
- Так сама ты Яшку отправила, встречи просила, - недоумевал мужик.
- Так я чего передать просила? Приходи
утром! А сейчас каков час? Эх, горемыка, заходи уже, коль пришел. Только тише, мои все спят.
Девушка отворила дверь избы и пригласила внутрь нежданного гостя.
Семья Агнеши жила достаточно богато оттого в избе было аж две клети с периной в каждой. Отец с матерью смотрели сны в одной, трактирщика же девушка позвала в другую и заперла дверь.
- Поведай мне, солнце мое драгоценное, что такое стряслось?
- Понимаешь... Мне угрожают, - прошептала красавица.
- Что? И ты раньше не сказала? Кто этот негодяй!
- Его зовут Мовли. Я с ним как-то общалась, но он начал ко мне приставать, и я прогнала его. А он стал клеветать и кликать меня блудницей! Я не потерплю такого отношения к себе! Но совсем не знаю, что ведать. Я боюсь, что если расскажу отцу, то ему же не поздоровится потом... Он у меня уже не молодой, да сила в руках не та, что прежде.
- А кто он вообще, этот Моблин?
- Мовли. Он из лотров...
- Порази меня Перун! Как же угораздило тебя с лотрами-то повязаться?!
- Это уже тебя не касается.
- Ладно, я понял. Я разберусь, не переживай.
- Не смей даже думать об этом! Он очень опасный головорез! Пообещай мне, что не будешь лезть с ним в драку. Я просто хотела поделиться, ибо это дело камнем на духу висело, и я никому больше не могла об этом рассказать. Пообещай!
- Добро. Я тебя услышал. Ты же пообещай, что дашь мне знать, ежель этот кривоносый карлик начнет тебе действительно угрожать. Я уж найду управу на этих черножопых.
- Обещаю. Спасибо тебе огромное, что выслушал! - Агнеша обняла своего друга и проводила до двери. - Доброй ночи, Серодив. Еще свидимся!
- Обязательно, - улыбнулся в ответ трактирщик и побрел к "Синову зубу". И хоть снаружи он виду никакого не подавал, внутри него кровь вскипала, а необузданный гнев затуманил разум. Не могу мужик ни о чем больше думать, кроме как об истории Агнеши. "Да чтобы кто-то оклеветал мою возлюбленную? Да пока я стою на ногах, да в состоянии сжать крепко кулаки? Я отыщу и накажу этого Мовли, во чтобы это не встало! Сварог мне свидетель." И пусть ярость и переполняла Серодива, ясно он знал одно: все дела надобно делать при свете дня, под взором светлых богов.
Следующим утром "Синов зуб" не отворил своих дверей для гостей. Своим работникам Серодив выдал по несколько медяков и объявил выходной. "Вы славно трудились, друзья мои! А сегодня отдохните, прогуляйтесь, развейтесь, пока я буду свои дела разгребать нелегкие", - молвил Серодив, отпуская весь состав трактира. Сам же он отправился бродить по улицам Сливовки в поисках хоть какого-то упоминания этого Мовли.
Сама Сливовка располагалась всего в дне пути от Эрхатта - столицы лотрийских земель, потому и самих лотров здесь было немало. Серодив аккуратно распрашивал людей об обидчике Агнеши, но большинство просто разводили руками. Некоторые же при упоминании этого имени напряженно сглатывали слюну, оглядывались по сторонам и отрицательно махали головой, молча убираясь восвояси.
Ближе к вечеру трактирщик уже окончательно выбился из сил, как вдруг на встречу ему попался незнакомый оборванец.
- Не ищи его, он сам тебя найдет, - протараторил тот.
- Что? Кто? - недоумевал мужик.
- Приходи к полуночи, к Разрушенной стене, - лишь ответил мальчуган, и побежал прочь.
"Сразу видно, синовы дети, боятся дела свои темные при свете богов вершить! Чтож, ну пойдем, поглядим, что там да как." Гнев уже чуть поутих внутри, отчего Серодив здраво помыслил, что одному идти на подобную встречу действительно глупо, да еще и с голыми руками. По пути он решил наведаться к старому приятелю.
- Эй, Иртдинг, выходи, - позвал мужик, постучав в дверь.
- Что тебе надобно в столь поздний час? - ответил альв, отпирая.
Иртдинг был давним другом Серодива еще со времен службы в страже. Если в столице отношение к альвам и другим народам было более сдержанное, то в сельской глуши рахийцы их также задирали, ловили и избивали за один только зеленый цвет кожи. Однако в Сливовке никто из односельчан даже не думал приставать к бывшему стражнику, ибо каждый знал, что Иртдинг - прекрасный боец. Высокий, щуплый, но очень крепко сбитый и юркий парень, в отличие от подзаплывшего трактирщика он совсем не растерял сноровки с годами. Серодив поначалу думал взять приятеля в "Синий зуб" вышибалой, но тогда бы альву пришлось бы не разнимать драчунов, а самому вечно становиться причиной потасовки. Или же бы в трактир никто не ходил.
- Не желаешь кости размять, а, дружище?
- Чего это ты удумал? - улыбнулся парень.
- Да дело есть, поквитаться с говнюком одним. Я бы, конечно, и сам справился, но лишняя пара рук не помешает. Подсобить, коль чего, так сказать.
- Да говно вопрос! - задорно ответил парень, захлопнул дверь и отправился вместе с трактирщиком к указанному месту.
Солнце зашло, и тень Разрушенной стены растянулась по полю. Некогда здесь возвышалась добрая твердыня, но была разрушена в какой-то из войн древности. Никто уже и не помнит, что здесь было, какое княжество правило в этих землях, чья-то крепость - никто не знал. Но растянувшаяся десяток косых обвитая плющом и кустами крыжовника стена уже много десятков лет возвышалась подле леса, напоминая о величии былых времен. И именно у этого памятника решил устроить встречу треклятый лотр.
Прошло несколько часов, луна уже давно царила в ночном небе, а никто так и не явился.
- Будь проклят этот недорослик горбоносый, тьфу! - выругался Серодив, - Не придет он уже, окаянный. Пойдем по домам, дружище. Прости, что потревожил. Заходи в "зуб", с меня причитается!
- Несомненно, - улыбнулся в ответ альв, пожал плечами и ушел. Преисполненный гнева и ненависти трактирщик отправился спать и проклинать неявившегося негодяя на чем свет стоит. "Что же, поглядим, объявится ли этот заморыш завтра".
На другой день пришел Серодив с товарищем к вечеру на то же место.
- Ты стой тут, а я подальше к лесу отойду, товарища ждать буду, - предложил Иртдинг. - Дабы сподручнее было, ну и о тебе ничего соперник дурного не подумает.
На том и порешили. Солнце уже совсем сокрылось за опушкой, и на небесном престоле воцарилась луна. Сильно похолодало. Прошел еще час, трактирщик уже продрог до костей. Глянул в сторону альва, так с ним уже человек пять, и в ус не дули. Встали кругом, и будто совсем не при чем.
Прошло еще с полчаса, и вот наконец из-за разрушенной стены показался темный невысокий силуэт.
- Эй, это ты Серодив? - вопросил тот вечно надменным лотрийским тоном.
- Да пусть и так. А ты Мовли, знамо быть?
- Знамо. Ну, что, давай наши дела быстро порешаем. Ты по моим людям стрелял?
- Все потому, что они...
- Я спросил ты, или не ты? Вопрос четкий, - лотр топнул.
- Ну, я, - ответствовал трактирщик. Колени дрожали: толи от холода, толи от той ауры, что источал соперник. "И вроде ростом невысок, пусть и крепко сбит. Да и я не промах. Как пнуть его разок, да сразу о стену улетит и убьется?" - думал мужик. Лотр, наконец, вышел из тени. Он и вправду был на голову ниже Серодива, как и любой из заморышей, впрочем. Но плечи были широки, лоб низкий, а глаза из-под толстых надбровных дуг сверлили ненавидящим, но донельзя спокойным взглядом снизу вверх. Трактирщик пусть и относился к лотрам, как к нелюдям, но в Мовли он чувствовал равного себе. Закутан он был в бараний плащ, под которым явно скрывались мощные руки и, как минимум, пара охотничьих коротких ножей, которыми так любили орудовать лотры.
- Тогда подтяни портки и слушай сюда, - выпалил Мовли, подойдя вплотную, - Сейчас ты встаешь на колени и просишь прощения за свой проступок. Если я посчитаю извинение достаточно искренним, я тебя прощаю и отпускаю живым. Иначе будут последствия.
От такой неслыханной наглости Серодив обомлел, собрал всю волю и гнев в кулак и высказал все, что думает:
- Нет уж, это ты послушай сюда. Твои люди набухались и дебоширили в моем трактире. И спустил я болт только тогда, когда они сами полезли в драку. И мог убить, но не убил. Так что это им в пору прощения у меня и моих гостей просить. И я в жизни не перед кем колени не приклонял, тем более перед лотром. Так что объясни своим шавкам, как ведут себя
люди в общине, и вопрос исчерпан.
Мовли схватил за ворот рубахи Серодива, но тут же отпустил.
- Вижу, что правду ты говоришь. Будет так. Но впредь учти, что моих парней могу трогать только я. Что случилось, говори Мовли, я разберусь.
Трактирщика не до конца устраивало, но как решение вопроса сойдет. Краем глаза он заметил, что альв с друзьями уже не кружат у леса. Тут он вспомнил, что к лотру у него остался еще один вопрос:
- Ты мне лучше скажи, зачем Агнешу обижал?
- О, так это твоя телка? А мне говорила, что ничья. Ты бы ее в узде покрепче держал. Норов у нее больно буйный. Принялась крыть и ругать меня, на чем свет стоит. Ну и я одарил ее крепким словцом. Но будь у нее яйца, за такие гнилые слова язык бы выдрал и скормил свиньям. Но ты мужик хороший, я погляжу. Извинюсь лично перед твоей Агнешей, чтобы обиды не держала. Добро?
- Добро, - отрезал трактирщик и пожал руку лотру. "Что же, вопросы улажены, можно и домой идти".
И как только Серодив подумал, что всё хорошо, позади Мовли нарисовалась дюжина молодцев во главе с Иртдингом.
- Смотрю, здесь какие-то проблемы у вас? – ухмыльнулся альв, пожевывая тростинку.
- О, нет, ошибаешься. Это у вас сейчас будут проблемы, - не оборачиваясь, прошипел лотр. Он сунул два пальца в рот и начал громко свистеть.
- Погоди! – Серодив одернул за плечо невысоклика, - Не шуми, мы же обо всём договорились! Разве нет?
- О, да, с тобой мы договорились. У меня вопросы к этому наглому альву! – ответил лотр, и снова пронзительно засвистел. Так заморыши зовут на помощь сородичей. Но отчего-то к Мовли на помощь никто не спешил. – Ну, ничего, завтра я вернусь ни один, раз вы так подкарауливаете, точно крысы со спины. Тогда-то и поговорим!
С этими словами лотр ушел прочь.
- И чего теперь делать? – недоумевал трактирщик, - Он же теперь точно драться захочет. Заморыши иначе не умеют. Этот хоть более-менее благоразумный оказался, а завтра так точно приведут ораву галдящую, так и стычки не избежать.
- Не переживай, друг, - улыбнулся Иртдинг, - Мы сами дела эти порешаем, а ты ступай, поспи, займись своими делами.
- Точно помощь моя не нужна?
- Точно-точно, сами управимся. Пускай приходит со своими быками коротконогими, да сами с собой дерутся. Мы же не дураки, правда ребята?
- Ну, спасибо на добром слове! – Серодив пожал руку альву, и на том они и разошлись.
***
На другой день трактирщик уже позабыл о нелепой и неприятной встрече с лотром, и занимался своим любимым делом – угощал посетителей выпивкой, да краем уха слушал, кто какие небылицы сказывает по пьяни. Ещё несколько часов, и этот вечер мог спокойно закончится, да только десяток озлобленных мужиков, ворвавшихся в «Синов зуб», помешали этому сбыться. Вид у них был крайне недовольный и раздосадованный. В некоторых из них Серодив признал приятелей Иртдинга, которых тот собрал вчера для разборок с наглым заморышем. А Акар, как нельзя некстати, взял выходной.
Высокий, толстый парень вырвался первым, подскочил к стойке и хлопнул кулаком по столу.
- Ты нас всех на посмешище выставил! – закричал он, тряся многочисленными подбородками.
- Чего ты такое говоришь? – диву давался трактирщик, чуть было не выронив протираемую чарку.
- Он ещё и издевается. Сейчас как получишь!
Здоровяк замахнулся, народ побежал прочь из харчевни, а Серодив отпрянул назад. Поистине свародитова силушка чуть было не разнесла стол в щепки. Опешивший мужик перебрасывал взгляд с толпы на толстяка, возвышающегося пред недовольными. Иртдинга среди них видно не было.
- Друзья, успокойтесь и объясните, что стряслось. А после и я вам отвечу, - испуганно проговорил трактирщик.
Вперед вышел короткостриженый альв.
- Пришли мы сегодня к Стене снова, а там, знамо быть, тот Мовли. Да не один, а с друзьями, как и говаривал. Да только было их человек десять, все с ножами наголо. Ну и куда мы к ним так с голыми руками полезем? Да только давай заморыши выпрашивать, дескать, где это ваш Серодив девался? А мы только и можем руками развести. Так они и давай гоготать, мол, толпу собрал, а сам драться не пришел. Только подумать, курам на смех! Невысоклики постыдили нас, так мы и ушли сразу.
- Постойте, постойте, - недоумевал Серодив, - а зачем вы пришли сами? Иртдинг же вчера ясно сказал, что никто никуда не идёт, нечего на поводу идти у оборванцев горбоносых. И мне он сказал не переживать на этот счет, сами, мол, всё разрешите. Чего вы теперь на меня злитесь?
- Э-э-э, не знаю, ничего нам Иртдинг не говорил, - потупив голову, протянул толстяк.
- Может быть, расскажешь хоть, ради чего мы тут все собирались доселе? – вопросил кто-то из мужиков.
- Ну, дела, - вздохнул трактирщик, - Добро, расскажу.
И поведал он о своих конфликтах с заморышами, и о том, как за честь Агнеши постоять хотел. Люд утих, кто-то перешептывался между собой, кто-то фыркал, но никто явно не хотел больше крови Серодива. Во всяком случае, никто не кричал об этом открыто.
Альв плюнул под ноги мужика и ушел прочь, ругаясь по-авлински. Толстяк пожал руку, извинился и молча ушел. Остальные также разбрелись восвояси, кроме одного молодого парня с Клюва.
- Ты, брат, знаешь чего, - начал он, положив руку на плечо трактирщику, - Заляг на дно пока. Запрись в харчевне своей, а лучше и вовсе сгинь где пока. На время. Фалинорцы народ дурной, сам знаешь. Пока мирно ушли они, но многие ещё держат обиду. Да, я всё понимаю, дело правое, девушка любимая, все дела. Да быть осмеянными невысокликами тоже приятного мало. Что люди подумают? Так что не высовывайся. А то знаешь, как у нас любят говорить: бей своих, чтоб чужие боялись. Так-то. Ну, а ты бывай! Не хворай.
С этими словами парень удалился, и Серодив остался один в «Синовом зубе» в компании разбитого стола.
Молча просидев пару часиков в опустевшей харчевне, хозяин заведения решил пойти к Агнеше. «Авось дама сердца подскажет, что делать в сложившейся истории, девка-то она ну очень умная», - думал Серодив, выходя из трактира и запирая его на замок.
Всю дорогу он то и дело пугливо оглядывался по сторонам, опасаясь схватить короткое лезвие лотра под ребро, аль дубинкой в бочину получить от какого не очень доброго молодца. С одной стороны, кто будет в драку лезть средь бела дня, а с другой… Кто их знает, этих обиженок? Что лотр, что рахиец – коль зуб точит, так своего добьется.
Добравшись до избы возлюбленной, мужчина робко постучал в оконце. Дверцы отворились, и пред ним предстала Агнеша. Но на сей раз её лицо не озаряла кокетливая улыбка, но лишь грозный взгляд пронзал Серодива насквозь.
- Зачем ты явился? – возмутилась девушка.
- Отчего гневаешься, свет мой? Тебя проведать пришёл, да совет спросить… - недоумевал трактирщик.
- Совета хочешь? Вот тебе совет: не подходи боле к этому дому, и меня не ищи! – воскликнула она, и захлопнула оконце.
Ничего непонимающий Серодив схватился за голову, и сел наземь подле избы. «Что я натворил такого? Отчего невзлюбила вдруг меня Агнеша?» - вопрошал мужчина, обращаясь к богам. Неизвестно, услышали боги, но девушка точно слышала его мысли и ответила:
- Ты понимаешь, что натворил? Теперь в деревне все думают, точно это я тебя натравила на Мовли! Меня теперь мужики ни во что ставить не будут. Стервой окликать будут! За что ты со мной так поступил, Серодив?
- Ведь ты сама мне жаловалась на этого лотра, я и подумал его проучить…
- Не надо было меня в свои дела впутывать! Если у тебя были какие-то вопросы с Мовли, так сам бы их и решал. А так своими делами ты меня опозорил. Уходи прочь.
- Неужели мнение чужих людей тебе важнее твоего друга? Ведь мы столько лет с тобой знакомы, я за тебя и в огонь, и в воду готов! А ты…
- Я все сказала, - отрезала Агнеша, и больше не отвечала. Из избы вышла её матушка и промолвила:
- Она не желает тебя видеть. Уходи, Серодив, не трави девичью душу.
Трактирщик был раздавлен. "Куда идти, чего делать?" Он не знал. Ничего не оставалось, кроме как вернуться домой и забыться в работе. А лучше и вовсе последовать совету клювчанина и скрыться на время. Серодив брёл средь домов, глядя под ноги и не зная, что и думать. Но вдруг мужчина почувствовал запах гари. Подняв глаза, он завидел клубящийся дым. "О нет!"
"Синий зуб" занялся огнём, и языки пламени уже успели добраться до второго этажа. В воздухе витал пепел. Сквозь пелену Серодив смог разглядеть лишь силуэты разбегавшихся лотров.
- Никто не смеет переходить дорогу Мовли! - прокричал один из них и бросил факел в окно харчевни.
Обессилевший Серодив пал на колени подле пожара, схватился за голову и неистово закричал.
***
«Я найду его. Я убью его. Во всём лишь он повинен. Потом я убью его семью. О, нет. Я сначала убью его жену, на глазах его детей. А потом убью и их, а он будет смотреть. Проклятые лотры, они не должны размножаться! Да обуглятся их тела заморские. Да не видеть никогда свет их роду!»
Не осталось ни кола и ни двора. Ничего больше не держало Серодива во Сливововке. Любовь растопчена, дом и дело всей жизни обернулись прахом. Но внутри не было пустоты. Всё свободное место в сердце заняла ненависть к невысокликам, ко всему их народу. Трактирщик понял, что если искоренить их всех ему не по силам, то стереть из истории этого дикаря Мовли он вполне в состоянии.
Деревянные стены и соломенная крыша горят очень хорошо, и невероятно быстро. Хвала богам, «Синий зуб» стоял достаточно поодаль от других домов, и пожар не перекинулся на всю деревню. Люди хлопали по плечу и расходились, кто-то предлагал кров и помощь, но Серодив благодарно отказывался. Раскопав в обломках покрытый сажей старый охотничий нож в чехле из сгоревшей облупившейся кожи, мужик собрался в путь. Как говаривали, той же ночью многие лотры покинули Сливовку. «А куда могут отправиться заморыши, кроме как не в свой клоповник?» С рассветом трактирщик отправился по дороге в Эрхатт – столице лотрского народца. Путь лежал в двух днях пешком. Лишь одна мысль навязчиво маялась в голове мужика – найти Мовли и заставить его страдать. Причинить ему боль, а потом лишить жизни. «Покончить, как сбешеной собакой. Ведь лучшего лотр и не достоин».
Вдоль дороги располагались небольшие селения, и чем ближе к Эрхатту, тем больше невысокликов в них проживало. Но мужик не горел желанием ночевать под крышей у грязных заморышей. Спать под открытым небом он тоже остерегался, ведь подлые люди Мовли могут подстерегать где-то рядом и перерезать горло во сне.
Сил не оставалось вовсе, но неумолимый гнев и ненависть двигали Серодива дальше. Ступая и днем, и ночью, утром второго дня земли Эрхатта уже виднелись на горизонте. «Полдня, и я на месте», - вдохновлённо думал мужик, поглаживая рукоять клинка на поясе.
- Эй, дружище! В город путь держишь? – вдруг окликнул старичок, проезжавший по дороге на запряженной телеге.
Замутнённый от усталости разум не сразу воспринял, что происходит.
- Ох, утра доброго тебе, купец! Да, вот направляюсь как раз в Эрхатт. – Серодив несказанно был рад видеть рахийское лицо после многочисленных лотрских сельчан.
- Так запрыгивай в телегу, я тебя подкину. Я смотрю, ты сильно устал, а так хоть ноги отдохнут слегка.
- И то верно! – довольно согласился мужик и принял предложение.
- Я, вот, шкуры различные в город везу. Внуки и сыновья мои охотники и скорняки знатные, ну а мне остается возить да продавать всё добро. Ну а тебя какая нужда привела сюда?
- Навестить одного знакомого я отправился… Привет ему передать, семью повидать.
- О, ну, в гости отправиться дело всегда хорошее. Хороший друг какой? А то по стоптанным сапогам я вижу, что пешком ты идешь далеча уже.
- Хороший, не то слово… Ты мне вот что скажи, купец. Не боязно ли тебе с лотрами дело иметь? Обдурят ведь, стащат товар да без штанов оставят. Я-то уж их знаю.
- А чего их боятся-то? Люди как люди. Сами-то лотры и живут неплохо, и покупают охотно, да и расплатиться им всегда есть чем.
- Конечно есть, добрых людей грабят, да всё тащат потом по своим закромам, как же!
- Да отчего ты такие злые речи говоришь? И плохие, и хорошие, всякие бывают, конечно. Но не суди, и не судим будешь! Так говорила моя бабка, лотрка по рождению, между прочим.
- Тьфу! Да как можно с черножопыми родство кровное держать, аж противно! Не, купец. Спасибо тебе за то, что подвёз, но дальше я сам пойду, пожалуй.
- Как сам знаешь, - пожал плечами купец, и поехал в Эрхатт дальше один, высадив трактирщика на обочине.
Вскоре одержимый местью Серодив прибыл в город. Эрхатт-то и городом было трудно назвать, ибо стенами или валом он окружен не был. Многочисленные каменные дома располагались на возвышающихся больших и малых холмах. По тропам бродили местные, стояли разнообразные торговые лавки. Десятки мужчин, женщин и детей лотрского народа мирно вели свой быт. Старики сидели на каменных ступенях, рассказывая истории внукам, женщины стирали или готовили, каждый был занят своим делом. На улочках Эрхатта было весьма людно, и трактирщик этого начал бояться, как никогда. Кто знает, из-за какого угла может выскочить кромешник Мовли и поразить предательским ударом в спину? Но несмотря ни на что, Серодив и не думал отступать. В родной Сливовке любой местный готов был всегда подсказать нужную дорогу, да и знали все друг дружку. Как отнесутся к вопросу чужака у лотров мужик не знал, да и крайне сомневался, что народец этот хоть сколько гостеприимный. Оглядываясь по сторонам, он пытался спрашивать про Мовли у местных, но те лишь качали головой и разводили руками, не понимая рахийской речи.
Раздосадованный трактирщик уселся на ступенях поднимающейся вверх тропы, думая думу, как сыскать ему проклятого невысоклика среди сотен других?
- Эй, дружище, чего кручинишься? – вдруг послышался знакомый голос. Серодив поднял голову, и увидел проезжающего по улочке купца. – Потерялся небось в месте незнакомом?
- Да уж, потерялся не то слово. Спрашивал, как найти мне моего… знакомого… да никто меня не понимает, - мужик осмотрелся по сторонам.
- Ну, это ты зря. Давай помогу! Лотры-то народ гостеприимный, но мало кто у них по-нашему понимает. Ты скажи, как звать знакомого-то твоего? Я поспрашиваю, у лотров очень большие семьи, и большинство друг друга знают, хотя и Эрхатт город не самый маленький.
- Мне нужен Мовли, - процедил Серодив, сжимая кулаки. Старик пожал плечами, и подошёл к одному из местных, принялись разговаривать по-лотрски. На пальцах тот объяснял что-то купцу, указывая на дальний возвышающийся холм. Обменявшись рукопожатиями и объятиями, лотр и купец разошлись, улыбаясь.
- Не кручинься, дружище, - ухмыльнулся старик, - знают тут твоего Мовли. Я давай тебя подкину, ну а там дальше будет улица высоко вверх брать, моя повозка уже не проедет, там пешком дойдёшь.
Трактирщик поблагодарил купца и неохотно сел рядом с ним в повозку. Дальше ехали молча, а Серодив не переставал оглядываться по сторонам, опасаясь напасти. Близился вечер, и они доехали до нужного места.
- Дальше я не проеду. Ты ступай по этой тропе вверх, вот тот домишко прямо будет. Там и живёт твой друг.
- Не друг он мне, - еле слышно прошипел трактирщик. Не поблагодарив купца, он выскочил из телеги и помчался к указанному месту.
- Ну, бывай! Авось свидимся ещё! – прокричал в след старик, но Серодив уже не слышал. Кровь былым жаром забурлила внутри, туманя разум. Ничего не отделяло больше от заветной цели. С ноги он вышиб тугую дверцу, и пред ним предстал… он. Закутанный в бараний тулуп крепкий невысоклик, стоящий спиной и глядящий в окно. Совсем один, в темноте.
- Посмотри на меня! – прокричал мужик. Лотр обернулся. Глядя в глаза, в холодные, черные, невозмутимые до последнего, Серодив воткнул охотничий кинжал прямо в горло недруга. Спокойствие тут же сменилось удивлением, а затем угасающим гневом.
- Собака, - захлебываясь кровью, процедил лотр и мешком упал на гранитный пол.
Трактирщик смотрел на то, как уходит жизнь из невысоклика. Тот брыкался, хватался за горло, но не мог изменить свою горькую участь. «Почему мне не стало легче?» - думал Серодив. «Я ведь так этого хотел, но почему так холодно внутри?» Кровь его врага была на руках. Он стоял и смотрел на тело, но не чувствовал никакого удовлетворения. Опустошенный мужик молча сел рядом и ждал, не ведая, что делать дальше.
В дом зашла лотрийка, чуть скрипнув дверью, и, завидев окровавленное тело, испуганно закричала.
***
Лотрские мужчины вели под руки Серодива, но тот даже не сопртивлялся. С десяток невысокликов вели убийцу к большому дому на самом высоком холме Эрхатта. «На убой ведут, дикари», - вздыхал про себя трактирщик, но никакого желания бежать у него не было. Будь, что будет.
В круглом зале собрались десятки взрослых мужчин и стариков народа лотров. Они презрительно смотрели на рахийца с окровавленными руками. Они недовольно перешёптывались между собой на своём языке, которого Серодив не понимал. Через несколько мгновений обсуждение утихло, и один из старцев заговорил по-фалинорски:
- За что убил ты Мовли в его собственном доме?
Мужик молча смотрел в пол, после чего ответил:
- Я пришёл мстить. В моей деревне он и его сподручники обидели мою возлюбленную и сожгли мой дом. У меня не осталось ничего. Ни дома, ни ремесла. Он лишил меня всего.
Лотры выслушали, и снова принялись переговариваться меж собой. Обсуждение шло оживлённо и возмущённо, но Серодив ждал своего конца, не поднимая глаз. Раздумывал, какие виды жестоких казней есть у этих нелюдей, и сможет ли он их стерпеть.
Разговоры стихли, и трактирщик впервые посмотрел на лотра, готовившегося вынести приговор:
- Мы обсудили всё, и приняли решение. Оно было непростым, но большинство с ним согласны. Видят ваши и наши боги, что Мовли поступил бесчеловечно и неподобающи благородному лотру, но ты опустился ещё ниже, взяв на себя его кровь. Ваши законы велят платить жизнью за жизнь, но мы не падём столь же низко. Пусть это будет тебе уроком, рахиец, и до конца дней ты будешь самолично нести это бремя.
- Вы не будете казнить меня? – удивился Серодив.
- Марать ещё руки о такого негодяя, - фыркнул старый лотр. – Отпустите его.
Охранники выпроводили мужика на улицу, и велели уходить прочь.
«Не суди, и не судим будешь!» - вспомнил он слова купца, неспешно бредя по тропе вниз с холма. «Ведь не все они такие звери, как я судил… Как я заблуждался! Какой дурак!»Серодив пал на колени и схватился за голову, стиснув зубы от собственного бессилия.
- Я стал хуже тех, кого ненавидел! О, боги, нет мне прощения!
