Алек с болью перелистнул календарь. Завтра начинается зима. Парень ненавидел это время года больше чем демонов, Конклав и нежить вместе взятых. Почему? Да все очень просто. Клэри умерла в феврале.
Девушка сбежала по лестнице, весело встряхивая рыжими волосами. Кудри забавно подпрыгивали в такт бегу девушки и рассыпались по спине. Промчавшись мимо смеющихся охотников девушка выскочила на улицу, совершенно забыв про куртку. Набрав полные варежки снега она подбросила его вверх наслаждаясь холодными снежинками, которые оседали на красивом личике.
Она была очень красива. Точёный носик, пухлые губки и зелёные глаза. Словно кошка, которая тут ластиться, а через секунду оставляет длинную кровоточащую царапину и уходит. Алек любил в такие моменты наблюдать за ней. Она знала. И великодушно разрешала влюблённому мальчишке повсюду таскаться за ней. Не гнала, но и не пускала ближе. Ласково целовала в щеку на ночь и уходила в утро. Разрешала прижимать себя к стене, но не укладывать в постель. Всегда уходила раньше.
Но даже за это он её любил. Любил за мимолётные улыбки и ласковые касания. За то, как она стонет его имя в исступлении, вымаливая больше, быстрее и дольше. Как, смеясь, пускала стрелы в его мишени и бережно укладывала лук на специальную подставку. Как читала книгу, прикусывая нижнюю губку, и вскрикивала, когда действия в книге отвечали её желаниям. Он совершенно точно не любил её. И совершенно точно был влюблён. Запутано, не так ли?
Александр знал, что она его любила. И хотела. И мечтала о совместной жизни. Но не смогла дать ему ничего из этого. Каждую ночь она уходила с рассветом, оставляя на подушке свой запах, а на черных футболках все чаще мелькали рыжие волоски. Все ждали, когда же эти двое будут вместе. Но они не могли. Они так боялись потерять друг друга, что даже не пытались обрести.
Алек помнил тот февральский день. Солнышко светило, а белый снег искрился, словно сотни бриллиантов. И просто хотелось петь или кричать во весь голос. Подпрыгнуть до неба и поймать самую красивую звезду. Или сбежать. Так далеко, как только глаза глядят. А причина была невероятно проста. Сегодня утром она никуда не ушла. Когда парень открыл глаза ему показалось, что сон продолжается наяву. Напротив него спала Клэри. Рыжие волосы разметались, а ротик слегка приоткрылся. Девушка закинула на него ногу и положила одну ладошку ему на грудь.
Ребята вместе позавтракали, и она сидела рядом. И когда они пошли в библиотеку, то держала его за руку. А увидев свежий снег, сорвалась с места и побежала на улицу. Брюнет, посмеиваясь, пошёл следом. Гуляли весь день, играли в снежки, пили кофe в кафе напротив Института. А потом… Алеку до сих пор больно вспоминать.
Они уже возвращались в Институт. Демон возник из ниоткуда буквально позади девушки, которая шла вперёд спиной, увлечённо рассказывая Алеку о своих последних работах. Демон пронзил девушку жалом и растворился во тьме. Клэри медленно опустилась на колени, прижимая руку к животу. Белый свитер мгновенно окрасился в алый цвет, а изо рта вытекла струйка крови. У девушки не было шансов. Иратце не срабатывала. Алек положил её голову себе на колени и гладил спутанные волосы, пачкая их в крови. Он шептал:
«Подмога уже идёт. Магнус скоро будет», глотая солёные слезы. Девушка улыбалась и пыталась дотянуться до его лица рукой. Парень нежно коснулся губами её ладони и прикрыл глаза. Отыскав губами тоненькую ниточку пульса на запястье, он задержал дыхание. Последний удар был самим громким и отчаянным, словно юное девичье сердце пыталось продлить такую короткую жизнь. Крик парня всполошил голубей, разрезая день напополам, счастливую половину которого он сохранит до последнего вздоха. Прибывшая подмога только растерянно покачала головой.
Подготовку к прощальной церемонии Алек запомнил плохо. Белый костюм был слишком вычурным и тесным. Слова соболезнования стояли в ушах громким набатом. Ему хотелось закричать:
« Мы даже не были вместе! Мы не успели!», но слова застревали в горле. Все остальное было в тумане. Речь Безмолвного Брата. Слова родителей. Всхлипы Саймона и Изабель. Рука Джейса у него на плече. Слова Магнуса о том, что нужно жить дальше ради неё. Все это уже не важно.
« Кларисса Адель Фрей была среди нас недолго, но успела сделать многое. Она вернула Чашу Смерти и объединила враждующие кланы. Спасла наши жизни. Она бессмертна в наших сердцах. Здравствуй и прощай»
«Здравствуй и прощай»
Но зачем все это? Она уже не услышит. Ей все равно. Она мертва. Её бездыханное тело поглотил огонь. А душа навеки улетела и он больше не увидит. Не сможет прикоснуться. Поцеловать. Она не прошепчет «Александр», катая его имя на языке. Она больше не существует. И от этого очень больно…
Алек приходил в парк каждый день. Пускай только на минутку, но садился на любимую скамейку Клэри и мысленно шептал, что любит. Он думал, что она не слышит. Но она слышала. И всегда была рядом. Стояла за спиной, словно ангел-хранитель. Закрывала собой в минуты опасности. И радовалась в минуты счастья. Была рядом каждую минуту его долгой жизни.
Александр Гидеон Лайтвуд прожил достаточно счастливую жизнь. Он смирился с потерей любимой. Стал Главой Института, а после Инквизитором и переехал жить в Идрис. Он даже взял на воспитание сиротку из приюта и воспитал её как родную дочь. Но каждый день, на рассвете он касался рукой подушки, где должны были лежать рыжие пряди любимой девушки. Он умер на рассвете в феврале стареньким дедушкой, который с упоением нянчил внуков и давал уроки молодому поколению.
Алек растерянно оглянулся. Он стоял в Центральном парке возле любимой скамейки. Но это невозможно. Он прекрасно помнил свои последние минуты, такого просто не может быть.
- Как долго я тебя ждала, Александр. – Рычащее «р» заставило парня совсем не по-мужски всхлипнуть.
Он прижимал к себе свою маленькую девочку и не скрывал слез. Они вместе. Теперь они навсегда вместе.
« Здравствуй и прощай, Александр Гидеон Лайтвуд - верный друг, любящий сын, отважный воин и лучший брат. Ты прожил свою жизнь не зря»
«Здравствуй и прощай…»
