Разница в росте

Темные коридоры славятся хорошим и громким эхом. Сейчас это лишь ещё больше пугает Эри. Она всхлипывает, почти не двигает ногами, но её все равно тащат по этому коридору, который стал для неё самым настоящим кошмаром наяву. Потому что он всегда ведёт туда, где ей больно. Это стало каким-то дурацким, ненавистным ей правилом, которое никак нельзя нарушить. Есть ещё много правил, которые ей нельзя нарушать. Но она каждый раз, каждый день снова делает это. Бессмысленно проигрывает и получает лишь порцию недоверия, но ничего не может с собой поделать. Она хочет уйти. Хочет убежать. Бежать так быстро, как только может, лишь бы покинуть это место, что приносит ей только боль и мучения. Она снова сделала это сегодня. Снова. И снова проиграла в этой непонятной, убийственной игре. И этот проигрыш не будет стоить ей ничего. Только то, что защиту и охранников рядом с ней улучшат и удвоят, и убежать она больше не сможет. Она знает. Эри всхлипывает и тянет Хари назад. Он лишь хмыкает, сильнее сжимает запястья девочки и тянет вперёд, заставляя её практически прыгнуть на метр вперед. Она безудержно рыдает, пытается вырвать ручки из крепкой хватки Куроно. Но бессмысленно, чего уж тут, сравнить только силу слабой, измученной и обесиленной девочки и крепкого, сильного парня. Как никак, правая рука самого босса. Того босса, к которому сейчас ведут Эри. Она не спрашивала об этом, но не сомневалась. Разве что, не знала, куда именно. Вполне возможно, что сразу же в ту комнату, мысленно названную пыточной. В этот раз она сбежала ночью. Или же поздним вечером. Она старалась рассчитать время правильно. Раньше всегда убегала днём, утром. Чтобы быстро попасться на глаза Героям или просто обычным людям, которые могут её спасти. И она сама же возвращалась обратно. Это так иронично. И неважно, что ради того, чтобы спасти этих людей — она выглядела глупой и правда эгоистичной.        — Сама виновата, — хмыкает Хари, снова дергая Эри и ускоряя шаг, к великому сожалению девочки. Она боится, она согласна сидеть в той комнате и больше никогда не убегать. Отпустите её, только отпустите, — Из-за тебя придётся будить Чисаки. Эри снова тянет назад, снова бессмысленно. Она не хочет туда. Ни капли, совершенно не хочет. Она угадала со временем. Вот только хорошо это или плохо? Чисаки может быть зол на неё... Раньше он не показывал эмоций, даже когда она убегала. И Эри боялась, что будет, когда он покажет своё истинное лицо. Она не знала, какой фактор повлияет на это. Но вполне возможно, что именно сейчас она перейдёт эту черту холода от Чисаки и пробудит в нем настоящую ненависть и ярость. Эри боялась этого, как ничего другого. Да, она хотела, чтобы он перестал быть таким холодным. Чтобы он показал... тепло по отношению к ней. Тепло, может даже родительское. Любое. Эри не знает, что значит ласка и любовь, она никогда не испытывала теплого отношения к себе. Но сейчас... Сейчас она начинает понимать, что Чисаки это Чисаки и лучше не надеяться на другого Чисаки. Лучше уж так. Она не хочет, чтобы он ещё и срывался на ней. Это станет её максимумом. Хари подходит к какой-то незнакомой Эри двери. Её глаза мгновенно сужаются, а на лице отражается весь её душевный страх. Дикий, животных страх. Она будто взрывается. Начинает вырываться, кричать и умолять, чтобы её увели отсюда. Она обещает больше не убегать, кричит, визжит и рыдает навзрыд. Царапается, пинается, лишь бы вырваться из этой крепкой хватки, которая по началу даже ослабла от неожиданности.        — Нет! Пожалуйста, не надо! Я не буду убегать, никогда! Отпустите, отпустите, пожалуйста, отпустите! — она верещит, визжит, задыхается в собственных слезах и крике. Хари даже удивляется, как девочка может бояться Чисаки. Он видит в её глазах смесь из страха и отчаяния, и ему становится даже жаль Эри. Вот только что он может сделать? Отпустить её? Он — правая рука Чисаки. Он не может его предать, из-за какой-то девчонки. Очень важной для их плана, девчонки. Конечно, она ещё маленькая, ребёнок. И столько натерпелась за свои шесть лет, что любому станет её жаль. И на секунду Куроно даже засомневался, стоит ли стучать в дверь. Может, стоит просто отправить её в комнату, будто ничего и не было?.. Нет. Это побег и если ничего не сделать, он может стать успешным. А потерять такое сокровище нельзя. Эри кричит. Эри визжит. Эри довольно сильно вырывается для прежних попыток. Хари не особо больно от её панических ударов ногами, но все же. И больше всего его волнует то, что девочка сама подписывает себе приговор сейчас. Слишком громкая. И сейчас, как бы она не умоляла, как бы не просила — отпустить её стало невозможным. Она в панике пинает своими крохотными ножками не только самого Хари, но и дверь, что намного громче простого стука в дверь. Её крики слишком громкие, хоть и смешаны с рыданием. Она будто бьётся в судорогах, в конвульсиях. Но вечно продолжаться это не может. В тёмный коридор медленно проникает ламповый свет. Дверь медленно, будто специально тянет, открывается. Эри меняется на глазах. Она будто падает, практически безвольно висит на Хари, лишь немного держась на ногах. Её голова опущена вниз и спрятана за длинными волосами, но Куроно видит, как её лицо приобрело мертвенную бледность, а глаза опустели, выражая лишь пустоту и отчаяние. Она перестает всхлипывать и вообще плакать. Это даже странно. Эри освещает яркий свет и выглядит это даже красиво, эстетично. Чисаки смотрит на Эри. Эри смотрит в пол. Хари молча смотрит на голый пресс мужчины. И не то, что он хочет. Он просто никогда не видел его таким, особенно без маски. Эри боится дышать. Она чувствует, как её сердце бьётся в груди, готовое сломать ребра и выпрыгнуть. Она сжимает кулачки до боли, лишь бы не крикнуть и не убежать прочь. Тогда будет хуже. Эри не знает, чего ждать. Опять холод и приказ отвести её в комнату? Господи, она мечтает об этом. Она хочет вернуться в комнату, хочет быть там всю свою жизнь, лишь бы никогда больше не попадать в такие непонятные ситуации. Эта страшна лишь тем, что Эри не знает, чего ожидать. Он может прямо сейчас убить её и держать так побольше, как наказание, как потом, к великому её сожалению, снова вернуть к жизни.        — Она опять убежала? — скучающим тоном нарушает мёртвую тишину Чисаки. Эри вздрагивает от неожиданности и делает резкий, рваный вдох. Ей безумно страшно.        — Пыталась, — поправляет Хари и отпускает запястья девочки. Он знает, что теперь бояться того, что она снова попробует убежать не стоит. Перед Каем она больше похожа на куклу. Хари отходит на пару шагов назад, в сторону. Эри хочет вцепиться в него, как за спасательный круг, но вместо этого лишь стоит на месте. Она боится упасть от этого всего. Но вместе с этим хочет свалиться в обморок, лишь бы не ощущать на себе этот твёрдый и внимательный, изучающий взгляд. Чисаки слишком резко наклоняется к ней. Эри резко отшатывается назад и мгновенно поднимает голову, встречаясь взглядом с мужчиной. У него яркие желтые глаза, которые пронизают её насквозь. Маски чумного доктора нет, но Эри не видит разницы. Он все такой же. Пугающий. Она забывает, как дышать. Сжимает зубы и кулачки, в попытке перестать трястись от страха и показаться хоть немного уверенной и храброй. Чисаки, похоже, замечает это и усмехается. Он также резко выпрямляется и кладёт руку на голову Эри. Все замирает, время останавливается, а сердцебиение замедляется. Она смотрит вперёд, в пустоту, зажмуривает глаза и не дышит. Она чувствует, что прямо сейчас её пронзит адская боль. Как её тонкая кожа начнёт рваться, словно бумага. Нервы и сосуды порвутся, заливая все кровью. Кости с хрустом сломаются и осыпятся. Она будет уничтожена. Но ничего. Ничего не происходит. Нет той боли, которую мучительно ждала Эри от каждого прикосновения Чисаки. Она распахивает яркие красные глаза и чувствует, как её лишь толкают внутрь светлой комнаты.        — Можешь идти, — сзади слышится голос Чисаки. Эри мгновенно оборачивается и видит, как Хари кротко кивает и уходит. Девочка с замиранием сердца ждёт действий Кая. Что он сделает? Почему не отпускает её? Он медленно, тягуче и ожидаемо медленно закрывает дверь. И также медленно оборачивается. Эри не привыкать видеть его снизу вверх. Это обычно, обыденно. Другого не бывает. И все же, сейчас что-то было по-другому. И наконец, до девочки доходит. Маски чумного доктора нет. Также, как и верхней одежды. Лишь темные, свободные штаны из всей одежды. У Чисаки бледная кожа. Конечно, не до такой степени, как у самой Эри, но все же. А ещё он довольно накачен. Что, наверно, и объясняет его силу. Даже без причуды он достаточно силён. Эри не знает, как смотреть на Чисаки в таком виде. Что-то в ней подсказывает, что это неправильно, некрасиво как минимум. Но сейчас, если вспомнить, сколько она была здесь, сколько времени страдала и сколько лет не слышала ничего о уважении и вежливости, то почему она понуро опускает голову и смотрит в пол. Снова. Здесь пол светлее, кстати. Девочка переключает взгляд на апартаменты. Небольшая комната, но она сразу же ей понравилась. Она такая светлая, хотя освещается лишь желтоватым светом с одной лампы на потолке. Здесь уютно. Эри хочет сменить свою, темную и мрачную, холодную комнату на эту. У стены небольшая тумбочка, а рядом с ней кровать с помятым постельным бельем. Она и вправду разбудила Чисаки... Она чувствует себя виноватой и немного зажимается. Ещё здесь тёмный шкаф и длинная тумба. И зеркало. Большое зеркало, которое, похоже, вместо окна. А на полу, совсем рядом с Эри — стоит лишь шаг сделать, — пушистый, мягкий фиолетовый ковёр. Девочка хочет встать на него — сколько времени её ноги не ощущали тепла, ступая лишь по холодной каменной плите. Но не успевает.        — Я тебе столько раз говорил, — начинает Чисаки, присаживаясь на корточки перед Эри. Девочка вздрагивает, но немного поднимает взгляд, — Что ты эгоистка. Эри дергается от слов. Правда. Он говорил ей это много раз. Слишком много, даже. Эти слова стали преследовать девочку, как сам Чисаки. А она... ничего не может сделать. Она боится Кая. И мечтает убежать отсюда. Навсегда. И никогда не возвращаться. Но каждый раз снова лишь заставляет людей волноваться о ней, о психованной и глупой, по их мнению, девочке. Ещё Чисаки кладёт в слова другой смысл слов, которые тоже понимает Эри. Эгоистка, потому что убегает и ставит весь план под угрозу. Но что она ещё может сделать? Она не может терпеть эту боль снова и снова.        — Вот видишь, — Чисаки скучающим тоном указывает Эри на непонятно что, встаёт и осматривает комнату, будто ищет что-то, — Из-за твоего побега меня разбудили. Он фыркает и отходит от девочки. Эри внимательно следит за его действиями. Ожидает чего-то ужасного и точно болезненного по отношению к ней. Но никак не того, что Чисаки просто устало завалится на кровать. Не то чтобы она против... Как никак, лучше чем убийства и восстановления, но... почему он не отправил её в комнату с Хари? Что она должна делать? Стоять здесь? Эри непонимающе смотрит на Кая, который уже расслабился и закрыл глаза. Ситуация не предвещает беды, вообще прекрасна, если не считать непонимания и удивления. Но все же, девочка взволнованно кусает губы. Она боится, что Чисаки резко, как в ужастике, исчезнет и окажется за спиной, уничтожая её. Или что-нибудь ещё хуже. Потому Эри сверлит Чисаки взглядом, почти не моргая. Это могло продолжаться вечно, ну или всю ночь хотя бы. Но вместо этого Кай спустя уже полминуты медленно открывает глаза и поворачивает голову в сторону Эри. Она вздрагивает, ойкает и отворачивается, показывая, что не хотела доставить мужчине беспокойство взглядом.        — Что стоишь?.. — наконец нарушает тишину Чисаки. Эри не знает, что можно на это ответить. Ей сесть что ли? Может, уйти? Вполне логично, но он ведь закрыл дверь на замок.        — Иди сюда, — тихо, ласково, можно сказать, говорит Кай. Эри не двигается с места. Боится. Боится даже на шаг подойти к нему. Хотя и тёплое обращение заставляет её сомневаться в его намерениях. Но этого не достаточно. Просто так заставить забыть всю боль и мучения нельзя. Эри стоит. Её голова все также направлена куда-то по линии её взгляда, — прямо, то бишь, — но сам взгляд вниз, в пол. Взволнованный, напуганный взгляд. Раздражает.        — Подойди сюда, — громко приказывает Чисаки. Именно приказывает, ни капли не похоже на прошлое его обращение. Раздражение. Эри вздрагивает, но почти подбегает к Каю. Не хочет испытывать судьбу, и так уже разозлила его. Останавливается почти вплотную к кровати, слишком близко к Чисаки. А он все равно выше. Обидно даже. Резкий рывок за руку и мимолетный "полёт". Эри даже подумать ни о чем не успевает, не то что испугаться. Только зажмурить глаза. А когда открывает их, видит очень редкую картину. Чисаки ниже, чем она. Частично, но все же. Это удивляет даже больше того, что она сидит у него на бедрах. И радует. Не каждый день такое увидишь. Эри удивленно смотрит на Кая, который, в общем то, тоже смотрит на неё. Но уже по-другому. Также невозмутимо, будто все нормально и вообще, она каждый день на нем сидит.        — Ч-чисаки... — пищит Эри, поджимая руки к груди попросту потому, что не знает, куда их деть. Не на него же класть, ей богу. Но такое положение хорошо влияет на Эри. Она выше него. Для неё это как какое-то правило — кто выше, тот и сильнее. Странная ерунда, но бояться девочка стала меньше. Хоть снаружи и держалась все также, легко дрожа, внутри она была увереннее, чем обычно. Намного.        — М-м? — протягивает он скучающим тоном, поднимая руку. Эри вздрагивает и даже немного дергается в сторону, когда его рука приближается к её лицу. Её страх рук, — не только его рук, но именно они причиняли ей самую большую боль, — слишком сильно въелся в душу и тело вместе с паранойей. Она боится, что все это резко поменяется на темную комнату с тем креслом, на котором её убивали раз за разом. Рука Чисаки отделяет переднюю прядь волос Эри и медленно проводит по ней вниз, перебирая пальцами. Девочка замирает, внимательно наблюдая то за его рукой, то за лицом. На его лице все также нет никаких эмоций кроме нейтральности и лёгкой скуки. Эри сильнее прижимает руки к груди. Что он делает?.. Чего он добивается этим?.. Девочка не понимает. Лишь смотрит, как он начинает перебирать и остальные пряди пальцами. Вроде, нет никаких посторонних ощущений, но... Приятно. Эри опускает взгляд вниз и закрывает глаза. Решает хотя бы немного расслабиться. Самую малость, совсем немного. Устала она бояться. Чисаки кажется, что Эри сейчас замурлычет. Её прикрытые глаза и лёгкая, почти несуществующая, блаженная улыбка. Слишком мило. Слишком даже для него. Уголки его губ приподнимаются, отделяя ещё одну прядь серых, голубоватых волос. Её тонкие, детские ручки опускаются. Медленно, понемногу, но результат есть. А кому, как не Чисаки знать, что это будет тот самый знак расслабления и доверия. Эта девчонка слишком доверчива. Даже к тому, кто причинил ей столько боли. Маленькие ладошки опускаются на грудь Чисаки. Эри приоткрывает глаза, когда чувствует. Пугается — вдруг, она сделала то, что нельзя? И также как раньше, — напуганно, — смотрит на Кая. Ищет на его лице хоть каплю негативных эмоций, хоть что-то, что значит «нельзя». Ничего. Чисаки лишь слегка кивает. Мол, все нормально. Не бойся. Я ничего не сделаю. Девочка переводит взгляд с мужчины на свои ладони и уже смелее, полностью опускает их, шумно выдыхая. И снова смотрит на Чисаки. Просто смотрит. Изучает. Пытается понять, что им движет сейчас и почему он так резко сменил своё отношение к ней. Почему стал так тепло к ней относится. Она правда не понимает. Но ей нужно знать причину. Может, это какой-то фактор? Может, она сможет делать это снова, чтобы вызвать у Кая хотя бы жалость? Эри ведь знает, что ничего просто так не закончится. Что её не перестанут уничтожать те самые руки, которые ласково перебирают её волосы. Она хочет остаться здесь навсегда. В этом мгновении. Ей нравится здесь. Нравится комната, нравится атмосфера, нравится Чисаки. Что нужно ей сделать, чтобы продлить этот момент?.. Эри резко возвращается в реальность из своих раздумий. Слишком резко. И понимает, что рука Чисаки не перебирает её волосы уже довольно давно, а просто свободно лежит вдоль его тела. Его глаза же плотно закрыты, а лицо выглядит расслабленным и спокойным. Заснул?.. Что ж... Она довольно долго пребывала в своих мыслях. Уже минут пять, а то и больше. Чисаки так быстро засыпает?.. Почему-то, Эри нравилось смотреть на него спящего. Он выглядит... мило. Девочка легко, еле-еле, боясь разбудить, проводит пальцами по торсу Кая. Немного, еле касаясь кончиками пальцев. И повторяет это движение уже другой рукой, на его груди. Эри не то, что никогда не рисовала. Но уже очень давно, так давно, что не помнит. И сейчас проводит на голой груди Чисаки замысловатые узоры, хотя бы так пытаясь изобразить то, что давно хотела. Не боясь. Сейчас с Каем Эри чувствовала себя защищенной. В безопасности. Выведя пальцем на груди Чисаки котёнка, девочка улыбнулась. Она каждый раз смотрела на мужчину, чтобы узнать, проснулся ли он. Никаких признаков пробуждения он не проявлял, так что Эри продолжала "рисовать". В конце концов, вскоре она перестала постоянно оглядываться на него. Полностью ушла в себя и свои выведенные пальцами рисунки. Ей нравится это. Она хочет каждый вечер (ночь) проводить так. Уже через пару минут Эри полностью осмелела, уже не ограничиваясь тем, где можно рисовать, а где нет. Она начала выводить узоры по всему телу Чисаки, которое сейчас было у неё в распоряжении. Девочка проводит линии на его торсе, груди и плечах. На шее и ключицам она выводит рисунки более аккуратно и тщательно. Чего она только не перепробывала за это время. Полчаса, наверное, не меньше. Рисовала разных зверюшек, узоры, пейзажи и все, что только могла придумать. Но ей стало мало и этого места для рисования. Уже более опасливо, Эри перешла на подбородок и скулы Чисаки. Взволнованно прикусила губу. Наверное, это очень чувствительные места. Но она ничего не может с собой поделать. Ей слишком интересно узнать, как все это ощущается, как меняется лицо Кая в зависимости от этого. Может быть, во сне он проявляет хотя бы немного эмоций?.. Ее тонкий палец касается нижней губы Чисаки. Девочка нервничает. Жёлтые глаза резко распахиваются, зубы смыкаются на пальце, и сразу же Чисаки садится, практически прижимая к себе Эри. Она даже отреагировать не успела, лишь смотрела большими от удивления глазами на Чисаки. Чисаки, который все также сжимал между зубов ее палец. Девочка пару раз непонимающе моргает. Так... Он все это время не спал?..        — Ч-чисаки, я... — пищит Эри, стараясь придумать хоть одно оправдание. Красные глаза начинают метаться по комнате, случайно изучая их положение. Так себе, на самом деле. Она все также сидит на бедрах Чисаки, только на этот раз он опять выше неё.        — Кай, — поправляет тот, наконец отпуская палец девочки, — Знаешь что? Эри замирает. Она не знает, что ожидать от мужчины, потому лишь растеряно мотает головой.        — Спи, Эри, — твёрдо говорит Чисаки, резким движением одной руки устраиваясь на кровати в обнимку с удивленной и растерянной девочкой. Свет гаснет.