По любви

Кристина услышала знакомый голос совсем рядом. Это не Эрик, но этот кто-то ей роднее и желаннее всех. Она почувствовала, как по щеке скатилась горячая слезинка. — Папа? Кристина резко открыла глаза и не скрывала своё удивление, видя отца живым и здоровым. Густав стоял у её постели, обеспокоенно глядя на дочь. — Ты плакала во сне, милая. И так крепко спала. Мужчина просто не решался назвать это состояние комой, веря, что Кристина ещё придёт в себя. Девушка ничего не понимает. Ведь этого не может быть! Она уже взрослая, но папы не стало ещё в детстве. Но вот он перед ней, живой, с сединой в волосах и ласковой, успокаивающей улыбкой. Будто ей снова шесть лет. Его тёплая ладонь крепко сжимает её собственную. Кристина плачет, не в силах даже понять, почему именно плачет. Причин вдруг стало слишком много. — Это ничего… — отмахнулась она и улыбнулась отцу. Девушка на ослабших конечностях, медленно и осторожно встала с постели, отпустив его ладонь, и крепко обняла, будто не виделась с ним всю жизнь. А может, так и было? В комнате внезапно повеяло холодом и свежестью, стоило сюда войти высокому мужчине в тёплой одежде. Кристина разжала объятия и взглянула на новоприбывшего. — Натаниэль? — Как ты меня назвала? — мужчина рассмеялся и переглянулся с Густавом, на что тот только хихикнул. — Кристина, это я, Эрик. Твой муж, — он подошёл ближе и поцеловал её в лоб. — Всё в порядке, моя дорогая? Он обеспокоенно заглянул ей в глаза. В её живые глаза. Он просто вернулся, не ожидая такого чуда, но так и было. Кристина очнулась! И ничего, что не помнит его или перепутала с кем-то, такое часто случается с теми, кто пробыл в коме, как и Кристина, больше полугода. Пробуждение не даётся легко. — Эрик… Во взгляде девушки мелькнуло узнавание. Она обняла его и заплакала. Голос… это — его голос. — Да. Да, я в порядке. После чего резко отстранилась от него. — О, Боже, прости, прости меня… — запричитала девушка. Эрик мрачно улыбнулся, скрывая свою боль. Боль в сломанной руке. Это была другая реальность, где её отец и Эрик живы, где всё чуть иначе. Здесь совсем другие радости и потери. Кристина не знает, можно ли доверять этой реальности, но она хочет ей доверять. В этой реальности Кристина разозлена. Эрик (у которого здесь всё нормально с лицом и не было той трудной жизни) солдат. И девушка слёзно просила его остаться дома в этот раз, потому что слишком волновалась. Война — это неизбежная боль, и Кристина боялась, что потеряет его, словно предчувствуя беду. Но он не послушал её. Эрик думал, что жена считает его беспомощным, чем был очень уязвлён, как и любой другой мужчина в такой ситуации. В тот день супруги сильно повздорили, Кристина заявила, что ненавидит его, и Эрик покинул дом с тяжёлым сердцем. А теперь вернулся без одной руки, и долго восстанавливался совсем рядом с полем боя. Густав приехал к ним сразу же, как только Эрик уехал, чтобы дочь не была одна, и за всё это время, в отличие от него, никогда не покидал дом. А Рауль здесь капитан морского флота и друг семьи. Эрик рассказал, что будучи с двумя руками, но в опале, прятался в пещере коммунаров, а Кристина вспомнила, что в её видениях их дом был именно там. Девушка осторожно, боясь причинить мужу лишнюю боль, провела пальчиками по покалеченной руке, а точнее, тому, что осталось от руки — предплечью, что должно было перейти в локоть и кисть, но чего теперь не было. Эрик не сумел подавить стон, который наполнил комнату. Стон блаженства. Густав, что ещё находился здесь, хихикнул, а Кристина в замешательстве и растерянности убрала свою руку. — Тебе нравится? — Было больно, когда я лишился руки и восстанавливался. Но не сейчас. Я почти ничего не чувствую. Густав хмыкнул себе под нос, спрятав ухмылку. — Как же, как же! Пара немного недовольно покосилась на него. Кристина и Эрик, разумеется, были благодарны ему, что он приехал сюда и не оставил дочь одну, но сейчас… — Хм… я… пожалуй, оставлю вас наедине, дети мои. И вышел из комнаты. — Я была права! — с победоносной горечью воскликнула Кристина. — Но ты предпочёл оставить меня! — И сильно скучал. Когда я получил ответ и увидел, что это не от тебя, а от Густава, расстроился и забеспокоился. Очень переживал, прочитав, и узнав, что с тобой что-то случилось, и что в этом виновата моя травма. Последнее, что помнит Кристина, это его письмо, в котором сказано, что он лишился руки. Перед тем, как впасть в кому, девушка представила, что вскоре он лишится и остальных частей тела, а она лишится его. — Ты была столько времени без сознания, а меня не было рядом! — он с любовью погладил её по волосам и щеке, чувствуя за собой вину. — Но ты был. Твои письма и мои сны. Всё было о тебе, о нас. Было так много, я лучше расскажу тебе всё потом. Она кратко поцеловала его в губы. Пара села на постель. Кристина снова обняла мужа, а он её в ответ. Одной рукой, но крепко и очень нежно и отчаянно. Нехотя, оба отстранились. — Рауль, как я слышал, хотел навестить тебя, твой отец писал и ему, но он, к сожалению, не получил письма сразу. До моряков вести всегда доходят трудно. Он совсем недавно получил последнее письмо Густава, и сейчас спешит к нам. — Он не знает, что я очнулась? — Меньше часа назад об этом и я не знал. Супруги разом представили, как, должно быть, удивится этому Рауль, и тому, что его друг теперь однорукий. Но главное, что теперь Эрик дома, он рядом. Кристина больше не одна. И больше она его никуда не отпустит. — Предлагаю это отпраздновать! — воскликнула она. — Приезд Рауля? — немного ревниво спросил Эрик. Кристина улыбнулась. Это было так знакомо и незнакомо одновременно. Знакомо из снов, но не знакомо здесь. Эрик никогда не ревновал к Раулю, да и он и сам догадывался, что Кристина уже любит Эрика. Девушка фыркнула, но его вопрос вовсе не испортил ей настроение. — И это, и твоё возвращение, и моё пробуждение. Ведь сейчас только утро? Девушка взглянула на напольные часы — даже нет и восьми. Кристина замечает седину в волосах мужа, понимает, что время не стоит на месте. Серебро в его чёрных прядях заставило её пустить слезу. Девушка обняла Эрика за шею, после чего отстранилась и прошлась ладонями по его плечам. Рауль, как передал заглянувший на минуту Густав, обещал приехать лишь к вечеру, потому Эрик, слишком заинтересованный, что же снилось Кристине, удобно устроился с ней на постели, желая услышать обо всём. Но пора бы ещё немного поведать о них самих. Они живут в Шотландии, Кристина — швея, а Эрик — солдат, который теперь в отставке после травмы (на отставку надеется Кристина). Эрик не умеет петь, в семье с музыкой связан только Густав. Кристина рассказала ему историю о Призраке и Ангеле, а Эрик внимал её словам, словно дитя. — Там, я услышала, как ты поёшь, и это было идеально, — Кристина мечтательно зажмурилась. — А потом… всё шло не по порядку, прошлое и настоящее смешались. Там была и наша ссора, только я, в отличие от кого-то (не без намёка она метнула свой взгляд на мужа), осталась с Призраком. А ещё, там, спустя два года, тебя не стало. Наступила тишина, в которой Эрик нашёл силы прокомментировать её историю. — Твои сны немного ошиблись. Рауль плыл не на Северный Полюс, а на север. Кристина подняла бровь, в её взгляде читалось «Ты издеваешься?». — Это всё, что тебя… смутило? — Ну, у меня есть догадка, почему я был мёртв в твоих видениях — в одном письме я писал, что все вокруг считали, что я — не жилец… Эрик тут же смолк, понимая, что сам себя выдал. Кристина сдавленно зарычала. — Было несколько ран? — Всего пара несовместимых с жизнью, ерунда… — провинившимся голосом ответил Эрик. — Но ведь я жив. — Это не значит, что я не хочу тебя убить! — И, видимо, ты услышала это неправильно, — надавил он, и Кристина пока решила смилостивиться над ним. — Но мы вернулись оба, — подхватила девушка, улыбнувшись. Отчитать его она ещё успеет. — Меня поддерживали твои письма. — Из-за них же ты впала в кому, — напомнил Эрик виновато. «Сам напросился» — Не из-за них, а из-за твоего упрямства и дурости! Ты был бы целее, оставшись дома. Ты поступил эгоистично, бросив меня. Я думала, что больше не увижу тебя, я всерьёз думала, что ты мёртв! Но я рада, что ошибалась… Кристина была довольна тем, как стыд накрыл мужчину с головой — этого более, чем достаточно. Девушка погладила супруга по плечу без руки. — Ты имеешь полное право меня ненавидеть, — пробормотал он, отведя взгляд от Кристины. — Я и ненавижу, — с улыбкой перебила она, стискивая мужа в объятиях. — Я не про нашу ссору, когда я ушёл на войну. Или и про неё тоже. Я корил себя за то, что ты впала в кому, и думал, что ты не выберешься, если честно. Не потому, что считаю тебя слабой, вовсе нет, ты сильная, но… Возможно, я просто слишком сильно за тебя волнуюсь, но, каждый раз, когда письмо приходило от Густава, а не от тебя, я терял надежду… Кристина молча слушает, гладит мужа по волосам, он притягивает её ещё ближе. Слёзы боли и отчаянья льются по их щекам. Девушка отстраняется от него первой, заглядывает в зелёные глаза Эрика, что в утреннем свете кажутся буквально золотыми. — Ты даже не представляешь, что я испытала, увидев папу и тебя живыми. Вспомнив, что папа был на нашей свадьбе и вёл меня к тебе. Кристина обнаружила на своей шее подвеску скорпиона. Здесь ей его тоже подарил Эрик. Девушка улыбнулась, коснувшись скорпиона кончиками пальцев. — А ещё наш Маскарад. — Когда все приняли меня за твоего кавалера, не зная, что я — твой муж? — догадался Эрик, улыбнувшись. Никому бы и в голову не могло прийти, что эта пара, влюблённо пожирающая друг друга взглядом, уже супруги. — Да и… я поняла, почему Призрак не ревновал меня к Натаниэлю! Ведь ты и он — одна и та же персона! Только объясни мне, с чем связано то, что Натаниэль часто мёрз. Мы оба с тобой выносливые, да и Призрак часто говорил, что холод ему ни по чём. Эрик задумался. — Это может быть, что угодно. Возможно, мои зимние письма или о морских приключениях Рауля. Ты же знаешь, что на корабле ночью даже летом холодно, — мужчина хмыкнул, задумчиво молвив. — Твои сны оказались интереснее реальности. Они оба мрачно рассмеялись, сдерживая слёзы, и, в который раз, обнялись. Кто знает, настоящая ли это реальность?