Искушение

"Камо грядеши, Господи?"— раздаётся эхом, гулом из пустоты, отражается неизвестно от чего. "Алчущие и жаждущие получат ли насыщение в твоих проповедях? На пути ищущего Кристаллическую чистоту правды, истину, встретишься ли Ты, Сын Божий? Скажешь ли, какую дорогу выбирать Нестчастному, потерявшемуся среди мирской суеты и собственных демонов? Два раза не умирать И не быть распятым перед ними — нет, это не про Тебя. Ты трижды готов умереть ради этого мира. Что Тебе в нём? Люди грешат в один день больше, чем Денница* за тысячи лет. Пусть он не станет для них кумиром, Твои слова проходят мимо, как и сотни других. Твои слова ничего для них не значат. Смирись с этим, Месси́я, Одинокий пастырь для миллиона заблудших душ–овец. Волчьи духи–демоны против Тебя бессильны. Живучие твари, эти Твои люди. А как их назовёшь по–другому? Как назвать тех, кто распнёт... Бога? Ершалаим уже пал. Не оглядывайся, не возвращайся на эту Землю. Ты думаешь, Твоя дорога Не закидана камнями, не заросла терновником, из которого будет сделан Твой царский венец? Ты думаешь, они не будут бить Тебя по ланитам, плевать в истерзанную душу и кричать:"Это твой конец!"? О, прекрасно вижу, что нет. Наперёд знаешь, что ждёт Тебя. тогда почему остаёшься смотреть, как эти люди Тонут в пучине греха? Они поддаются страстям, искушениям. Ради прихоти преподносят на блюде Многострадальную голову Твоего предтечи, убивают одних за другим апостолов Божиих. И снова распинать, но теперь не только Тебя — Петра́ — они никогда не устанут. С каждым днём больше их — Радующихся, что голос совести пока не мучает, что нет пророков, что можно жить по заповедям греха. Горят ладони. Почему они не сожгут Тебя — это ведь так остроумно: ждать, когда догорит угольков труха. День за днём, тысячи безумных лет Ты наблюдал за тем, как эти люди рождаются, стареют и умирают. Единицы из них были избраны Тобой как пророки, исповедники, мученики. Слова́ их пылают Твоим огнём. Но они всегда будут гонимы: за правду — заживо похоронены, с залитым в глотку свинцом, Пытки станут неотъемлемой частью; за веру — распяты. "Ведь так сдох ваш Бог?! Ведь вы не считаете смерть концом Бренной жизни? Где же он, ваш Господь, когда он вам так нужен?"— будут раздаваться возгласы в спину не им — Тебе. Сын Бога — нет, они в упор не видят Твоей божественной сущности — сын плотника, они позволят Тебе гореть... Любовь — движущая сила человечества? Не смеши. Страх, гнев, вражда, ненависть, подобострастие — вот она, Человеческая сила; всего и не перечислишь. На Твоих плечах давление этой силы. Пей до дна Епархиальную* горечь людского греха. Вставай с камня! Что сидеть попусту в этих песках? Недолго осталось Любви учить людей, проповедовать, подспудно упоминать Бога как Отца человека. Какая малость Одинокой толпы — единственных, оставшихся верными — будет наблюдать издали Твои мучения... "Варрава!"— слышишь? — "Распни Его!"— нет, Твои люди будут со слезами выкрикивать Твоё имя... Чьё учение — Есть и пить, убивать и миловать по кличу народа? Правда тех, кто громче гаркнет. Это — головная боль Пилата, Который умоет руки, в душе признав Твою невиновность, но протянет гвозди, копьё и брёвна солдатам. Обречённый Сын Божий, Сын Человеческий, прошло то время, когда приносили Тебе золото, ладан и смирну. Можешь — не воскресай, если просят смерти..." — "Отойди от Меня. Я знаю, на что решился ради этого мира".