Слегка наивный

— Крошка Чуя так жесток!       Чуя скривился. Обидчиво-плаксивое выражение лица, дрожащая слегка выпяченная нижняя губа. Казалось бы, напарница действительно обиделась с глубокой детской наивностью принимая близко к сердцу. Но зная Дазай — это абсолютно не так. Заметно было лишь по одной детали, которая еле заметно исчертила тёмные уголки лица. Складочки в уголках глаз выдавали её игривое настроение. Возможно, хотя не так, точно, Осаму специально оставила подобный намёк-издевку, зная о её личности достаточно Чуя уверен. Она для подобных оплошностей слишком хороша в актёрском мастерстве. А ещё со своим завышенным самомнением мало кто мог тягаться с Дазай хотя бы в чём-то. Превосходство и насмешка чаще не просто читается в её карих глаза, в стати, окружает душный ореол, затапливающий доверху людей неопределёнными мутноватыми чувствами. Композиция совмещённая из ужасающей хитрости, высокого ума, лёгкого крадущегося безумия, романтизированной опасности, парфюма смерти. Холодная красота добавила конечные фрагменты пазла. — Может ли быть так, что уродливая шляпка пережимает череп и оттого ты такой злобный? А, Крошка Чуя?       Скрип зубов оповестил о крайней степени раздраженности. Идиотское прозвище, которое придумала девушка. Когда, чёрт возьми, только узнала его имя. Никто больше не смеет заикаться о нём, прозвище. Кроме Осаму. Она считает, что ей можно всё. Накахара хмурится, сжимает с такой силой кулаки, что костяшки на тех аж белеют. Губы поджимаются. А Осаму видит это и расплывается в счастливой улыбке. Светлеет. Смогла с лёгкостью подвести к точке кипения в очередной раз. Кажется, это напарнице действительно приносит счастье. К сожалению, только ей. — Или настолько тяжёлая, что вырасти не позволяет? — Аккуратный маникюр на ногтях с броским чёрным лаком несколько раз блеснул от похлопывания по шляпе, — Она отвратительная! — Смотри чтобы весь яд не закончился пока плюёшься.       Чуя отводит взгляд на отчёт, но вспоминает почему не смог закончить проверку. Видит он перед собой совсем не его. Прикрывает глаза. Дазай, будь она неладна, пришла в кабинет и совершенно бессовестно села прямо на стол. Вначале естественно умостилась с краю, но стоило Чуе сосредоточившись на исправлении ошибок в написании отчёта какого-то подчинённого несколько минут молчаливо игнорировать девушку, как она решила выкинуть очередной номер. Перемахнув ногами на другой край стола полностью перекрыла доступ к наполовину исписанному броской синей ручкой поверх ошибок печатных букв листу. Раскинула ноги по обе стороны от Чуи и наклонилась ближе к его лицу. Вульгарно. Парень действительно думает, что поза вульгарна в совокупе с отвратительным поведением. Но. Брюнетка слишком соблазнительна в каждом своём движении. Чертовка заставляет обращать внимание лишь на себя. Коё и рядом не стоит в сравнении. Невозможно назвать её характер сексуальным, да и в принципе характер вряд ли можно определить столь эксцентричным словом. Чуе кажется он именно таким. Буквально заставляет разогреваться застоявшуюся кровь от длительно сидения на одном месте. Детский голосок писклявый — всё перебивает. Мерзкие игрища вновь пришли на смену образу искусительницы. Желание избить, пусть и женщину, возвращается с многократной силой. Жаль, что эти мысли перебиваются более искусно-извращёнными. — Свали, — взял ручку вновь, — ты мешаешь. — Ну! — Деланным отчаянием тянет вместе со словом его чокер, а юбка задирается непозволительно высоко. Очередная смена образа. Как же ей не надоедает играться?       Облизнув губы Осаму сделала глубокий вдох, затянув с воздухом и запах едкого, ещё не выветрившегося за день одеколона. Левую ногу приподняла так, чтобы рука Накахары свисала на уровне её бедер, перед этим аккуратно отнимая гелевую ручку, убирая куда-то за спину. Поведение не допустимое молодым, несовершеннолетним девушкам. Хотя в мафии это заботит в последнюю очередь. Впрочем как и Чую в очередной нестандартной ситуации для их токсичных отношений. Её кожа накаляется от лёгких прикосновений напарника. Обоим нравится и никто не хочет впускать в игрища сторонних.       Может потому, что никому не положено знать о такой линии поведения Осаму? — Я ведь пришла к тебе, — рука брюнетки легла на шею, а большой палец зацепился за кожаный ремешок. — Не хочу чтобы меня игнорировали, малыш.       И снова высокомерная улыбка. — Лови!       Чуя на автомате обхватил напарницу за бедра. Дазай соскользнула со стола прямо на сидящего напарника и поджав ноги села сверху. Вторая рука плавно переползла на плечо. Она снова оказалась выше.       Девушка слегка наклонив голову оказалась возле уха Накахары. — Не хочу подобного, — горячих шёпот бьёт по нервам. — Особенно чтобы это был ты…       Чуя повёл рукой по бедру перекидываясь на спину напарницы. Подобные игры пару раз происходили, но до телесных контактов, особенно таких близких, дело ещё не доходило. Второй рукой парень крепче сжал Дазай на что та, в свою очередь, припала к его щеке. Становится жарко. По настоящему распаливая отношения и воздух в кабинете. Девушка начинает ёрзать, плавно, но достаточно ощутимо для Чуи под ней. Напарник впился пальцами в её межреберья. И ласка, и капля насилия смешивается воедино.       Лёгким движением руки Осаму как-бы случайно скидывает шляпу куда-то на пол и проводит по мягким рыжим волосам пальцами. Даже не обращая внимания, если та вещь случайно попадёт в мусорную корзину. Кажется, для неё будет так даже лучше. А Чуя недовольно цыкает слегка распуская бинты на её руке. Просовывая под них руку сцепливает в замок с Дазай.       Она нежно трётся о его щёку словно кошка, которой крайне нужна ласка от нерадивого хозяина. Только кто из них хозяин ещё не ясно. Престижный статус каждый хочет забрать себе лично. Не делится с другим. Утвердиться перед ним. — Мой пёс.       Осаму обеими руками обхватывает лицо Накахары. Резко подтянув на себя вовлекает в поцелуй. Совсем короткий. Но этого хватает Дазай. Чуя не успевает за ходом её мыслей. Громкие высказывания в истинно свойской манере не лезут из горла. — Ну, пока-пока. Мне пора.       Поправляя одежду девушка встаёт и направляется к двери. Мягкое покачивание головой и обворожительная улыбка на прощание.       Чуя готов поклясться. Когда-нибудь он лично убьёт Дазай. Ведь чертовка оставляет после себя не только разворошённые чувства, но и дикое желание. Возможно и не одно желание.       «Мы позже продолжим» пишет на её номер напоследок Чуя прежде, чем вернуться к отчёту. Как жаль, ведь он поздно заметит, после ухода Осаму, что отчёт напарница прихватила с собой.