Подкрадывающийся песец или Леонард Снарт настолько жаден, что полагает большим упущением неиспользование хотя бы одной возможности

Тренировки с Барри были непохожи ни на что. Каждый раз тот пробовал новую технику, не то вычитанную где-то, не то подсмотренную, не то придуманную. Иногда Лену казалось, что он вычислил, как поймать Флэша, когда тот этого не хочет, но даже заморозка всего вокруг теперь не работала — Барри становился неосязаемым призраком, проходя сквозь плотный синий лёд, ничуть не замедляясь, будто больше не подчинялся законам физики. Ловушки, попытки вымотать, отвлечь, запугать… Лен перепробовал всё, и единственное, что осталось полезного в его арсенале, это шантаж. Но и это оружие стало обоюдоострым. — Не притворяйся, что не видишь этого. Идеальный кофе только после идеального кофеина, — Барри ухмыльнулся собственной шутке и развернулся в кресле поперёк, перевесив через подлокотники ноги и руки. — Между прочим, если бы ты меньше бесился, мы бы уже давно отсюда ушли. «Здесь» было вторым тренировочным залом, который раздражал Лена количеством аппаратуры, постоянно мониторящей состояние всех находящихся внутри. В частности, считывающей и передающей на планшет Циско и ноутбук Кейтлин все физиологические реакции Лена, и если Циско воздерживался от комментариев и вообще предпочитал делать вид, что ничего странного не заметил, то Кейтлин не упускала возможности с намёком посмотреть и, когда они оставались наедине, подколоть Лена насчёт его «неуместного возбуждения» во время тренировок. Особенно когда не сама служила причиной. Ледяная модель со звоном осыпалась в последний раз, и Лен, обретя наконец равновесие между бешенством и нирваной, восстановил её атом за атомом, связь за связью. Идеально ровно. — Я знал, что всего лишь нужен правильный стимул, — покивал Барри, осмотрев получившуюся решётку, а затем ошарашил заявлением, что кофе в СТАР Лабс кончился. — Неужели великий воин добра научился врать? — с наигранным восхищением поинтересовался Лен, выщёлкивая по одному «атомы углерода». — Если ты заметил, я не говорил, где именно собираюсь поить тебя кофе, — широко улыбнулся в ответ Барри, вызывая у него сложную смесь досады и гордости. Лен уничтожил остатки модели, развеяв лёд в воздухе и вернув его в жидкое состояние, и позволил Барри унести себя прочь из СТАР Лабс — в какой-то мере это путешествие тоже можно было назвать тренировкой, потому что сдерживаться во время сверхбыстрых перемещений иногда оказывалось сложнее, чем во время беспокойных снов. Наверняка у Кейтлин нашлось бы и этому не самое невинное объяснение, но Лен предпочитал разделять то, что он испытывал в моменты наплыва чуждых воспоминаний от того, что реально пережил. — Тебя тоже преследует это? — напрямую спросил Барри, когда они устроились за угловым столиком небольшой кофейни где-то на восточном побережье. — Своя-чужая жизнь. — Аберрации, — кивнул Лен. — Ложная память изменений личной истории в связи с изменением общей. Я поначалу думал, дело в том, что я испытал во время взрыва, когда меня разметало по везде и всегда, но потом выяснилось, что значительная часть событий из этих «новых» воспоминаний произошла здесь, в текущей вселенной. — Например, мы… Да, например, они. То, чего никогда не случалось, но о чём помнилось так болезненно-чётко, что иногда от одного только присутствия Барри в той же комнате сводило в паху. Лен готов был поклясться — секс со спидстером был одним из самых непостижимых и восхитительных событий его жизни, по крайней мере, так утверждали сны и периодически всплывающие даже во время бодрствования «воспоминания», вот только на самом деле Лен никогда не входил в непрерывно вибрирующее от возбуждения тело, не хохотал до слёз, когда любовник проваливался сквозь кровать и пол, не сжимался на то и дело размывающемся от бешеного темпа зажатом между ним и Миком Барри Аллене. И не беседовал за бутылкой вина с Лизой на тему внезапно изменившихся отношений и договорённостей между ним и Флэшем. Барри пристально глядел ему в глаза, и будь выдержка Лена чуть меньше, они бы, наверное, уже целовались прямо над разделяющим их столиком, рискуя опрокинуть обе кружки с кофе и попасть на доску с фото целующихся парочек при входе в кофейню. И возможно — только возможно — Лен был не против как-нибудь в реальности проверить, настолько ли охуенно будет заниматься сексом с Барри, как это рисуют изменяющиеся воспоминания. Но сначала следовало выяснить, что из этих воспоминаний действительно происходило в этом мире, а что — принадлежало кому-то из многочисленных Снартов из параллельных вселенных… А для этого надо было сравнить то, что «помнил» он, с тем, что помнили остальные, но если с Миком Лен заговорил об этом сам, не дожидаясь второго подозрительного неверящего взгляда, то здесь он предпочёл дождаться, пока Барри созреет, потому что Барри имел неимоверно соблазнительную привычку закусывать нижнюю губу, когда смущался, а это не то, при виде чего Лен теперь мог нормально соображать. — Кейтлин не была мета, — начал Лен издалека, вытягивая из зажима сложенную пополам салфетку: ему нужно было срочно чем-нибудь занять руки и повод, чтобы не смотреть на Барри. На всякий случай. — Циско носил гиковские футболки, — принял подачу Барри, но Лен всё так же ощущал тяжесть его взгляда. — И когда я улетал, его брат был жив, — озвучил Лен непрошенную ассоциацию, опасаясь ответа. — Не твоя вина. Его сбила машина, и мне ничем не искупить это изменение. Лен всё же оторвал взгляд от слишком тщательно проглаживаемых складок на слишком мягкой для оригами салфетке, а потом и вовсе выпустил её из пальцев, чтобы привычным-чуждым жестом накрыть сцепленные в замок ладони Барри своими. — Не твоя вина, — эхом повторил он, подозревая… зная, что это бесполезно. Сколько раз этот разговор происходил между другими ними, теми, чьи отношения были гораздо ближе, чем все, какие были у Лена в той реальности, которую он привык считать своей. Руки Барри под его пальцами дрогнули, разомкнулись и переплелись с его, обжигая и посылая по телу волну возбуждения, от которой мгновенно бросило в жар, заставляя прислушаться к собственным ощущениям — Лен не хотел бы выстуживать уютную атмосферу кофейни. Но сила была надёжно заперта, будто одно только присутствие Барри помогало держать её под контролем, в отличие от того, как рвалась она наружу, когда рядом была Кейтлин. Похоже, этот феномен следовало позже изучить со всех сторон. Наконец Барри сглотнул, отпустил его руки, обхватил ладонями кружку, залпом допил свой кофе и снова уставился на Лена. — Я был единственным криминалистом в своём кабинете, — обиженным тоном произнёс он, и Лен был вынужден признать, что в искусстве лицедейства Барри продвинулся гораздо сильнее, чем в день, когда Лен узнал, что довольно скоро умрёт, спасая мир и людей, ставших его командой. — Ты был вместе со мной, когда я убил своего отца. — Но никогда не видел, как вы с Миком целуетесь, — наконец-то дошёл до той-самой-темы Барри. Лен развернул фигурке крылья, поправил клюв, поставил в центр стола, гоня от себя яркую картину того, как над его головой целуются Барри и Мик, а заодно сглотнул слюну, на мгновение слишком остро ощутив на языке отголосок вкуса их членов. И только после этого смог посмотреть Барри в глаза. — Это потому что мы с Миком никогда не целовались. Не в том мире. — Лен поиграл бровями. — Представляешь, как он удивился?! Пару секунд Барри удавалось удерживать на лице серьёзное выражение, а затем его губы разошлись в улыбке, обнажив зубы, и ему пришлось закусить кулак, чтобы не расхохотаться в голос. Лен ухмыльнулся, довольный результатом — смеющийся Барри нравился ему больше, чем хмурый или натужно улыбающийся. Гораздо больше. Кофе совсем остыл, и Лен, по примеру Барри, допил его залпом, хотя вкус почти не испортился. — Кто пригласил, тот платит, — сказал он, поднявшись из-за стола и демонстративно вывернув пустые карманы. Барри сунул под пустую кружку купюру, забрал со стола птичку, аккуратно положив её в бумажник, и, махнув на прощание бариста, последовал за Леном к выходу, чтобы, едва завернув за угол, доставить из обоих в обратно в Централ-Сити. Несмотря на то, что «свидание» затеял Барри, Лен настоял, что отлично доберётся до дома самостоятельно. Некоторое время они просто шли рядом по почти пустынной улице в полном молчании, а потом Барри коснулся его руки и остановился. Лен тоже остановился, развернувшись к нему и вопросительно приподняв брови. — Ты и Кейтлин, — начал Барри, но Лен прервал его раздражённым «Да к чёрту всё!», подцепил пальцами за подбородок, секунду помедлил, давая время вырваться, передумать, сбежать… Барри не вырвался и не сбежал, только закусил нижнюю губу, которую мгновение позже Лен облизал, требовательным напором языка принуждая открыть рот. Целовать того, кто способен мгновенно возбудиться, оказалось и впрямь очень любопытно и приятно. Накатывающие волны флэшбэков ничуть не мешали, подсказывая, как именно следует посасывать губы, с какой интенсивностью ласкать прижимающееся к нему тело, где и как погладить, чтобы Барри окончательно утратил контроль и начал вибрировать в его объятиях, что шепнуть в пылающее ухо, чтобы услышать в ответ задыхающийся стон. Впрочем, последнего Лен не стал делать, мягко отстранившись и удерживая руку на плече Барри, пока они оба восстанавливали дыхание и душевное равновесие. — И что теперь? — спросил тот, отдышавшись первым. Зелёные глаза всё ещё были тёмными от возбуждения, но, как минимум, Барри больше не размывался. — Думаю, теперь тебе предстоит объяснить своему приёмному отцу, почему ты целуешься с мужчинами, — тихо сказал Лен, указав взглядом ему за спину. Барри резко обернулся к медленно приближающейся к ним фигуре и сделал шаг назад, почти упираясь спиной в Лена. — Барри, — этот строгий тон заставил Лена вспомнить несколько не самых приятных дней из своего детства. — Это не то, что ты думаешь, — отозвался Барри так быстро, что если бы Лен не ожидал этой фразы, он бы вряд ли смог разобрать хоть слово. — Да ты что?! — Я больше не возвращался в прошлое, — замотал головой Барри, и Лену пришлось чуть отодвинуться, чтобы тот не врезал ему затылком по носу. — Ага, — кивнул Джо Уэст. — А это не Леонард Снарт… Или, погоди-ка, это же не гость с Земли-два-три-четыре, которого ты притащил сюда из-за того, что соскучился по Снарту? Барри с шумом втянул воздух, готовясь выпалить очередную тираду, но Лен коснулся его спины и шагнул вперёд, становясь рядом. — И часто он так делает? — спросил он, отвлекая огонь на себя. — Ты же умер, Снарт, — кажется, детектив Уэст тоже понял, что Барри сейчас вряд ли способен к конструктивной беседе. — Почему ты стоишь здесь, вместо того чтобы спокойно пребывать в небытии? — Выпустили с того света за хорошее поведение, — отшутился Лен, анализируя его реакцию и приходя к неутешительному выводу. — Как долго вы знаете о нас с Барри? Барри тихо охнул, но даже не дёрнулся. — Года два? Когда вы провернули первый трюк с Аргусом. Когда я узнал, что вы с Рори улетели на машине времени, я вскрыл самую дорогую бутылку скотча, какую нашёл в доме. И прикончил её, когда Барри изменился настолько, что даже не особо страдал, узнав о твоей смерти. — Но потом он притащил меня из прошлого, чтобы выкрасть источник питания, и это, вкупе с моим возвращением к жизни, послужило толчком к тому, что временная линия принялась латать несоответствия в его памяти. Так что теперь мы в какой-то мере заложники тех чувств и отношений, которых между нами никогда не было, — резюмировал Лен вслух, чтобы не оставлять недоговорённости. — А выглядело так, будто вам срочно нужен номер. — Джо! — возмутился Барри, но стушевался, стоило тому повернуться к нему. — Это случайно вышло. — Я не стану рассказывать Айрис, если ты об этом волнуешься. — Да не о чем рассказывать… — Вот видите, детектив, я ничто, меня нет, я вам просто привиделся, — сказал Лен, и Барри фыркнул, давя смешок. — А теперь, если не возражаете, кое-кто обещал подбросить меня до дома. В этот раз Барри дождался, пока он выпрямится после поклона, и даже не возмутился, обнаружив в конце пути на плече иней. Они немного постояли под дверью, потом Лен всё же отпер её и зашёл внутрь, и Барри шагнул следом, что было уж совсем лишним, потому что когда он закрыл дверь, Лен едва сдержался, чтобы не прижать его к ней спиной и не наброситься, продолжая то, что они не закончили на улице. — Неловко вышло. — Очень точное определение для человека, пять минут назад не способного сформулировать внятное оправдание, — язвительно отозвался Лен. — Более неловко было бы, только если бы я проводил тебя до дома и поцеловал под дверью на глазах у мисс Уэст. Барри хмыкнул. Переступил с ноги на ногу. — Ну, я пойду? — Иди, — кивнул Лен, и тут же добавил, пока Барри не успел сбежать: — Сюда. Целовать его Лен не стал. Обнял, прижал к себе, поглаживая по спине и вдыхая свежий грозовой запах, каким всегда веяло от Барри после пробежки на суперскорости. Просто стоять так было вполне достаточно. — Лен, — обратился к нему Барри, когда молчание уж слишком затянулось. — Что? — Спасибо, — непонятно за что поблагодарил тот, стиснул его в объятиях и исчез, оставив после себя запах озона, пляшущие перед глазами искры спидфорса и ощущение потери, какое всегда бывает, когда тот, кого ты обнимаешь, вдруг пропадает из твоих объятий. — Не за что, — запоздало ответил Лен. В ту ночь ему, слава богу, ничего не снилось.