***
– Что происходит? Честно, пожалуйста, я не хочу себе верить. Да, мы это проходили и с нашим первым альбомом, но кризис затянулся. Я не понимаю, почему… – старается как можно выдержаннее – но всё равно риторически – говорит Тео в динамик телефона. Адам реагирует спокойнее, слушая коллегу. – Приходи, поговорим нормально. Когда я последний раз тебя-то видел? – Мы были в студии позавчера. Не так успешно, как хотелось бы. – Тео, я имел в виду вообще. В нас эта проблема. Пока не разберемся… – Ты прав. Всё, еду, – певец оборвал связь.***
Слишком много было всего. Адам давно, кажется, сдался и стал списывать свои ощущения на кризис среднего возраста, подступившего относительно рано… Или в самый раз. В самый раз, когда желания не такие яркие и насыщенные. Когда эти «желания» отошли на задний план как прошедший тур с аналогичным названием. Как последняя кульминация, которую отыграли и выжали из себя молодой какой-то едва присущий оптимизм и взгляды на вещи и мир, хотя, судя по хронологии, они сдались ещё до этого. Значит, и после этого может быть что-то подобное. Разумеется, подъем последует и дальше: так, в принципе должно быть. Конечно, так, как раньше, уже не будет. Должно быть просто иначе. Из размышлений Адама, сидя за фортепиано, вывел дверной звонок. Открыв дверь, он увидел стоящего Тео, уже не такого юного и жизнерадостного, но преображенного до той внешности, практически, как и в самом начале своего пути. Хотя бы побрился и подстригся. Всё-таки, Адам скучал. – Ого… Привет. – Но я тебя предупреждал же, – заходя, улыбнулся Тео. – Выглядишь потрясенным. Да, прости, я решил, словно обновление мне поможет. Возвращение к тому, что было, но… – Да, так, как раньше уже не будет. Да, – с иронией, отвел взгляд Адам. – Всё давно уже не так… Ты прости, за всё это время я даже не поинтересовался твоим здоровьем. Всё хорошо? – Да, я в порядке. Меньше пить, больше спорта, – сдержал улыбку Адам. – Ты прости, я… – Нет, всё нормально. Просто, наверное… Ты действительно меня давно не видел. Я… думаю, что это поможет. Хоть как-нибудь.***
– С чего всё началось? Давай, по порядку. Как я сказал, что себе больше не доверяю, – Тео присел напротив в кресло. – Мы завершили блестяще насыщенный тур и… Своим заслуженным отдыхом и поиском новых идей загнали себя в депрессию. Самое время для кризиса среднего возраста. – Вот оно что. Я думал об этом. – К сожалению. Мы нарушим свой порядок: раз в два года. Но перфекционизм меня совсем не гложет, – Адам перестал понимать уже, к чему тут можно придти. – Могу задать такой вопрос: у тебя кто-то есть? – Тео посмотрел в практически пустые глаза Адаму. – Нет. А у тебя? – Нет, – Адам кивнул головой, хотя, он так не думал, и на несколько секунд повисла полная тишина. – Потому что хватит, – снова и резко начал Адам. – Сколько можно кидаться из стороны в сторону по кратким романам? Тебя никто не ценит. Ты всё равно один. – Я рад, что ты тоже к этому пришёл, – устало и тихо произнес Тео, спрятав глаза. – Прости? Но это я здесь старше и мудрее, – на полном наигранном серьезе сказал Адам и вызвал улыбку у певца. Андерсон давно её не видел. И в ответ не смог удержаться. – Я скучал по твоей улыбке, – так же, уже спокойнее, но веселее сказал Хатчкрафт. – Не могу поверить, что всё сводится именно к этому. – Я бы хотел, чтобы ты был счастлив, – смотря в глаза Тео, тихо произнес Адам. Тео, словно от удара молнии, едва видимо дернулся и словно потерялся в этом пространстве. Он пытался понять, что ему, наверное, точно ничего не кажется уже, но не мог собрать себя снова. Но сделает это, попытается, ради Андерсона. – Адам… я… очень… – Ничего не говори, – слегка отстраненно, но с какой-то особой нежностью сказал клавишник и опустил взгляд. Нет. То, что было раньше – позади. А то, что будет дальше. – Нет, нет. Прошу. Ты же… Ты готов к радикальным идеям? – словно резко придя в сознание, снова начал Тео. – Да, пожалуйста, мы ради этого здесь, – уже всерьез и наготове Адам смотрит на Тео. – Проблема в том, что… Я не знаю, это, наверное, неправильно, – Хатчкрафта от волнения начало трясти. Он встал и подошел к окну. Андерсон аккуратно встал и оказался позади вокалиста. – Тео… Скажи мне всё. Я пойму, как с этим быть. Постараюсь, – клавишник положил руку на плечо коллеги. Тео разворачивается и долго ещё пристально смотрит на Адама. – После всего, что произошло, после всего, что мы пережили и создали… Мы есть друг у друга. Сколько бы мимо нас людей не прошло. Конечно, он прав. Никак иначе. Давно пора это признать. – Я… «Согласен» – мысленно закончил Адам и Тео увидел это в его глазах. – Совершенно радикально, – слегка неуверенно Андерсон задумчиво произнес. Тео в один момент начал снова улыбаться. Его глаза загорелись, он на секунду напомнил Адаму того молодого человека, когда они впервые встретились. Они давно не чужие. Клавишник вспоминал всё больше подобных моментов и тех вещей, когда певец был хотя бы немного счастлив. И сейчас Андерсон чувствовал, что в нём возрождается та самая жизнь, которой, наверное, не хватало. Слишком много глубины на такой поверхности, за всё это долгое время. Адам начал верить, что всё может получиться, каким бы невероятным оно не казалось. – Это… совершенно… невероятно. Если что-то будет не так, ты мне говори, хорошо? Пожалуйста. Здесь точно надо будет… набрать опыта, я вообще… не знаю, – Адам и краснел и бледнел, но Тео, глядя на него, только улыбался. А это для клавишника было главным. Хатчкрафт дотронулся ладонью до лица Андерсона, но остановился. – Конечно, мы рискуем, но… Адам не хотел слышать продолжение фразы. Он давно сомневался. И обязательно попробует не потому, что нет больше вариантов. А потому, что чуть не потерял всё это. Он обнял Тео уже иначе. – Мы проанализируем всё это… И будет что-то новое, для нас по отдельности уж точно. Прости меня, что игнорировал тебя всё это время полностью. Я не устал от тебя. Я, наверное, понял это раньше, Тео. – Не торопись, хоть и прошло очень много времени. Спасибо тебе. Если сдаваться, то только так. Быть может, это то самое «укрытие в крыльях» было истинной, не поводом сдаваться, уж точно, продвигаясь к желаниям, а потом – ещё дальше.