Цепи и кольца

- Аркенстон, Аркенстон... – губы Торина произносят имя камня словно молитву. Он как в забытьи проводит пальцами по светлым граням, ласкает их, не замечая, что острый камень поцарапал его ладонь и на ней протянулась кровавая полоска. – Прекраснейший из камней, драгоценное сокровище, потерянное и вновь обретенное... Аркенстон... - Торин, у тебя кровь на ладони! – маленький Взломщик Бильбо Бэггинс решается подойти к задумавшемуся королю поближе и робко прикоснуться к его руке. Наклонившись, хоббит медленно проводит по ранке языком, попутно приласкав жесткие пальцы своего короля. Ему невыносимо видеть раны Торина и его страдания. Бедный гном и так многое перенес и пережил в своей жизни, так пусть лучше плохо будет ему, обычному полурослику, ничем, в общем-то, не примечательному... От этого никому не будет вреда, ведь правда? Торин словно выныривает из забытья на миг. В глазах его просыпается тепло, и он слегка улыбается хоббиту. - Спасибо, мистер Бэггинс, - кивает он благосклонно. – Вы всегда были моим самым преданным другом. - Но я не только друг, - тихо шепчет Бильбо, присаживаясь у ног Торина на гору золота и коснувшись его колена. – Я давно перестал думать о тебе только как о друге, Торин. Ты ведь знаешь это. Так когда же я услышу, как ты называешь меня по имени и на "ты"? Один раз такое уже было - после того, как они спаслись от орков, и орлы унесли их на собственных спинах, спасая с горящих сосен. Но сейчас Торин будто бы забыл о своем теплом отношении к полурослику и снова отделывался от него этим холодным "вы"... - Торин... - Бильбо прижимается к плечу гнома, ласково гладит его, заглядывая в глаза. – Ты ведь помнишь, что я люблю тебя? - Мой глупенький Бильбо! – Король обнимает его и вовлекает в бережный, но настойчивый поцелуй – горячий и страстный, как и сама натура Торина. – Ну конечно же, я помню! Маленький Взломщик слышит в его голосе влечение и страсть – но нет и искры той прежней нежности, что дарил ему король на привалах в лесу и в Озерном городе. Нет того тепла, ради которого он терпел болезненные вторжения и только тихо постанывал от счастья, что Торин с ним, что он рядом. Сейчас все это исчезло, осталась только жгучая страсть. А нежность и любовь Торина отданы этому камню, этому бездушному куску горной породы, равнодушно-прекрасному и совершенному в своем мертвом великолепии. Бильбо признавал, что Аркенстон прекрасен. Но из-за него Торину было плохо, он менялся – и далеко не в лучшую сторону. Поэтому надо было что-то делать. Торин в последний раз вздрагивает над ним и замирает, удовлетворенно вздыхая и по обыкновению не спеша выходить из тела полурослика. Бильбо лежит с прикрытыми глазами. Он пришел к финалу намного раньше, но продолжал ласкать и целовать своего короля, чтобы тому было приятнее. Объятия Торина всегда сводили скромного мистера Бэггинса с ума, заставляли прижиматься сильнее и жаждать еще и еще, ближе, горячее, пока есть воздух в легких, пока его король еще питает к нему чувства, пока он сам не стал бездушным камнем... Бильбо тихо вздыхает и движется чуть назад, чтобы плоть короля выскользнула из него. Ему всегда немного жаль, когда Торин покидает его, но ведь тот, в конце концов, не может оставаться рядом с хоббитом вечно! «Я знаю свое место, Король-под-Горой, и знаю его прекрасно. Я понимаю, что ты никогда не свяжешь свою жизнь с обычным хоббитом, пусть даже он пройдет с тобой бок о бок многие лиги пути и ты сам отметишь его как бесценного помощника. А мне мало быть просто игрушкой твоей, я желаю, чтобы и ты был моим! И делить твою нежность с каким-то камнем я не намерен!» - Мягкие у тебя во дворце кровати, Торин! – смеется хоббит, скрывая за смехом волнение. - На ней спал еще мой отец! – откликается король, ложась рядом с хоббитом. Но смотрит он не на любовника, а на лежащий у постели Аркенстон. – Очень скоро этот камень займет свое законное место в моем троне, и тогда все вновь придут на поклон к Подгорному Королю! Вот тогда и посмотрим, что скажет этот заносчивый эльф! Бильбо тихо вздыхает. Нет, он не надеется услышать, что Торин хотел бы видеть его рядом с собой на троне – вовсе нет, ведь не ему, обычному хоббиту, мечтать об управлении государством. Но если бы только Торин, рассказывая о своем доме, смотрел на него, Бильбо был бы счастлив! «Ах, Торин! Ну почему ты рожден королем?» Гном медленно засыпает, лежа на широких подушках и властно, по-хозяйски, обнимая Бильбо одной рукой. А полурослик долго лежит с закрытыми глазами. Еще не поздно отказаться от своего плана, еще есть время передумать… Но перед глазами вновь встает равнодушное лицо короля, его алчный взгляд, устремленный на драгоценный камень – и хоббит решается. Осторожно освободившись из-под руки спящего, Бильбо поднимается и на цыпочках подходит к столику у кровати. Аркенстон притягивает взгляд, переливаясь и сияя всеми своими гранями. - А вот и нет! – шепотом говорит ему, как живому, мистер Бэггинс, и показывает язык. – Ты и вполовину не так хорош, как мое колечко! И, не давая себе одуматься, он хватает камень со стола и тихонько выскальзывает с ним из комнаты. Хоббиту хватило и Битвы Пяти Армий, в которой Торин был так серьезно ранен, чтобы понять, что терять короля из-за какого-то камня он совершенно не хочет! Надежно спрятав Аркенстон, Бильбо возвращается в комнату Торина и забирается под одеяло, с тихим довольным вздохом прижавшись к спящему королю и положив голову ему на грудь. Возможно, Торин рассердится, увидев, что камень пропал… Ничего, не впервой! Переживем, главное, чтобы он, наконец, забыл об этом бездушном осколке породы и обратил свой взор на любящего его хоббита! Утром бедного Бильбо будит жесткое встряхивание за плечо. Открыв глаза, Бильбо сталкивается взглядом с Торином - и пугается. В глазах короля нет ни капельки любви, только бешенство и ненависть. - Где он? Куда ты его дел? Это ведь ты украл мой камень! - хриплый рык разрывает уши, и Бильбо испуганно замирает. - Торин, я должен был! - как и в первый раз, он не собирается отрицать свою вину. Он готов ответить за то, что в глазах полубезумного от алчности короля гномов является преступлением. - Ты с ума сходишь по этому камню, так что у меня не было выбора, кроме как отнять его у тебя! - Я должен был догадаться. - Король стоит перед ним, выпрямившись, полуодетый, с огнем в потемневших синих глазах, подобный большому и сильному зверю, пораженному смертельной болезнью. - Ты и в прошлый раз похищал мой Аркенстон. Надо было знать, что попробуешь еще раз. Что, понравился камень? Себе его захотел? - Нет, - прошептал Бильбо, едва дыша. - Я только хотел, чтобы этот камень больше не стоял между нами. Это же всего лишь кусок горной породы, Торин! Как бы он ни был красив, разве он заменит тебе твоих близких, твой трон, твою жизнь? Король стоит, опустив голову, и черные волосы падают на его лицо, так что Бильбо не видит его выражения. Хоббит с надеждой протягивает к нему руку и касается плеча. И тут же вскрикивает от боли, потому что Торин перехватывает его запястье и сжимает его в широкой ладони - грубо, с силой. Бильбо и раньше знал, что Торин гораздо сильнее его физически, но он и представить не мог, что эта разница столь велика! Король гномов был не просто крепок физически - сейчас, в момент слепого гнева, он был силен просто чудовищно. - Один раз я простил тебя, - глухо говорит он, медленно поднимая голову - и Бильбо видит в его глазах свой приговор. - Но во второй раз я этого так не оставлю. И, швырнув хоббита на пол, король подходит к нему, поднимая руки. "Он сейчас убьет меня... - мелькает отстраненная мысль. - Что ж, по крайней мере, он не получит назад свой камень, потому что никогда не узнает, где он спрятан. А я буду счастлив умереть от руки своего короля..." Вбежавшие в комнату Фили и Кили оттаскивают дядю от скорчившегося на полу полурослика. Тот закрывает голову руками, но сопротивляться не пытается. - Ты что, Торин, ты же его убьешь! - кричит Кили, знаком подзывая еще нескольких заглянувших на шум гномов. - Помогите мне, ребята! Дядя, кажется, рассудка лишился! Впятером гномам удается все же скрутить впавшего в бешенство короля. Тот бьется в их руках, силясь добраться до лежащего на полу Бильбо, а когда понимает, что ему это не удастся, переключается на неосторожно подошедшего ближе Фили. Юноша, получив сильный удар под дых, сгибается пополам и кашляет. - Прижмите его к полу, чтобы двинуться не мог! - кричит Кили, помогая брату подняться и сочувственно обняв за плечи. - Дядя, да что с тобой?! Но Торин не отвечает, только хрипло и яростно кричит, вырываясь и стремясь дотянуться до лежащего на полу без сознания Бильбо. - Он опасен! - выдыхает Фили, выпрямляясь и потирая грудь. - Отведите его в подвал и прикуйте к стене, только цепи возьмите попрочнее! Потом позовем Гэндальфа, чтобы подсказал, как быть. И ради всего святого, позовите доктора! Бильбо, кажется, ранен! К счастью, раны полурослика оказываются не столь серьезными, как все опасались. Уже через пару дней он встает с постели. И первый его вопрос, как только он открывает глаза: - Где Торин? С ним все в порядке? Узнав, что гном прикован в подвале на цепях, которые удержат его там надолго, полурослик закрывает лицо руками. - Ох, если б только я не трогал этот проклятый камень! - восклицает он. - Пусть бы Торин и дальше его все время с собой таскал, только бы с ума не сходил! - Гэндальф говорит, что магия тут бессильна! - вздыхают племянники короля, сидя по обе стороны постели Бильбо. - Мол, его сможет исцелить только любовь. А где ж мы ему любовь возьмем, если дядя за всю жизнь так и не женился?! - Я пойду к нему, проведаю, - тихонько говорит Бильбо, в волнении стискивая пальцы. - Лучше не надо. - Фили, очень мрачный и как-то разом повзрослевший после несчастья с дядей, качает головой. - Ты бы видел, в каком он состоянии! То просто стоит у стены, а как только кого увидит, сразу биться начинает и рычать, как дикий зверь... Не ходи. Пусть он немного побудет один - может, мысли прояснятся и он хотя бы перестанет быть таким агрессивным. Кили внимательно смотрит на кусающего губы Бильбо и требует: - Поклянись, что не пойдешь к нему! - Хорошо, - тихо шепчет полурослик. - Не пойду. Он вновь ложится на постель и закрывает глаза. Даже удары Торина были в сладость ему, ведь так гном обращал внимание на него! На него, а не на проклятое золото и драгоценности! "Я болен тобой, Торин Дубощит. Я до боли хочу быть твоим. И чтобы ты тоже был - только мой". Дождавшись, когда племянники короля отвлекутся и выйдут из комнаты, хоббит наскоро сворачивает валик из одеяла, как будто он все еще в постели, только уснул. Затем наскоро одевается и достает из кармана сюртучка свое заветное золотое колечко. С минуту Бильбо колеблется, вспоминая предупреждение молодых гномов, но потом медленно и решительно надевает кольцо на палец. Бесшумной тенью скользит он вдоль стен, стараясь держаться неосвещенных участков. Вовсе ни к чему, чтобы выдал его свет факелов, не хочет полурослик, чтобы заметила его стража. "Я верну тебя, Торин! Я постараюсь вернуть твой рассудок, тебя самого - таким, каким ты был еще не так давно. Таким, каким я тебя полюбил..." Вот и нижние ярусы подгорного дворца. Здесь устроены темницы - и в самой дальней камере прикован король. Повсюду расставлена стража, но ловкому хоббиту легко удается миновать ее, ступая тихо и не наступая в круги света от факелов. Никто не видит и не слышит его. Маленькие руки бережно вынимают из кармана стражника, стоящего у камеры, связку ключей. Теперь осталось только отвлечь стражу от дверей... - Слышишь? Кажется, там кто-то прячется! - стражники действительно реагируют на брошенный им камень и идут проверить, все ли в порядке. Что ж, пока они проверят весь коридор и вернутся, у него есть несколько минут. Бильбо поспешно, стараясь не звякать ключами, открывает дверь и проскальзывает внутрь камеры. Заперев за собой замок, он тихо, бесшумно идет в самый дальний и темный угол, где возвышается темным призраком фигура короля, прикованного к стене. - Торин... - тихо окликает хоббит. - Торин, это я! Гном медленно поднимает голову и смотрит в его сторону, безошибочно распознавая, откуда доносится голос. Хоббит видит его лицо в неверных бликах единственного факела, закрепленного высоко на стене - и чуть не плачет от жалости. Скулы короля заострились, в глазах - усталость и печаль, губы горестно сжаты. - Бильбо? - окликает он. - Это ты, мой маленький Взломщик? - Да, Торин, - тихонько шепчет хоббит, осторожно подходя еще на пару шажков. Король выглядит таким разумным и спокойным, он, кажется, искренне раскаивается в том, что натворил. - Подойди ко мне, если... если не боишься, - говорит Торин сорванным шепотом. - Хочу коснуться тебя. Ты точно здесь? Это не сон? - Не сон, - подтверждает хоббит, не спеша, однако, снять свое колечко. Что-то слышится ему подозрительное в интонации грустного голоса короля, что-то темное и грозное, ждущее своего часа. И все же мистер Бэггинс подходит ближе, присаживаясь около Торина на колени и слегка улыбаясь. Он забывает, что гном не сможет его увидеть, но радость от встречи с любимым так велика, что Бильбо готов сейчас рискнуть. Торин внимательно прислушивается, определяя, где находится полурослик, и протягивает к нему скованные руки - отчаянным, беспомощным жестом. Не выдержав, Бильбо подается чуть ближе. И вот тут-то король и бросается в атаку. Сейчас, опьяненный безумием, он каждого воспринимает как своего врага. И то, что враг подошел к нему так близко, можно считать подарком судьбы. Хоббит не успевает и вскрикнуть, когда сильные руки хватают его в охапку и прижимают к широкой груди. Жесткие пальцы смыкаются на шее, не душа до конца, но не давая сказать ни слова и даже просто закричать. Другая рука короля уже стискивает талию полурослика. - За что? - без голоса шепчет Бильбо. - За что, Торин? Видно, сохранилось еще что-то в душе короля, что позволяет безумцу узнать знакомое маленькое тельце, распознать тихий срывающийся шепот, чуть слышный, но явственный. Поэтому вместо того чтобы убить его, наклоняется Торин низко, впиваясь губами в губы хоббита, не целуя даже, а кусая и терзая его безо всякой жалости. Извивается Бильбо под его руками, силясь вырваться, отстраниться - но не вскрикнуть ему, не вздохнуть полной грудью, не извернуться никак. Безумец намного сильнее. И тогда понимает Бильбо, что даже на грани лишения рассудка, даже полностью безумный, Торин все же целует его - его, а не какой-нибудь бездушный камень! Дороже ему все-таки живой маленький хоббит! И мысль эта так хороша, что Бильбо замирает под жестокими руками короля и покорно подчиняется ему, принимая всю жестокость и боль, что тот ему причиняет. И в радость ему руки грубые, рвущие его одежду, и за счастье почитает он бесцеремонность, с которой Торин прижимает его к холодному полу темницы, тяжело наваливаясь, придавливая своим телом к камням и пинком раздвигая его ноги. "Пусть так. Пусть - больно. Но душа моя поет и плачет от счастья! Ты вернешься, любимый, пусть даже я, маленький глупый хоббит, не переживу этой ночи..." Вторжение - грубое, одним ударом, сразу на всю длину ствола. Крик и болезненно выгнутое тело. Будто крепость штурмует, будто завоевывает сейчас кого-то Торин - только ведь не надо его завоевывать-то, давно уже сдался маленький Взломщик, крохотный невидимка, с которого король даже не удосужился снять кольцо. Невидимость вора не была для него помехой - как всякий дикий безумный зверь, он чувствовал запах своей жертвы, слышал аромат страха, терзающий и будоражащий его чувства. Размеренно двигаясь, вбивается король все глубже и глубже, слыша короткие задыхающиеся стоны, будто дивную музыку. А Бильбо, ощущая, как течет по ногам кровь, как больно при каждом толчке и ударе, как жестоко терзает король гномов его тело, только шепчет вновь и вновь: - Люблю тебя... люблю тебя... - снова и снова, как заклятие, что помогает утишить боль. И боль утихает, становится привычной, неважной. А потом исчезает и вовсе - вместе с сознанием. Когда Фили и Кили, разыскивающие сбежавшего полурослика, с помощью стражников смогли-таки сломать дверь в камеру, их глазам предстает страшная картина: их дядя, вся нижняя часть тела которого залита чужой кровью, хрипло взрыкивая, пригвождает к полу невидимку. - О боги... - Кили отворачивается, чувствуя тошноту, подкатывающую к горлу. - Это же... Он же его... - Да. - Фили делает знак страже оттащить бьющегося в оргазме, хрипло стонущего короля от его бедной жертвы. - Про кольцо-то нашего хоббита я и забыл, признаться. Бедный Бильбо... Хоббит, приходя в себя, осторожно приподнимается с пола и медленно стягивает кольцо с пальца. Ему все равно, что его могут увидеть сейчас в таком непотребном виде. Он сам не видит никого, кроме Торина. На четвереньках, оставляя за собой кровавый след, Бильбо подползает к успокоившемуся, замершему в руках стражников королю и, никого не замечая вокруг себя, обнимает его за шею. - Я люблю тебя, Торин... - шепчет он, тихо плача и целуя его. - Вернись ко мне, где бы ты ни был... "Лишь любовь исцелит его..." - Несите их обоих наверх, - устало распоряжается Кили. - И позовите врача. Опять. Через некоторое время, сидя у камина, братья-принцы обсуждают события последних дней. Ох и времечко у них выдалось, надо сказать! - А дядю все же жалко! - замечает Фили. - Как он плакал, когда пришел в себя - я такого никогда не видел! Как будто у него сердце напополам разорвали... - Бильбо - молодец, догадался не сопротивляться! - кивнул Кили. - Только ходит теперь с трудом... Представляешь, сколько теперь у него все заживать будет? Ужас! - Ничего, дядя же его на руках носит и от его постели не отходит, ты же знаешь! - смеется старший брат, прихлебывая вино. - И вообще, самое главное, что он больше не изображает из себя дикого зверя и не нарывается на наручники и цепи! - Слушай, - вспоминает Кили, поднимая голову. - А он сказал, куда Аркенстон-то спрятал? Конечно, дяде сейчас не до того, да и вообще он, похоже, этот камушек проклял, но все-таки? Мне просто любопытно. Фили смеется - звонко и заливисто, так, как смеются только счастливые, у которых с плеч упал огромный камень. - Как куда? Туда, где ему быть и положено - и там дядя ни за что не стал бы его искать, потому как намеревался поместить его туда сам и никак не предполагал, что "предатель" сделает это за него! Кили недоуменно вскидывает было темные брови - и вдруг до него доходит, и он тоже хохочет. - Ай да Бильбо! - восклицает он. - Не зря его Гэндальф так хвалил! И оба принца вновь возвращаются к ленивой застольной беседе. В соседней комнате тихонько спит на кровати усталый, перевязанный бинтами и чистой тканью маленький полурослик, пожертвовавший столь многим ради возвращения своего короля. Король же сидит около него, не выпуская его ладошку из своих рук и глядя на хоббита со слезами на глазах. И он тоже шепчет: - Я люблю тебя... Люблю... - так тихо, что это можно принять за дуновение ветерка. А над троном Короля-под-Горой, который пока что остается пустым до выздоровления маленького хоббита и самого Короля, равнодушно мерцает позабытый всеми Аркенстон.