heat-haze.

о, как же раздражает трескучее пение цикад.

- Пак Чимин? Он вздрагивает от звука собственного имени и стряхивает сонное летнее оцепенение, поводя плечами. Жаркое летнее солнце разморило Чимина, пока он сидел на скамейке, так что ему приходится сфокусировать взгляд, размытый под тенью солнечных очков. И он тут же вскакивает, пребольно ударяясь пяткой о ножку скамейки. - Я не думал, что ты придешь, - растерянно бормочет он, захваченный врасплох. Ким Тэхён, самый милый парень во всем университете, улыбается одними кончиками губ. Позади него всё настолько ярко-зеленое, а там Тэхён настолько солнечный, что глаза слепит, несмотря на хваленую защиту от всех видимых, невидимых и ультрафиолетовых лучей. - Почему нет? – любопытствует Тэхён, и у Чимина так много ответов на этот вопрос, будто он готовился и целую ночь сочинял хвалебную речь. Но вместо этого Пак только выдает многозначительное "ну". Потому что восхищенную оду он не имеет права произносить. Только не на первом свидании. Тэхёна он трепетно любил уже года три. Началось все с "вон того парня-красавчика", сидящего за первой партой. Чимин и сам не заметил, как соседи одергивали его от любования точеным профилем, а учителя начали ставить двойки за ответы невпопад. Вскоре всё переросло в неприкрытое желание такое произведение искусства потрогать, пощупать, подержать за руку. К радости и облегчению – а позже и к ревности – Чимина, сдружиться с Тэхёном оказалось очень легко, парнишкой он оказался компанейским. А вот Чимин продолжал медленно желать большего общения, большего совместного времяпровождения, еще немного чего угодно большего, пока однажды откровенно не залип на то, как Тэхён переодевается. Дело было в раздевалке, следующей парой была физкультура, а Чимин влюбился, глядя на то, как простая белая майка скользит по ребрам. С тех пор желания менялись от "хочу, чтобы он стал мне другом" до "хочу, чтобы мы проснулись в одной постели", стойко укоренились на последнем и никак не проходили. Тэхён, не дожидаясь пожирающего его глазами друга, уходит дальше в парк. Чимин семенит за ним, подстраивается под непривычно большие шаги. - Обычно я в такую жару никуда не выхожу, - вскользь бросает Ким. Чимин виновато улыбается. Дышать практически нечем, редкая сень деревьев не спасает. Широкая футболка Тэ и брюки-шаровары – тоже. Даже утопая в развевающейся от редкого ветра одежде, он выглядит так, словно сошел с обложки, и Чимину физически неловко стоять рядом с ним, всем таким прекрасным. - Прости, я подумал, что мы и так все лето не виделись... – бормочет извинения Чимин. Летние каникулы начались два месяца назад, а еще один месяц без единого намека на присутствие Тэхёна в своей жизни он бы не выдержал. На все лето Тэ предпочитал забрасывать соцсети, а звонить ему просто так Чимин как-то стеснялся, вдвоем они куда-то выбирались слишком уж редко. Нужен был повод, и вот они гуляют в самый солнцепек. Чимину вообще-то достаточно только присутствия и своего молчаливого возведения Тэхёна в идола, которому поклоняются на ночь. Он вряд ли когда-то переступит черту. Потому что однажды уже пытался: на новогодней вечеринке, когда был пьян настолько, что не различал лица. Там он по ошибке чуть не набросился с поцелуями на самого Тэхёна вместо какой-то смазливой девчонки, но удачно свалил все на свою полную невменяемость. И долго корил себя за то, что все-таки не решился. Тэхён уверенно идет в сторону детской площадки, Чимин следует за ним по пятам, как и все предыдущие года. Выбор младшего "всего-то на два месяца" падает на обычные детские качели. Горячий и густой воздух можно хоть ложкой есть, так что из-за жары в парке практически нет народу, а оставшиеся явно старше шести лет и не претендуют на любимое развлечение Тэ. Чимин уверенно шлепается на соседнее сидение качелей и уже жалеет, что вообще кого-то куда-то пригласил. Тэхёну как будто все равно, что рядом с ним страдает человек: он отталкивается от земли сильными ногами, парой уверенных движений высоко раскачивает качели. Чимин, все еще грызущий себя заживо, залип, провожая взглядом каждое движение, так что на попытку поддержать разговор реагирует слишком медленно. - Вообще-то я ненавижу лето. Слишком жарко. Мысленно Чимин с ним соглашается и ждет ответной реплики. Не дождавшись ее, вспоминает, что слова стоило бы говорить ртом. - Д-да, - выдавливает он из себя, облизывая пересохшие губы. – Слишком жарко, да еще и вся эта летучая живность... Все, абзац, диалог закончился. Как жаль, что это не какой-нибудь дейтинг сим, где после перезагрузки всегда можно выбрать другой ответ, который понравится твоему крашу. О боже, Пак Чимин, крашу! Цикады назойливо стрекочут, разбавляя мертвую тишину. Тэхён перестает раскачиваться. Качели медленно останавливаются, младший спрыгивает с них и одним прыжком оказывается около небольшой полянки. Чимин щурится и замечает кошку, так заинтересовавшую Тэ. Он смотрит, как длинные пальцы чешут за ушком, и мечтает оказаться на месте бродячего животного. С громким мявком кошка, получившая свою порцию ласки, куда-то спешит. Тэхён, приговаривая "киса, киса!", трусцой бежит за ней. Чимин лениво за ними наблюдает. Пока кошка не выскакивает на дорогу. Пока Тэхён не делает смелый шаг следом за ней. Пока светофор не моргает красным. Пока на бешеной скорости не проносится грузовик. Чимин дергается вперед так, словно его тянет канатом. Он кричит, разрывая внутренним давлением легкие, он бежит так, что стопы начинают гореть огнем, он тянет руку, чтобы дернуть Тэхёна за край белой футболки. И Чимину кажется, что он успевает. Почти. Перед его глазами проносится грузовик, а тело Тэхёна безжизненной куклой падает к его ногам. Еще секунда уходит на осознание происходящего. Еще две – на бессмысленное обозревание заляпанных кровью кроссовок, некогда белой футболки Тэхёна, тянущегося по дороге кровавого следа и скрюченного тела. Чимин падает на колени, кричит, но давится криком, перерастающим в бульканье. Он зажимает рот рукой, подавляя рвотный позыв. Запах пыли и крови, перемешиваясь с плотным воздухом жары, въедается в легкие, оседая на нёбе. В полной тишине издевательски пищит зеленый сигнал светофора. Чимин просыпается мокрый насквозь. Отшвыривает в сторону влажное одеяло, сдергивает на пол простынь, стягивает с липкого тела пропитанную потом майку. Хватается за телефон: 15 августа, десять утра. Через два часа они с Тэхёном должны будут встретиться в парке. Послевкусие сна отдается на языке пылью и железом. Чимин помнит все так ярко, что невольно кидает взгляд на свои ладони: но нет, они не перепачканы красным, он не держал голову умирающего у него на руках Тэхёна. Сердце колотится так, словно хочет вырваться из грудной клетки. Чимин сглатывает вязкую слюну и набирает дрожащими пальцами смс-ку, меняя место их встречи. Так, чисто на всякий случай. Шумный, наполненный людьми центр впервые заметно выигрывает у тихого парка. Тэхён встречает его все такой же славной улыбкой, немного стирающей воспоминания о ночном кошмаре. Но он в такой же простой белой футболке и шароварах, и Чимин содрогается от игр своего подсознания. Дурацкое совпадение. Ему хочется взять Тэхёна за руку, как маленького ребенка, чтобы он не отходил далеко. На каждый шаг в сторону с пешеходной дорожки Чимин дергается в припадке легкой истерики. А когда видит очередной ушасто-пушистый комок, сидящий у обочины, к которому Тэ тянет руки, не выдерживает и хватает его за запястье. - Не ходи! – Чимин срывается на крик. Тэхён замирает, удивленно хлопая ресницами. Послушно делает шаг назад. Переплетает свои пальцы с пальцами Чимина, и последний бы разомлел от такого жеста, если бы не дурацкий сон, отпечатавшийся на закрытых веках. - Ты от жары совсем с ума сошел? – ласково смеется Тэ, прижимая свободную ладонь ко лбу старшего. Стрекот цикад. Чимину действительно жарко, удушливо, он чуть ли не рвет воротник своей футболки, оттягивая ее вниз, подальше от горла. Он с ума сходит, нервничает, грызет нижнюю губу, сдирая с нее кожу, совсем не замечает опасно приближающееся лицо Тэхёна. Выдыхает растерянно уже ему в рот. Пытается сосредоточиться на касании, нелепо вытягивает шею вперед, желая почувствовать большее. Но смазанный поцелуй был отвлекающим маневром, и Тэхён уверенно тянет его вперед, к очереди в какую-то знаменитую лапшичную. Чимин позволяет себя увести, не осознавая, что из происходящего сон, а что реальность, но лишь крепче сжимает ладонь Тэ. Две параллельных линии – умирающий и перепачканный кровью Тэхён и Тэхён, прижимающийся к его губам, - стягиваются в один большой узел, пульсируют в висках. Очередь в лапшичную настолько большая, что ее хвост оказывается очень далеко от карниза. Тэхён что-то мурлыкает себе под нос, радостно оглядываясь по сторонам. Чимин тоже оглядывается по сторонам, только затравленно. Подозрительную смесь из криков людей и шума падающего железа он распознает за считанные секунды. И растерянно пожимает пустую ладонь. Острый конус строительной балки врезается прямо в спину Тэхёна и пронизывает его насквозь. Его крик воском заливает уши Чимина, но спустя секунду он уже не может отличить его предсмертный вопль от своего надрывного воя. Широкая белая футболка медленно пропитывается красным. В повисшей тишине мяукает кошка. Чимину кажется, что на губах Тэхёна застыла улыбка. Чимин просыпается от собственного всхлипа. Не открывая глаз, он утирает раскаленные слезы. На ощупь ищет острые грани телефона, боясь увидеть дату и время. Заставка медленно оживает под его прикосновением, и сквозь прищур он замечает проклятые цифры. 15 августа. Десять утра. За два часа до встречи с Тэхёном. Чимин ерошит волосы и бесится с собственного бессилия. Ему страшно. Страшно настолько, что хочется завернуться в одеяло и никогда никуда больше не выходить. Он даже начинает набирать сообщение с извинениями, стирает его, пишет новое, но так и не решается отправить. Вместо этого он приходит на встречу на полчаса раньше запланированного времени. Рыскает по парку, параноидально высматривая любую опасность. Выстраивает маршрут их прогулки так, что даже младенец сможет проползти весь этот путь в полной сохранности. К моменту появления в парке Тэхёна Чимин уже вымокший, уставший, задыхающийся жарким воздухом. Чимин без слов хватает Тэхёна за руку, впивается губами в его губы. Не встречает особого сопротивления, бесцеремонно лезет языком внутрь. Его пересохший рот наполняется слюной, и он, перестав жадно терзать мягкие, охуительные губы, отстраняется в сторону, только когда кислород в легких заканчивается совершенно. Чимин облизывается, а Тэхён лишь склоняет голову набок. - Чимин? Вместо ответа старший тянет парня за руку. Ленивая прогулка превращается в марафонский забег. Тэхён, почти не спортивный, выдыхается спустя пять минут и тормозит так резко, что Чимин слышит, как хрустит сжимаемое им запястье. Тэхён жадно хватает ртом воздух, вытирает со лба пот, сдувая с глаз челку, а воображение Чимина рисует его за этими же действиями, но при других обстоятельствах. - Куда мы бежим? – непонимающе моргает Тэ. "От твоей смерти", - мысленно отвечает Чимин, но вслух произносит нечто непонятное и совсем неправдоподобно успокаивающее "на премьеру в кино". По взгляду Тэхёна догадывается, что тот ему не верит. Чимин сам себе тоже не верит, потому что выпаливает горячее и обжигающее язык: - Ты уже дважды умирал на моих руках. Тэ молчит, смотрит прямо и открыто. Чимину кажется, что вот еще одна секунда, и он рассыпчатым смехом захихикает, пошутит про желание залюбить до смерти или что-нибудь в этом духе. Но Тэхён молчит, вместо него стрекочут цикады, заполняя своим пением повисшую тишину. Чимин медленно протягивает руку, гладит Тэхёна по щеке, тот склоняет голову, прижимая его ладонь к своему плечу. Их первое свидание не должно быть таким, но Чимин хватает разомлевшего от прикосновения парня и тащит его подальше от парка, от центра города, ведя в свою квартиру через надземный пешеходный переход. Никаких потенциально опасных мест. Чимин думает так, пока нога Тэхёна не соскальзывает с последней, самой высокой ступеньки. Чимин думает так, пока не видит, как Тэхён, падая с лестницы вниз, тянет к нему руки. А потом Чимин не думает совершенно, потому что все его силы уходят на крик, а перед глазами на белой футболке вновь расплывается кровяной цветок. Чимин не знает, сколько раз он просыпался 15 августа в десять часов утра. Он знает лишь две вещи. Тэхён в любом случае умирает. И ему в любом случае не удастся его спасти. Чимин точно не знает, когда миссия из "погулять с Ким Тэхёном" превратилась в "спасти Ким Тэхёна любой ценой". Когда Чимин отменял встречу, Тэхёна находили повешенным или наглотавшимся таблеток. Когда Чимин менял места встречи на самые невообразимые, вгрызался в кожу ключиц, грубо срывал поцелуи, нежно переплетал свои пальцы с его, Тэхёна убивало все, что вообще только могло убить. Внезапно лопнувшее стекло, осколком проехавшееся по пульсирующей на шее вене, когда Тэхён рассматривал витрину магазина. Неудачный взмах рукой покупателя в книжном магазине, втыкающий в мягкий живот Тэхёна остро заточенные лезвия ножниц. Пожар, вспыхивающий в торговом центре, душащий Тэхёна угарным газом. Падающий высоковольтный столб, сжигающий Тэхёна заживо. Внеочередной железнодорожный состав, размазывающий Тэхёна по рельсам. Чимину кажется, что он чаще видел мертвого Тэхена, чем живого, и он спешит компенсировать это поцелуями-укусами, оставляющими засосы на медовой коже. И его радует, что ни в одной из версий извращенного кошмара 15 августа Тэ не отталкивает его, не спрашивает, что он такое творит. Значит, он не против? Чимин надеется на это столь же сильно, как и на то, что однажды найдет выход из временной петли. Ему кажется, что он обязан довести Тэхёна до своего дома, но по подсчетам смерть происходит в течение часа после их встречи. До его дома – полтора часа, и тридцать минут взять неоткуда. Если Чимин в припадке тошнотворного ужаса остается дома, вжимаясь головой в мокрые от слез простыни, то Тэхён умирает и того раньше. Эта ветка развития событий настолько болезненна, что вскоре Чимин отказывается от нее совсем. Потому что самоубийцу Тэхёна он хочет стереть изо всех доступных ему реальностей. Потому что он все еще надеется, что это просто очередной Тэхён, которого он не смог спасти. Крови Чимин больше не боится, а от вида вывернутых наружу кишок его больше не рвет желчью. В очередное бесконечное 15 августа Чимина кроет настолько, что он никак не реагирует на появление Тэхёна. Стоит на месте, бесцельно смотрит в асфальт, ощущая, как с сухим треском догорают остатки нервов. Внутри все выжжено и опустошено – как бы он ни пытался, как бы он ни играл наперегонки со временем, как бы ни... Ему все равно, и никакой глубокий голос Тэхёна, произносящий "я тебя люблю" уже не может выдернуть его из состояния апатии. 15 августа уже давно должно было стать 31 июля. Чимин молчит. Тэхён на удивление разговорчив и несет что-то про первое свидание. Они идут по тропинке к качелям, проходят мимо полянки, где лениво развалилась черная кошка. Та мяукает, Тэхён бежит за ней на дорогу... И Чимин впервые ясно понимает, что должен сделать. Пелена жары спадает с него, бросает в холодную изморозь. И Чимин рывком дергает Тэхёна на себя, подставляясь под грузовик. 15 августа заканчивается кровавым маревом. Но заканчивается. Для Чимина. Тэхён не знает, сколько раз он просыпался 15 августа в десять часов утра. И сколько раз и какими способами он пытался вырваться из этого дня. Повешение? Отравление? Вскрытие вен? Пальцы в розетку? Когда самоубийство перестало казаться выходом, Тэхён стал откликаться на сообщения Чимина. Ему меньше всего хотелось впутывать во все это светлого парнишку с почти дьявольской улыбкой, но других вариантов больше не оставалось. И Чимин был. Уводил Тэхёна от людных мест. Спасал его от грузовика, мчащейся со строительного крана железной балки, крутых ступенек лестницы. Тэхёна все поначалу безумно бесило и злило, потому что он хотел только одного – своей смерти, чтобы 15 августа закончилось раз и навсегда, а 16 никогда не наступало. Но был Чимин. И, зарываясь пальцами в его волосы, теряясь в его губах, прижимаясь к нему и стекая ладонями по талии, Тэхёну немного, совсем немного хочется, чтобы этот день не заканчивался. Чтобы 15 августа наступало вновь. И он лелеет эти моменты, сохраняя их глубоко внутри, обрастая ими будто виноградной лозой. Пока Чимина не переезжает грузовик. Пока грудь Чимина не пронзает стальная балка. Пока Чимин, мать его, не наворачивается с лестницы и не ломает себе шею. И вот тогда для Тэхёна все становится по-настоящему серьезно, и он начинает просыпаться в слезах, и мчится на встречу на полчаса заранее, боясь, что Чимин не придет. Или придет. Оба варианта сводят с ума, Тэхён нервно расцарапывает себе запястья, которые нежно, почти невесомо зацелует Чимин, прежде чем его собьет мчащийся на всех парах поезд. 15 августа начинается и заканчивается для Тэхёна одинаково. Тем, что у него ничего не получилось.