о цветах, велосипеде и широких джинсах

Джунхи громко чихает и, чертыхаясь, трёт свой нос ладонью, задирает лицо к потолку и наощупь достаёт из заднего кармана своих чересчур широких джинсов упаковку антигистаминных. За его спиной слышится смешок и почти физически ощущается хитрый прищур, а затем Джунхи замечает на потолке нарочно пущенного солнечного зайчика и чихает снова. Донхун по-дурацки смеётся и закидывает в рот очередную жевательную карамельку, снимает телефон с блокировки и, продолжая тихо посмеиваться, принимает какой-то заказ, сделанный через электронную почту цветочного магазина, который, кстати, располагается на окраине и без того небольшого города. Донхун перечитывает заказ ещё два раза, а затем, удачно повернув экран и поймав очередной луч солнца, направляет солнечного зайчика прямо в лицо Джунхи, который судорожно запивает таблетки водой из-под ярких и пышных цветов, на которые у него, собственно, аллергия. - Ой. Прости, - без капли сожаления улыбается Донхун и жмёт плечами. – Тут ничего не поделаешь. Только такой идиот, как ты, мог пойти со своей аллергией работать флористом. Джунхи громко ставит вазу обратно на стол и ладонью вытирает воду, которая раздражающе капает с подбородка на белую футболку и невыносимо сладко воняет, а потом, почти сразу, снова громко чихает, и – видит бог – если бы не эта чёртова аллергия, Джунхи Донхуну открутил бы его очаровательную голову. Солнце скрывается за облаками, и пусть в такую погоду облегчение не длится слишком долго, Джунхи всё равно вдыхает полной грудью и даже почти от этого не страдает. Он устало усаживается на коробку с землёй, стоящую на деревянном полу магазина, и спиной облокачивается на стенд с живыми цветами в горшках. В воздухе кое-где летают крошечные частички пыли, переливаясь на солнце, а из небольшого магнитофона в углу доносятся тихие мелодии с местной радиостанции. Ничего интересного, но выглядит красиво, и Джунхи даже думает сделать фото и запостить его в свой почти заброшенный инстаграм. У входа над дверью повешены подвески с колокольчиками, которые бренчат, когда посетители заходят в магазин, но бывает это не особо часто, а у каждого окна висят ловцы снов. Донхун говорит, что они помогают спать спокойнее и ловят плохие сны, отчего кошмары ему снятся реже, чем раньше, и Джунхи, скорее по привычке, как-то с расспросами не лезет. - Ну, и что там на этот раз? Донхун вопросительно мычит, а затем оборачивается и кивает в сторону цветов, стоящих в вазах по сортам и видам. - Букет, около 25-35 цветов. И даже состав написали. Только вот герберы тут ни к чему. - Герберы всегда к чему, - фырчит Джунхи и поднимается на ноги, доставая рулоны с обёрточной бумагой. - Герберы всегда к чему, - передразнивает Донхун и улыбается, когда Джунхи берёт с полки, на которой стоят горшочки с геранью, свои наушники. – Да брось, я просто пошутил. Не заморачивайся ты так. - Ага, - бормочет Джунхи, подсоединив наушники к своему плееру, подхватывает рюкзак и закидывает лямки на оба плеча. – У нас ленты закончились. Взять что-нибудь из еды? - Круассаны. Чай у нас, кажется, ещё остался. Джунхи заправляет футболку в свои глупые и чересчур широкие джинсы и смотрит на Донхуна пару секунд, а затем подходит к нему почти вплотную и, дёргая за брошку на берете, усмехается. - О, да вы из Франции. Джунхи звонко смеётся, когда Донхун дёргается в его сторону, и выбегает из магазина, из-за чего колокольчики над дверью забавно бренчат. Донхун улыбается как-то, даже для себя удивительно, тепло, берёт в руки семь пышных хризантем белого цвета и осторожно укладывает на остальные цветы, уже готовые вскоре стать новым букетом. Он подходит к магнитофону и присаживается на корточки, чтобы настроить звук и проверить исправность всех дряблых проводков, которые, кажется, при одном неверном движении рассыплются на крошечные проволочки. Не то, чтобы Донхун жалуется. В небольшом цветочном магазине время от времени из-за открытого окна немного сквозит, поэтому бамбуковые жалюзи по-бумажному шумят, и Донхуну этот шум очень нравится. Он прибавляет совсем немного громкости на магнитофоне и уходит за прилавок, усаживаясь в не слишком мягкое кресло, которое в принципе хоть чуть-чуть мягким можно назвать лишь за счёт толстовок и каких-то ещё ненужных тряпок, создающих плотную тканевую подушку. Донхун тянется в сторону тумбочки, на которой стоит электрический чайник, и щёлкает кнопку. Джунхи не особо долго ходит по магазинам, а это значит, что чайник к его приходу должен быть горячим. Или хотя бы тёплым. Донхун стягивает с макушки свой берет и совсем по-детски дует губы. Берет этот ему очень нравится, он клетчатый и красивого персикового цвета, и не из какой он не из Франции. Ючан подарил ему его несколько недель назад и сказал, что он ему очень идёт. Вообще-то Ючан оказался прав. А потом Ючан сказал Донхуну, что ему очень пошёл бы блонд, на что сам Донхун отреагировал крайне скептически и уже был готов у виска покрутить указательным пальцем. - Ну, покрась меня, - шутливо тогда сказал Донхун. Ючан лишь затылок почесал и потупил взгляд в пол, а потом неуверенно пожал плечами. - Не знаю, умею я красить волосы или нет. Я не пробовал. Как оказалось, умеет. И умеет очень даже недурно – если на берет Джунхи отреагировал своими дурацкими шуточками, то когда Донхун пришёл на работу с полностью осветлёнными и на тот момент чуть отросшими волосами, он не сказал ни слова, будто бы Донхун действительно ничего кардинального в своей внешности не поменял. И это означало что-то одно из двух вариантов: или всё было совсем плохо, или Джунхи действительно понравилось, но чтобы не обольщать Донхуна, промолчал. Будто так и надо. Донхун по-доброму усмехается и ерошит ладонью свои волосы, расслабляясь в самодельном кресле. На тумбочке рядом с чайником стоят две рамки с фотографиями – фото Донхуна и фото Джунхи в цветущей сакуре. Кажется, они были сделаны ещё во времена старшей школы или вроде того – Донхун искренне не помнит, а у Джунхи не спросит ни за что на свете, хотя, вообще-то, именно в тот день им пришла в голову забавная идея открыть свой собственный цветочный магазин. И плевать они оба хотели на аллергию Джунхи на цветочную пыльцу. Не сказать, что дела пошли в гору сразу же – дела и сейчас не особо в гору идут, но обоим хватает. Джунхи – на то, чтобы содержать своего вредного, но очень красивого кота шотландской породы и покупать себе каждый день коробочку соевого молока, а Донхуну – на то, чтобы обеспечивать себя и Ючана, который просто есть. Который сейчас наверняка во сне обнимается с длинной подушкой и который осветляет и подкрашивает Донхуну тёмные отросшие корни раз в месяц или в два. Джунхи привычно тормозит у магазина, в котором продают всякое барахло для подарков и упаковок, и оставляет свой велосипед прямо у входа. - Вот кого-кого, а тебя я не ожидал увидеть, - отходя от витрины с надувными воздушными шарами, кивает Бёнкван в знак приветствия. – Чего тебе, друг? - Ленты для букетов, желательно разных цветов и ширины. - Понял, сейчас организуем. Джунхи в знак благодарности улыбается и кивает, перебирая пальцами подаренный когда-то этим самым Бёнкваном самодельный браслет. На витринах – куча самых разных сувениров и изделий ручной работы, потому что Бёнкван – мастер на все руки. Жаль только, что его мастерство мало кому нужно. Когда Донхун и Джунхи рассказали ему о своей идее открыть цветочный магазин, Бёнкван чуть ли не в ладоши хлопал и был первым человеком, который поддержал их во всех начинаниях и даже выбил скидку на аренду здания, которое сейчас тем магазином и является. Присоединяться, правда, к их совместному делу он не очень спешил, отнекиваясь из-за того, что дедушка пообещал в наследство оставить ему свой магазинчик, но до сих пор отношения у этих троих более, чем замечательные. - Держи, - он протягивает Джунхи небольшой пакетик с самыми разными лентами и тут же машет головой на протянутые деньги. – Не, друг, так дело не пойдёт. Ты меня лучше на выходных угости бутылочкой-двумя охлаждённого светлого, идёт? - Договорились, - улыбается Джунхи и убирает ленты в свой рюкзак. - Донхуну привет передавай! – вслед кричит Бёнкван, и Джунхи честно обещает передать, хоть и не особо хочет. Солнце палить меньше не перестаёт, и Джунхи в этот самый момент сильно завидует Донхуну, у которого волосы светлые и не так сильно накаляются. Он усаживается на сидение своего велосипеда и достаёт из заднего кармана пачку красного мальборо, открывает её и высыпает на свою ладонь горсть мятных жвачек, надеясь остудиться хотя бы так. Как итог – проклинает всё на свете и выплёвывает жвачку в ближайшую урну. Когда он возвращается в магазин, Донхун пальцем тыкает в сенсор своего телефона и клюёт в экран носом. Джунхи кладёт плеер и наушники на тумбочку рядом с чайником, который уже, по всей видимости, немного остыл. - Ты оставил свой телефон, - говорит Донхун, кивая в сторону стенда с геранями, на что Джунхи лишь жмёт плечами. - Я взял с собой плеер. Донхун усмехается и не отвечает. Он поднимается на ноги и тянется, светя своим подкаченным прессом, и Джунхи лишь с отвращением морщится, нарочно сильно опуская его футболку. Донхун не по-взрослому показывает язык и тянется в нижний ящик, чтобы достать две кружки и налить чай. Всё-таки круассаны он очень любит. - Пока тебя не было, позвонили и ещё один букет заказали. - И что на этот раз? - Герберы. Букет из двадцати трёх герберов. - Надо же, - улыбается Джунхи, усаживаясь всё на ту же коробку с землёй. – У кого-то отличный вкус. Донхун снова усмехается. Букеты они доделывают не спеша, но в сроки укладываются. Получается привычно красиво и аккуратно, ленты красиво обвивают стебли, покрытые обёрточной бумагой, посетители остаются довольны, а Донхун любовно подсчитывает выручку, в то время как Джунхи бросает, как он думает, незаметные взгляды в сторону оставшегося пёстрого букета. А когда Донхун уходит в подсобку, не сдерживается и по-быстрому делает несколько фото на свой телефон. - Слушай, - делая вид, что звука затвора камеры не слышал, кричит Донхун, - ты отпустишь меня пораньше, а? Мой Ючан приболел. Джунхи ведёт плечом и ладонью проводит по своей шее, а потом жмёт плечами, будто бы Донхун этот жест видит. - Да, без проблем. Передавай мелкому привет. Донхун появляется буквально через пару десятков секунд, улыбаясь и поправляя на своей светлой макушке глупый розовый (персиковый, вообще-то) берет. - Отдашь букет и тоже иди домой. Его уже оплатили. Джунхи лениво мычит и машет Донхуну на прощание, даже не смотря в его сторону, а потом влетает в кресло чуть ли не с разбега, рискуя отбить все свои косточки, которые не спасают даже широкие джинсы, и забывая передать Донхуну привет от Бёнквана. Из колонок доносятся тихие мелодии не известных Джунхи винтажных исполнителей, и он почти засыпает, когда с разницей в секунду пихает носком своих кед пустующую полку, на которой обычно валяются всякие мелочи и побрякушки из магазина Бёнквана. Ветер успокаивающе перебирает бамбуковые жалюзи, и Джунхи только-только прикрывает глаза, когда колокольчики над входной дверью бренчат. Он вскакивает на ноги почти со скоростью света и сбивает с полки свой плеер вместе с наушниками, успевая хотя бы чайник спасти от падения. Замирая в одной позе на несколько секунд, Джунхи делает глубокий вдох и медленно выдыхает, а затем выпрямляется и неловко, даже немного виновато улыбается подошедшему посетителю. - Прошу прощения, - бормочет Джунхи и нервно потирает ушибленную ранее коленку. – Чем я могу помочь? У вошедшего парня чуть отросшие, светлые волосы – явно непослушные, а ещё он улыбается на неловкость Джунхи, и тот готов сквозь землю провалиться от смущения. - Кажется, это моё? Покупатель кивает на последний оставшийся букет. Джунхи сверяет номер заказа, факт оплаты, осторожно подрезав стебли, отдаёт букет в руки блондина и вновь улыбается. - Спасибо за покупку! Человек, которому Вы подарите этот букет, должно быть, счастливчик. У Вас чудесный вкус. Парень улыбается, принимая букет в свои руки, и усмехается, а потом и вовсе тихо смеётся, прикрывая рот тыльной стороной ладони. - Вообще-то… Вас зовут Джунхи? Пак Джунхи? Джунхи подвисает на добрых пару секунд, сомневаясь, точно ли это его имя, и задумываясь, откуда он мог бы знать этого парня. - Ну, да. А в чём дело? - Меня зовут Сэюн. Ким Сэюн, я писал Вам сегодня. Джунхи смотрит на Сэюна самыми непонимающим и тупым взглядом, который только можно было бы придумать, и вспоминает всех возможных парней с подобным именем и фамилией. Вспоминает школу, свой класс, параллельный класс, даже группу детского сада пытается вспомнить – ну, вдруг. Он мнётся на месте и опускает взгляд, едва различимо проговаривая: - Извините, у меня даже вариантов нет, откуда я мог бы Вас знать. - А Вы меня и не знаете, - по-доброму усмехается Сэюн и ненавязчиво опирается локтями о прилавок. – Я же говорю, я писал Вам сегодня. - Знаете, ведь я сегодня даже не подходил к своему те… Джунхи меняется в лице и даже приоткрывая рот, вспоминая ехидную морду Донхуна. Его «ты оставил свой телефон» звучит теперь в голове Джунхи совсем иначе, и он теперь просто не представляет, что должен делать дальше. - Я нашёл Вашу анкету в приложении для знакомств, - говорит Сэюн с лёгкой улыбкой, а сам на Джунхи не смотрит – смущается, видимо. – Я написал Вам пару часов назад, и Вы, кажется, были не против встретиться. - Так, - говорит Джунхи и кладёт вспотевшие ладони в задние карманы своих широких джинсов, улыбаясь и впервые поднимая взгляд на Сэюна, - давай на «ты». Если ты не против, конечно. Сэюн улыбается и кивает. Оба смущаются, а Джунхи старается не пялиться на своего нового знакомого слишком открыто. - Я знаю, что у тебя есть кот. Джунхи удивлённо смотрит на Сэюна, но следом то ли нервно, то ли смущённо смеётся. - Да. Он шотландец, и его зовут Тайлер. Сэюн спешно берёт в руки свой рюкзак, достаёт самый обыкновенный пакет и ставит его на прилавок перед Джунхи. - Я купил кошачий корм и плюшевую мышку. А ещё герберы. Пригласишь меня к себе в гости? Кожа у Сэюна отчего-то кажется белой, глаза – тёмными, а губы, вероятно, немного искусаны – Джунхи проводит параллели с вампирами и маньяками, а потом думает, что живёт слишком скучно, а пиво с Бёнкваном выпьет на следующей неделе.